Засланный казачок

Сейчас уже мало кто сомневается в том, что Бафомет-Яковлев был именно тем кукловодом, через которого Запад руководил всеми действиями Горбачева и его командой «перестройщиков». В самой этой команде, увы, политическая слепота странным образом сочеталась с удивительной покорностью Горбачеву и Яковлеву, что говорит не столько о зомбировании последнего Политбюро в истории КПСС, сколько свидетельствует о его идейной бесхребетности и угодничестве перед начальством. Яковлева в этой команде не любили. Но и ничего не сделали, для того, чтобы его остановить. Бессилен оказался даже шеф КГБ Крючков. Только, уже отсидев после путча ГКЧП в Матросской Тишине, он осмелился признать, что «начало развала СССР сегодня можно точно датировать приходом к власти Горбачева» (Гласность, 31 мая 1996, с. 8).

Между тем еще в бытность его шефом КГБ сионистская ложа Бнай Брит с подачи Яковлева получила прописку в Москве, а за ней легализовались в СССР и другие сионистские организации и «регулярные» масонские ложи. Именно по инициативе «Бафомета» делегация «Трехсторонней комиссии» во главе с Генри Киссинджером изучала в Москве в 1990–1991 гг., как идет подготовка к демонтажу социализма в СССР под видом «перестройки», используя в качестве консультантов самого Яковлева, а также директора Института США Г. Арбатов и будущего премьер-министра РФ и затем шефа СВР Е. Примакова. Время от времени консультации давал этим трехсторонним «ревизорам» и сам Горбачев. А он выбалтывал такое, за что в ЦРУ готовы были выложить целое состояние.

И, хотя по свидетельству одного из бывших старших офицеров КГБ, «руководство КПСС, начиная с 1985 г., вело дело к реставрации капитализма» (День. 1992. № 30. С. 3), никого это не насторожило! А Крючков зачитал Верховному Совету свой доклад об агентах влияния Запада в СССР и их подрывной деятельности, практически не назвав ни одной конкретной фамилии, только в 1991 г. когда уже все шло к финалу. Замечу только, что и после развала СССР при Ельцине, как и Путине Киссинджера встречали в Кремле с почетом. А ведь именному ему, руководителю Трехсторонней комиссии и сионистской ложи Бнай Брит, принадлежат слова: «Я предпочту в России хаос и гражданскую войну тенденции воссоединения ее в единое, крепкое, централизованное государство». Дружбан, одним словом!

По всем «ленинским нормам» с Горбачевым надо было разобраться еще в 1985 г. Тогда, после катастрофы в Чернобыле, которая как многие теперь утверждают, была далеко не случайной, Горбачев запретил отменять первомайскую демонстрацию в Киеве и ничего не подозревавшие люди прошли по Крещатику с красными флагами и его портретами под радиоактивным дождем. Это уже не говоря о том, как «тушили» реактор и сколько там погибло людей.

И конечно следовало убрать Горбачева после его «исторических» переговоров с Рейганом в Женеве в ноябре 1985 г. «Правда» направила меня туда в составе нашей бригады журналистов-международников для освещения этой встречи. Конечно, мы не могли тогда знать о том, что уже тогда приготовили Советскому Союзу в Белом доме и ЦРУ. Мы искренне верили, что эти переговоры пойдут нашей стране на пользу и позволят снять напряженность в отношениях с США, найти какое-то понимание с Рейганом, объявившим СССР «империей зла». Не буду вдаваться в детали. Отмечу лишь два момента. Весь ход переговоров в Женеве достаточно ясно показал, что особой заинтересованности в них у Рейгана и его команды не было. Они и так уже все решили, и примерно знали, сколько еще просуществует Советский Союз, если у кормила власти останется Горбачев. Уже в ходе первой пресс-конференции в Женеве Горбачев отодвинул в сторону предложения, подготовленные для него группой переговорщиков из нашего Генштаба, и принялся излагать свои. Он готов был подписать соглашение о взаимном уничтожении ракетно-ядерных арсеналов СССР и США здесь и сейчас, прямо в Женеве. Сидевший рядом со мной на той пресс-конференции наш переговорщик побледнел и шепнул мне на ухо: «Слушай, чего он несет?». Потом уже Замятину, который ведал в ЦК отделом информации, пришлось пояснять журналистам, что хотел сказать господин генеральный секретарь. Рейган над Горбачевым тогда просто посмеялся. Он сказал ему: «Сломайте берлинскую стену для начала, а потом поговорим», и отказался вывести американские ракеты средней дальности из Европы. Официальным итогом встречи Горбачева и Рейгана стала мало к чему обязывающая торжественная Декларация о недопустимости ядерной войны. А Горбачев и после Женевы, где он сдавал одну позицию за другой, продолжал демонстрировать «добрую волю». В конечном итоге он подписал договор согласно которому США сократили на половину меньше баллистических ракет чем СССР, а уж о ракетах средней дальности я не говорю. 20 декабря 1987 г. был подписан Вашингтонский договор, по условиям которого стороны согласились уничтожить РСМД как класс ракет под контролем инспекторов. В результате сговора Горбачева с Рейганом были уничтожены наши лучшие ракеты средней дальности СС-20 («Пионер») и СССР вообще остался без БРСД, а американцы из каждых 10 своих БРСД «Першинг» уничтожали только каждые 7. А там пошло поехало. Советский Союз заставили уничтожить твердотопливные баллистические ракеты шахтного базирования и мобильные МБР на железнодорожных платформах, самые неуязвимые из всех имевших у нас на вооружении.

Горбачев и его «перестройщики» принялись вдалбливать в головы наших сограждан идею о прекращении военного противостояния России со странами «Большой семерки» и блоком НАТО. Горби, как его прозвали тогда в Женеве, сдавал все. Бесплатно. Уже после развала СССР я встречался в Москве с бывшим советским диссидентом Димой Цимесом. Когда-то он был мальчиком на побегушках у Боннер и Сахарова, а затем перебрался в США, где возглавил Фонд Никсона и стал Дмитрием Саймсом. Именно в этом качестве он часто выступает по российскому телевидению.

«Вот я недавно читал последнюю книгу Анатолия Черняева, — рассказывал мне Сайме. — Он пишет очень интересную вещь. Его спрашивают: “Когда Советский Союз согласился на объединение Германии, был ли поставлен вопрос о том, чтобы Восточная Германия и другие государства, выходившие из Варшавского пакта, не вступили в НАТО?” Черняев говорит: “Нет, так вопрос не был поставлен”. Тогда его спрашивают: “Были ли у Горбачева какие-то советники, которые сказали бы ему, что нужно поставить этот вопрос перед американцами?” Нет, говорит Черняев, нам такое в голову не пришло. “И это было бы абсолютно неправильно при тех новых отношениях доверия, которые были у нас с американской администрацией, с госсекретарем Бейкером и президентом Бушем-старшим”.

«В Америке, — не без юмора комментировал Сайме эту благоглупость Черняева, одного из самых бездарных помощников Горбачева, — есть такое выражение: “Длинный контракт— большая дружба”. Как ты можешь ждать, что твои друзья и партнеры дадут тебе долгосрочные обязательства по соблюдению твоих интересов, если ты сам эти интересы не побеспокоился четко сформулировать? Это были действительно какие-то уникальные люди во главе Советского Союза, которые абсолютно были не способны мыслить стратегически, у которых было какое-то упоение своей честностью и открытостью и ощущение, что им эти качества компенсируют. К сожалению, мне это неприятно говорить, но в политике услуга, которая ценится наибольшим образом, — это услуга еще не оказанная. Вот за эти услуги готовы платить и заранее готовы быть за них благодарны. А когда ты все уже отдал сам по себе, фактически по своей инициативе — ну сделал, и, слава Богу, — то не приходи и не требуй от меня компенсации после свершившегося факта».

Перечитывая это интервью с Саймсом, я вновь вспоминаю Женеву в ноябре 1985-го. Вся рейгановская команда не упускала случая продемонстрировать превосходство над Горбачевым и его «спецами» из ЦК, которые по классу своему и функциональности оказались настолько ниже американцев, что «за державу было обидно». В Женеве в разговорах с глазу на глаз Рейган то и дело шпынял Горбачева как нашкодившего школьника и откровенно показывал, что плевал на его перестройку, предложения «наладить отношения» и приступить к «всеобщему и полному разоружению». Он довел Горбачева до того, что тот даже решил напомнить ему о том, что возглавляет «великую державу по имени Советский Союз». Не сработало. Рейган когда-то был актером, но в Женеве очень плохо скрывал, что Горбачева он презирает.

Почему так? Познакомившись с ним ближе, он, конечно, мог придти к выводу, что Горбачев — это недоумок, достигший на посту советского лидера своего потолка некомпетентности. Но скорее всего он знал то, о чем никто из нас тогда не посмел бы и подумать.

Александр Зиновьев считал распад СССР подлинной катастрофой и не случайно «перестройку» назвал «Катастройкой» в своей одноименной книге. Он был уверен, что Горбачев оказался «засланным казачком» не случайно, а был своевременно «вычислен» за кордоном, и без Запада, где «заранее спланировали внедрение Горбачева на пост главы СССР», он никогда бы не пробился к власти. В 2001 г. в интервью прохановской газете «Завтра» Зиновьев заявил: «Еще в 1984 году люди, которые активно работали над разрушением нашей страны (а в Мюнхене, где жил в эмиграции Зиновьев с семьей, он регулярно встречался с сотрудниками радиостанций ЦРУ «Свобода» и «Свободная Европа». — В.Б.), говорили мне: “Подождите год, и на русском престоле будет сидеть наш человек”. И вот на русский престол посадили своего человека. Именно приход Горбачева к высшей власти и перестройка послужили решающим событием, которое ввергло нашу страну в состояние кризиса и краха» (Завтра, 24.04.2001).

Еще когда Горбачев был у власти, бывший корреспондент «Правды» в Канаде Николай Брагин рассказал мне под большим секретом о причинах покровительства Яковлеву со стороны Горбачева. Думаю, что сейчас об этом можно рассказать. В Канаде, куда его направили послом, Яковлев быстро адаптировался и подружился с тогдашним премьер-министром Канады Пьером Трюдо. Трюдо по-своему любил Россию и даже называл своих сыновей русскими именами Миша и Саша в знак любви к русской культуре. В мае 1983 г. в Канаду приехал Горбачев, который был тогда секретарем ЦК КПСС по сельскому хозяйству. Юрий Андропов был против этого визита, ибо государственной необходимости в том не было, но Горбачев настаивал, так как рвался себя показать во всей красе Западу, и генсек согласился. «Так вот во время поездки по стране вместе с Яковлевым Горбачев решил провести встречу с местными журналистами, — рассказывал Николай Брагин. — Те охотно согласились и стали задавать ему разные вопросы, на которые Михаил Сергеевич отвечал весьма охотно и подробно. Когда его спросили: «Вот вы, такой молодой. А руководят вашей страной одни старики. Не хотели бы вы занять место Андропова?». Горбачев подвоха не почувствовал и стал говорить, что конечно он мог бы и всей страной и партией руководить, а не только сельским хозяйством. И если ему предложат, то он, конечно с удовольствием такой пост займет. На той встрече присутствовал всего лишь один телеоператор, который и записал это выступление Горбачева на пленку. После пресс-конференции Яковлев сказал Горбачеву: «Ну, завтра ждите реакции на ваше выступление. Думаю, что Андропову вряд ли понравится, что вы готовы занять его место». Горбачев понял, что сдуру наговорил лишнего, и запаниковал: «Что же делать, что делать? Теперь они меня с дерьмом смешают!». Яковлев, однако, дело уладил. Как рассказывал Брагин, «он позвонил своему приятелю Трюдо, и тот отдал все необходимые распоряжения. В результате из штаб-квартиры Королевской конной полиции поступило распоряжение изъять у независимого журналиста пленку с записью пресс-конференции. Тот протестовать не рискнул. Так Горбачева крепко подцепили на крючок. После этого им можно было манипулировать»…

Покойный депутат Госдумы от КПРФ В. Илюхин, председатель комиссии по расследованию антигосударственной деятельности бывшего Президента СССР в 1992 г. публично заявил, что у его комиссии имеются сведения, согласно которым английская спецслужба «еще до 1985 года подцепила на крючок» Горбачева М. С.» (Правда, 22 декабря 1992 г., с. 2). Не исключено, что речь шла как раз о том эпизоде, о котором мне рассказывал Брагин. Но было еще кое-что.

В апреле 1984 г. — к советскому представителю на переговорах по разоружению в Женеве В. Израэляну обратился вице-президент США Д. Буш с просьбой организовать ему в Женеве неофициальную встречу с М. Горбачевым. Объяснял он это свое желание тем, что «вашим следующим лидером будет Горбачев». Об этом разговоре В. Израэлян доложил А. А. Громыко, члену Политбюро, министру иностранных дел СССР[177].

В декабре 1984 г. М. Горбачев по приглашению М. Тэтчер посетил Англию как глава делегации Верховного Совета СССР. Бывший агент КГБ «Янис» сообщил, что он в 1984 г. выполнял поручение по обеспечению визита в Англию члена Политбюро Горбачева М. С. и там от офицера английской спецслужбы услышал, что Горбачев — «агент влияния», человек, которому предстоит оказать «выдающееся влияние на мировую политику» (День, 1992, № 33, с. 3). Входе того визита М. Горбачев встречался с М. Тэтчер и вел с ней переговоры. И тут уже не кто иной, как сам А. Н. Яковлев, раскрыл после развала Союза, что происходило за дверями этой встречи. Он рассказывал, что на одном из заседаний, на котором он присутствовал, М. Горбачев разложил на столе перед М. Тэтчер секретную карту Генштаба с обозначениями мест базирования советских стратегических ракет, нацеленных на английские города[178]. Подобные деяния в Уголовном Кодексе РСФСР и тогда и сейчас квалифицируются, как шпионаж и государственная измена. Известно также, что после этой встречи с Горбачевым М. Тэтчер направила послание президенту США Р. Рейгану, в котором «она рекомендовала всячески его поддерживать, так как он поможет покончить с коммунизмом» (Гласность, 13 февраля 1992, с. 5).

Активно работали с Горбачевым и сионисты. Через Киссинджера на него вышел орден Бнай Брит, который стал первой сионистской организацией, получившей лично от Горбачева разрешение на открытие своего филиала в СССР. По личной инициативе Горбачева ООН отменила известную резолюцию 30-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН 1975 г., в которой сионизм был всем миром признан одной из форм расизма и расовой дискриминации. Горбачев приказал снять практически все ограничения на эмиграцию евреев из СССР и разрешил сионистским организациям открывать свои филиалы в СССР. Вслед за ним так поступили и во всех столицах стран-участниц Варшавского Договора. Услуги Горбачева сионизму оценены высоко. Он награжден «Звездой Героя» Университета Бен Гуриона (Израиль, 1992), стал почетным доктором философии Университета им. Бар-Илана (Израиль, 1992). В 1997 г. в США Горбачев получил Премию Царя Давида вместе с хрустальной шестиконечной звездой. В 1998 г. его наградили премией от Международной женской сионистской организации». Компания «Израиль бонде» (Нью-Йорк) вручила ему памятную награду «Врата Свободы» в честь 10-летия со времени предоставления евреям бывшего СССР возможности свободно эмигрировать (1998). Комментируя эти факты, наши конспирологи утверждают, будто Горбачев пошел на сближение с сионистами, потому что он еврей по происхождению и настоящая его фамилия Гарбер. В подтверждение этого ссылаются на то, что Горбачев во время посещения Израиля в феврале 1992 г. пришел в белой ермолке к Стене Плача в Иерусалиме и там молился в окружении ортодоксальных раввинов. Снимки этого момента обошли весь мир. В российских СМИ появилось сообщение о том, что в ходе того визита «выступая в израильском парламенте (Кнессете), Горбачев-Гарбер заявил: «Все, что я сделал с Советским Союзом, я сделал во имя нашего Бога Моисея»… Объясняли это обращение к Моисею тем, что сионисты влияли на Горбачева через его жену Раису (Титаренко), которая якобы «была завербована МИ-6», и к тому же была «караимкой из древнего рода работорговцев Хазарского каганата и тайно исповедовала иудаизм», и что Горбачев в конечном итоге тоже принял иудаизм. Эта версия прочно закрепилась в Интернете и гуляет по многим русским националистическим сайтам. На самом деле Горбачев, и об этом, кстати, узнав его поближе, писал Рейган в своих мемуарах, был «тайным верующим христианином». Известно, что в мае-июне 1988 г. проходили мероприятия, приуроченные к 1000-летнему юбилею принятия христианства на Руси при князе Владимире Святославиче в 988 г. Горбачев одобрил планы празднования этого юбилея, лично встречался с Патриархом Пименом и предпринял ряд шагов по сближению государства с РПЦ. Уже после распада СССР в ходе визита в Рим в марте 2008 г. журналисты засекли молящегося Горбачева в церкви Святого Франциска Ассизского, средневекового монаха, основателя Ордена францисканцев, который исповедовал отказ от любого имущества и вел исключительно праведный образ жизни. Кстати и нынешний Папа Римский из этого ордена. Трудно сказать, почему Горбачев полюбил именно Франциска — всем известно, что бескорыстием наш бывший генсек никогда не отличался. Тем не менее — это факт.

Объяснять такие уступки сионизму тем, что Горбачев — это Гарбер, наивно. Тем более что подтверждений этому нет. Тем не менее, можно смело утверждать, что к концу своей деятельности на посту Генсека он пришел к сионизму совершенно сознательно. Сионисты просто купили Горбачева, сыграв на его тщеславии, жадности и его антикоммунизме, который он тщательно скрывал, но который они быстро распознали. Ведь и у него, и у его жены были счеты с Советской властью за те репрессии, которым подверглись в 30–40-е гг. члены их семей. Окружение Горбачева настойчиво разъясняло ему, какая внушительная сила стоит за сионистами и масонами. Поэтому в своих поисках признания со стороны Запада он стал заигрывать с ними и быстро свернул всю антисионистскую кампанию. Государственные издательства перестали печатать книги и сборники против сионизма. Последними были труды «Антисионистского комитета советской общественности» под руководством Героя Советского Союза генерал-полковника Д. А. Драгунского «Перестройка и еврейский вопрос». Горбачев начал сдавать одну позицию за другой в том, что касалось политики КПСС и Советского государства по отношению к международному сионизму и к последствиям агрессии Израиля 1967 г. против арабских стран. В полном объеме были восстановлены дипломатические и торговые отношения с Израилем. По личной инициативе Горбачева ООН отменила известную резолюцию 30-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН 1975 г., в которой сионизм был всем миром признан одной из форм расизма и расовой дискриминации. Он снял практически все ограничения на эмиграцию евреев из СССР и разрешил сионистским организациям открывать свои филиалы в СССР. Вслед за ним так поступили и во всех столицах стран-участниц Варшавского Договора. Но это были первые шаги. Затем последовали договоренности с еврейскими банками и представителями сионистского капитала, слетавшимися в СССР, как мухи на мед.

Сразу же после 1988 г., когда в результате ряда чисток «консерваторов» Горбачеву и Яковлеву удалось укомплектовать ЦК КПСС своими людьми, в стране резко активизировалась деятельность сионистских организаций. 3–4 августа 1989 г. в Москве состоялся Учредительный съезд Всероссийской Сионистской Организации. В Москве, Вильнюсе, Риге, Петербурге, Киеве, Одессе, Нижнем Новгороде, Новосибирске открываются филиалы Бнай Брит. В августе оформляется сионистская партия «Иргун-Циони» во главе с Л. Городецким, 3–4 декабря 1989 г. она проводит своей съезд. С тех пор подобные съезды происходят каждый год, образуются еврейские школы, лицеи, университеты, академии, общества, клубы, выпускаются многочисленные газеты, журналы, сборники[179]. Выходит, прав был А. Зиновьев? Частично на этот вопрос дала ответ М. Тэтчер в своей лекции, с которой она выступила в ноябре 1991 г., когда скрывать уже было нечего, в элитном «Американском нефтяном институте». «Советский Союз, — говорила М. Тэтчер, — это страна, представлявшая серьезную угрозу для западного мира. Я говорю не о военной угрозе. Ее в сущности не было… Я имею в виду угрозу экономическую. Если учесть огромные природные ресурсы СССР, то при рациональном ведении хозяйства у Советского Союза были вполне реальные возможности вытеснить нас с мировых рынков. Поэтому мы всегда предпринимали действия, направленные на ослабление экономики Советского Союза и создание у него внутренних трудностей. Основным было навязывание гонки вооружений. К сожалению, несмотря на наши усилия, политическая обстановка в СССР долгое время оставалась весьма стабильной. Сложилась весьма трудная для нас ситуация. Однако вскоре поступила информация о ближайшей смерти советского лидера и возможности прихода к власти с нашей помощью человека, благодаря которому мы сможем реализовать наши намерения… Этим человеком был М. Горбачев»[180].