Глава 6. Возмущение конгрессмена, и что из этого получилось

Глава 6. Возмущение конгрессмена, и что из этого получилось

5 июля 1993 года группа, состоявшая из ста пятидесяти человек, провела демонстрацию перед Белым домом. Рассказывают, что это был очень жаркий даже для видавших вашингтонскую жару день. Демонстранты со странными для многих случайных прохожих лозунгами «НЛО. Народ имеет право знать!», «Как там с Розуэллом, господин Президент?» выражали уверенность в том, что сокрытие правды не может быть вечным. Шествие это было организовано активным членом уфологической организации МУФОН Тэдом Комареком[274]. Т.Комарек отлично понимал, что сиюминутный эффект от подобного похода будет нулевым, в лучшем случае их упомянут в вечерних новостях серьезных телевизионных компаний. Но бездействовать? Нулевой эффект от конкретных действий сегодня может однажды обернуться значимой цифрой, а вот безделье всегда будет нулевым.

Оказалось, что эта манифестация, повторяющаяся из года в год, привлекла на этот раз внимание общественности. И тут нет ничего странного: «Какие там еще разбившиеся НЛО?», «Что случилось в 1947 году в Розуэлле?» — вот те вопросы, которые с некоторых пор стали возникать перед многими американцами, удивленными настойчивостью некоторых сограждан.

Волна публикаций, в которых правительство США обвинялось в сокрытии документов по происшествию в Розуэлле, нарастала, объявлялись все новые и новые очевидцы различных эпизодов, связанных с находкой и транспортировкой таинственного объекта, а официальные власти продолжали хранить молчание.

И вот тогда некоторые уфологи решили, что для пользы дела необходимо придать розуэллскому происшествию политическую окраску, переведя дискуссию со страниц газет и журналов в законодательные и исполнительные органы.

Розуэллский уфолог Клиффорд Стоун написал письмо члену Конгресса от штата Нью-Мексико Стивену Шиффу, в котором рассказал о сокрытии материалов по Розуэллу. В марте 1993 года Стивен Шифф обратился к министру обороны Лесу Эспину с просьбой обнародовать документы, связанные с розуэллским делом. Но вместо личного ответа конгрессмену, как это было бы логично при официальном обращении члена Конгресса к министру, Эспин перепоручил это дело другим. Через некоторое время Шиффу позвонил некий полковник ВВС и сообщил, что вся информация находится в Национальном архиве, откуда конгрессмен, мол, и получит ответ. Затем пришел и ответ, «отфутболивший» Шиффа к архивным документам проекта «Голубая книга».

Шиффу это показалось странным (и, вероятно, обидным), он рассчитывал на конкретную справку, а не на рекомендацию бегать по архивам.

10 мая 1993 года Шифф снова попросил предоставить ему четкую информацию, а не разговоры о том, о сем. И опять стандартная отписка.

Но похоже, что на этот раз конгрессмена «достали». И он не собирался проглатывать подобное обхождение с народным избранником, тем более что сам входил в Комитет по наблюдению за деятельностью правительства. Речь уже шла не об НЛО, а о принципе. И Стивен Шифф решился предпринять беспрецедентный шаг в истории уфологии. В октябре 1993 года он встретился с А.Боушером, возглавлявшим Главное контрольное управление Конгресса, и рассказал о нежелании Пентагона предоставить информацию по Розуэллу. А.Боушер обещал честное расследование. От Шиффа требовался только письменный запрос.

Главное контрольное управление Конгресса (ГКУ) — это организм с очень широкими полномочиями. В нашем случае Управление могло затребовать все армейские финансовые документы за июль 1947 года и таким образом проследить, что же в действительности происходило на базе ВВС в Розуэлле в то время, на что тратились деньги налогоплательщиков? Подобная работа была, в общем-то, обыденным делом. Но иногда проверки оканчивались громкими скандалами. Так, в 1992 году 1380 успешных расследований позволили значительно увеличить бюджет. А в декабре 1993 года были разоблачены незаконные эксперименты над людьми, проводившиеся Комиссией по атомной энергии в конце сороковых годов.

С первых дней 1994 года Стивен Шифф перешел к решительным действиям. 12 января он заявил в печати, что, обратившись в Министерство обороны от имени избирателей своего штата и очевидцев с запросом об информации относительно розуэллских событий 1947 года, наткнулся на обструкцию. Отметив, что он намеревается продолжить расследование этого вопроса, конгрессмен Шифф назвал поразительным отсутствие должного ответа Министерства обороны и заключил, что здесь просматривается очередное сокрытие информации правительством.

В том же январе 1994 года, в ответ на письменный запрос конгрессмена, ГКУ принимает решение о возврате к событиям почти полувековой давности. Тем более что, по словам представителя по вопросам печати Главного контрольного управления, и официальное лицо из ГКУ также натолкнулось в Пентагоне на «стену молчания»[275].

Само собой разумеется, что для ГКУ речь шла не о некоем летающем диске, найденном в районе Розуэлла, а о том, каким образом армия проводила операцию по изъятию и транспортировке чего-то, упавшего, как достоверно известно по заявлениям военных в печати, возле Розуэлла в начале июля 1947 года. Не был ли нанесен при этом материальный ущерб кому-либо, не нарушались ли права граждан, какова была в то время процедура засекречивания документов в случаях катастроф самолетов, обнаружения зондов или чего-либо иного? 15 февраля 1994 года официальный представитель ГКУ информировал нового министра обороны Уильяма Перри о намерении просмотреть все документы, имеющие отношение к падению метеозондов, известных и неизвестных иностранных самолетов или иных объектов.

28 февраля состоялась первая встреча сотрудника ГКУ и Генерального инспектора Министерства обороны. В ГКУ было заведено дело под номером 701034, куда должны были поступать все материалы о нахождении зондов и потерпевших катастрофу летательных аппаратов.

Тогда многие рассчитывали на окончательное официальное раскрытие тайны, исходя из того, что, как уже было сказано, ГКУ является чрезвычайно могучим и эффективным механизмом, способным детально проверить, на что расходовались деньги в 1947 году, и если хоть какая-либо сумма была потрачена на вывоз неизвестного объекта из района Розуэлла или на какие-нибудь непредвиденные операции, то это должно быть отражено в финансовых документах. А если армия воспротивится предоставлению какого-либо документа, то ГКУ, мол, сумеет настоять на своем праве доступа к самым секретным материалам.

Эта уверенность публики во всемогуществе ГКУ удивляла. Каким образом можно выудить конкретную информацию о расходах из системы, являющейся важным элементом разведывательного сообщества США и предусмотревшей полное их сокрытие в случае необходимости? А в розуэллском случае речь идет о такой именно системе.

Известно на примере осуществления Манхэттенского проекта, что в некоторых случаях наивысшей секретности приказы, исполнение которых требовало колоссальных капиталовложений, отдавались в устной форме и что в саму идею сверхсекретного проекта заложен механизм, выводящий его за пределы реальной жизни и исключающий оставление каких-либо следов.

Еще в январе 1946 года президент Трумэн издал исполнительный приказ об учреждении Центральной разведывательной группы, которой отводилась роль преемника уходившего со сцены Управления стратегических служб (УСС). В то время активно велась разработка системы, пригодной для проведения крупномасштабных тайных операций, и требовались новые подходы.

В июле 1947 года Конгресс принял Закон о национальной безопасности, в котором статья 108 касалась Центрального разведывательного управления. Среди возложенных на ЦРУ задач фигурирует формула «на все случаи жизни»: «...выполнять также другие функции и обязанности, которые связаны с разведкой, затрагивают национальную безопасность...» Именно со ссылкой на этот пункт проводились самые сложные операции. Пусть кто-нибудь попробует поискать детализацию этих расходов. (Что уж говорить о затратах по операциям переходного от УСС к ЦРУ периода, захватившего и июль 1947 года, то есть именно те дни, которые нас и интересуют.) Летом 1947 года был создан и Совет национальной безопасности (СНБ), прибегающий в своей работе к помощи многочисленных создаваемых им комитетов. Тут выделение средств, не подлежащих отчетности по обычным правительственным каналам, — картина, не вызывающая удивления. Какие документы искать? Известно, что ЦРУ в своих операциях использовало и использует несколько десятков различных так называемых благотворительных фондов для маскировки своих операций внутри США и за границей. То есть, если, к примеру, было принято решение провести финансирование розуэллской операции не за счет средств базы в Розуэлле или средств ВВС, а за счет одного из соответствующих фондов, то Главное контрольное управление могло бы сколь угодно долго вести поиск черт знает чего.

В 1975 году одна из комиссий Палаты представителей поручила Главному контрольному управлению представить ей надежные данные о расходах «разведывательного сообщества». Комиссия во главе с конгрессменом О.Пайком и аналогичная комиссия Ф.Чэрча в Сенате приступили к изучению деятельности разведывательных органов США. В процессе работы генеральный контролер ГКУ Э.Стаатс заявил членам комиссии, что «...доступ к основной информации в лучшем случае очень ограничен, сообщество сотрудничает с нами от случая к случаю, предоставляя некоторую запрашиваемую информацию, но даже тогда мы не имеем достаточного доступа к финансовым отчетам ведомств, чтобы провести независимую проверку того, насколько всеобъемлющим и точным является предоставленный нам материал»[276] .

Не стоит продолжать, и так понятно, что специальные операции нигде специально и не отражались. Иное было бы смешно. Таким образом, можно было предвидеть, что ГКУ не сможет обнаружить финансовые документы о непредвиденных секретных операциях. А находка внеземного корабля и тел членов его экипажа армией одной из великих держав на планете Земля, раздираемой противоречиями, — уж более секретной операции, согласитесь, и быть не может. Скорее можно было ожидать, что анализ найденных и не найденных силами ГКУ документов позволит констатировать наличие в государственных архивах «черных дыр», приходящихся на даты, представляющие интерес. Что ж, хотя бы уж это[277].

Таким образом, в январе 1994 года перед ГКУ была поставлена труднейшая задача. А нам остается ждать окончания проверки и следить в следующей главе за развитием событий.