6.2.2. Белоруссия

Хотя глава Верховного Совета Белоруссии академик Станислав Шушкевич был в 1991 г. одним из авторов Беловежской декларации о роспуске СССР, господствующие позиции в республике оставались у старой партийно-советской номенклатуры. В Белоруссии не было мощной оппозиции коммунистическому режиму. Ни элита, ни консервативно настроенное большинство в белорусском обществе не желали экономических реформ и социальных потрясений.

Белоруссия была одной из наиболее благополучных частей Советского Союза: по уровню жизни она уступала только балтийским республикам. Экономика зиждилась в основном на крупных предприятиях обрабатывающей промышленности, составлявших около 80 % производственных мощностей. Эти заводы работали на общесоюзный рынок. Например, 90 % продукции машиностроения направлялось за пределы республики. При этом на мировом рынке конкурентоспособными были только некоторые предприятия. Крупная промышленность могла работать только в кооперации с российскими партнерами и на дешевом российском топливе и сырье. Последствия дальнейшего разрыва связей с Россией стали очевидными уже в первые годы после распада СССР. Перед страной замаячила перспектива массовой безработицы, крайне болезненных изменений в структуре общества, связанных с падением потребностей в квалифицированной рабочей силе.

Вторая важнейшая причина – незавершенность формирования белорусской этнической и национальной идентичности к моменту распада СССР. В этом сказалось отсутствие у белорусского народа собственной государственности вплоть до создания в 1918 г. большевиками Белорусской ССР, границы которой не раз менялись. Четких языковых рубежей между белорусами, великороссами и поляками долгое время не было. В населении многих городов, а частично и сельской местности значительную часть составляли поляки, евреи и в меньшей степени – русские. Образование и делопроизводство велись на русском языке, с которым связывались возможности социального продвижения. По переписи 1989 г. около 80 % населения Белорусской ССР предпочитало русский язык. Русская культура стала частью культуры многих белорусов. Значительное число сельских жителей ассоциировало себя в первую очередь не с белорусским народом или гражданами Беларуси, а с местным сообществом («Мы – тутэйши»). Поэтому ни демократическое движение в целом, ни его националистическое крыло во главе с радикалом Зеноном Пазьняком (Поздняком) не приобрели популярности.

Во втором туре президентских выборов, состоявшихся в 1994 г., Александр Лукашенко – бывший директор совхоза из Могилевской области, депутат Верховного Совета, яркий оратор-популист, возглавлявший парламентскую комиссию по борьбе с коррупцией, одержал победу над «хозяйственником» премьер-министром В. Кебичем. В политической сфере Лукашенко взял курс на сближение с Россией. В 1995 г. он инициировал референдум, на котором было одобрены предложения о придании русскому языку статуса государственного наравне с белорусским, возвращении к советской государственной символике и действия по экономической интеграции с Россией. В том же году были заключены соглашение о Таможенном союзе и Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве. 2 апреля 1996 г. Ельцин и Лукашенко подписали в Москве договор о создании Сообщества России и Беларуси, годом позже преобразованного в Союз. В 1998 г. были достигнуты договоренности о введении единой валюты, а в декабре 1999 г., перед самым уходом Ельцина со своего поста – Договор о создании Союзного государства.

Россия получила исторический шанс воссоединиться с самой близкой в культурном отношении, развитой экономически страной, обладающей высокообразованным населением, большинство которого, согласно опросам, в то время искренне желало скорейшей реинтеграции и проголосовало бы за нее на референдуме. Даже в среднесрочном плане, не говоря уже об исторической перспективе, Россия получила бы огромные выгоды от воссоединения хотя бы потому, что через Белоруссию проходят железнодорожная и автомобильная магистрали, трубопроводы, связывающие Российское государство с Западной Европой, а также пути сообщения с калининградским анклавом. Союз с Белоруссией позволял России сэкономить большие средства на создание противоракетной и противовоздушной обороны, пограничных застав на новых западных рубежах, поскольку эти функции ныне частично выполняет белорусская сторона. В Белоруссии расположены важные российские военные объекты – радиолокационная станция в Барановичах и узел дальней связи военно-морского флота.

Однако российское руководство было заинтересовано преимущественно в решении сиюминутных политических задач. В преддверии президентских выборов ему были нужны, во-первых, пропагандистская кампания, эксплуатирующая популярную идею воссоединения со славянскими государствами, во-вторых, немедленные выгоды от приватизации наиболее перспективных сфер белорусской экономики. Когда вскоре выяснилось, что Лукашенко – крайне неудобный партнер, российские либералы заговорили о якобы неприемлемо высокой цене объединения «реформированной» России с 7 «отсталыми» регионами Белоруссии. Главная же причина затягивания заявленного процесса объединения со стороны России в 1990-е гг. была в том, что российский истеблишмент смертельно боялся претензий авторитарного и популярного в России белорусского лидера на власть в предполагаемом союзном государстве.

По всей видимости, Лукашенко действительно вынашивал такие планы. Он лично посетил две трети российских регионов, устанавливая прямые связи с губернаторами – напомним, в ту пору напрямую выбираемыми населением, несменяемыми и входившими по должности в Совет Федерации. Российское руководство явно не хотело искать с ним компромисса. Оно постоянно ссылалось на несопоставимость потенциалов России и Беларуси и пыталось интегрировать ее в состав РФ. Вместе с тем, российское руководство не могло и отвергнуть идею объединения, столь популярную среди избирателей.

Лукашенко чрезвычайно умело играл на противоречиях российской позиции, добиваясь от нее значительных экономических выгод за минимальные политические уступки. Благодаря использованию в Беларуси внутренних низких российских цен на топливо и сырье он быстро сумел наладить работу крупной промышленности, что позволило не только отказаться от дальнейшей приватизации, но и ликвидировать крупные частные компании. В настоящее время в руках государства остается до 80 % белорусской экономики. Малые и средние частные предприятия терпят лишь постольку, поскольку они выполняют определенные социальные функции, в частности, позволяя обеспечить занятость в периферийных городах и районах. Иностранный, в том числе и российский капитал в Белоруссию не допущен (за исключением российских нефтяных компаний).

Воспользовавшись тем, что выборы 1995 г. в Верховный Совет были признаны несостоявшимися из-за низкой явки избирателей, в 1996 г. Лукашенко провел еще один референдум. Его основным итогом стали изменения конституции, фактически превратившие Верховный Совет в совещательный орган. Депутаты действовавшего Верховного Совета, протестуя против референдума, собрали необходимое число подписей за объявление импичмента Лукашенко. Для урегулирования политического кризиса в Минск прибыли главы палат российского парламента, при посредничестве которых между президентом и председателем Верховного Совета был заключен компромисс, дезавуированный, однако, Лукашенко сразу по отбытии российских политиков. Верховный Совет был разогнан, и белорусский президент приобрел практически неограниченные экономические и политические полномочия.

Стали исчезать оппозиционные политики и бизнесмены, были закрыты независимые газеты и отделения зарубежных фондов, произошел ряд дипломатических скандалов. Это вызвало резкую реакцию Запада. Лукашенко превратился там в одиозную фигуру, а его режим стали называть последней диктатурой в Европе. Казалось, что альтернативы сближению с Россией у него не оставалось.

После избрания на пост президента Владимира Путина процесс объединения резко замедлился, поскольку дальнейшее продвижение было невозможно без решения принципиальных вопросов об устройстве союзного государства. У сторон возникли принципиальные разногласия по проекту Конституционного акта. Лукашенко предложил, чтобы у власти в союзном государстве чередовались президенты России и Белоруссии. Российская сторона категорически отвергла это предложение, считая необходимым учитывать экономический вес и численность населения двух стран. Она выдвинула свой план действий – провести сначала референдум по союзной конституции, а затем выборы союзного парламента и президента. Фактически это означало бы не объединение двух стран на основе паритета, а вхождение Белоруссии в состав России. Прозвучало заведомо неприемлемое для белорусской стороны предложение, чтобы семь белорусских областей стали по отдельности субъектами Российской Федерации.

Эта позиция отразила растущее разочарование российской стороны в политике Лукашенко. Потеряв шансы на высокий пост в союзном государстве, белорусский лидер открыто взял курс на укрепление национального государства и разрушение социально-культурных и политических основ объединения. Был практически похоронен проект введения российского рубля как единой валюты союзного государства, первоначально намечавшегося на 2003 г. Лукашенко отменил прямую трансляцию российских телеканалов. При безраздельном контроле государства над СМИ в официальной пропаганде исчезла тема союза с Россией. Наоборот, целенаправленно дискредитировалась его привлекательность, резко критиковалась политика России, большое внимание уделялось войне в Чечне, терактам, негативным аспектам социальной реформы «по Зурабову» и т. п. Подчеркивались ценность независимости и суверенитета, успехи «белорусской модели» – прочность социальных гарантий, политическая стабильность и др.

Успеху официальной пропаганды способствовали отсутствие глубокого социального расслоения и подъем уровня жизни. Сказалась и естественная смена поколений. Две трети белорусских граждан убеждены, что за последние десять лет страна достигла больших успехов. К 2004 г. в их настроениях произошли необратимые перемены. По данным белорусских социологов, создание единого союзного государства с Россией поддерживало лишь около 11 % избирателей. Историческое «окно возможностей» воссоединения с Белоруссией закрылось.

Одновременно Лукашенко укреплял режим личной власти. Ему удавалось репрессивными методами не допустить создания в стране влиятельной оппозиции и появления на политической сцене авторитетного лидера, который мог бы ее возглавить. ОБСЕ и белорусская оппозиция не признают итоги выборов и референдумов в Беларуси. В 2001 г. Лукашенко был переизбран президентом. В 2004 г. он провел очередной референдум, на котором, согласно официальным результатам, подавляющее большинство избирателей поддержало снятие запрета на избрание президентом одного и того же лица на три и более сроков. Это дало возможность Лукашенко и в третий раз победить на президентских выборах под лозунгом «За независимую Беларусь!», набрав 83 % голосов. После этих избирательных побед международная изоляция режима усилилась.

Вместе с тем, Беларуси удавалось поддерживать высокие темпы экономического роста. Уже в 2005 г. ВВП превысил уровень 1991 г. более чем на 20 %. Инфляцию удалось сбить до 7–8 % в год. По оценкам ЦРУ США, в 2006 г. ВВП увеличился на 8,3 %. Все же в расчете по паритету покупательной способности на душу населения он составил только 7800 долл. (чуть меньше, чем в Украине, и существенно меньше, чем в Казахстане и России).

В числе причин относительных успехов «нереформированной» белорусской экономики видное место занимали скрытые субсидии России через систему цен на энергоносители, достигающие, по оценкам, 12–18 % ВВП. Президент Путин заявил, что даже после резкого повышения цен на газ и введения экспортной пошлины на нефть, поступающую в Белоруссию, российская помощь белорусской экономике составит в 2007 г. примерно 5,8 млрд долл. При этом до последнего времени Белоруссия получала неплохой доход, перерабатывая на своих заводах нефть, купленную в России по внутренним ценам, и продавая затем нефтепродукты по мировым ценам. Благоприятным фактором была возможность сбывать недорогую и относительно качественную белорусскую продукцию на огромном российском рынке. Однако, безусловно, сыграли роль и политическая стабильность в стране, государственная поддержка модернизации наиболее важных предприятий, сравнительно высокая эффективность и явно меньшая, чем в России, коррумпированность государственного аппарата, более низкая преступность.

В то же время слишком плотная государственная опека не способствовала повышению конкурентоспособности ряда отраслей белорусской промышленности на мировом рынке. Многие предприятия убыточны, им списывают государственные кредиты, обеспечивают устойчивый рынок сбыта за счет ограничения импорта и квоты на долю товаров отечественного производства в розничной торговле. Наконец, во многих отраслях еще широко используются обветшавшие основные фонды, доставшиеся в наследство от советского времени.

Потеряв надежду на интеграцию, российское руководство стало переходить в отношениях со своим белорусским союзником на общие нормы, решив покончить с субсидированием его экономики. Как и в отношениях с другими странами СНГ, российское руководство применило сначала «газовый», а затем и другие имевшиеся в его распоряжении экономические рычаги. Хотя доля России во внешней торговле Белоруссии в последние годы существенно снизилась, ее экономическая зависимость от восточного соседа все еще велика. В 2006 г. поставки в Россию составили примерно треть экспорта, а в импорте доля России достигала более 60 %.

Экспортный российский газопровод проходит в Белоруссии по земле, взятой «Газпромом» в бесплатную долгосрочную аренду. Российское руководство долго вело переговоры о продаже «Газпрому» 50 % акций газотранспортной системы «Белтрансгаз», но стороны так и не сошлись в цене. Тогда «Газпром» объявил о почти двукратном повышении цены на газ с 2004 г. В процессе переговоров Россия трижды приостанавливала поставки газа. Поставленный в безвыходное положение Лукашенко в ответ обвинил ее в «газовом терроризме».

В 2006 г. российское правительство приняло решение об еще более резком повышении цен на газ со следующего года. После трудных переговоров Россия значительно снизила запрошенную цену ввиду уступок белорусской стороны в вопросе продажи «Белтрансгаза». Однако 2007 г. начался с объявления Россией о введении таможенных пошлин на вывозимую в Белоруссию нефть – вопреки соглашению о Таможенном союзе. В ответ Лукашенко пригрозил ввести для России плату за все услуги, которые она до сих пор получала бесплатно, – размещение военных объектов, аренду земли под трубопроводы и др. Было объявлено также, что Белоруссия вводит плату за транзит российской нефти и приступает к ее отбору из экспортного трубопровода в счет уплаты пошлин. Тогда Россия перекрыла нефтяной кран, что означало угрозу прекращения поставок для западных потребителей. Хотя вскоре конфликт был улажен и российская сторона согласилась вводить таможенную пошлину на экспорт нефти постепенно, значительная напряженность в отношениях с Беларусью сохранилась, и репутации России как надежного поставщика энергоносителей был нанесен ущерб. На Западе усилились обвинения России в энергетическом шантаже.

Перспективы российско-белорусских отношений в начале 2007 г. выглядели сложно. Российскому руководству, с одной стороны, явно хотелось избавиться от жесткого и непредсказуемого Лукашенко, ловко извлекавшего личные политические дивиденды из отношений с Россией и за ее счет. С другой стороны, Лукашенко просто нет альтернатив. Российское руководство не владеет законными средствами воздействия на политическую жизнь в соседних странах, которые широко используют западные державы, пестуя лояльных им политиков с помощью разнообразных фондов, стипендий студентам и интеллектуалам и т. п. Запад никогда не примет Лукашенко, а размывание его режима в нынешней ситуации означало бы «васильковую революцию» – приход к власти антироссийских сил с возможными тяжелыми последствиями для российских интересов.