Осадные башни

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Осадные башни

В не дошедшем до нас «Трактате о военных машинах» Диад из Пеллы, инженер и механик Александра Македонского, рекомендует себя в качестве изобретателя осадных башен, передвижных и сборно-разборных. Практически все сведения, нам об этом известные, исходят от Афинея, популяризатора I века до нашей эры. Эти деревянные башни имели два этажа и были квадратными в основании со сторонами 7,90 метра. Второй этаж, более узкий, составлял четыре пятых поверхности первого. Другие башни, в пятнадцать этажей, достигали в высоту 90 локтей, то есть около 42 метров. Самые высокие достигали 124 локтя, то есть 57,30 метра, со сторонами в основании 10,86 метра. Вероятно, обходные пути вдоль бруствера или скорее наклонные площади шириной в 3 локтя (1,39 метра) помогали спастись в случае пожара. В отличие от метательных орудий, которым все еще не хватало таблиц стрельбы, архитекторы и плотники располагали таблицами пропорций и сведениями о сопротивлении материалов. Высота этажей уменьшалась по мере того, как сокращалась их площадь: чем выше находился ярус, тем легче использовалось дерево, вплоть до превышения верхнего уровня вражеских стен. Поскольку на каждом этаже могли располагаться стрелки и орудия, суммарный вес балок, забранных в кожаные пластины, был весьма значительным, особенно если башня оснащалась «перекидным мостиком». Должно быть, Диад изобрел эту разновидность мостков, которые опускали с последнего этажа на вражеские стены наподобие абордажных трапов в морском флоте. Рисунок из манускрипта Афинея «О машинах» демонстрирует нам этот последний тип башни, предусматривающий шесть колес. И в самом деле, внутреннее пространство всей конструкции у основания было разделено таким образом, что в нем было предусмотрено место для тех, кто, упираясь в ободья и спицы, приводил машину в движение в том или ином направлении. По сути, это было приспособление для окончательного размещения башни на назначенном месте после того, как ее подтянут к крепостной стене в окончательно собранном виде. Но уже во времена Филиппа II македонянин Полиэд построил осадную, или «берущую города» башню высотой в 14,5 метра из дуба и ясеня в основании, хвойных пород для перегородок, снабженную мостками с подъемным механизмом и приводимую в движение, как пишет Битон Тактик (в III веке до нашей эры), «беличьими колесами», в которых могли поместиться несколько человек.

Спустя годы, в 305 году, Эпимах из Афин выстроил для Деметрия Полиоркета для осады Родоса осадную башню высотой около 52 метров, аналогичную башням Диада, по крайней мере, по своему принципу. Описание, данное ей Диодором (XX, 91, 2, 8), позволяет дополнить предыдущие свидетельства: «Он придал каждой из сторон квадратной платформы ширину около 50 локтей (23 метра), скрепив железом конструкцию балок квадратного сечения… Вся масса была подвижной и поддерживалась восемью большими прочными колесами. Ободья достигали в ширину 2 локтей (92 сантиметров) и были обрамлены толстыми железными пластинами… По углам опоры одинаковой длины почти в 100 локтей (46 метров) были наклонены таким образом, что первый из девяти этажей имел площадь в 43 акена (около 500 квадратных метров), а последний — 9 (около 100 квадратных метров). Три стороны машины были защищены с внешней стороны листовым железом от зажигательных стрел. Этажи со стороны врага имели окна… снабженные защитными ставнями… ставни были обиты шкурами и шерстью для амортизации ударов камней (известно, что башня могла выдержать удар камня весом 78 килограммов!). На каждом этаже было две лестницы, одна для подъема снарядов, другая для спуска, чтобы не допускать беспорядка. Три тысячи четыреста человек, выбранных за их силу, были обязаны приводить машину в движение, одни изнутри, другие сзади и по бокам, толкая одновременно». Не стоит полагаться на эту последнюю цифру, античные историки с легкостью увеличивали число в десять и даже сто раз. Однако стоит, вероятно, пересмотреть мнение о недостатке организации и технике «варваров»-македонян, которое мы могли унаследовать, основываясь на презрении греков к техникам. Не стоит также забывать, что Сократ был камнетесом, а Платон восхищался трудом ремесленников. «С подобной, столь превосходно задуманной машиной (которой был бурав, или стенное сверло Диада) инженер может добиться славы», — писал Афиней, резюмируя работы своих предшественников.