Вопросы к учителю

Вот и очередной повод возник воспользоваться Матрицей продуктивных сравнений. Фадлан пишет: «кольцо или из железа, или из серебра, или (из) меди, или (из) золота…» Двигаясь по строке темы «Ювелирное дело», фиксируем в ячейках столбцов данности: рудников железа на европейской территории у славян не было. Единственным источником его добычи были болота (болотное железо); качество орудий из болотного железа было при этом ужасающим. Ужасающим настолько, что им даже невозможно было долбить мёрзлую землю для отрывания могил зимой. В итоге москвичи складывали трупы своих родственников в Божедоме, до весны; рудников цветных металлов не было на Руси и во времена Ивана IV Грозного; и даже Алексей Романов не мог эмитировать серебряные монеты из-за отсутствия собственной рудной базы этого металла, позорно надчеканивая зарубежные талеры, «кораблики» и голландские доллары (рис. ниже).

Ювелирная промышленность Руси откуда брала материалы для женских украшений?

Два ответа возможны: получали качественное железо, медь, серебро и золото исключительно через торговый обмен с европейскими и южными соседями (1), получали железо, цветные и драгметаллы как военную добычу (2).

Последнее предположение могло бы подкрепиться слёзными хрониками стран Европы и Азии о жестоких набегах русичей. Но таковых упоминаний в истории нет! Не так ли?

А.Г. Маньков в своём фундаментальном исследовании утверждает, что «Наличие медных рудников в Русском государстве XVI в. не подлежит сомнению». Действительно, автор приводит весомый по количеству набор прейскурантов на цветные металлы и готовые изделия из них, синхронные той эпохе, но не приводит рыночные ценники на отечественную руду. Более того, им же самим оглашается противоречивый факт: «Антониев-Сийский монастырь приобрёл несколько колоколов (из них 2 немецких)». А не немецкие у кого были куплены? У чехов? В ВКЛ?

Действительно, из того факта, что цветными металлами в XVI в. на Руси торговали, конечно же следует вывод о наличии в стране этих цветных металлов, но совсем не следует вывод о наличии разработанных на её территории месторождений руд, содержащих цветные и драгметаллы, а также вывод о наличии освоенных технологий их обогащения и выплавки сырья для ювелирной промышленности и монетного двора Кремля (монетных дворов, кстати, было несколько и в разных городах). – С этими вопросами была беда: «почему-то» лишь «в 1597 году Царь поручил дворянину Вельяминову вызвать в Россию из Италии, чего бы то ни стоило, мастеров, умеющих находить и плавить руду золотую и серебряную; но был ли успех, – неизвестно. Знаем, что такие же требования делались Англичанам и Шведам…», а чуть ранее царь Иван IV поставил условие шведскому коллеге Юхану III «в знак крепкой дружбы должны послать ему мастеров горного дела».

Объективности ради стоит заметить, что руду, содержащую серебро, вроде бы нашли ещё в годы правления деда Ивана IV. Правда, толку от того было никакого:

«Той же осенью 1492 года, на 20-ый день октября вернулись в Москву Андрей Петров да Василей Иванов сын Болтина, которых великий князь посылал с немцами Иваном да Виктором на Печору искать серебряную руду. И они нашли руду и серебряную и медную в вотчине великого князя, на реке Цилме, не доходя полдня до реки Космы, а от Печоры – за семь дней, и место то простирается на 10 вёрст, а от Москвы до тех мест полчетверти тысячи вёрст. А нашли ту руду 8 августа 7000 года от СМ» [Никоновская летопись][11].

Однако факт: владела бы Русь умением выплавлять из своей руды цветные и драгметаллы, царю Алексею Романову не пришлось бы надчеканивать иностранные монеты, а его предшественникам их переплавлять!

Получается, металлы получали исключительно мирным путём. Тогда на территориях, откуда поступали в Древнюю Русь их тонны, должны остаться следы встречного русского товаропотока. Где эти следы? Мне непонятно: в музеях нашей страны артефактов со всех концов планеты, найденных на нашей территории, полно. Но почему русских артефактов в музеях Европы найти не просто? Если Русь вела столь интенсивную внешнюю торговлю.

Но и иное. Тесные контакты Древней Руси и её окружения не могли не привести к взаимному культурному обогащению, в том числе и в повседневной речи. И я даже не могу назвать, например, количество арабизмов в нашем языке – настолько их много! Лучше об этом прочитать в работах Н.Н. Вашкевича. Как пример:

Можно сказать, что если любое слово любого языка не мотивируется в своём языке, то это значит, что либо оно заимствовано из другого языка, либо оно арабское (или русское)… Этнические языки не результат творчества народов, а народы суть результат воздействия языков. Этот закон распространяется на все живые объекты.

Арабское ВРГ (вирг) – серебро, чеканные деньги (того же корня латинское аргентум) дало в русском гривна. Эту денежную единицу по созвучию сближают с русским грива и вешают на шею. Так и объясняет этимология: слово гривна, мол, происходит от грива, что, конечно же, неверно.

Что касается происхождения арабского названия серебра, то оно происходит от арабского же ?ара: к (?ара: г) – лить. Мы знакомы с этим корнем по русскому слову река. Такая схема наблюдается и в русском слове серебро, от арабского сараба (литься), и в арабском фидда (серебро) от арабского фа: да (разливаться). Это понятно. Во всех этих названиях отражена технология изготовления серебряных изделий.

То есть «гривна» к образу серебряной чушки, обвитой вокруг шеи, на самом деле отношения не имеет никакого!

Гуталаг (Судебник о. Готланд), 1220

Вся позолота запрещается, кроме пряжки. Позолоченные чаши следует переплавить, где они имеются. Позолоченные и шёлковые шнурки, не витые, запрещаются. Старые позолоченные сосуды и пояса позволяется иметь, но не увеличивать [их число].

Приданое должно быть в 2 марки золота и не больше. Нельзя дать больше и просить больше. Вся синяя ткань и покрывало запрещаются, и нельзя [это] дать в приданое между усадьбами, [можно] только белое. Scarlat (-?) запрещается. Никто не может купить scarlat, ни новую, ни старую, никто не может дать её в приданое между усадьбами. Серебряные шнурки и украшения на юбках также запрещены…

Женщина должна заботиться о ребёнке на каждом пиру, пусть кладёт его в колыбель рядом с собой или пусть держит у себя на коленях, или кладёт его в кровать, и сама ложиться рядом. Так должна каждая женщина заботиться о ребёнке 3 года.

Если при такой заботе какой-нибудь человек случайно принесёт смерть ребёнку, то он платит полный вергельд.

Если женщина кладёт ребёнка на пол или на сиденье без присмотра или кладёт в кровать тоже без присмотра, то за ребёнка не платится, что бы ни случилось.

Если женщина с ребёнком ложится в постель, где уже лежат пьяные люди, и ребёнок задохнётся в давке или одежде, то за ребёнка ничего не платится, хотя она и лежала рядом с ним…

Каждая женщина должна знать свою кровать, где она будет рожать. Пусть у неё будет свидетельство двух женщин, повитухи и соседки, [о том], что ребёнок рождён мёртвым и что она руками этому не помогала.