РЕАКЦИЯ В СТРАНЕ И МИРЕ.

РЕАКЦИЯ В СТРАНЕ И МИРЕ.

Расширявшаяся день ото дня пропагандистская истерия вокруг «врачей-шпионов» вызывала двоякую реакцию в общественном сознании — агрессивность и желание расправиться с «убийцами в белых халатах», с одной стороны, и панический, животный страх перед ними — с другой. Соединение этих негативных эмоций с антисемитизмом и шовинизмом создавало поистине гремучую смесь, которая пробуждала в обывательской массе ненависть прежде всего к евреям-врачам, которые обвинялись в намеренном уничтожении русских людей путем заражения туберкулезом, другими страшными болезнями и сокращения их рождаемости. Вспоминая о том времени и о Сталине, поэт Д.С. Самойлов писал:

«Он сумел заразить всю страну. Мы жили тогда манией преследования и величия»[1454].

Казалось, по воле впадающего в старческое безумие диктатора возрождаются мрачные времена деспотичного императора Нерона, наславшего жестокие гонения на обвиненных в поджоге Рима первых христиан, среди которых было немало выходцев из Иудеи. Всплеск плебейского антисемитизма свидетельствовал о его живучести в обществе и о том, что не так уж много изменилось в менталитете обывателя с тех пор, как в начале 1924 года в сводках ГПУ отмечалось распространение слухов, что Ленина «отравили жиды, стремящиеся захватить власть в свои руки… что Ленин отравлен врачами-евреями»[1455].

И вот теперь «органы» вновь через свою разветвленную агентурную сеть собрали соответствующую информацию. Уже на следующий день после опубликования 13 января хроники ТАСС «Арест группы врачей-вредителей» Гоглидзе направил на имя Сталина, Маленкова, Берии, Булганина и Хрущева оперативную сводку высказываний по поводу этого сообщения представителей советской интеллигенции и иностранных дипломатов, аккредитованных в Москве[1456]. Нечто подобное, но полученное по открытым каналам и с упором на мнения так называемых простых граждан, поступало потом наверх и из редакции «Правды» от Шепилова. В подавляющем большинстве откликов, в том числе и исходивших от «еврейских трудящихся», «врачи-вредители» гневно клеймились как «изверги рода человеческого», «продажные американские псы» и т. п., а также выдвигались требования жестоко покарать «человеко-зверей в белых халатах» (расстрелять, повесить и даже четвертовать). Авторы некоторых посланий в «Правду», оговорившись, что они не антисемиты и не шовинисты, пускались в общие рассуждения о том, что евреи слишком любят деньги, не хотят заниматься физическом трудом, плохо показали себя в войну и, поскольку они не заслуживают доверия и опасны для общества, то их необходимо выселить из Москвы и других крупных городов. В большей части откликов евреев выражался стыд за «преступления» «презренной кучки отщепенцев» — «агентов еврейско-фашистского сионизма», «не имеющего никакой почвы среди трудовых еврейских масс», отмечалась их неблагодарность по отношению к советской власти, обеспечившей впервые в мире истинное равноправие евреев в обществе и защитившей их от полного уничтожения в годы войны. Значительно меньше было зафиксировано обращений и толков другого рода, за которыми стояли главным образом представители интеллектуального слоя еврейства. Одни из них высказывали опасения в том роде, как бы «ненависть к презренной банде из «Джойнта» не переросла в огульную ненависть ко всем евреям», и во избежание «назревающей катастрофы» («в воздухе запахло гитлеризмом») предлагали разъяснять народу («который еще темен») в печати и по радио, что «не все евреи изменники». Другие (по сводкам МГБ) прямо заявляли по поводу сообщения ТАСС от 13 января:

«Из мухи делают слона, может быть, что и было, но это не так, как написано в газете, статья в «Правде» — это просто очередная погромная статья против евреев»; «зачем это надо было публиковать, ведь это открывает ворота для самой разнузданной кампании антисемитизма, ведь так можно дойти и до погромов»; «данное сообщение — очередная провокация Советского государства с целью подорвать общественное мнение к евреям и развязать себе руки для дальнейшей расправы с евреями»[1457].

В те дни некто, представившийся как «русский интеллигент, советский человек», направил Сталину и некоторым его ближайшим сподвижникам по политическому руководству довольно глубокое по своему содержанию послание:

«…То, что антисемитизм организован у нас «сверху», — это факт. Ни для кого не секрет, что за последние годы проводится ряд мероприятий антиеврейского характера: не принимают евреев в университеты, не принимают на работу в министерства, выгоняют из ответственных аппаратов правительства и партии, значительно уменьшилось число лауреатов Сталинских премий в области науки, техники, литературы, хотя талантливых евреев ничуть не уменьшилось, и это я, как многие другие русские интеллигенты, отлично знаем. Как ни прискорбно, но фактом является то, что в СССР введена позорная царская «процентная норма» — правда, неписаная, но действующая и живущая, — об этом знает каждый кадровик в любом учреждении… Во всех учреждениях руководящие работники… в порядке перестраховки стараются быть подальше от евреев — «как бы чего не вышло». В семьях, где муж или жена евреи, принимаются меры, чтобы дети числились обязательно русскими. Русские мужья или жены, при всей их любви и уважении к своим супругам, расходятся или ищут пути, как бы найти приличный повод для развода. Слово «жид» за последние годы стало таким же распространенным, как русский мат… Руководители партии и правительства не могли не знать, не имели права не знать, какую новую волну антисемитизма вызовет сообщение от 13 января о врачах-извергах.

… Сколько изуверских бредней сейчас широко распространяется — еврей уколами прививает рак, евреи в родильных домах убивают русских младенцев… даже извергов русского происхождения приписывают сейчас к евреям. В народе широко распространено, что Егоров, Виноградов, Майоров также евреи, но только под русскими фамилиями…. В каждой трагедии есть свои комические стороны. И не удивительно, что в Москве говорят, что «Молотов — еврей, а Эренбург — русский». Когда транслировался доклад Михайлова в годовщину смерти В.И. Ленина, были выкрики, что говорит еврей — только потому, что тов. Михайлов картавит… Необходимо немедленно покончить со всем этим позором, прекратить дискриминацию и травлю евреев…. Русская история учит, что русские интеллигенты в лучшем смысле этого слова всегда боролись против юдофобства…»[1458].

В том, что «дело врачей» используется советскими властями для нагнетания исподволь антисемитской истерии, не сомневались и иностранные дипломаты в Москве, которые почти в один голос называли «дело врачей» «сумасшедшей историей». По сводке МГБ, второй секретарь посольства Великобритании заявил, что сообщение о врачах — продолжение линии антисемитизма, начатой на процессе Сланского. За границей наиболее бурная реакция на события в СССР имела место в Израиле. 19 января министр иностранных дел этой страны М. Шарет заявил в кнессете, что правительство Бен-Гуриона «с глубоким сожалением и беспокойством наблюдает за официально развернутой в Советском Союзе антисемитской клеветнической кампанией». Сам же израильский премьер-министр в конце января — начале февраля 1953 года выступил под псевдонимом на страницах наиболее массовой израильской газеты «Давар» с серией статей, содержавших резкие выпады против коммунистического режима в СССР и лично против Сталина. Страсти в израильском обществе накалились до такой степени, что 9 февраля в Тель-Авиве на территорию миссии СССР была брошена бомба, взрывом которой были ранены три советских гражданина, в том числе и жена посланника Ершова. Через четыре дня Советский Союз разорвал дипломатические отношения с Израилем.

Действия советских властей подверглись также резкому осуждению со стороны правящих кругов и общественности США. В Нью-Йорке в те дни прошли массовые демонстрации протеста евреев. Альберт Эйнштейн направил министру иностранных дел СССР А.Я. Вышинскому, прибывшему в Нью-Йорк на очередную сессию ООН, телеграмму с выражением возмущения советской антиеврейской политикой. Выступая по национальному радио, президент Д. Эйзенхауэр утверждал, что американские спецслужбы никогда не вступали в контакт с арестованными советскими медиками и никаких поручений им не давали. Аналогичные заявления прозвучали и из уст ведущих политиков Великобритании. 25 февраля комиссия сената по иностранным делам единогласно поддержала резолюцию конгресса США, осуждавшую «преследование евреев в Советском Союзе». Одновременно американский представитель в ООН осудил гонения на «христиан, мусульман и евреев в Советском Союзе» и заявил, что мирное сосуществование народов зависит не только от коллективной безопасности, но и от «равноправия людей»[1459].

Защищая советских евреев, власти США тем не менее проводили отнюдь не идеальную политику в отношении представителей той же национальности у себя в стране. Если в СССР евреи в глазах режима представлялись потенциальными прислужниками американского империализма и международного сионизма, то право-консервативные круги США склонны были считать их у себя в стране «пятой колонной» мирового коммунизма. Весьма показательна в этой связи трагическая судьба печально известных супругов Розенберг, приговоренных к смерти в апреле 1951 года по обвинению в «атомном шпионаже» в пользу Советского Союза. По признанию известного американского ученого Д. Холлоуэйя, ему «никогда не попадалось ничего, что позволяло бы предположить, будто Розенберга сообщили русским нечто ценное об атомной бомбе»[1460]. Страшный конец этих людей стал во многом следствием их отказа участвовать в политических играх властей. Известно, что с 22 января 1953 г. американское руководство с подачи ЦРУ предприняло «концентрированные усилия с целью убедить Джулиуса и Этель Розенберг… в том, что советский режим… преследует и в последнее время решил уничтожить евреев, находящихся под его властью», а затем в обмен на обещание сохранить жизнь предложило этой «идеально подходящей к роли важного инструмента в психологической войне» чете обратиться к евреям мира с призывом порвать с коммунистическим движением. Однако перед лицом смерти супруги отвергли эту сделку. И тщетно потом А. Эйнштейн, Т. Манн, Ф. Мориак, Папа Римский, правительства Франции и других стран обращались к президенту США с просьбами о помиловании Розенбергов. В июне их казнили на электрическом стуле. По сути это была показательная расправа, акт политической мести за успехи коммунизма в мире, устрашающее жертвоприношение правящих кругов США Молоху холодной войны[1461].