Александрия на Яксарте

Александрия на Яксарте

На крайнем севере Согдианы был заложен другой пограничный город, еще одна Александрия. Это край скифской пустыни, Александрия Эсхата, или Александрия Согдийская, или на Яксарте, современной Сырдарье. В сентябре 329 года часть войска, а вернее мобильный отряд конницы, совершила разведывательный рейд к племенам сака-хаомаварга, скифам — «делателям дурмана», от которых в Персию поступали золото, драгоценные камни, меха, чистокровные лошади. Но путь ей преградили широкая река и угрожающего вида скифские всадники, к тому же связанные с восставшими согдийцами. Кроме того, летом при осаде «Города Кира» (Ура-Тюбе, в 73 километрах к юго-западу от Ходжента) царь получил тяжелое ранение, и осуществление замысла было отложено. «Сам он решил основать на реке Танаисе город, назвав его своим именем. Место это показалось ему подходящим для города, который станет расти, будет превосходно защищен от возможного нападения скифов и станет для страны оплотом против набегов живущих за рекой варваров. Что город станет большим, на это указывали и обилие поселенцев, которых он хотел собрать здесь, и блеск его имени» (Арриан, IV, 1, 3–4). Речь идет именно о совместном проживании, бок о бок, местных жителей, македонских солдат и греческих купцов, уже реализованном в Египте и двух Александриях по обе стороны Гиндукуша. «Между тем Александр вернулся к берегам реки Танаис и обвел стенами все пространство, занятое лагерем. Стены имели протяженность 60 стадиев (10,8 километра; "6 римских миль" = 9 километрам, согласно Юстину (XII, 5, 12), этот город он также велел назвать Александрией. (Это был нынешний Ходжент на левом берегу Сырдарьи в Таджикистане.) Возведение города происходило с такой быстротой, что на семнадцатый день после возведения укреплений были отстроены городские дома. Воины упорно соревновались друг с другом, кто первый кончит работу, ибо каждый выполнял свою. В новом городе поселили пленников (захваченных в "Городе Кира" и семи других взятых приступом крепостях), которых Александр выкупил у их господ; их потомки, столь долгое время сохраняя память об Александре, не забыли о нем и теперь» (Квинт Курций, VII, 6, 25–27). Рассказ Арриана (IV, 4, 1) несколько менее романтичен: он отводит двадцать дней на строительство одних только крепостных стен будущего города. Царь поселил там сколько-то греков-наемников, всех местных жителей, пожелавших переехать туда добровольно, и сколько-то македонян, негодных к службе, слишком старых, усталых или инвалидов. Арриан также уточняет, что основание города сопровождалось, согласно обычаю, жертвоприношением богам, лошадиными скачками и атлетическими соревнованиями. Подобные соревнования в 4 тысячах километров от Македонии, в нескольких днях пути от китайской границы, такие типично эллинские, являются, наряду с жертвоприношениями, доказательством не столько ассимиляции, сколько горячего патриотизма. Откуда такая скорость строительства укреплений, объясняет F. von Schwarz «Alexanders des Grossen Feldz?ge in Turkestan». Еще в 1893 году стены всех строений в этом районе возводились из глины, то есть из земли, армированной ветками и балками.

Единственный город, имевший в периметре на самом деле 6 (1080 метров), а не 60 стадиев и очень плотно заселенный (5–6 тысяч жителей), не мог притязать на то, чтобы стать надежной защитой от проникновения скифов по границе протяженностью в сотни километров. Тогда на севере Самарканда войско выстроило крепости и пограничные посты во всех тех местах, где оно их прежде разрушило: восемь, по Страбону (XII, 517), двенадцать, по Юстину (XII, 5, 13). Шесть других упоминаются вокруг Мерва. Здесь, как и в Бактриане, повседневная жизнь на границе с пустыней, под постоянной угрозой скифской конницы, вряд ли была такой приятной, поскольку в течение 326–325 годов по наущению одного из военачальников по имени Афенодор, а затем одного из его соперников, Битона, три тысячи охваченных ностальгией греческих воинов восстали, бросили свои посты, захватили цитадель Бактры и попытались вернуться к себе на родину. Они были вырезаны македонянами в 323 году (Диодор, XVII, 99, 5–6; Квинт Курций, IX, 7, 1–11). Довольно часто — в Газе, Ope, Массаке в Индии и у уксиев — захваченные города преобразовывались в гарнизоны, что вызывало всеобщее недовольство.