Еще несколько биографий
Еще несколько биографий
Мы только что рассказали о карьере трех военных, умерших в возрасте семидесяти, сорока и тридцати двух лет богатыми и овеянными славой, об умелых и яростных бойцах, способных как отдавать приказы, так и подчиняться. Но наравне с ними существовало множество людей не столь достойных — как в поведении, так и по способностям. В истории, созданной в фараоновском Египте (Птолемей, сын Лага, стал фараоном) и почти целиком посвященной восхвалению героев, упоминаются такие имена, как Антиген Одноглазый, Атаррий, сын Дейномена, Филота из Авгеи, Эврилох из Эг. Блестящие военачальники, замаравшие себя нечестными поступками, корыстолюбием или необузданной похотью, оказываются исключениями из правил, помещенными для того, чтобы оттенить достойных. После всего вышеизложенного, возможно, не стоит требовать, чтобы жадные до наживы и утех люди спокойно смотрели на груды золота и гаремы персидских правителей. Перед такими соблазнами не смог устоять даже сам предводитель великого похода. Начиная с вступления в Вавилон в ноябре 331 года все эти нувориши устремляются навстречу наслаждениям. Во взятых с бою городах царят резня, насилие, грабежи и пожары. В записках Плутарха («Жизнь», 40, 1) сказано: «Александр видел, что его приближенные (военачальники) изнежились вконец, что их роскошь превысила всякую меру: теосец Гагнон носил башмаки с серебряными гвоздями; Леоннату (из Пеллы, одному из первых льстецов) на многих верблюдах привозили песок из Египта для гимнастических упражнений; у Филоты оказалась охотничья сеть длиной 100 стадиев (18, 5 километра); при купании и натирании друзья царя чаще пользовались благовонной мазью, чем оливковым маслом». После возвращения в Индию в 325 году царь отдаляет от себя некоторых из них: замены, смещения с должности, предание суду, явное предпочтение персидских военачальников… и год спустя Гарпал, казначей, бежит вместе с царской казной. А что могли думать воины о таких командирах, как Андромах, Менедем и Каран, в сентябре 329 года заведших свой отряд в засаду в 150 километрах к западу от Самарканда и потерявших, по крайней мере, 2300 своих товарищей? И как ни старался царь утаить это поражение, как и многие другие, несколько свидетелей все равно о них проговорились.