«Кружок Милованова»

После смерти Сталина борьба с сионизмом в СССР, если и велась, то спорадически, по мере того, как Израиль совершал нападения на своих арабских соседей. Ситуация изменилась после агрессии 1967 г., в результате которой Израиль восстановил свои «библейские границы», захватив Синайский полуостров, Голанские высоты, сектор Газа и западный берег реки Иордан вместе с Иерусалимом. Дипломатические отношения между СССР и Израилем были разорваны 10 июня 1967 г. Как пишет «Еврейская энциклопедия», победа израильской армии в Шестидневной войне «способствовала пробуждению национального самосознания у многих тысяч почти совершенно ассимилированных советских евреев». Многие евреи приходят «к выводу о невозможности дальнейшего проживания в СССР. Начался процесс национального возрождения, который приобретал различные формы. Десятки тысяч молодых евреев Москвы, Ленинграда, Киева, Тбилиси, Риги стали приходить к синагогам во время еврейских праздников. Росло число евреев, подающих документы на выезд в Израиль» (КЕЭ, том 8, кол. 267–284). Новые территории — а Израиль не собирался их отдавать — надо было кому-то осваивать. Лучше всего для этого подходили советские евреи, еще к тому времени не избалованные благами западной цивилизации. Кнессет в обращении к правительству СССР потребовал их свободной эмиграции в Израиль. Начинается всемирная кампания сионистов в поддержку этого требования. Советские ворота для алии еще не открылись, но в них появилась первая щель (так, в 1968 г. из СССР в Израиль выехал 231 человек, в 1969 г. — уже 3033).

В мае 1971 г. КГБ СССР направил Секретарю ЦК КПСС П. Н. Демичеву по его просьбе справку № 1277 «О враждебной деятельности сионистских элементов внутри страны» от 17 мая 1971. Вскоре на базе этой справки появилось первое Постановление ЦК КПСС «О мероприятиях по дальнейшему разоблачению реакционной сущности международного сионизма и антисоветской сионистской пропаганды». Аналогичные постановления неоднократно принимались и в ряде союзных республик. 19 марта 1979 г. было принято постановление Секретариата ЦК Компартии Украины об организации выполнения принятого в 1971 г. постановления ЦК КПСС по разоблачению сионизма. 14 февраля 1983 г. принимается постановление Политбюро ЦК Компартии Украины «О мероприятиях по усилению противодействия подрывной антисоветской деятельности зарубежных сионистских центров и антиобщественных элементов из числа просионистски настроенных лиц».

Впервые с Постановлением ЦК КПСС по сионизму и справкой КГБ меня познакомил в 1973 г. покойный Иван Васильевич Милованов (1914–1975), завсектором Ближнего Востока Международного отдела ЦК КПСС. У него в секторе работал инструктором Юрий Сергеевич Иванов, автор теперь уже легендарной книги «Осторожно: сионизм!». Он отвечал тогда за связи с компартиями Израиля и Палестины.

В коридорах ЦК КПСС с ехидцей говорили, что Милованов организовал при своем секторе «клуб антисионистов» под руководством «главного жидолога Советского Союза Юрия Иванова». Мы между собой называли этот клуб «кружком Милованова», хотя главным у Ивана Васильевича по части сионизма действительно был Юрий Сергеевич Иванов. Он был большим знатоком Ближнего Востока, литературы и философии, особенно русской. Естественно, что в те времена иначе, как с позиций марксизма-ленинизма подходить к критике сионизма он не мог. Но уже то, что он смог сказать в своей книге, прозвучало в СССР подлинной сенсацией. Ю. Иванов сумел в то время дать надежную теоретическую платформу для критики сионизма в открытой печати, используя труды Маркса и Ленина, против которых трудно было возразить. Так, он вернул в научный оборот работу К. Маркса «К еврейскому вопросу»[156]. В партии и обществе не было единства по вопросу борьбы с сионизмом. Как и в 20–30-е гг., когда сам Ф. Э. Дзержинский доказывал, что с сионистами надо дружить, в те годы даже в ЦК КПСС, в КГБ, и в советских СМИ, а тем более, в писательской среде и в научных учреждениях было немало сторонников просионистских взглядов Железного Феликса. Ю. Иванов первым обнародовал факты о помощи евреев-банкиров Троцкому, что прежде в Агитпропе тщательно скрывали, и о сотрудничестве сионистов с контрреволюцией и с нацистами. Он и Милованов тщательно следили за тем, чтобы критика сионизма в советской печати не переходила в юдофобию и антисемитизм. Когда мы работали вместе с ними над статьями о сионизме, они весьма решительно выправляли такие, как говорил Юрий Сергеевич, «дурно пахнущие пассажи». К сожалению, иногда после публикаций с его правкой, наиболее ретивые авторы умудрялись восстанавливать такие пассажи в своих книгах. Но это уже к сектору Милованова, который фактически руководил кампанией по борьбе с сионизмом, не имело никакого отношения.

В начале 70-х гг. именно Милованов и Иванов держали руку на пульсе кампании по борьбе с сионизмом, хотя конечно, все антисионистские публикации, особенно в республиках, они контролировать не могли. На местах время от времени появлялись такие «труды», что грохот протестов из-за рубежа заглушал любые аргументы против сионизма. Достаточно вспомнить «Иудаизм без прикрас» украинского журналиста Кичко.

До перехода в «Правду» в 1970 г. я работал в «Комсомольской правде» зав. отделом капиталистических стран, и в секторе Милованова мне приходилось бывать, потому что первые заметные публикации по сионизму после Шестидневной войны 1967 г. появились именно в «Комсомолке». Без визы Милованова публиковать такие взрывные материалы мы не могли. Первые статьи Иванова по сионизму в этой газете мы готовили вместе с моим покойным другом Анатолием Агарышевым (1937–1988), корреспондентом «Комсомолки» в Египте и автором книги «Насер» в серии ЖЗЛ. Именно Анатолий приобщил меня к этой сложной тематике. К сожалению, он рано ушел из жизни. Тогда же в «Комсомолке» начал публиковаться и кандидат исторических наук Евгений Евсеев, ст. научный сотрудник Института философии АН СССР, автор ряда нашумевших антисионистских книг — «Фашизм под голубой звездой», «Палестина в петле сионизма», «Сионизм в системе антикоммунизма», «Палестинцы — непокоренный народ» и др. Он тоже погиб при невыясненных до сих пор обстоятельствах. По официальной версии, 10 февраля 1990 г. в 22 часа на 78 километре Московской кольцевой автодороги его сбила «Волга». Водителя ее так и не нашли. Из его кейса исчезли все бумаги и материалы, в том числе и подготовленный им к изданию двухтомник «Сионизм и перестройка». Уже после его смерти в 2007 г. вышла его книга «Сверхнарод и его рабы». Одним из видных ученых в «Кружке Милованова» был историк и автор ряда работ о происхождении Древней Руси, заместитель главного редактора журнала «Вопросы истории» Аполлон Григорьевич Кузьмин (1928–2004). Кузьмин был одним из самых активных участников кампании по борьбе с сионизмом, который он называл «механизмом власти врагов рода человеческого» (А. Г. Кузьмин. Предисловие Е. С. Евсеев. Сионизм в системе антикоммунизма. М., 2003). Вместе со мной, Е. Евсеевым и другими учеными и журналистами он был одним из авторов монографии «Идеология и практика международного сионизма. М.,Политиздат. 1978», и в 70-х гг. опубликовал несколько рецензий на книги по той же тематике. В апреле 1982 г. — в своей статье в «Нашем современнике» А. Кузьмин впервые запустил в оборот термин «русофобия» (потом его использовал И. Шафаревич для своей знаменитой одноименной книги), выступив против одного из известных критиков времен «оттепели» Валентина Оскоцкого (1931–2010), и обвинив его в антисоветчине. Статья Кузьмина вызвала скандал. Дело дошло до ЦК, и тогда полетели со своих постов оба заместителя Викулова, главного редактора «Нашего современника». Такие «перестрелки» между «русской» и «еврейской» партиями происходили постоянно с переменным успехом. Прошло десять лет, и Оскоцкий стал одним из подписантов позорного «Письма-42»[157], которое 5 октября 1993 г. известные либералы — «западники» направили Ельцину после расстрела Ельциным русского парламента в поддержку этого варварского акта. В том письме они призывали его запретить «все виды коммунистических и националистических партий, фронтов и объединений», ужесточить законодательство, ввести и широко использовать жесткие санкции «за пропаганду фашизма, шовинизма, расовой ненависти», закрыть ряд газет и журналов, в частности газеты «День«, «Советская Россия«, «Литературная Россия«, «Правда«, а также телепрограмму «600 секунд«, приостановить деятельность Советов, признать нелегитимными не только Съезд народных депутатов и Верховный Совет Российской Федерации, но и все образованные ими органы (в том числе и Конституционный суд). Не мудрено, что после такого письма этих «демократов» в народе стали звать «дерьмократами». В 2003 г. известный экономист и политик Сергей Глазьев отметил: «Нельзя обелить преступников и палачей… Даже те, опозорившие себя надолго, деятели нашей культуры, которые подписали это, как его назвали, расстрельное письмо 42-х, и они, я думаю, понимают, что перечеркнули все доброе и светлое, что создано было ими раньше» (Завтра, № 9 (85), 8 сентября 2003).

Под конец перестройки и Советского Союза в 1990 г. Апполон Григорьевич был избран председателем политической организации «Московское добровольное общество защиты русской культуры “Отечество”», в правлении которой участвовал Александр Руцкой. Кузьмин входил и в Координационный совет НПСР. Погиб он также при странных обстоятельствах. В начале мая 2004 г. Кузьмин приехал в Рязань на отдых и лечение к своей старшей дочери Ирине. А уже 9 мая 2004 г. Апполон Григорьевич скончался от заражения крови в Рязанской областной больнице…

В ряде случаев особо острые статьи с критикой сионизма Милованов отправлял на самый верх, и решение по ним принимались на уровне секретарей ЦК. Перед публикацией моих статей по проблемам сионизма в «Правде», ее главный редактор Михаил Васильевич Зимянин тоже производил такую рассылку. Ну, а уже все, что поступало сверху, в гранки вносилось безоговорочно. И все конечно понимали, что без такого одобрения на самом верху подобные статьи никогда бы не появились в нашем Центральном органе.

Практически ни одна, сколь-нибудь заметная публикация по сионизму, особенно в «Правде», не оставалась без внимания западных СМИ. Там тут же начиналась кампания по поводу «разгула антисемитизма в СССР». В «Правде» в те годы у меня было столько «доброжелателей», что о реакции на мои статьи в США, Израиле и Европе, они тут же информировали Зимянина, а затем, когда он уже ушел в ЦК секретарем по пропаганде, пытались натравить на меня Виктора Григорьевича Афанасьева, самого лучшего редактора «Правды» за всю ее историю. Как один из создателей теории системного анализа в СССР и настоящий русский патриот, он понимал опасность сионизма и меня в обиду не давал. Я обычно свои статьи тщательно выверял и приносил нашим девочкам на проверку в «Инодосье» все необходимые ссылки. Но однажды я написал статью для еженедельника «За рубежом», где использовал депешу агентства Рейтер о сионистском капитале. В ленте, которую мне принесли с телетайпа, размер этого капитала был обозначен цифрой в триллион долларов, что как выяснилось, было ошибкой, т. к. аппарат лишний раз отпечатал один ноль. Речь на самом деле шла о ста миллиардах. В наше время даже сионистские источники открыто называют цифру в триллион и выше. Но по тем временам она официально не фигурировала. Тут меня и зацепили, но Афанасьев меня отстоял, хотя дело дошло до разборок в ЦК КПСС, где к тому времени уже не было ни Милованова, ни Иванова. Иван Васильевич скончался в 1975 г., а Юрий Сергеевич — в 1978-м в ЦКБ. Говорили, что у него открылось желудочное кровотечение. Было ему всего 48 лет. В ЦКБ много было загадочных смертей в тот период, о чем мы еще поговорим.

Но вернемся к «Кружку Милованова». За визой на свои произведения приходили в ближневосточный сектор самые различные авторы. Это — В. И. Скурлатов, научный редактор журнала «Техника — молодежи», составитель программы спецкурса «Критика идеологии сионизма» для Минобраза и знаменитого самиздатовского «Устава нрава» и др.; писатель В. Я. Бегун («Рассказы о “детях вдовы”» и «Вторжение без оружия»), доктор философских наук Е. Д. Морджинская. Она пришла в науку из органов и была одним из самых непримиримых и последовательных критиков сионизма, но вместе с тем отличалась самым скрупулезным научным подходом к теме.

В «кружок Милованова» принимали, конечно, далеко не всех. За тему борьбы с сионизмом брались и откровенные сионисты, и оголтелые антисемиты. Были и авторы просто некомпетентные, плохо разбирающиеся в характере и структурах сионизма как, например, ленинградский журналист А. Романенко. Он прислал мне свою книгу «Классовая сущность сионизма» (Л., 1985), с дарственной надписью и просьбой написать на нее рецензию. Я этого делать не стал уже потому, что он утверждал, будто «империализм — орудие сионизма», хотя по всем марксистским канонам все обстоит с точностью наоборот — это сионизм служит орудием империализма. Такая «критика» только шла сионизму на пользу.

Время от времени появлялись такие публикации, что их тут же начинали рекламировать сами сионисты, как образчики «государственного антисемитизма» в СССР. Так, например, произошло с книгой В. Емельянова «Десионизация». Валерий Николаевич Емельянов был хорошо известен в кругу арабистов. Его уважали за то, что он мог работать с первоисточниками на арабском и иврите, которыми он владел в совершенстве, но опасались, как абсолютно безбашенного радикала. Он назвал сионистом даже самого Брежнева на том только основании, что тот был женат на еврейке. Емельянов поначалу действительно попытался протащить свою книгу «Десионизация» через ближневосточный сектор. По просьбе Милованова рецензию на нее дал Евгений Евсеев. Вывод его был однозначным — книга Емельянова антисоветская и антисемитская. После того, как Милованов и Иванов отказались рекомендовать «Десионизацию» к печати, Емельянов издал ее на ротапринте тиражом в 200 экземпляров, разослал всем членам Политбюро и умудрился еще издать эту книгу в Сирии. Потом уже ее издали в Израиле и в США, как образчик антисемитской литературы в СССР. В общем, разразился скандал, но «кружок Милованова» он обошел стороной, т. к. Емельянова там с самого начала не поддержали. Емельянов вскоре после своего подвига в «самиздате» проходил по делу об убийстве, попал в психушку, и в результате его антисионистские труды уже в силу этих обстоятельств оказались дискредитированными. Да и в самой его «Десионизации» слишком много было ошибок, натяжек и неточностей, не говоря уже об откровенном антисемитизме. Уже после развала СССР он на какое-то время в 1986 г. примкнул к обществу «Память» Дмитрия Васильева, а затем возглавил собственное общество с тем же названием. Составил Устав Всемирного Антисионистского Антимасонского Фронта (ВАСАМФ). В 1989 г. участники емельяновской «Памяти» и Клуба славяно-горицкой борьбы А. Белова создали Московскую языческую общину. В 1991 г. он стал одним из учредителей «Славянского Собора», где занимал крайне правые, по сути, фашистские позиции. В своих статьях и воззваниях автор «Десионизации» уже призывал к физической ликвидации всех евреев на территории бывшего СССР. С психикой у него, однако, проблемы остались. Жена не раз укладывала его в психушку. В 1999 г. Емельянов скончался, утонув в ванне, в ходе эпилептического припадка.

Случай с Емельяновым — один из наиболее одиозных. Его нередко приводят в пример с целью дискредитировать ту борьбу с идеологией и практикой сионизма, которая действительно, впервые за всю историю КПСС, и достаточно последовательно, велась в СССР в 70-е гг. и в начале 80-х гг. с научных, марксистских позиций. Решающую роль в этом сыграли те руководители КПСС, по инициативе которых была начата и велась эта борьба. Если бы они ее не поддерживали всем своим авторитетом и своей властью, она бы захлебнулась уже в самом начале. Основные направления этой борьбы определяло Политбюро ЦК КПСС по рекомендациям секретаря ЦК КПСС по вопросам идеологии М. А. Суслова и секретаря ЦК, руководителя Международного отдела ЦК КПСС Б. Н. Пономарева. На этих направлениях были задействованы все партийные и государственные структуры, включая МИД, КГБ и МВД. Ближневосточный сектор осуществлял в этой борьбе, говоря военным языком, оперативное руководство, в чем ему активно помогали участники «Кружка Милованова». Юрий Иванов рассказывал мне, что в самом ЦК против него и Милованова постоянно велась подковерная борьба, которая резко обострилась после выхода в Политиздате его книги «Осторожно: сионизм!». В результате этих интрижек Юрия Сергеевича с Ближнего Востока перебросили на Австралию и Новую Зеландию, оборвав тем самым его связи с Компартией Израиля, которая поддержала его книгу, и вплоть до развала СССР вела активную борьбу с сионизмом.

Борьба с сионизмом в СССР осложнялась и потому, что даже в международном отделе ЦК действовали в то время прямые пособники сионистов, одним из которых был будущий первый помощник Горбачева А. С. Черняев. В 1970–1986 гг. он был заместителем шефа этого отдела Б. Н. Пономарева. В своих «Дневниках» Черняев, в частности, описал историю с публикацией моей статьи в журнале «Вопросы истории», где работал тогда заместителем главного редактора Апполон Кузьмин. Дело было так. Осенью 1973 г. мне позвонили с просьбой написать статью об истории сионизма в России из журнала «Мировая экономика и международные отношения», которым руководил тогда Я. С. Хавинсон. Я рассказал об этом Кузьмину. Апполон посоветовал мне с Хавинсоном не связываться и передать статью ему, что я и сделал. Вскоре статья была напечатана в «Вопросах истории». Кузьмин объяснил мне, что Хавинсон в свое время участвовал в подготовке письма с требованием казни «врачей-убийц», которое было опубликовано в «Правде» незадолго до смерти Сталина[158]. После их реабилитации Хавинсону припомнили его ретивость по части «антисионизма» его же соплеменники. И, если бы не поддержка близкого к семье Л. И. Брежнева академика Н. И. Иноземцева, который с 1966 по 1982 г. был директором ИМЭМО, и других влиятельных лиц того времени, вряд ли бы он стал главным редактором такого журнала.

Черняев излагает эту историю в своих «Дневниках» так:

«3 января 1974 г. Приходил ко мне Трухановский (редактор “Вопросов истории”). Говорили об истории с Хавинсоном (главный редактор журнала “Мировая экономика и международные отношения”), о Кузьмине, его заместителе, которому было поручено вести тему антисионизма и тот ее проводит во вполне антисемитском духе. Некий Большаков из “Правды” (зам. главного) подвизается на разоблачении сионизма. Сунулся он со статейкой с Хавинсону. Там не приняли. Тогда он принес ее в “Вопросы истории” и здесь прошло, — вопреки мнению редколлегии и позиции Трухановского, зафиксированной в протоколе заседания. Кузьмин, воспользовавшись отсутствием Трухановского, включил в статью критику журнала Хавинсона (ИМЭМО) “за ошибки в борьбе с сионизмом”.

Я, говорит Трухановский, думал, что дело в простой недисциплинированности или редакторском огрехе. И уж никак не подозревал, что Кузьмин и Большаков закадычные друзья на весьма “идейной” почве». Заканчивая этот пассаж, Черняев откровенно признал, что за Кузьминым активно следили и вскрывали всю его переписку, включая поздравительные открытки: «Новогодняя поздравительная открытка Большакова к Кузьмину, вскрытая секретаршей, все объяснила. В ней было написано: «Дорогой (идет имя Кузьмина)! Желаю тебе новых побед. Против нашей Руси (а Кузьмин занимается древностями российскими. — А.Ч.) вся эта сволочь жидковата». Так-то вот. Трухановский мне предложил рассказать все Пономареву, и попросить его посоветовать Федосееву подыскать для Кузьмина какую-нибудь “повышенную” должность, в институт перевести или что-нибудь в этом роде»[159]. Пономареву всю эту историю доложили, но Кузьмина тогда не тронули. А мне вскоре после этого подыскали новую должность — в августе 1974 г. решением Политбюро ЦК КПСС я был направлен собственным корреспондентом «Правды» в Австралию, Новую Зеландию и Океанию. Как сказал мне тогда на прощание главный редактор «Правды» М. В. Зимянин, «езжай от греха подальше, глядишь, сионисты тебя там не достанут». Михаил Васильевич, увы, не знал, что в Австралии действует одно из самых мощных в мире региональных сионистских объединений. К статьям и книгам по сионизму я вернулся только в 1976 г., но с «Кружком Милованова» я связи не порывал и там, тем более что компартии региона в Международном отделе в те годы курировал Ю. Иванов.

Ключевую роль в подковерной игре против «Кружка Милованова» играл «Бафомет», как звали в ЦК А. Н. Яковлева, намекая на его нетрадиционную сексуальную ориентацию и связь с масонством. Так ли это было, не знаю, свечку не держал, но слухи такие о нем тогда ходили. Ну, а что касается масонства, то тут еще сложнее с доказательствами. Разве что предположить, что в бытность его в Оттаве советским послом в масоны «Бафомета» посвятил его друг, премьер Канады Трюдо, масон 33-го градуса посвящения. Свои просионистские симпатии Яковлев даже не скрывал. Уже тогда и в его команде, и в близком окружении появились люди откровенно сионистских убеждений из числа, как их назвал Федор Бурлацкий, «номенклатурных диссидентов». Точно такая же публика пригрелась и около тогдашнего шефа КГБ Андропова. Но тогда они себя все же вели достаточно осторожно, т. к. в то время в Политбюро доминировали патриоты во главе с Брежневым. Хотя сам Генсек был женат на еврейке, он активно поддерживал выступления Михаила Шолохова в защиту русских писателей-деревенщиков от нападок сиониствующих «западников» и фактически остановил критику И. В. Сталина в советской печати и литературе, т. к. считал, что это «чернит наше прошлое». Яковлев с июля 1965 г. фактически руководил отделом пропаганды ЦК КПСС (сначала он был первым заместителем, а с 1969 г. по 1973 г. исполнял обязанности заведующего этим отделом). И хотя Яковлева назначил в этот отдел именно Брежнев, особенным доверием он у него не пользовался, потому, что якшался с «инакомыслящими» и в должности зав. отделом его так тогда и не утвердили.

Когда готовилась к печати в Политиздате моя книга «Сионизм на службе антикоммунизма» (1972), Яковлев узнал об этом и попытался не допустить ее публикации. Набор уже готовились разобрать, и мы с моим редактором выпили по столь печальному поводу. Но тут мне позвонил Юрий Сергеевич Иванов и сказал, что я расстраиваюсь рано. Как оказалось, Милованов сумел сообщить об этом Б. Н. Пономареву, который терпеть не мог, когда кто-то вмешивался в его дела, особенно Яковлев, и шел в таких случаях на принцип. Он и сообщил о его происках в Политиздате М. А. Суслову. Как мне рассказал мой редактор, Суслов, который Яковлева вообще терпеть не мог, затребовал мою книгу в гранках, ознакомился с ней, и после этого с небольшими поправками из ЦК она все-таки вышла. В 1973 г. Яковлева после публикации его нашумевшей статьи «Против антиисторизма» в «Литературке» из ЦК убрали, как утверждают, по личному распоряжению Брежнева, и направили послом в Канаду, где он пробыл 10 лет. Яковлев мне потом все это припомнил, когда возглавил Агитпроп при Горбачеве. В сентябре 1986 г. «Правда» направила меня собственным корреспондентом в Париж, но семью ко мне почему-то не пускали. Как я потом выяснил, Яковлев всячески препятствовал моему окончательному утверждению под тем предлогом, что «влиятельные еврейские организации во Франции такого назначения автора многочисленных статей и книг против сионизма не одобрят». Только наш посол во Франции Я. П. Рябов с помощью Е. К. Лигачева сумел добиться моего утверждения. «Бафомет», понятно, и на Рябова затаил хамство, и регулярно стучал на него Горбачеву.

Действия сионистского подполья в СССР далеко не всегда получали должную оценку и в КГБ СССР. Сейчас, когда стало известно, что даже на Лубянке в те годы действовали и прямые агенты ЦРУ и Шин-Бет, и так называемые «агенты влияния», понятно, почему наши Штирлицы на активность сионизма в стране нередко вообще смотрели сквозь пальцы, либо сводили борьбу с ним к осуждению «Лиги защиты евреев», которую, как мы знаем, не принимали за свою и многие сионисты.

Передо мной «Справка», направленная 10 мая 1972 г. в Секретариат ЦК КПСС начальником 5 управления КГБ СССР генералом Ф. Д. Бобковым, который после развала СССР работал начальником охраны у еврейского олигарха В. Гусинского. На этом документе, на бланке КГБ с сопроводительным грифом «Ознакомить секретарей ЦК КПСС» имеются подписи Б. Н. Пономарева, Ф. Д. Кулакова, Д. Ф. Устинова, И. В. Капитонова, П. Н. Демичева, М. А. Суслова, А. П. Кириленко, К. Ф. Катушева.

Половину бобковской «Справки» занимает статистика о благополучном положении евреев в СССР, и делается вывод, что «евреи наравне с другими народами являются активными строителями коммунистического общества, и их труд высоко оценивается советским государством». Сообщается, что «только в 1972 году было выпечено более 100 000 кг мацы. В 1968 году издан новый иудейский молитвенник тиражом в 10000 экземпляров». Далее идет текст, согласно которому, автор Справки сетует, что на Западе это еврейское счастье игнорируют и клевещут. Лига защиты евреев во главе с М. Кахане так и вовсе распоясалась и нападает на советских граждан. А «американские сионистские организации активно используют канал туризма для засылки в Советский Союз своих эмиссаров, которые стремятся использовать свое пребывание в нашей стране не для обогащения своих знаний о жизни советских людей, а для распространения антисоветской литературы, сбора тенденциозной информации о “положении евреев в СССР”, с целью еще большего разжигания антисоветской истерии в США и других западных странах, направления еврейским националистам в СССР денежных переводов и товарных посылок для финансирования их антисоветской деятельности. Об этом свидетельствуют показания группы преступников, пытавшихся совершить разбойное нападение на гражданский самолет в Ленинграде, а также признания одного из бывших активных сионистов Г. ВЕРТЛИБА». И так далее, в том же духе (приведено на сайте http://menhist.ru/).

Право, по информационной насыщенности, не говоря уже о позорно нулевом содержании с точки зрения контрразведки, этот документ Бобкова — шедевр некомпетентности и дезинформации одновременно. Шеф 5-го управления КГБ, которое отвечало как раз за контрпропаганду и противодействие психологической войне против СССР и сионизму, предлагал руководителям КПСС всего одну версию — сионизм поддерживают лишь отдельные, заблуждающиеся лица еврейской национальности. Более того, Бобков, конечно, с подачи Андропова, делал вид, будто и не подозревает о том, что в СССР открыто возрождаются сионистские организации, что они пошли на прямое сотрудничество с диссидентами, с тем антисоветским подпольем, которое установило прочные связи с западными антикоммунистическими центрами. Далеко ходить не надо было, чтобы это понять. Во время процесса над сионистом Н. Щаранским в Москве в 1978 г. лидер советских диссидентов академик А. Сахаров и его сторонники устроили у здания суда бурную демонстрацию в его поддержку. Щаранский работал помощником Сахарова, был членом Московской группы по контролю за соблюдением Хельсинкских соглашений в области прав человека, и лично представлял отказников и диссидентов, выступая перед иностранной прессой, дипломатами и политиками. Через него на Запад попадала информация и о преследованиях еврейских активистов.

В конце 70-х гг. практически во всех публичных акциях сионисты и диссиденты-антисоветчики действовали в унисон. В партийных верхах, увы, верили в то, что коммунизму в СССР противостоят всего лишь «заблуждающиеся одиночки», а не хорошо организованное антикоммунистическое сионистское подполье. Любопытное подтверждение этому дает малоизвестная «Записка М. В. Зимянина Секретариату ЦК КПСС». В ней Михаил Васильевич уже в качестве Секретаря ЦК КПСС по вопросам пропаганды и агитации «дал отлуп», как говорил Дед Щукарь, не кому-нибудь, а классику советской и мировой литературы Михаилу Шолохову. В записке, в частности, говорилось: «В письме на имя тов. Л. И. Брежнева, направленном секретарям ЦК КПСС 14.III. 1978 г., тов. М. А. Шолохов заявляет о необходимости поставить вопрос о более активной защите русской национальной культуры от антипатриотических, антисоциалистических сил, подчеркивая, что в настоящее время русская культура является одним из главных объектов идеологического наступления врагов социализма и особенно яростных атак со стороны мирового сионизма, как зарубежного, так и внутреннего. Тов. Шолохов выдвигает некоторые предложения о мероприятиях в защиту русской культуры, а также высказывает соображение о целесообразности “более широкого и детального рассмотрения всего комплекса вопросов русской культуры”, для чего, как ему представляется, следовало бы создать авторитетную комиссию, состоящую из видных деятелей русской культуры, писателей, художников, архитекторов, поэтов, представителей Министерства культуры Российской Федерации, ученых-историков, филологов, философов, экономистов, социологов, которая должна разработать соответствующие рекомендации и план конкретной работы, рассчитанной на ряд лет».

Ну а дальше Зимянин выступает в традиционном духе — «товарищ Шолохов не понимает». Он пишет: «Деятели советской культуры активно принимают участие в идейной борьбе против империализма и всякой реакции, включая и сионистские организации. Однако изображать дело таким образом, что культура русского народа подвергается ныне особой опасности, связывая эту опасность с “особенно яростными атаками как зарубежного, так и внутреннего сионизма” — означает определенную передержку по отношению к реальной картине совершающихся в области культуры процессов. Возможно, т. Шолохов оказался в этом плане под каким-то, отнюдь не позитивным, влиянием. Стать на высказанную им точку зрения означало бы создавать представление об имеющемся якобы в стране некоем сионистском политическом течении или направлении, то есть определенной политической оппозиции. Во-первых, это не отвечает действительности. Во-вторых, именно такой трактовки вопроса хотелось бы нашим классовым врагам, пытающимся сколотить, а если не сколотить, то изобразить наличие в стране политической оппозиции. В-третьих, акцент на наличие в стране сионистской оппозиции неизбежно повлек бы за собой подхлестывание у политически неустойчивых людей антисемитских настроений. Наши идейные противники только радовались бы этому». Через 13 лет после этого письма Зимянину и его коллегам по ЦК КПСС пришлось расплачиваться за подобную «слепоту» потерей Советского Союза и самой КПСС в 1991 г. И, говоря его же словами, «наши идейные противники только радовались этому».

Иногда в среде русских патриотов можно услышать, что М. В. Зимянин был едва ли не скрытым сионистом, т. к. у него было много друзей евреев, да и жена была той же национальности. Поэтому скажу пару слов в защиту своего бывшего главного редактора. Когда публиковались мои статьи в «Правде» по сионизму, причем даже самые острые, Михаил Васильевич ни разу не приложил руку к тому, чтобы выхолостить их содержание или снять их остроту, хотя имел для этого все возможности. Он, если и отклонялся от линии партии, то вместе с линией. В свое время Берия хотел назначить его Первым секретарем ЦК Компартии Белоруссии. Не получилось, потому что Берию арестовали буквально в тот день, когда Зимянина хотели утвердить вместо Патоличева. Остался Патоличев. Но Зимянин присягнул на верность Хрущеву и всегда оставался дисциплинированным солдатом, а потом и генералом партии. Было указание руководить партизанским движением в Белоруссии, он им руководил. Дан приказ ехать послом во Вьетнам, а потом в Чехословакию, он поехал.

Бросили на пост главного редактора «Правды», он возглавил ЦО ЦК КПСС, хотя о газетном деле и журналистике до того мало что знал. Поручили центральному органу публиковать статьи с критикой сионизма, он их публиковал, и доверял мне, как специалисту. Поступило бы указание прекратить такие публикации (а оно поступило, когда он уже был секретарем ЦК по идеологии и пропаганде, от М. Горбачева в 1985 г.), он лег бы грудью на талер, но не допустил бы их публикации. Он был искренним противником любого национализма — русского, белорусского, еврейского — т. к. принадлежал к числу убежденных коммунистов-интернационалистов, хотя, как показывает его письмо о Шолохове, реального положения вещей в СССР не понимал и потому в годы перестройки с Горбачевым не сработался. В 1987 г. Горбачев отправил Зимянина на пенсию, а на его место назначил А. Н. Яковлева. Понял ли в тот момент Михаил Васильевич, как он глубоко заблуждался, сочиняя письмо по поводу Шолохова, предупреждавшего руководство КПСС об опасности международного сионизма? Да и представлял ли реально Зимянин, чем занималось сионистское подполье в СССР и других социалистических странах? Или он черпал основную информацию об этом из справок г-на Бобкова, т. к. со времен Берии не только доверял КГБ, но и по-своему перед ним благоговел.

Как же обстояло дело с сионизмом в СССР на самом деле? Почему забил в набат Михаил Шолохов? Достаточно долго после смерти Сталина любое свидетельство об интересе советского еврея к Израилю, рассматривалось как доказательство его государственной измены. Поэтому когда первый учитель иврита — председатель правления (габай) Ленинградской синагоги Г. Печерский — подал несколько заявлений властям о разрешении открыть курсы по изучению иврита и еврейской истории, он и еще два члена правления синагоги были арестованы КГБ ив 1961 г. осуждены по обвинению в «шпионаже в пользу одного капиталистического государства». По подобному обвинению тогда же были осуждены три руководителя еврейской религиозной общины в Москве. С наступлением хрущевской «оттепели» метнулись в другую крайность — практически перестали реагировать даже на открытую вербовку евреев в ряды сионистов и в кандидаты на выезд в Израиль.

Бобков, конечно, не мог обо всем этом не знать. А уж Андропов тем более. По данным Еврейской энциклопедии, после агрессии 1967 г. в СССР, я цитирую, «активизировалась деятельность сионистских групп в различных городах страны. В 1969 г. предпринимались попытки создать объединенную сионистскую организацию. В Москве 16–17 августа на встрече представителей сионистских групп Риги, а также Минска и Тбилиси было принято решение о создании Всесоюзного координационного комитета. Следующая встреча произошла в Риге 8–9 ноября 1969 г. Было решено выпускать самиздатский еврейский журнал… Еврейские активисты развернули в довольно широких масштабах изучение иврита, еврейской истории, выпуск учебной литературы. В конце 1960 г. растет распространение еврейского самиздата. В феврале 1970 г. в Риге вышел в свет первый журнал еврейского самиздата — «Итон» (См. КЕЭ, том 8, кол. 267–284). КЕЭ, понятно, не упоминает о чисто сионистской пропаганде под видом изучения иврита, еврейской истории и знакомства с Израилем. А такая пропаганда велась и активно, что оборачивалось не только ростом поданных заявлений о выезде в Израиль, но и откровенной уголовщиной. Упомянутое в записке Бобкова «разбойное нападение на гражданский самолет» связано с несколькими «самолетными процессами» в СССР. По сведениям той же Еврейской энциклопедии, все началось с того, что бывший летчик Г. Бутман предложил комитету сионистских организации идею «захватить огромный лайнер, все пассажиры которого будут наши», угнать самолет в Швецию и организовать пресс-конференцию, «рассказать всему миру о тяжелом положении евреев в СССР и об их готовности пойти на смертельный риск ради выезда в Израиль». Большинство членов комитета не поддержало эту акцию, но, несмотря на это, подготовка операции началась. В Ленинграде, Риге и Кишиневе был подобран состав участников. Сам Г. Бутман отказался от проведения этой акции. Ее задумала осуществить группа сионистов во главе с Э. Кузнецовым, планировавшая захватить небольшой самолет «Ан-2» во время его рейса в Приозерск, затем М. Дымшиц должен был пилотировать самолет в Швецию. 15 июня 1970 г. в аэропорту «Смольный» под Ленинградом и в Приозерске были арестованы одиннадцать человек по подозрению в попытке захвата самолета. Вслед за тем в 1970 г. в Риге, Ленинграде, Кишиневе и других городах были арестованы десятки сионистов, вовлеченных в эту операцию. 24 декабря 1970 г. судебная коллегия по уголовным делам Ленинградского городского суда приговорила М. Дымшица и Э. Кузнецова к смертной казни за «измену родине», И. Менделевича к 15 годам лишения свободы, А. Хноха (родился в 1944 г., в Израиле с 1979 г.) к 13 годам, А. Альтмана (родился в 1941 г.) к 12 годам, Сильву Залмасон (родилась в 1944 г.) и Б. Пэнсона (родился в 1946 г., с 1979 г. в Израиле) к 10 годам. Этот приговор вызвал бурю протестов за рубежом, в которых приняли участие даже компартии ряда стран, после чего в СССР решили заменить приговор о смертной казни М. Дымшицу и Э. Кузнецову на 15 лет заключения, И. Менделевичу срок заключения был сокращен до 12, А. Хноху и А. Альтману — до 10 лет. Затем прошли «самолетные» процессы в Риге, Кишеневе, в Свердловске и в Одессе, в ходе которых выяснилось, что к захватам самолетов для вылета за границу готовились и другие сионистские активисты. Они получили небольшие сроки. Все они, как правило, освобождались досрочно и выезжали в Израиль уже легально. (См. КЕЭ, том 8, кол. 267–284).

К концу 70-х гг. сионисты в СССР уже действовали в прямом контакте с представителями израильской разведки, работавшими под дипломатическим прикрытием в посольстве Израиля в Москве и с международными сионистскими центрами. Н. Щаранский, например, получал из этого посольства израильские паспорта и распространял их среди тех, кого сионисты склоняли к выезду в Израиль. На этом, кстати, он и попался, когда приехал в одну русскую деревню, где по какой-то исторической случайности жители исповедовали иудаизм, хотя и молились в своей синагоге на русском языке, и принялся там раздавать эти паспорта. Широкая международная поддержка сионистского подполья в СССР была продемонстрирована и в ходе подготовки и принятия резолюции Конгресса США, получившей имя «Поправка Джексона-Вэника». Она была принята конгрессом и сенатом США в январе 1975 г по просьбе 83 евреев из Москвы, Киева, Ленинграда и других городов, выступивших с обращением к США поддержать свободный выезд евреев из СССР. Эта поправка, лишившая СССР, а затем и Российскую Федерацию статуса наибольшего благоприятствования в торговле с США, действовала вплоть до 2012 г. (КЕЭ, том 8, кол. 267–284).

Состоявшаяся 17–19 февраля 1976 г. в Брюсселе вторая Всемирная конференция еврейских общин, на которой присутствовало 1200 делегатов из 32 стран, активно поддержала «отказников» в СССР и «узников Сиона» вроде Кузнецова и Дымшица. В 1979 г., несмотря на то, что издание еврейских журналов «Евреи в СССР» и «Тарбут» было прекращено, журналы «Наш иврит», «Евреи в современном мире», «Выезд в Израиль: право и практика», и др. продолжали выходить практически беспрепятственно.

С началом перестройки сионизм в СССР получил все права гражданства. В сентябре 1988 г. в Москве была учреждена Еврейская культурная ассоциация (ЕКА; председатель М. Членов) с большим количеством филиалов, которая стала основной еврейской неформальной организацией в стране. При ЕКА функционировали Еврейское историческое общество и Клуб любителей еврейской книги. В 1988 г. в Москве был создан Молодежный центр по изучению и развитию еврейской культуры (МЦИРЕК), зарегистрированный при МГК ВЛКСМ. В Ленинграде продолжало действовать Ленинградское общество еврейской культуры. Активизировалась религиозная жизнь; происходило возвращение к иудаизму сотен молодых евреев в Москве, Ленинграде, Киеве и других городах. В 1988 г. в различных городах страны стали активно действовать представители движения Хабад. В 1988–1989 гг. сначала в Москве, а затем и в других городах стали открываться отделения различных еврейских организаций: Бетара, ВИЦО и ордена Бнай Брит.

В конечном итоге кампания сионистов за свободу выезда советских евреев в Израиль превратилась при поддержке западных спецслужб в подрывную деятельность против СССР и в открытые антисоветские выступления. Большинство населения нашей страны относилось к этому достаточно сдержанно, как и большинство советских евреев. И в этом значительную роль сыграли не столько «профилактические» меры КГБ и выборочные аресты сионистских активистов, сколько та пропагандистская кампания против сионизма, которую мы начинали в «кружке Милованова». Несмотря на все сложности и откровенную травлю авторов, рискнувших выступать со статьями и книгами на прежде запретную тему, в 70-е гг. была проведена огромная работа по подготовке и выпуску популярных и научных изданий, посвященных истории, идеологии и практике сионизма. Вокруг «Кружка Милованова», помимо уже упомянутых авторов, сформировался крепкий авторский коллектив. Это — д.ф.н. Е. Д. Морджинская, Д. С. Асанов, к.ф.н. Г. А. Баканурский, д.ю.н. И. А. Блищенко, к.ю.н. Л. Я. Диадиани, д.и. н Г. А. Деборин, д.и.н. А. Г. Кузьмин, д.ф.н. А. С. Логачев, к.ф.н. Б. Г. Прахье, В. В. Пересада и др. Практически все они вместе с Е. Евсеевым и со мной участвовали в подготовке ряда научных сборников и монографий, посвященных анализу различных аспектов международного сионизма. От Академии наук СССР за это обычно отвечал академик М. Б. Митин. Активно участвовал в антисионистской кампании и академик-историк Исаак Израилевич Минц. Он был руководителем авторского коллектива вышедшей в Москве в 1973 г. монографии «Сионизм: теория и практика». По подсчетам Еврейской энциклопедии, в 1975–1979 гг. было выпущено в свет 30 книг антисионистской направленности. В начале 1980-х гг. число подобных книг увеличилось: в 1980 г. их было опубликовано 28, в 1981 г. — 19, в 1984 г. — 61, в 1985 г. — 46. В эти годы резко возросло число подобных публикаций в советской прессе (в 1967–1980 гг. — 2262, в 1981–1988 гг. — 48 997 статей, то есть более чем в 22 раза). Были проведены десятки научных симпозиумов и конференций, прочитаны тысячи лекций. Многие из изданных в те годы книг и статей по сионизму были переведены практически на все основные иностранные языки и активно распространялись за рубежом через заграничные бюро АПН, прежде всего в арабских странах и других странах третьего мира.

Борьбу с сионизмом поддержало и мировое сообщество. 10 ноября 1975 г. XXX сессия Генеральной Ассамблеи ООН усилиями СССР (при поддержке арабских и «неприсоединившихся» стран) приняла (72 голосами при 35 против и 32 воздержавшихся) Резолюцию 3379, которая квалифицировала сионизм как «форму расизма и расовой дискриминации». Символично, что она была отменена резолюцией 46/86 Генеральной Ассамблеи ООН по требованию Израиля и СШАза две недели до официального развала СССР — 16 декабря 1991 г.

Конечно, во всей этой кампании, были перегибы. Не всегда учитывалось, что обывательская реакция на критику сионизма, увы, была далека от марксистского подхода и нередко сводилась к поношению евреев, иудаизма и государства Израиль. Но борьба за умы и лояльность советских евреев велась достаточно последовательно вплоть до развала СССР и даже некоторое время после этого. В начале 80-х гг. наступил решающий момент в глобальном противостоянии коммунизма и империализма. В Вашингтоне, не объявляя, понятно, об этом открыто, сделали ставку на уничтожение коммунизма и на развал Советского Союза. Международный сионизм, как во время революции в России, готовился к тому, чтобы использовать евреев в своих целях. Сионистами им была уготована участь пятой колонны, разрушителей коммунистической убежденности, и агентов влияния Запада.

К чести советских евреев надо сказать, что в массе своей они на эту роль не согласились, хотя, по понятным соображениям, многие из них, даже отрицая сионизм, симпатизировали Израилю. В этой сложной обстановке по инициативе Ю. В. Андропова была сделана попытка повторить эксперимент с Антифашистским еврейским комитетом, только на более широкой этнической базе. В 1983 г. ЦК КПСС принял решение «согласиться с предложением Отдела пропаганды ЦК КПСС и КГБ СССР о создании Антисионистского комитета советской общественности (АКСО)». Возглавил его начальник курсов «Выстрел» боевой генерал Д. А. Драгунский, а заместителем назначили ему юриста С. Л. Зивса (Зивс, кстати, активно участвовал в подготовке отдельных материалов и сборников статей с критикой сионизма). Основных работников тем же решением прикрепили к ЦК-овской «кормушке», «вертушке» и ЦКБ, а в «Правде» опубликовали «Обращение советской общественности» с призывом к

«— рабочим, колхозникам, представителям интеллигенции — принимать активное участие в политическом обличении сионизма, давать твердый отпор его проискам;

— к ученым обществоведам — активизировать научные исследования, аргументированно критикующие реакционную сущность идеологии и агрессивный характер политической практики сионизма;

— к деятелям литературы, искусства, журналистам — еще полнее раскрывать в своих произведениях и выступлениях антинародный и антигуманный характер диверсионный пропаганды и политики сионизма».

В Обращении далее говорилось: «…По своей сути сионизм концентрирует в себе крайний национализм, шовинизм и расовую нетерпимость, оправдание территориальных захватов и аннексий, вооруженный авантюризм, культ политической вседозволенности и безнаказанности, демагогию и идеологические диверсии, грязные маневры и вероломство. Единой многонациональной семьей мы строим новое прекрасное общество — коммунизм, ведем борьбу за мир и дружбу между народами, даем отпор любым попыткам подорвать интернациональную общность советских людей. Абсурдными являются попытки идеологов сионизма выдать критику сионизма, любое осуждение советской общественностью агрессивной политики правящих кругов Израиля за “проявление антисемитизма”. Хорошо известно, что советские люди — подлинные интернационалисты — решительно отвергают любые формы шовинизма, в том числе сионизм и антисемитизм» (Правда, 1 апреля 1983).

Надо отдать должное АКСО — Драгунский и его товарищи, с которыми мне в 80-е годы часто приходилось встречаться, много сделали для мобилизации общественности, прежде всего, советских евреев на противостояние сионизму. Хотя и известно, что многие из тех евреев, которые участвовали в подготовленных АКСО антисионистских пресс-конференциях, после открытия дверей для эмиграции, поселились в Израиле, включая члена Президиума АКСО бывшего главного редактора «Юности» Андрея Дементьева. Он, правда, потом в Россию вернулся. Владимир Солоухин писал об одном из таких активистов АКСО: «Григорий Свирский, вероятно, и по паспорту значился евреем (то есть входил в 0,69 %), ибо он больше и громче других обличал антисемитизм в СССР. Мой однокурсник Наум Манд ель (Коржавин), уже будучи в эмиграции, написал даже о Свирском шутливое стихотворение, как Свирский переехал в Израиль и как ему сразу стало нечего делать: нет антисемитов и не с кем бороться. Но даже ведь и Григорий Свирский спокойно окончил Московский университет, издавал романы (например, «Ленинский проспект»), стал членом СП СССР и был в Московской писательской организации видным партийным деятелем (членом парткома). Его жена тоже окончила университет и стала кандидатом наук»[160]. Драгунский же держался до последнего. Если верить, Еще летом 1988 г. Политбюро ЦК КПСС приняло решение о роспуске АКСО. Но Антисионистский комитет прекратил свое существование только в 1994 г. (Спутник, 16.03.1989). Даже через год после развала СССР 1 сентября 1992 г. Драгунский обращался с письмом к мэру Москвы Ю. Лужкову с требованием отменить Постановление правительства Москвы о передаче помещения, занимаемого АКСО, в аренду МЕКПО (Московскому еврейскому культурно-просветительскому обществу). В своем письме Драгунский возмущался решением мэра передать помещение АКСО «неким организациям сионистского толка» — и предупреждает мэра: «Подобная практика неизбежно ведет к разжиганию межнациональной розни». Но его уже никто не слушал. А мэр Лужков в обнимку с мэром Иерусалима, надев ермолку, торжественно шел поклониться Стене Плача… До чего же любят эти «русские политики» щеголять в ермолках на Земле обетованной!

…Много было разговоров о том, что АКСО — это искусственное образование, уже потому, как заявил один сионистский журналист, что «каждый еврей в душе — сионист». Тем не менее, многие советские евреи искренне поддерживали Драгунского и его комитет. Именно потому, что своей родиной они все же считали Россию, а не Израиль, хотя охотно ездили на землю обетованную, когда все границы стали для них открытыми. (Это в России, кстати, многие приветствовали уже потому, что вновь открылся и для православного человека доступ на Святую Землю). Известный бард Александр Городницкий, который не раз бывал с гастролями и в Израиле, и в США, выражая настроения тех евреев, для которых Родиной остается Россия, написал великолепные стихи:

Неторопливо истина простая

В реке времен нащупывает брод:

Родство по крови образует стаю,

Родство по слову — создает народ.

Не оттого ли, смертных поражая

Непостижимой мудростью своей,

Бог Моисею передал скрижали,

Людей отъединяя от зверей.

А стае не нужны законы Бога:

Она живет Завету вопреки.

Там ценятся в сознании убогом

Лишь цепкий нюх да острые клыки.

Своим происхождением — не скрою —

Горжусь и я, родителей любя.

Но если Слово разойдется с Кровью,

Я СЛОВО выбираю для себя.

И не отыщешь выхода иного,

Какие возраженья ни готовь:

Родство по слову порождает СЛОВО,

Родство по крови — порождает кровь!

В «кружке Милованова» всегда исходили из того, что еврей и сионист — это не синонимы, так же, как не синонимы антисионизм и антисемитизм. Тождество этих понятий — изобретение сионистов. К сожалению, в России это далеко не все понимают и принимают.