«Русская партия» против «еврейской»

В последнее время немало понаписано о «русской партии», которая, по утверждению ряда авторов, активно действовала на фронте борьбы с сионизмом в годы брежневского «застоя». Наиболее известны из такого рода публикаций — это диссертация Н. Митрохина (см. Митрохин Н. Русская партия: движение русских националистов в СССР. 1953–1985 годы. М.: Новое литературное обозрение, 2003), книга М. Назарова «Вождю третьего Рима» (См. Назаров М.В. Вождю Третьего Рима. Глава 7. «Русская партия» и власть. М.: Русская идея, 2005), а также ряд работ моего друга, ныне покойного историка Сергея Семанова, в частности его книга об Андропове (См. Семанов С. Председатель КГБ Юрий Андропов. М.: Алгоритм, 2008. Стр. 148–203; Семанов С. Русский клуб. М.: Алгоритм, 2013). Александр Байгушев, бывший цековский работник, какое-то время состоявший в помощниках М. А. Суслова, также написал на эту тему книгу в духе очень бойкого бестселлера (Байгушев А. Русский орден внутри КПСС. М., 2006).

Как о политической организации, о «русской партии», говорить, конечно, нельзя. После Второй мировой войны в СССР время от времени появлялись разного рода подпольные кружки монархического и черносотенного толка, которые превращались в «партии» уже в ходе расследования их деятельности в КГБ. Таким был ВСХСОН (1964–1967), члены которого, пройдя через лагеря, действовали в 70–80 гг. в разного рода патриотических кружках и клубах. Были и группы менее известные, такие, как «Народно-демократическая партия» (1955–1958, около 10 человек), «Российская национально-социалистическая партия» (1956–1958, около 20 человек). На процессе Щаранского в числе свидетелей проходил один из организаторов Русской монархической партии, члены которой по его словам, были осуждены на 10–15 лет лагерей.

В 60–70-х гг. в СССР в среде русской интеллигенции вновь стали модными идеи славянофилов и почвенников — Ф. Достоевского, К. Аксакова, К. Леонтьева, П. Астафьева и др., а также русских религиозных философов — Н. А. Бердяева, Д. С. Мережковского, П. Б. Струве, о. Сергия Булгакова, Б. П. Вышеславцева, И. А. Ильина и П. А. Флоренского и др.

На этой базе возникали полуподпольные кружки в университетах и гуманитарных вузах. Наибольшую известность приобрела группа «молодых православных антикоммунистов», как их называет Митрохин, в которую входили теперь уже известные писатели, поэты и публицисты В. В. Кожинов, П. В. Палиевский, С. Ю. Куняев, С. В. Викулов, главный редактор журнала «Наш современник», О. Н. Михайлов, С. Н. Семанов, возглавлявший редакцию ЖЗЛ, а затем журнал «Человек и закон», Ю. И. Селезнев, сменивший его в ЖЗЛ, и др. Близкие к ним патриотические позиции занимали такие писатели, как Леонид Леонов, главный редактор журнала «Советский Союз» Николай Грибачев, Анатолий Софронов, главный редактор журнала «Огонек» в 1953–1986 гг.

Особое течение в «русской партии» составляли «писатели-деревенщики», или «новые почвенники», которые отстаивали и воспевали русские национальные традиции и христианские нормы нравственности. Это — Ф. А. Абрамов (трилогия «Пряслины», 1958–1973), В. И. Белов («Привычное дело», 1966; «Плотницкие рассказы», 1968; «Кануны», 1972–1976; «Лад», 1979–1981), В. А. Солоухин («Письма из Русского музея», 1966; «Черные доски», 1969), В. Г. Распутин («Деньги для Марии», 1967; «Последний срок», 1970; «Живи и помни», 1975; «Прощание с Матерой», 1976), Д. М. Балашов (автор серии исторических романов «Государи Московские»), В. А. Чивилихин (роман-эссе «Память», 1978–1984) и др. К той же школе примыкал и Василий Шукшин.

Был и кружок «националистов» при Университете молодого марксиста (1963–1965, В. И. Скурлатов и др.), распространявших в 1965 г. «Устав нрава» и «Книгу Велеса». Там больше увлекались язычеством, чем православием, и утверждали, что христианство русским навязали евреи.

Признанным лидером «Русской партии» был и остался после распада СССР Валерий Николаевич Ганичев, занимавший в 1967–1968 гг. пост заведующего отделом пропаганды ЦК ВЛКСМ. С приходом Е. Тяжельникова на пост первого секретаря ЦК ВЛКСМ он стал директором издательства «Молодая гвардия», а в 1978–1980 гг. был главным редактором «Комсомольской правды». С этого поста его сняли без объяснения причин, убрав из политики за «русофильство», и он стал главным редактором журнала «Роман-газета». После развала СССР, в 1994 г., Ганичев был избран председателем Союза писателей России. Он также стал заместителем главы Всемирного русского народного собора, учрежденного и курируемого Московской Патриархией. Ганичев поддерживал самую тесную связь с «Кружком Милованова», дружил с Юрием Ивановым. И у меня они бывали дома, иногда даже вместе. Ганичев помогал нашим авторам с изданием их трудов в «Молодой гвардии». Все мои первые книги были изданы именно там. В вышедшей в 1984 моей «Агрессии против разума» была целая глава о роли сионизма в борьбе против коммунизма[161]. Выходили в том же издательстве книги Е. Евсеева и В. Бегуна, а также других авторов, близких к «Кружку Милованова». Ганичев, его друзья и соратники по «Русской партии» внесли немалый вклад в борьбу с сионизмом, но на своем, литературном поле.

«Русская партия», как течение в русской литературе и искусстве, родилась в той весьма острой борьбе, начавшейся в СССР еще при Хрущеве между «деревенщиками», которых называли «русофилами» и «славянофилами» и «западниками-шестидесятниками» (Б. Окуджава, Е. Евтушенко, А. Вознесенский, Н. Рыбаков и др.). У того и другого лагеря были «свои» журналы и газеты. У русских патриотов — популярные журналы «Молодая гвардия», «Техника — молодежи», «Наш современник», «Огонек», «Москва» и целое издательство «Молодая гвардия», а также газета «Литературная Россия». У «западников» — «Новый мир», «Юность», «Октябрь», «Литературная газета» и «Комсомольская правда» во главе с Б. Панкиным. Панкин был человеком Яковлева и Ельцина, который в 1991 г. даже сделал его ненадолго министром иностранных дел. Демаркационная линия, разделившая советскую интеллигенцию на два откровенно враждебных лагеря, проходила не только по литературному фронту, но и по всему полю искусства и культуры. Викулов, Ганичев, Кожинов, Куняев, Палиевский, Семанов, Юрий Селезнев были главными закоперщиками антилиберальной «кампании» 1977–1982 гг.

По этническому составу среди «почвенников» преобладали славяне, а среди «западников» — евреи и полукровки. Поэтому не без оснований в те годы говорили о борьбе «русской партии» против «еврейской партии». А это был серьезный противник. В уже цитировавшейся справке генерала КГБ Бобкова приводились такие данные о советских евреях: «В Советском Союзе по данным переписи 1970 г. насчитывается 2 151 000 лиц еврейской национальности, что составляет 0,9 % от общего населения страны. 24 % всего еврейского населения — люди с высшим и средним специальным образованием. Число лиц, имеющих высшее образование на 1000 человек населения, у евреев больше, чем у русских — в 9 раз, украинцев — в 12 раз, белорусов — в 17 раз. 110,1 тысяч евреев — студенты высших учебных заведений, что составляет 5,12 % всего еврейского населения страны. По общему числу студентов высших учебных заведений евреи занимают пятое место среди народов СССР. 63, 7 тысячи представителей еврейской национальности работают в области науки, что составляет 7,2 %. Из них 3,5 тысячи — доктора наук, 20 тысяч — кандидаты наук, 5,5 тысяч — аспиранты. По численности научных работников евреи занимают третье место после русских и украинцев. По численности докторов наук — второе место после русских». На самом деле цифры эти были гораздо выше. Один из самых известных «деревенщиков» Владимир Солоухин писал: «Опубликованы данные, будто евреев в СССР 0,69 процента (еще меньше, чем у Бобкова. — В.Б.). Но это не так. Израильский закон говорит, что евреем считается каждый, кого родила еврейская мать. Если же еврей отец, то сын его тоже должен считаться евреем, но после уточнения факта отцовства. Если исходить из этого положения, то евреев в СССР не 0,69 процента, а между десятью и пятнадцатью миллионами человек. Дело в том, что большинство евреев по паспорту значатся русскими, украинцами, узбеками, грузинами и т. д. Скажем, известный писатель Ю. Трифонов по советскому паспорту значился русским, но, по израильскому правилу, был евреем, потому что его родила еврейская мать. Я ограничусь этим примером, хотя мог бы перечислить десятки своих коллег, которые, подобно Трифонову, статистически не входят в 0,69 процента, на самом же деле принадлежат, к еврейской нации. В столице государства четверть населения — евреи. В Московской писательской организации евреев около 80 процентов, а в других творческих союзах, как-то: в Союзе композиторов, Союзе художников, Союзе кинематографистов, Союзе журналистов, а также в Московской филармонии, в Москонцерте, на Мосфильме, на телевидении — этот процент не ниже, а быть может, и выше. Десятки, сотни тысяч учителей, врачей, кандидатов и докторов наук — евреи…» Кстати, если посмотреть под этим углом список подписантов вышеупомянутого «расстрельного письма 42-х» Ельцину, то станет ясно, кто там составлял этническое большинство.

Известный еврейский журналист Иосиф Кременецкий в своей книге «Евреи при большевистском строе», изданной в США, открыто писал, что в сфере культуры в СССР наблюдается «засилье евреев» и что нет никаких оснований говорить об их дискриминации в СССР, а тем более — о государственном антисемитизме. Он признавал, что «в состав советской интеллектуальной элиты входило непропорционально большое число евреев», ссылаясь на данные, приведенные министром культуры СССР Е. А. Фурцевой, согласно которым евреи составляли около 10 % членов АН СССР и около 39 % работников кино. Я даже и сам не представлял, до того, как прочел книгу Кременецкого, сколько же действительно подвизалось евреев на ниве советской культуры. Приведу отрывок из этого весьма солидного труда. «Занимая хорошие позиции в среднем классе советского общества, — пишет Кременецкий, — евреи по официальной статистике распределялись по гуманитарным специальностям следующим образом: 14,7 % врачей, 8,5 % писателей и журналистов, 10,4 % работников юстиции, 7,4 % актеров и музыкантов. При этом доля евреев во всем населении страны была не более 2 %. В музыкальной культуре СССР еврейский элемент в послереволюционный период также весьма значителен. В концертно-исполнительской деятельности в области классической музыки всемирную известность получили дирижеры Н. Рахлин, С. Самосуд, Б. Хайкин, А. Кац, Ю. Аранович, К. Элиасберг и др., скрипачи Давид и Игорь Ойстрахи, Л. Коган, пианисты Э. Гилельс, Я. Зак, Я. Флиер и множество других менее известных исполнителей. В составе оркестров Московской и Ленинградской филармоний в 70-е годы свыше половины музыкантов были евреями. Высшими наградами были отмечены оперные певцы М. Рейзен и С. Хромченко. Большую известность приобрели музыканты-евреи, занимающиеся эстрадными жанрами в музыке. Среди них композиторы: И. Дунаевский, братья Дмитрий и Даниил Покрасс, Я. Френкель, М. Блантер, М. Фрадкин, О. Фельцман, А. Островский, А. Цфасман, И. Шварц, А. Броневицкий и другие. Они, в основном, и создали тот стиль, который известен как “советская музыка”. Среди руководителей эстрадно-джазовых коллективов следует назвать таких всесоюзных знаменитостей как Л. Утесов, Э. Рознер. В стране были широко известны исполнители-певцы: Е. Флакс, В. Бунчиков, И. Кобзон, В. Муллерман, М. Александрович, В. Долина и другие».

В балетном искусстве прославилась семья Мессерер, члены которой работали в Большом театре, там же выступала всемирно известная балерина М. М. Плисецкая. Среди признанных солистов балета — нар. артистка СССР В. Т. Бовт и нар. артист СССР М. М. Габович, который был постоянным партнером Галины Улановой. Выдающимися мастерами хореографии считались балетмейстеры Л. В. Якобсон и А. М. Мессерер. В Ленинграде (С.-Петербурге) балетные труппы возглавляли Б. А. Фенстер и Б. Я. Эйфман. Одним из лучших театров оперетты страны считался Одесский. Его длительное время возглавлял нар. артист УССР М. А. Ошеровский, а ведущим актером был нар. артист УССР М. Г. Водяной (Вассерман). Один из создателей Московского театра оперетты, бывший в нем также режиссером, — нар. артист РФ Г. М. Ярон. Создателем и руководителем ансамбля «Березка» была еврейка по национальности Н. Надеждина. Из чисто джазовых коллективов следует упомянуть ленинградский джаз-оркестр под управлением Якова Скоморовского, пользовавшийся большим успехом в 30-е гг., великолепный оркестр под управлением Давида Голощекина, Теаджаза под управлением Б. Б. Ренского. Очень много евреев работало в различных оркестрах периферийных театров, при крупных кинотеатрах, в домах культуры и клубах.

Одним из создателей жанра конферанса был А. Г. Лившиц, выступавший под псевдонимом Алексеев. Он выступал в качестве артиста и руководителя первых театров миниатюр — «Гротеск», «Кривой Джимми» и впоследствии Московского театра сатиры. Среди известных конферансье того времени можно назвать: Б. С. Брунова, Г. А. Амурского, А. С. Белова, А. М. Блехмана, М. Н. Гаркави, А. А. Менделевича. О. А. Милявского, создателей жанра конферанса-диалога Л. Б. Мирова и М. В. Новицкого, дуэт А. И. Шурова (Лившица) с Н. Н. Рыкуниным.

В качестве самостоятельных исполнителей эстрадного жанра выступали такие известные артисты как: дуэт А. М. Громов и В. С. Милич, Г. М. Дудник, Э. И. Каминка, Б. Н. Беницианов, В. Н. Винокур, Л. Г. Горелик, Р. А. Карцев (Кац), А. Б. Лившиц и А. С. Левенбук, Р. Г. Корф и Я. М. Рудин, И. С. Набатов (Туровский), К. Б. Новикова (Герцер), В. Я. Хенкин, А. И. Шварц, Л. Л. Усач.

Широкая популярность словесного эстрадного жанра привлекла много талантливых авторов, как литераторов, так и музыкантов и режиссеров этих спектаклей. Особенной популярностью в разное время пользовались выступления А. И. Райкина и М. М. Жванецкого.

Несмотря на то, что цирковое искусство не принадлежит к традиционно еврейским, среди мастеров цирка все же были представители этой национальности. К таковым в первую очередь следует отнести знаменитую цирковую династию Кио: народного артиста РСФСР Э. Т. Кио (Гиршфельда) и его сыновей Э. Э. Кио и И. Э. Кио. Большим успехом у зрителей пользовалась клоунада М. С. Местечкина и К. А. Бермана.

В драматическом искусстве евреи также приняли большое участие. Среди знаменитых артистов следует назвать А. И. Райкина, создавшего неподражаемый Театр миниатюр, его сына К. А. Райкина, продолжающего дело отца, но уже в своих формах, выдающихся драматических актеров — Л. М. Леонидова (Вольфензона), Ц. Л. Мансурову, С. Б. Межинского, Б. Ю. Оленина (Гришбана), Э. А. Быстрицкую, В. А. Этуша, В. С. Якута, Ф. Г. Раневскую, М. И. Прудкина, Б. Л. Левинсона, Л. Н. Свердлина, Б. Я. Петкера, И. М. Толчанова (Толчана), С. Г. Бирман, Е. З. Копеляна, В. И. Гафта, Ю. С. Глизер, А. И. Горюнова (Бенделя), З. Е. Гердта, М. М. Козакова, А. А. Калягина, Г. Б. Волчек, И. В. Квашу, А. Ширвиндта и др. Это далеко не полный список самых известных актеров столичных театров. Кроме них было еще много выдающихся актеров, работающих в других республиках и на периферии.

Много насчитывалось и режиссеров-евреев. Среди наиболее известных: А. Я. Таиров, основавший в 1914 г. один из популярнейших театров Москвы — Камерный театр, Л. Е. Хейфец — гл. режиссер Центрального театра армии, А. В. Эфрос, поставивший ряд великолепных спектаклей, Наталья Ильинична Сац, создательница первого Детского музыкального театра и художественный руководитель Центрального детского театра в Москве, Е. И. Любимов-Ланской, организатор и руководитель Театра Моссовета, И. Я. Судаков, работавший долгое время гл. режиссером Малого театра, выдающийся режиссер В. Н. Плучек, президент Международной ассоциации театров для детей А. Я. Шапиро, режиссер и художественный руководитель ТЮЗа в Риге, известный зачинатель молодежных студийных театров в СССР М. Г. Розовский, художественный руководитель Малого драматического театра в Санкт-Петербурге Л. А. Додин, главный режиссер Театра русской драмы в Риге А. Ф. Кац и др.

В период хрущевской оттепели и брежневского застоя большое распространение приобрела авторская песня. Это была песня, созданная автором, который сам же и был ее исполнителем. Пели такие песни, как правило, критические по отношению к господствовавшему в стране режиму, в узком кругу единомышленников. Много было и лирических песен. Благодаря появившимся в это время магнитофонам эти песни быстро распространились, и власти были не в силах этому воспрепятствовать. «Мне довелось, — писал Кременецкий, — лично присутствовать на инструктивном докладе представителя КГБ на предприятии (начальника 1-го отдела), где прямо говорилось об антисоветской направленности песен В. Высоцкого, Е. Клячкина, А. Галича. Эта группа поэтов-бардов была в то время ведущей и их произведения тиражировались на магнитных лентах в огромных количествах, проникая даже в отдаленные, глухие районы страны. За исключением В. Высоцкого, который был наполовину евреем, оба других были евреями. В более позднее время одним из известных и весьма популярных исполнителей бардовской песни стал А. Розенбаум. Большую известность в стране имели песни А. Городницкого. Таким образом, с 60-х по 80-е годы многие наиболее знаменитые барды были евреями.

Весьма значительна роль евреев в создании советского кино. Классиком не только советского, но и мирового киноискусства признается Сергей Эйзенштейн. Наряду с ним были широко известны кинорежиссеры: Ф. М. Эрмлер, М. И. Ромм, С. А. Герасимов, А. М. Роом, Г. М. Козинцев и Л.3. Трауберг, Ю. Я. Райзман, И. Е. Хейфец, А. Я. Каплер. С. Юткевич, Л. Д. Агранович, АА Алов (Лапскер), С. Д. Аранович, Л. О. Арнштам, В. П. Вайншток, Г. Л. Рошаль, А. Е. Габрилович, Е. Л. Дзиган, М. С. Донской, Ю. Ю. Карасик, А. Г. Зархи, Г. М. Раппапорт, Л. Д. Луков, П. С. Лунгин, А. Н. Митта (Рабинович), В. Н. Наумов, А. Е. Разумный, С. И. Самсонов (Эделыптейн), А. Б. Столпер, Я. А. Сегель, А. М. Файнциммер и др. Среди операторов художественных фильмов также много евреев. Для кино работали и ряд известных композиторов-евреев: И. О. Дунаевский, Л. А. Шварц, А. Г. Шнитке, И. И. Шварц, Д. Я. Покрасс, А. Б. Журбин, М. С. Вайнберг, В. Е. Баснер и др.

В документальном кино были широко известны имена Р. Л. Кармена, Е. Ю. Учителя, А. Г. Кричевского, С. Я. Когана, И. Н. Вейнеровича. Крупным мастером режиссуры документального кино была Эсфирь Ильинична Шуб. В создании жанра советского мультипликационного фильма огромную роль играли фильмы режиссера, народного артиста РФ Ф. С. Хитрука и оператора И. И. Друяна, снявшего свыше 250 рисованных фильмов. Много евреев работало на киностудиях союзных республик.

С самого начала Октябрьской революции журналисты-евреи начали активно выступать в печати. Одним из старейших журналистов, писавший еще до 1917 г. в различных марксистских журналах и газетах, в том числе в “Правде”, был Ю. М. Стеклов (Нахамкис). С 1917-го по 1925 г., т. е. до прихода к власти Сталина, он был редактором газеты “Известия ВЦИК”. Другим видным журналистом был погибший в сталинских застенках М. Е. Кольцов (Фридлянд). Его статьи печатались в “Правде” с 1922 г. Он считается основателем и редактором журналов “Огонек”, “Крокодил”. Созданное им Журнально-газетное объединение специализировалось на выпуске политической литературы. Во время Гражданской войны в Испании он находился там в качестве военного корреспондента. Известным публицистом был член редколлегии журнала “Коммунистический интернационал” А. Ю. Айхенвальд. Его статьи часто печатались в главном теоретическом печатном органе партии — журнале “Большевик”. Он тоже был уничтожен сталинскими палачами в 1941 г. Активно работал в центральных газетах “Правда” и “Известия” и умерший собственной смертью публицист Д. И. Заславский. Известный и популярный еженедельник “Неделя” был создан при активном участии журналиста В. С. Китаина, до этого длительное время работавшего в газетах “Комсомольская правда” и “Известия”. Около 40 лет проработал в «Известиях» политический обозреватель и публицист Е. Г. Кригер. Больше, чем у него, стаж в «Известиях» у видной журналистки Т. Н. Тэсс (Сосюры), писавшей многочисленные статьи на моральные темы. В роковой период уничтожения ленинской гвардии погиб известный журналист А. Л. Курс. Длительное время работал за границей, ставший впоследствии известным своими публикациями против Гитлера, журналист Эрнст Генри (С. Н. Ростовский). Во время войны он создал за границей издательство “Советские военные известия”. После разоблачения Сталина много писал о его преступных деяниях. С 20-х годов в прессе работал Д. И. Ортенберг, известный как главный редактор армейской газеты “Красная Звезда”. В военное время сотрудниками газеты числились такие видные писатели-евреи как И. Эренбург, Л. Славин, В. Гроссман. Корреспондентом фронтовой газеты был А. Б. Чаковский, ставший впоследствии главным редактором “Литературной газеты”.

Видное место в центральной печати занимали журналисты-евреи и в послевоенное время. Среди современных журналистов-евреев хорошо известны: Л. И. Шинкарев, корреспондент “Известий”, пишущий статьи на темы нравственности; А. Я. Сахнин, печатавшийся в центральной печати и работавший в редколлегии журналов “Новый мир” и “Знамя”; В. А. Рудный, очеркист, писавший о людях флота; широко известный и весьма популярный в мире обозреватель В. В. Познер; остроумный фельетонист, лауреат премии Союза журналистов СССР Э. Я. Пархомовский; очеркист-международник И. М. Лядов, очеркист и обозреватель “Известий” А. А. Аграновский; его коллега, пишущий преимущественно на военные темы Г. Ш. Аксельрод; известный журналист и обозреватель газеты “Московские новости”, автор и других популярных изданий Евгения Марковна Альбац; обозреватель газеты “Голос” (органа журналистов), специализирующийся на вопросах литературы и искусства Е. М. Белостоцкая; сотрудник ряда центральных журналов и издательства “Советский писатель” Анна Самойловна Берзер, активно содействовавшая выходу в свет произведений крупнейших прогрессивных писателей.

Среди известных фотожурналистов того времени можно назвать: ведущего фотокорреспондента АПН М. В. Альперта, сотрудника журнала “Огонек” Д. Н. Бальтерманца, известного мастера, печатавшегося в журналах “Огонек”, “Советский Союз” и в зарубежных изданиях, известного фотокорреспондента крупных газет Е. А. Халдея.

Шахматы были тем видом спорта, а, возможно, и искусства, где евреи всегда выступали с большим успехом. Первым советским чемпионом мира стал гроссмейстер М. Ботвинник и носил это звание 13 лет. Из созданной им шахматной школы вышло много талантливых мастеров, успешно участвующих в соревнованиях, и среди них чемпионы мира Г. Каспаров и А. Карпов, оба наполовину еврейского происхождения. Постоянным оппонентом Ботвинника был выдающийся шахматист, гроссмейстер Д. Бронштейн. Звание чемпиона мира имел и талантливейший шахматист М. Таль. Автор этих строк с гордостью может сказать, что ему довелось учиться в школе вместе с неоднократным участником финальных соревнований на первенство мира, одним из талантливейших гроссмейстеров В. Л. Корчным. В течение длительного времени звание чемпиона мира сохраняет выдающийся шахматист Г. Каспаров, вынужденный сменить свою фамилию Файнштейн на фамилию матери, армянки по национальности.

Художники-евреи также внесли свой вклад в культуру России и мира. Мировую известность приобрели художники М. Л. Маймой, И. Л. Аскеназий, Л. Пастернак, И. Я. Иткинд, Марк Шагал, Валентин Серов, X. Сутин, В. Татлин, Е. А. Кацман, И. Грабарь, Г. Г. Нисский, И. Цадкин, Н. Альтман, А. Тышлер, Р. Фальк, Л. Бакст, И. Бродский, И. Серебряный, В. Е. Цигаль. Весьма значительной фигурой не только российского, но и мирового искусства был скульптор М. М. Антокольский.

Во время революции и в первые послереволюционные годы создавались объединения художников с целью разработки новых тенденций в искусстве. В 1910 г. возникло общество художников “Бубновый валет”, в котором активную роль играли художники-евреи РР Фальк, М. З. Шагал. Так, в Ассоциацию художников революции (АХР) наряду с известными русскими художниками входили и известные художники-евреи: Е. А. Кацман, И. И. Бродский, скульптор М. Г. Манизер. В 1920 г. при Наркомпросе было создано научно-исследовательское учреждение, занимающееся вопросами изобразительного искусства — Институт художественной культуры (Инхук). Активными его членами были: Н. И. Альтман, О. М. Брик, В. Е. Татлин. Несколько позже в Москве создается Левый фронт искусств (Леф), в работе которого активно участвовал Маяковский. В объединение входили: О. М. Брик, Б. А. Кушнир, В. Е. Татлин. В театрально-декорационном искусстве плодотворно работали И. М. Рабинович, Н. И. Альтман, РР Фальк, Е. Е. Еней. Среди выдающихся скульпторов следует отметить Льва Кербеля, создавшего памятник К. Марксу в Москве.

В 70–80 гг. возникает новое направление в советском искусстве, известное на Западе под названием “Андерграунд”. В числе ведущих художников этого направления довольно значительное количество евреев. Среди них — И. Кабаков, Э. Неизвестный, В. Комар, А. Меламид, Ю. Купер, Г. Брускин Э. Булатов, Э Штеренберг, Б. Заборов, О. Целков и другие. В 1995 г. около 80 художников создали “Инициативную группу по изучению творчества еврейских художников” и провели в США соответствующую выставку.

В области архитектуры деятельность евреев была менее активной, но все же довольно заметной. Стали известными имена М. Я. Гинзбурга, учившегося в Италии, В. Г. Гельфрейха, ученика Л. Н. Бенуа. В период гигантомании в Москве, когда появилось указание ЦК КПСС о строительстве высотных зданий, не обошлось и без участия архитекторов-евреев. Высотное здание на Смоленской площади было построено по проекту архитекторов В. Г. Гельфрейха и М. А. Минкуса. Автором проектов комплексной застройки Юго-Запада Москвы, а также зданий по Фрунзенской набережной, Октябрьской площади, здания цирка на проспекте Вернадского и мемориальных комплексов в Волгограде и Берлине был академик архитектуры Я. Б. Белопольский. Автором мемориального комплекса “Хатынь” был известный архитектор Л. М. Левин. Целый ряд зданий по Московскому проспекту Ленинграда построен по проекту Н. А. Троцкого»[162].

Из этого экспозе г-на Кременецкого ясно, кто же действительно держал командные позиции в советской литературе и искусстве, театре, кино, в журналистике, шахматном спорте, архитектуре и других областях культуры и науки. Влияние сионистов в этой среде было наиболее сильным. И они, конечно, использовали его для обработки массового сознания в своем духе. Бунт «русской партии» против этого засилья был естественной реакцией патриотов России на очевидное стремление новых «западников» лишить советское искусство национальных корней, а русскую литературу — корней русских.

В мае 1964 г. создается клуб «Родина» в защиту памятников старины. В 1966 г. появляется Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК), которое объединило многих деятелей культуры. В него вошли архитекторы П. Д. Барановский и М. П. Кудрявцев, искусствовед В. А. Десятников, художники И. С. Глазунов и П. Д. Корин, писатели В. А. Солоухин и О. В. Волков, академики Б. А. Рыбаков (историк) и И. В. Петрянов-Соколов (химик), журналист «Комсомольской правды» Василий Песков, певец И. С. Козловский и десятки других. В конце 60-х гг. в рамках этого общества стали проводиться «Русские клубы», которые стали своего рода «первинками» набиравшей силу «Русской партии». Через пять лет Общество охраны памятников насчитывало 6 миллионов членов и имело активные группы по всей стране. Тем не менее, «Русская партия» оставалась в основном просветительским обществом, собранием единомышленников, а не некоей «боевой организацией» с конспиративными ответвлениями на всех уровнях — от ЦК КПСС и руководства ЦК ВЛКСМ до редколлегий журналов и издательств патриотического толка, как это подает А. Байгушев в книге «Русские орден внутри КПСС».

Из этого «ордена» впоследствии вышли разные союзы и партии, включая общество «Память» и движение русских национал-патриотов монархического толка, близкого по идейной ориентации к «Союзу русского народа». В их среде, признаем, были и откровенные черносотенцы, и монархисты. Илья Глазунов и Владимир Солоухин в то время не особо рекламировали свои монархические взгляды, разве что в кругу очень близких им людей. Но после развала СССР этого уже не скрывали.

В ряде публикаций о «русской партии», прежде всего в работе Митрохина, говорится, что журнал «Молодая гвардия» и одноименное издательство тогда поддерживала «национал-большевистская группа Павлова» — первого секретаря ЦК ВЛКСМ, которая начала складываться в первой половине 1960-х гг. Митрохин и другие связывают ее с патриотами в Союзе писателей, армейскими «красными патриотами» в структуре политруков (Главпур А. Епишева) и даже с «группой Шелепина» в высшем партаппарате, в опоре на органы госбезопасности.

А. Н. Шелепин был председателем КГБ (1958–1961), затем секретарем ЦК КПСС (1961–1967) и членом Политбюро (1964–1975). Его соратниками считались В. Е. Семичастный (председатель КГБ, 1961–1967), П. Н. Демичев (секретарь ЦК КПСС по идеологии, 1961–1974), В. И. Степаков (зав. отделом агитации и пропаганды ЦК КПСС, 1965–1970), Н. А. Михайлов (председатель Госкомитета по печати, 1965–1970), Н. Г. Егорычев (председатель Гостелерадио, 1964–1970), Л. Н. Толкунов (главный редактор «Известий, 1965–1976) и другие аппаратчики, «всего более 30 человек с национал-большевистскими взглядами» по Митрохину. Он отмечает, что к 1967 г. «часть ее продолжала оставаться на позициях антисемитского “красного патриотизма”… Другая часть “павловцев” под влиянием ностальгически настроенных монархистов (в первую очередь И. Глазунова…) стала исповедовать комплекс идей, которые можно назвать “православно-монархическими” или “белогвардейскими”. К концу 1960-х последнее направление стало доминировать в “группе Павлова”»[163].

Сфера влияния «Русской партии» была по тем временам достаточно обширной. Их позиции в Союзе писателей поддерживал Ю. Верченко, который в 1970–1990 гг. занимал должность секретаря по организационно-творческим вопросам и играл важнейшую роль при кадровых назначениях. Н. Митрохин пишет, что «Председатель Госкомиздата СССР Б. Стукалин также был русским националистом, сочувствующим движению, и личным другом Л. Леонова. Политическое прикрытие русских националистов осуществляли член Политбюро Д. С. Полянский, а также помощник Суслова В. В. Воронцов, помощник секретаря ЦК КПСС по идеологии (в дальнейшем министра культуры СССР), кандидата в члены Политбюро П. Н. Демичева, Г. Г. Стрельников, зам. зав. отделом культуры ЦК КПСС 3. Туманова, зав. сектором Ближнего Востока Международного отдела ЦК И. Милованов, в некоторых случаях — скрыто сочувствующий русскому национализму зав. отделом культуры ЦК КПСС В. Ф. Шауро. На московском уровне русских националистов в Московском отделении СП представлял Ф. Кузнецов, литературным органом был журнал «Москва» (главный редактор в 1968–1990 гг. — писатель М. Алексеев), руководителем издательства «Московский рабочий» был русский националист Н. Елисов. Московское отделение ВО-ОПиК определяло атмосферу в этой организации в целом. В регионах ячейки «русской партии» были в Ленинграде, Петрозаводске — вокруг журнала «Север», в Вологде (вокруг В. Белова и О. Фокиной), и в Саратове вокруг журнала «Волга»[164].

Этот «расклад» Н. Митрохина достаточно условен. Чиновники от литературы нередко поддерживали «Русскую партию» потому, что видели в западниках, еще до прихода Горбачева к власти, прямую угрозу не только русской национальной культуре, но и своему благополучию у партийной кормушки. И поэтому рьяно, хотя нередко и бездарно, выступали против любых посягательств такого рода. Типичным в этом отношении стал последний роман писателя В. А. Кочетова «Чего же ты хочешь?» (1969), в котором он открыто, но безыскусно выступил против разложения советского общества западной культурой и пропагандой. Кочетов был секретарем ленинградского отделения СП (1953–1955) и членом правления СП СССР с 1954 г., главным редактором «Литературной газеты» в 1955–1959, а с 1961 г. — журнала «Октябрь». По партийной линии он входил в высшую номенклатуру как член Центральной ревизионной комиссии. Кочетову в «Русской партии», где к коммунизму относились весьма скептически и считали большевизм еврейским изобретением, не особо доверяли. Иван Шевцов, например, автор нашумевшего в свое время юдофобского романа «Тля», говорил: «Ну, что хотеть от Кочетова? У него жена еврейка». Да и сам роман Кочетова в стане патриотов восторга не вызвал, т. к. скорее был идеологическим произведением в защиту коммунизма, чем литературным шедевром. Это использовали «западники», которые начали травлю писателя. На него было написано сразу две пародии: З. С. Паперного «Чего же он кочет?» и С. С. Смирнова «Чего же ты хохочешь?». Эти пародии «ходили» по Москве в самиздате. В 1969 г. в ЦК поступило письмо 20 «представителей интеллигенции» с протестом против публикации «мракобесного» романа Кочетова в Минске. Мужика затравили, и 4 ноября 1973 г. он покончил жизнь самоубийством, застрелившись из охотничьего ружья. Хотя, как говорят, у него был рак, и он не мог больше выносить боли…

Мне доводилось при жизни С. Н. Семанова говорить с ним о том, была ли у «Русской партии» поддержка в партийных верхах, и действительно ли он сам обеспечивал прикрытие этой партии в этих верхах. Все мы знали, что Семанов в эти верхи был вхож. Не думаю, что Сергей лукавил или не хотел раскрывать эти секреты. Дело было и давнее, и никому уже в наши дни не интересное. Но то, что у «Русской партии» были политические покровители на самом партийном верху, он решительно отрицал. Говорил, что там были те, кто с удовольствием читал тех же деревенщиков и выступления М. Шолохова, Л. Леонова, В. Ганичева и других русских писателей в защиту нашей культуры и народных традиций. Естественно и я, и мои единомышленники в советской печати, как и все члены «Кружка Милованова», считали себя членами «русской партии» и делали все возможное, чтобы помочь своим «однопартийцам». Но, понятно, партийных билетов у членов «русской партии» не было. В одной из своих книг об Андропове, изданной уже после развала СССР, Семанов писал: «В Москве сплетничали тогда, что нам-де помогают Полянский, Шелепин и другие. Это совершенно неверно». Группа Шелепина — Мазурова — Полянского пыталась лишь противодействовать прозападным и либерально-еврейским кругам в аппарате, но «никакой связи с молодыми русскими патриотами не установила… Все они оказались не политиками, а просто аппаратчиками. Они не имели опоры в обществе и проиграли» (С. Н. Семанов. Андропов… С. 90–91). Это действительно так. Нередко ведь и наша борьба с сионизмом на страницах партийной печати напоминала партизанщину. Общие указания были. Но мы никогда не были уверены в том, поддержат нас «наверху» после очередного «выстрела по Сиону», или оттуда кто-то позвонит по «вертушке» и даст указание «попридержать» неугодного автора.

Загадок вокруг «Русской партии» много. В течение 1960– 1970-х гг. КГБ не применял против нее карательных мер. Андропов даже заигрывал с ней, т. к. вынужден был считаться с тем, что на партийном верху у «русистов», как он их называл, были весьма влиятельные единомышленники. Сам Брежнев активно поддерживал Михаила Шолохова, а он был кумиром наших «почвенников». При Брежневе Андропов всячески изображал из себя «сочувствующего». Репрессии в отношении русских националистов применялись тогда не часто. Более того, существует достаточно свидетельств того, что в годы брежневского «застоя» высшее руководство КГБ благожелательно относилось к «русской партии». Я сам знал несколько человек из числа помощников Андропова, которые к сионизму и еврейству вообще относились крайне отрицательно. Таким был помощник шеф КГБ И. Е. Синицын — на его роман о царской разведке я писал рецензию в «Комсомолке». Таким же был наш правдист, помощник Андропова В. Шарапов. КГБ оказало тогда помощь писателю Н. Н. Яковлеву в создании антимасонской книги «1 августа 1914». Помогали Д. Жукову в 1972 г. в создании фильма «Тайное и явное. Цели и деяния сионизма». Положение, однако, радикально изменилось, когда в 1982 г. Брежнев перебросил Андропова с Лубянки на место умершего Суслова, на пост секретаря по идеологии. Он уже тогда начал свою «антинационалистическую «кампанию, которая в первую очередь ударила по «Русской партии». Первой жертвой этой кампании стал покровитель Ганичева Е. Тяжельников, который к тому времени был уже руководителем отдела пропаганды ЦК КПСС. Уволили Семанова с поста главного редактора журнала «Человек и закон». Затем последовал арест Л. Бородина 13 мая 1982 г., следствие и суд над А. Ивановым (Скуратовым), закрытие самиздатского журнала «Многая лета» в 1982 г. Андропов как бы зачищал поле перед уже запланированной перестройкой, где «Русской партии» места уже не было.

На Лубянке, куда впоследствии попал на допрос и сам Семанов, за любыми «проявлениями русского национализма» с приходом Андропова на пост генсека стали следить куда внимательнее, чем за сионистским подпольем. И, надо думать, что при любой попытке оформить русское патриотическое движение в некое подобие «русской партии» Андропов не постеснялся бы отправить в ГУЛАГ всех ее лидеров и рядовых участников. И это понимали все. К моменту прихода Горбачева к власти «Русскую партию» практически загнали в подполье, откуда она сумела выйти только после развала СССР.