5.3.13. Парад суверенитетов. Борьба за власть между Ельциным и Горбачевым. Поиски формы Союзного договора

Очевидная неудача экономических реформ на фоне снижения мировых цен на главный экспортный товар СССР – нефть, а вместе с ними – и доходов государственного бюджета в сочетании с гласностью и демократизацией с неизбежностью вели к усилению напряженности межнациональных отношений и дальнейшей активизации сепаратистских движений. Желая удержаться у власти в «своих» республиках, местные коммунистические руководители списывали усугублявшиеся экономические трудности на действия союзного центра («обворовывание республик Москвой») и вступали в коалицию с националистически настроенной местной интеллигенцией. Выборы в республиканские Верховные Советы, состоявшиеся в начале 1990 г., принесли народным фронтам убедительную победу.

Предложения о заключении нового Союзного договора звучали еще в начала 1989 г., но Горбачев осознал срочную необходимость пересмотра отношений с союзными республиками только к концу года. Верховный Совет СССР принял закон «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР». Горбачев полагал, что отделение союзных республик крайне нежелательно, но препятствовать республикам в реализации их конституционного права на самоопределение нельзя. Право на выход республик из Союза имелось во всех советских конституциях, оставаясь безусловной фикцией при всевластии коммунистической олигархии над всем СССР; теперь, после отмены всевластия скрепляющей СССР компартии, право на выход становилось реальностью. Горбачев полагал, что коль скоро выход некоторых республик из СССР становился неизбежным, необходимо придать этому процессу в каждом случае индивидуальный и «цивилизованный» характер: провести референдум, предусмотреть переходный период сроком до пяти лет, в ходе которого должны быть урегулированы территориальные, экономические, оборонные, имущественные вопросы, обеспечены права меньшинств и определены принципы взаимоотношений.

Президент СССР искренне верил, что достаточно объяснить народам катастрофические последствия распада СССР, чтобы они отвергли притязания своей новой правящей элиты на независимость. Президент СССР доказывал, что разрыв хозяйственных связей в условиях глубоко интегрированной экономики чреват резким спадом производства и массовой безработицей, что дезинтеграция СССР вызовет острые межнациональные и территориальные конфликты и особенно больно отзовется в судьбах этнических меньшинств и смешанных семей в самих отделяющихся республиках, что оборонный и, в том числе ядерный, комплекс представляет собой единое целое, и т. п. Однако народ в республиках полагал, что союзный центр цепляется за любую возможность, чтобы «не отпустить» их на свободу, и не верил Горбачеву, а республиканские политики, чтобы опередить конкурентов, на все лады расхваливали радужные перспективы независимого существования. В Азербайджане вождь Народного фронта Эльчибей говорил, что без СССР Азербайджан превратится во второй Кувейт по богатству своих граждан; латвийские политики обещали, что Латвия станет новой Данией, Эстония – Финляндией; Мирча Снегур видел объединенную с Румынией Молдавию преуспевающей центральноевропейской страной; а возглавивший национальное движение на Украине второй секретарь республиканского ЦК Леонид Кравчук сулил украинцам полное продуктовое изобилие и поток валюты с крымских курортов.

Ряд республик прекратил отчисления в союзный бюджет, и без того сводившийся с огромным дефицитом, покрываемым внешними займами. В балтийских республиках объявили части Советской армии и подразделения МВД, дислоцированные на их территории, оккупационными и стали чинить препятствия их деятельности, приняли дискриминационные меры в отношении военных пенсионеров и ветеранов службы госбезопасности.

Последовательный курс прибалтийских республик, Грузии и Молдовы на независимость еще не вёл неизбежно к распаду СССР. В Казахстане и республиках Средней Азии практически не было влиятельных сторонников отделения от СССР. В Белоруссии силы, выступавшие за суверенитет и независимость, были весьма слабы. Украина долго колебалась: если жители Западной Украины, национальная интеллигенция и часть номенклатуры в Киеве и некоторых других крупных городах горячо отстаивали идею восстановления «незалежности», то большинство населения относилось к ней настороженно.

Кроме того, волна радикально-националистических настроений во многих республиках натолкнулась на сопротивление собственных меньшинств, оказавшихся естественными союзниками центра. Они быстро поняли, что в малых странах с доминированием титульного населения их положение будет гораздо сложнее, чем в Союзе. В такой ситуации оказались, в частности, русскоязычные жители Эстонии и Латвии, абхазы и осетины в Грузии, русскоязычное население, болгары и гагаузы Молдавии.

Горбачев был убежден, что союзное государство представляет собой наилучшую форму политической организации территории, занимаемой СССР, а значит, должно быть спасено. Для этого Союз нужно было реформировать, резко усилив самостоятельность республик и оставив центру лишь делегированные ими общие функции. Кроме того, коль скоро во главе РСФСР встал его соперник Ельцин, Горбачеву было совершенно ясно – без Союза ССР нет и Горбачёва как политической фигуры. Президент подвергался все большим нападкам как слева, так и справа. Либералы обвиняли его в великодержавных устремлениях, попытках сохранить империю, свою власть. Консервативное крыло КПСС и часть его соратников, напротив, критиковало его за содействие процессам развала «нашего» Союза.

Решающий удар по СССР нанес Верховный Совет РСФСР – самой крупной республики Союза, его «несущей конструкции», – вскоре после избрания Бориса Ельцина его Председателем. 12 июня 1990 г. новоизбранный российский парламент принял Декларацию о государственном суверенитете РСФСР. «За» проголосовало 907 депутатов, «против» – 13 и 9 воздержалось. Добившись провозглашения суверенитета РСФСР, Ельцин сделал политический шаг, позволивший ему временно сплотить под своими знаменами в борьбе против союзного центра широкую коалицию политических сил. Единодушие стало возможным потому, что «за» голосовали и демократы, и коммунисты, каждый по своим причинам.

Демократы вынашивали планы быстрой и радикальной экономической реформы и не хотели, чтобы союзное законодательство ей стало помехой. Коммунисты же хотели избавиться от «перестроечного» руководства Горбачева, а заодно, как не раз прежде, играли на русских национальных чувствах. Год спустя Верховный Совет РСФСР объявил 12 июня государственным праздником – освобождением России от коммунизма.

Если до декларации о суверенитете 12 июня 1990 г. РСФСР рассматривалась как вполне искусственное образование, созданное большевиками без всякого согласия населения и вырезавшее из состава России часть её произвольно и без какой-либо разумной мотивации (границы РСФСР вовсе не соответствовали этническим границам расселения русского народа), то провозглашение суверенитета Верховным Советом РСФСР узаконило, по крайней мере отчасти, эти границы и это вычленение РСФСР из тела Российского государства. Но об этом никто тогда не думал на пространствах России. Советское государство, и РСФСР и СССР, мало кто считал тогда от начала незаконным образованием.

За РСФСР и другие республики примкнули к «параду суверенитетов»: 20 июня – Узбекистан, 23 июня – Молдавия, 16 июля – Украина, 27 июля – Белоруссия. Объявление суверенитета еще не означало выход из Советского Союза. Советские законы, не противоречащие местным, оставались в силе. Но явно Союз, в котором центральная власть уже не могла диктовать свою волю составляющим его республикам, должен был стать совершенно иным чем тот, что существовал с 1922 г.

«Демократическая Россия», которая привела Ельцина к победе, инициировала дискуссию об ущемленном положении Русской республики и русского народа в СССР, отсутствии у Российской Федерации институтов и атрибутов государственности, имевшихся у других республик. Союзный бюджет представлялся механизмом невыгодного для России перераспределения средств. Был выдвинут тезис о том, что, избавившись от бремени поддержки других республик, богатая природными ресурсами Россия сможет в короткие сроки достичь уровня жизни высокоразвитых стран.

Начали активно обсуждаться вопросы о равноправии автономий Российской Федерации разного уровня друг с другом и с административными областями и краями РСФСР, много говорилось о национальном возрождении малых народов и о полном восстановлении прав народов, репрессированных сталинским режимом. На широкую поддержку Декларации независимости депутатами Верховного Совета РСФСР, включая коммунистов, повлияли и антироссийские кампании, развернутые в других союзных республиках. Декларация объявляла верховенство Конституции и законов РСФСР на всей ее территории. В ней признавалась необходимость существенного расширения прав автономных республик, автономных областей и округов, краев и областей РСФСР, а также необходимость заключения нового Союзного договора.

Против пересмотра договора 1922 г. выступило Политбюро ЦК КПСС и сильная депутатская группа «Союз» в Верховном Совете СССР. Горбачёв прекрасно понимал, что старый Союз без принуждения силой, и принуждения теперь уже весьма мощного, сохранить не удастся. Но он, во-первых, был принципиальным противником использования грубой военной силы, во-вторых, сомневался в ее эффективности, а, в-третьих, не сомневался, что если сила всё же победит, то она раздавит и его – Горбачева, и к власти придёт консервативно-охранительное крыло руководства КПСС в блоке с КГБ и армией. Чтобы противостоять им, Горбачев вынужден был опереться на руководителей республик, объявивших суверенитет, в первую очередь – на председателя Верховного Совета РСФСР Бориса Ельцина.

Но союз Горбачева с Ельциным, как и можно было предположить с самого начала, оказался недолговечным. Ельцин требовал предоставления широких полномочий союзным республикам и ускорения всесоюзной экономической реформы. Осенью 1990 г. шла параллельная работа над проектом нового Союзного договора и над планами коренной экономической реформы. Обсуждались «план Шаталина», план Явлинского «500 дней». Однако в процессе согласования в союзном правительстве и Верховном Совете СССР рыночные принципы программ выхолащивались. В ответ на это Ельцин заявил о намерении самостоятельно перейти к радикальным рыночным преобразованиям, разделив с союзным центром собственность, бюджет, армию, таможни, создав отдельную банковскую систему.

На основании Декларации о суверенитете была развязана «война законов» между РСФСР и союзным центром. В октябре 1990 г. Верховный Совет РСФСР установил ответственность за исполнение на территории РСФСР актов Союза ССР, не ратифицированных российским парламентом. Затем предприятия союзного подчинения были переведены под юрисдикцию РСФСР. Закон о бюджете на 1991 г. вводил одноканальную систему налогообложения, лишая союзный центр собственных источников доходов.

«Парад суверенитетов» сильно осложнил разработку нового Союзного договора. В стране возникало множество центров власти. В декларациях о суверенитете предусматривалось создание многочисленных национальных государств на основе права на самоопределение. Руководство РСФСР, стараясь остаться на гребне протестной волны и разрушить поле власти союзного Президента Горбачева, неизменно поддерживало стремление союзных республик к обособлению и выходу из Союза.

Права принять участие в работе над Союзным договором потребовали представители российских автономий. Союзные власти получали возможность использовать в непримиримой борьбе за власть противоречия между Москвой и автономиями, однако теперь создавались предпосылки для распада уже не только СССР, но и Российской Федерации. Ельцин, стараясь переиграть союзного Президента, выбросил обращенный к автономиям лозунг: «Берите суверенитета, сколько сможете проглотить!»

Увидев, что Ельцин и суверенная РСФСР зашли далеко, Горбачев совместную работу с ним прекратил и в ноябре 1990 г. дал обратный ход. Министром финансов стал противник реформ Владимир Павлов, а министр иностранных дел Шеварднадзе подал в отставку, предупреждая о назревшей «угрозе фашизма». Горбачев окружил себя сторонниками сохранения прежнего строя. Бывший шеф латвийского КГБ Борис Пуго стал министром внутренних дел вместо налаживавшего отношения с республиками Бакатина. Министром обороны стал Дмитрий Язов, председателем КГБ – Владимир Крючков.

В декабре 1990 г. на IV Съезде народных депутатов СССР поименным голосованием было принято решение о сохранении федеративного государства и его названия – Союза Советских Социалистических Республик. На съезде в пользу консерваторов были перераспределены и другие посты в правительстве, а их выдвиженец Геннадий Янаев занял созданный съездом пост вице-президента СССР.

Видимо, желая перехватить инициативу и начать «обратный ход», новые министры Горбачева инспирировали в январе 1991 г. отправку войск в прибалтийские страны, чтобы сместить правительства Народного фронта. В ночь на 13 января в Вильнюсе местный неизвестно откуда взявшийся «Комитет общественного спасения» при поддержке частей Советской армии попытался осуществить государственный переворот, отстранив от власти законное правительство Литвы. Был открыт огонь, имелись жертвы. При штурме телецентра, в том числе и под гусеницами советских танков, погибло 14 демонстрантов, старавшихся остановить войска. В результате активного сопротивления мятеж был подавлен. В числе жертв оказался и один боец «Альфы», от гибели которого, как и от факта отдачи приказа о штурме телецентра, моментально начал открещиваться Горбачев и высшее партийное руководство. Все это произвело резко отрицательное впечатление не только на демократически настроенную общественность, но и на работников силовых ведомств.

Ельцин от имени Верховного Совета РСФСР резко осудил насилие. В Москве состоялись массовые митинги и собрания, на которых были приняты резолюции, гневно осуждавшие действия «комитетчиков» в Прибалтике и прямо обвинявшие Горбачева в потворстве антидемократическим переворотам. Предпринятая консервативным крылом попытка сместить Ельцина с поста председателя Верховного Совета РСФСР не увенчалась успехом. После мощных уличных демонстраций, проведенных вопреки запрету, одна из коммунистических фракций в ВС РСФСР проголосовала за Ельцина, обеспечив ему большинство.

Горбачев тогда вновь сменил тактику. Он заявил, что применять силу нужно только в экстремальных обстоятельствах, как, например, в Баку ради прекращения погромов. Однако союзный центр предпринял попытку подвергнуть Литву энергетической блокаде, прекратив поставки нефти. Но события в Вильнюсе и блокада только укрепили решимость Литвы бороться за независимость. В феврале 1991 г. на референдуме о дальнейшем пребывании республики в составе СССР 90 % избирателей проголосовало за независимость. Как и годом раньше, за Литвой последовали Эстония и Грузия. Горбачев заранее объявил эти референдумы незаконными.

Январские события имели следствием усиление поляризации политических сил. Следующий раунд политической дуэли принес определенный успех Горбачеву. 17 марта 1991 г. Горбачеву удалось организовать на большей части СССР референдум о сохранении «обновленного» СССР на основе волеизъявления граждан. Республики Балтии, Грузия, Армения и Молдова участвовать в нем отказались. Формула референдума включала в себя сразу несколько вопросов и допускала разные толкования: «Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантированы права и свободы человека любой национальности?» В России сторонники Ельцина призывали сказать «нет» сохранению СССР, усматривая в отрицательном исходе голосования верный способ отстранения Горбачева от власти. Но большинство граждан РСФСР все же сказали «да» СССР, хотя в процентном выражении положительных голосов (71,3 %) РСФСР и заняла предпоследнее место среди участвовавших в референдуме республик (на последнем с 70,2 % была Украина).

На Украине три западные области (Львовская, Ивано-Франковская и Тернопольская) проголосовали против Союза, но в других областях доля голосов в его поддержку оказалась примерно столь же высокой, как в среднем по СССР, – 76,5 %.

На референдуме в РСФСР к вопросу о сохранении Союза был добавлен вопрос о создании поста президента республики, избранного всеобщим голосованием. На него 70 % ответили «да». Благодаря этому решению Борис Ельцин смог укрепить свои позиции на внеочередном Съезде народных депутатов РСФСР в конце марта. Искусными маневрами он расколол коммунистическую часть съезда, добившись перехода на свою сторону фракции полковника Александра Руцкого – «Коммунисты за демократию» в составе 170 человек. Он добился расширения полномочий Председателя Верховного Совета РСФСР и проведения в середине июня выборов российского президента. Июньские прямые выборы президента обернулись политическим триумфом Ельцина, серьезно упрочившим легитимность его власти. Против Ельцина боролись пять претендентов, причем четверо среди них – Николай Рыжков, Аман Тулеев, Альберт Макашов и Владимир Бакатин – представляли разные части спектра Коммунистической партии, а шестой, лидер ЛДПР – Владимир Жириновский, как подозревали многие, был ставленником КГБ. Но Ельцин был единственным из 6 кандидатов, предложившим четкую программу коренных реформ. Победа Ельцина уже в первом туре была впечатляющей: он получил 57,3 % голосов, в то время как четверо коммунистических кандидатов вместе собрали немногим более 30 % голосов. Теперь власть Ельцина опиралась на волеизъявление народа, а не на полукоммунистический Верховный Совет.

Антикоммунистический синдром, прочно укоренившийся в массовом сознании в течение предшествующих двух лет, стал одним из главных факторов, определявших поведение российских избирателей в июньской кампании 1991 г. Его сила была продемонстрирована и в ходе проведенного одновременно с президентскими выборами референдума избирателей Ленинграда по вопросу о переименовании города. Большинство жителей высказались за возвращение городу названия Санкт-Петербург, отказавшись именовать его впредь в честь основателя русского коммунизма. Также одновременно с избранием Ельцина президентом, в Москве и Ленинграде два известных демократических лидера, Гавриил Попов и Александр Собчак, добились избрания мэрами.

Опираясь на результаты референдума, Горбачев начал в апреле 1991 г. переговорный процесс по выработке договора о создании Союза Советских Суверенных Республик, получивший название «Новоогаревского процесса», по имени подмосковной правительственной резиденции, где он проходил. 23 апреля 1991 г. было принято Совместное заявление о безотлагательных мерах по стабилизации обстановки в стране и преодолению кризиса, получившее известность как Заявление «9+1». Его подписали Президент СССР и руководители высших государственных органов девяти союзных республик – РСФСР, Украины, Белоруссии, Узбекистана, Казахстана, Азербайджана, Таджикистана, Киргизстана и Туркмении.

Заявление рассматривалось как реальный путь к сохранению обновленного Союза, переход от конфронтации к согласию в отношениях между Горбачевым и Ельциным. Документ предусматривал признание суверенитета и независимости всех республик и создание Союза «снизу», на основе полномочий, которые участники договора соглашались ему передать, касающихся в основном регулирования единого экономического пространства, а также обороны и внешней политики. До подписания договор должен был быть одобрен Верховными Советами республик. В течение полугода после заключения договора должны были пройти одновременные выборы союзных органов – парламента и президента, если это было бы предусмотрено новой конституцией. Было также признано право шести республик, не принявших участие в референдуме 17 марта, на самостоятельный выбор своего пути.

Конец весны и первые два месяца лета 1991 г. прошли под знаком Новоогаревского процесса. В конце июля Горбачев объявил о его завершении. В проекте договора республики назывались суверенными государствами, а сам Союз – Союзом Суверенных Государств (ССГ). Во имя достижения компромисса Горбачеву пришлось пожертвовать упоминанием о социалистическом выборе и советском строе. Ни народы, ни старавшиеся теперь выражать их волю вожди, еще совсем недавно высшие партийные чиновники, больше не желали иметь ничего общего ни с социализмом, ни с советской властью. Многие коренные вопросы (раздел собственности, принципы организации налоговой системы) конкретно не раскрывались. Участникам переговоров так и не удалось до конца решить самый принципиальный вопрос, будет ли Союз федерацией, конфедерацией или ассоциацией полностью независимых государств. Предполагалось, что работа над договором будет продолжаться в ходе его ратификации и разработки новой конституции. Но в любом случае было ясно – республики усиливаются, союз – слабеет, антикоммунистические настроения растут, Горбачёв теряет власть.

Между тем ситуация в стране продолжала ухудшаться, быстро росли цены. Даже в Москве трудно было купить не только мясо и колбасу, но и молоко, и даже спички и мыло. Страна жила предчувствием гражданской войны, о чём и пел в те дни известный рок-музыкант Юрий Шевчук.

Ельцина избрали президентом РСФСР, и он вскоре издал указ «о департизации», направленный на окончательное удаление КПСС с предприятий и учреждений. В печать просочился новый проект договора, в последний момент измененный Ельциным, Горбачевым и главой Казахстана Нурсултаном Назарбаевым. В нем предполагаемые функции союзного центра были еще ослаблены – Союз превращался в рыхлую конфедерацию. Россия и Украина требовали одноканальной налоговой системы, предлагая отчислять центру часть своих налоговых поступлений только после объяснения им цели финансирования, а это предполагало раскрыть бюджет армии, КГБ и других ведомств. Подписать договор были готовы только Россия, Казахстан и Узбекистан. Белоруссия и Таджикистан колебались, Украина, Туркмения, Азербайджан и Киргизия обещали принять свое решение только осенью 1991 г. Торжественное подписание договора было назначено на 20 августа, после возвращения Горбачева из отпуска в Крыму.