Арабески

После длительной метаморфозы преемства языковых норм и письменности от финикийского к арамейскому, далее к набатейскому, из которого и родился язык Корана, какой диалект Аравии был взят за эталон языка мусульманского Писания? Если курейшитский, то не потому ли, что на нём говорил пророк Мухаммед? Но ведь нам говорят, что род курейшитов был угасающим, захиревшим, что его члены вели крайне нищенскую жизнь (Мухаммед, например, пас овец вплоть до женитьбы на своей хозяйке, Хадидже бин Хувалид, самой богатой вдове Мекки, на 15 лет старше его).

Следовательно, подавляющая доля населения Мекки говорила отнюдь не на курейшитском наречии – языке по сути как бы низов общества. Ведь не говорил же двор Санкт-Петербурга на вологодском диалекте русского!

Но дальше – загадка! Немного утрируя: каким образом в сороковое лето от года Слона тысячи людей, наслушавшись на горе Сафа Нагорной проповеди одного человека – Пророка Мухаммеда, – вдруг разом заговорили на чуждом им диалекте, сделав затем этот диалект эталонным среди миллионов людей арабского мира?

Вопросы из той же серии:

• Почему и Нагорная проповедь Христа и четыре Евангелия были записаны не на языке, на котором говорил Он, а на иврите и греческом? И почему тогда «Евангелие Мира от Ессеев», написанное на арамейском, т. е. на языке, на котором действительно говорил Христос, как РПЦ, так и РКЦ считает подделкой?

• А если апостолы писали Евангелия только по-гречески или на иврите, то как они понимали Христа, говорившего на другом языке? Или еврейские мытари и рыбаки все поголовно были полиглотами? А если апостолы таки ими были, то какова вероятность корректного перевода рыбаками и налоговыми инспекторами – «профессиональными» переводчиками – проповедей Христа с арамейского на греческий и на иврит?

• Почему Нагорная проповедь, произнесённая в Оленьей Роще Сиддхартхой Гаутамой (будущим Буддой Шакьямуни) на языке восточного Индостана, на языке близком к пали, оказалась записанной потом на санскрите? Так же, как и весь буддийский канонический корпус, который примерно в 12 раз больше по объёму, чем христианская Библия[17].

• Даже и в мыслях нет сравнивать успехи духовного лидера Аравии VII в. и светских смотрящих России конца XX в., но филологические закидоны Президентов страны даже в пиковые моменты их популярности – «понимаш», «ухглубить» и проч. – почему-то не перекочевали в нормы русского языка, но больше стали клише для обозначения неучей. Не потому ли, что лексикон действительных интеллектуальных элит обществ был куда более богат, чем бывшего пастуха и предмета обожания создателей Ельцин-Центра на Урале?

Не заключён ли секрет феноменального успеха последней авраамической религии в том, что проповеди произносились пророком на диалекте не «элит», но простых людей, с объёмом активных слов, который не превышал способности бедуинов, с записью затем сказанного не на языке «элит», но на языке людей и последующей пропагандой сур в мечетях опять-таки на разговорном языке людей, но не на диалекте «элиты» общества? Это уникальное явление! Ведь иудохристианская церковь вела службы на иврите, либо на греческом, либо на латыни; попы православные вели и ведут службы на искусственно-созданном церковнославянском; буддисты – на также искусственно созданном санскрите; индуисты – на деванагари, священном языке Города богов. И только мусульмане (в арабских странах, разумеется) – на родном языке с первых же секунд зарождения ислама[18].

Но как арабские элиты предпочли общаться на диалекте низов общества, если всегда и везде старались общаться на языке, отличном от языка людей, их окормляющих, из-за безудержного стремления обозначить свою «элитарность», свою принадлежность породе «альфа-самцов» и «бета-самок», обозначить свою принадлежность к помазунам божиим?

Сбиваясь в тусовки, эти одарвинизированные хомотриалы (накопление пищи, вещей и услуг – как триединая фикс-идея, сверхцель всей их жизни!) всегда балаболили «по-птичьи», дабы простой народ их не смог понять и тем подтолкнуть «электорат» к осознанию ещё одной причины, по которой простым людям требуется считать их за «богов».

Например, на норманнский диалект французского одно время перешёл весь британский двор; прошло время и вот уже в окружении польского паньства без знания английского стало неуютно; чуть ранее все «цивилизованные» итальянцы на латынь «запали» вплоть до времён Петрарки; долгое время нидерландская «элита» делала вид, что понимает только на нижненемецком; затем пришёл звёздный час парижского варианта французского, который и «проклюнулся» в русском дворянстве в XVIII–XIX вв., надгробие над которым положил только Пушкин; теперь русские «элиты» аж трепещут перед англицизмами.

Очевидно, что пять стихотворных ритмов образовались в русском не ранее появления Пушкина, так как никто не видел стихов дактилем ни от XIII в., ни чуть позже. Вообще никаких стихов того времени нет! Только ренессансы национальных языков, в состояние которых людей вводили их гении, приводили к расцвету поэзии. Вопрос: когда возник арабский ренессанс? Сколько было стихотворных размеров в арабском в VII, в XII в.? А в XVI в. сколько? Или же было так: все 27 поэтических размеров одномоментно и появились в арабском? Кто нарисует и обоснует график роста стихотворных размеров в арабской поэзии? Или же Л. Н. Гумилёв что-то перепутал?

А в русском как будет выглядеть аналогичный график?

* * *

С. Г. Елисеев, 1919

14/1 января. Вторник

Невольно приходили мысли, как ненаучно я изучал японский язык. Сколько потеряно зря времени и как можно было использовать эти 6 лет жизни в Токио хотя бы в смысле установления правильного сознательного произношения японских звуков, а не так по слуху. Кажется, что всё это можно будет наверстать, если поеду теперь в Японию, но, с другой стороны, знаешь, что если поедешь теперь, то нужно будет исполнять определённую работу и учиться можно будет только попутно и за [неразборчиво. – Прим. изд.] всего не поспеешь.

Е. Г. Степанова, 1941-1942

Чтение по вечерам стало возможным, когда немцы от ночных бомбардировок перешли к постоянным дневным обстрелам. Ночи стали спокойнее с января 42 года. Голод терзал, но чтение помогало забываться, тем более что подсушенную на буржуйке корочку мне разрешалось оставить на вечер… Далее – всё было проедено, но дистрофическая мама, отрывая от себя, героически спасала мою жизнь, а я с наслаждением слушала по радио «Часы» Тургенева. Своим удивительным голосом Мария Григорьевна Петрова ежедневно читала эту повесть. Какая же это была радость!..