Где эта улица, где этот дом?

В работах многих конспирологов, среди которых Д. Рид — один из наиболее авторитетных авторов, фигурирует понятие «центр». Перелопатив тома конспирологической литературы, включая весьма серьезные исследования по истории коммунизма и сионизма, мы находим один и тот же адрес этого центра. Впервые его координаты сообщил в 1916 г. один из наиболее известных конспирологов планеты Сергей Нилус. Вот что он писал тогда: «Существование масонского антихристианского заговора ныне обнаружено во всех частях света. Вместе с тем вполне определенно установлено, что деятельность этого заговора обнаруживает удивительную планомерность и единство, как в тактике зачастую и в единовременности применения ее в разных пунктах при нападении и нанесении противнику отдельных ударов. Этим ясно доказывается существование единого центрального управления (выделено мной. — В.Б.) и вместе единой, строго определенной цели, единого общего плана для ее достижения и могущественной организации для его выполнения. Организация эта — евреи, вернее — еврейский кагал»[2].

Естественно, ни Нилус, ни его последователи не смогли бы назвать конкретный адрес, улицу, город, или хотя бы страну, где заседает этот самый кагал. И если уж он обладает такой мировой властью, то наверняка в наши дни это должен быть гигантский небоскреб не ниже знаменитого Эмпайр Стейт Билдинг (101-й этаж) в Нью-Йорке, из которого по велению кагала туда-сюда разбегаются (почти по Хлестакову) тысячи курьеров с его ценными указаниями главам земных государств и правительств в запечатанных сургучом пакетах…

В то, что такой центр существует, верят миллионы обывателей, для которых и предназначена теория заговора в самых ее различных вариациях. Но где эта улица, где этот дом?

В 1990 г. в Париже, незадолго до развала СССР, мне довелось взять интервью у Генерального секретаря Европейского еврейского конгресса (ЕЕК) Сержа Ццайгенбаума. По всей номенклатуре наших конспирологов — это, по меньшей мере, один из главных филиалов мирового кагала. Но адрес, который мне указали сотрудники генсека ЕЕК, не имел ничего общего даже с парижскими небоскребами, хотя и был достаточно престижен. Офис Ццайгенбаума разместился на Елисейских полях, в самом центре Парижа, но, правда, на самом последнем этаже довольно старого дома, расположенного по соседству с известным кабаре «Лидо». Секретарь, средних лет еврейка, напомнившая мне мою школьную учительницу, этакую скромную мышку в вечно серой одежде, провела меня в кабинет г-на Ццайгенбаума. Он оказался человеком в себе абсолютно уверенным и быстро, по деловому с напористой интонацией в голосе изложил мне по пунктам все те претензии, которые имелись у его евроеврейского конгресса к Советскому Союзу, как по части эмиграции в Израиль, так и в отношении всех прочих прав человека. Я его внимательно слушал, задавал вопросы, тщательно фиксируя каждое слово на пленку, — не дай Бог тут ошибиться, столь влиятельным персонам полагается такие интервью посылать на утверждение до их публикации, а не то заявят, что их слова переврали, и тут такое начнется, не оберешься. А сам я все поглядывал на потолок кабинета Его Всемогущества Всеевропейского Всееврейского Генсека. Его офис занимал ровно середину когда-то обширной залы для приемов в некогда богатой квартире. Об этом свидетельствовала роскошная гипсовая розетка на покрытом трещинами потолке, разделенная тонкой стенкой-перегородкой ровно напополам. А в другой половинке квартиры стучали на машинках — компьютеры тогда только входили в офисную жизнь — неутомимые сотрудницы Генсека, рассылавшие по всей Европе его ценные указания. Серж Ццайгенбаум со всеми его громкими титулами, был, как оказалось, всего лишь одним из верховных служащих Всемирного еврейского конгресса, влиятельной, но далеко не всесильной организации, даже в мировом еврействе. Оттого ни дворца, ни дубового паркета не полагалось ему по чину, а снятую на Елисейских полях залу пришлось поделить перегородками, чтобы сделать офис.

Я вспомнил длинные и торжественные коридоры в здании ЦК КПСС на Старой площади, роскошные залы заседаний с затейливыми дубовыми облицовками, ряды спецтелефонов и ту торжественную тишину, которая сама по себе подчеркивает, что здесь обитает сильная, уверенная в себе власть, которой ни всемирный кагал, ни тем более ЕЕК не указ. По крайней мере, мы так все тогда считали. После того визита в парижский филиал Европейского еврейского конгресса я уже никогда бы не поверил в образ мирового еврейского правительства, управляющего всем происходящим в мире через свою невидимую и видимую агентуру, даже если бы меня в этом убеждал сам Нилус. Разделенная надвое фанерной стенкой розетка на потолке офиса Цвайгенбаума говорила сама за себя.

Но вот ведь какой пассаж. Уже в наше, постсоветское время, когда стало ясно, что Советский Союз рухнул не в результате жидо-масонского заговора, а совсем по другим причинам, даже в либеральной прессе стали говорить о том, что мировое правительство все-таки существует. Правда, правительство это не чисто еврейское, хотя в нем представлены и евреи.

В 2011 г. эксперты Цюрихского университета, проведя скрупулезный математический анализ связей ведущих компаний планеты, пришли к шокирующим выводам. Они обнаружили, что всеми процессами на планете, связанными с экономикой, руководит по сути одна гигантская корпорация. То есть, можно смело вести речь о существовании теневого правительства, в которое входят хорошо известные всем компании. «Мудрецы» (вовсе не сионские) из Цюрихского университета загрузили в суперкомпьютер все, что было известно о докризисных (2008 г.) корпоративных связях, чтобы найти тех самых кукловодов, которые манипулируют судьбами мировой экономики и всего человечества. Проанализировав движение капиталов за несколько лет, машина выдала цифру: контрольным пакетом акций в «корпорации Земля» владеют 1318 компаний, на долю которых приходится 60 % всех доходов. Поиски крупнейшей акулы капитализма напоминали попытки физиков заглянуть в квантовый мир. Швейцарцы выяснили, что в обнаруженной экономической структуре тоже есть ядро — 147 финансовых и инвестиционных институтов, контролирующих 40 % глобального рынка. Список открывает Barclay’s — один из двух британских банков — в первой десятке, там же французский АХА и швейцарский UBS, 7 остальных мест занимают американские компании, а топ-10 замыкает Merrill Lynch. Немецкий Deutsche Bank на 12-м месте. На 34-м месте в списке находим контролируемый еврейским капиталом банк Lehmann Brother’s. С его банкротства начался кризис 2008 г. и т. д. Цюрихские мудрецы представили миру того самого корпоративного монстра, против власти которого протестовали даже на Уолл-стрит. Его внутренние связи в виде пересекающихся активов настолько сильны, что, когда они рвутся хотя бы в одном месте, происходит глобальный взрыв. Частные структуры, даже самые мощные, так или иначе вынуждены взаимодействовать с государственными и международными. Потому что самые сильные структуры — это МВФ, Всемирный банк, Всемирная торговая организация. Но и они не всесильны, т. к. находятся под контролем ведущих мировых держав. Но держав, а не компаний, и уж тем более, не отдельных лиц[3].