2.2.6. Провиденциализм Августина Аврелия и начало философии истории

2.2.6. Провиденциализм Августина Аврелия и начало философии истории

Свое завершение этот процесс нашел в трудах ранних христианских мыслителей, которые, в конечном счете, пришли к выводу о принципиальной слепоте человеческих действий. Людям кажется, что они своей волей предопределяют ход и исход событий, но в действительности их воля, а тем самым их действия и результат этих действий в конечном счете предопределяются не зависящей от них силой. Этой силой является бог. Вся история есть реализация божественного плана или провидения. Такой взгляд на историю носит название провиденциализма. Последний нашел свое классическое выражение в труде христианского церковного деятеля и богослова Августина Аврелия (354 — 430) «De civitate Dei» (413 — 427; русск. переводы: Блаженный Августин. О граде божием. Т. 1-4. М., 1994; Творения. Т. 3-4. СПб.- Киев, 1998; М.Минск, 2000).

Годы жизни Августина Аврелия пришлись на эпоху, когда Римская империя корчилась в предсмертных судорогах. В 378 г. под Адрианополем вестготы вместе с примкнувшей к ним массой недовольных римских подданных нанесли сокрушительное поражение войскам Валента — правителя восточной части Римской империи. Сам Валент был убит. В 395 г. Римская держава окончательно распалась на Западную Римскую империю и Восточную Римскую империю. В 410 г. вестготы во главе с Аларихом взяли и разграбили Рим. Затем они двинулись на запад, дошли до Галлии, где в 418 г. основали первое варварское королевство — Тулузское. Потом вестготы завоевали Испанию, вытеснив оттуда поселившихся там в начале V в. вандалов и аланов. Последние переправились в 429 г. в Северную Африку и основали свое королевство. Августин Аврелий умер в 330 г. в осажденном варварами североафриканском городе Гиппоне, в котором с 395 г. был епископом.

В подобные катастрофические эпохи перед людьми с особой силой встают вопросы о причинах происходящих бедствий и о будущем человечества. Имея в виду такие переломные периоды в истории, замечательный русский поэт Федор Иванович Тютчев (1803—1873) писал в стихотворении «Цицерон»:

Счастлив, кто посетил сей мир

В его минуты роковые!

Его призвали всеблагие

Как собеседника на пир.12 Тютчев Ф.И. Цицерон // Стихотворения. Письма. Воспоминания современников. М., 1988. С. 43.

Правда, существует и другое суждение о подобных временах. Его предельно четко выразил другой русский поэт — наш современник Николай Иванович Глазков (1919-1979) :

Я на мир взираю из-под столика.

Век двадцатый, век необычайный.

Чем эпоха интересней для историка,

Тем она для современников печальней.13 Существует несколько вариантов этого четверостишья. Привожу тот, который представляется мне наилучшим. Он был опубликован в газете «Московский комсомолец» 29 сентября 1993 г. Другой вариант см.: Русская поэзия. Антология. М.:, 1999. С. 447.

Не будем гадать, был ли счастлив Августин Аврелий тем, что жил в подобную рода эпоху, но мысль его работала напряженно, пытаясь ее осознать. Для нас его труд «О граде божьем» прежде всего интересен тем, что в нем, по существу, впервые в более или менее отчетливой форме вся история человечества представлена как один единый процесс. В этом смысле Августин Аврелий стоит у истоков унитаристского понимания истории. Соответственно, им был поставлен вопрос не просто о причинах исторических событий, а о движущих силах исторического процесса и предложено своеобразное его решение.

По существу, в его труде мы сталкиваемся с первой философско-исторической концепцией. Если Геродота именуют отцом истории (историологии), то Августина, вероятно, можно назвать прародителем философии истории (историософии), хотя эта дисциплина окончательно оформилась и получила название гораздо позже. Сам же термин получил гражданство лишь после появления книги Вольтера «Философия истории» (1765; русск. перевод: СПб., 1868).

В основе исторической концепции Августина лежит идея о взаимодействии в истории человечества «двух градов» — земного (terrena) и небесного (coelestes), божьего (Dei), которые различаются по своей ценностной ориентации и своему высшему предназначению. Земной град составляют люди, желающие жить «по плоти», небесный — живущие «по духу». Небесный град есть общность, скитающаяся по земле, но ей не принадлежащая. Августин не отождествлял небесный град с христианской церковью, а земной — с миром. Не все члены церкви — подлинные граждане божьего града. С другой стороны, праведники есть и вне церкви, в миру. Эти два града рассеяны по земле, перемешаны в реальном всемирном человеческом обществе. Между ними нет видимой границы. Люди не осознают своей принадлежности к Тому или иному граду.

Наиболее яркое проявление земного града — государство. Отношение Августина к нему двойственной. С одной стороны, он характеризует его как разбойничью шайку, отличающуюся от обычных банд лишь своей величиной14 См.: Блаженный Августин. О граде божием. В двадцати двух книгах. Т. 1. Кн. 1-7. М., 1994. С. 183-184., с другой, рассматривает его как организацию порядка. Так как государство, в том числе и римское, относится к земному миру, то его крушение не может сказаться на судьбах небесного града.

Борьба двух градов — столкновение добра и зла. Она должна завершиться полным отделением земного и небесного градов друг от друга. Это произойдет на страшном суде, который положит конец миру и истории. Праведники, предопределенные к спасению, обретут вечную блаженную жизнь в небесном царстве, остальные будут обречены на вечное наказание. Два града есть два общества людей, «из которых одному предназначено вечно царствовать с Богом, другому подвергнуться вечному наказанию с дьяволом».15 Там же. Т. 3. Кн. 14-17. С. 66.

Конечно, в концепции Августина нашла свое завершение эволюция понятия судьбы в античной историологии. Он выступает против идеи судьбы-фортуны и принимает понимание судьбы как рока, но при том непременном условии, что эта абсолютная предопределенность трактуется как проявление божественной воли и силы. Всякое другое толкование судьбы-рока он категорически отвергает. «Царства человеческие, -пишет Августин, — устраиваются вообще божественным провидением. Если же кто-либо приписывает это судьбе на том основании, что именем судьбы называет самую волю или силу божественную, такой пусть мысль удержит, но выражение ее исправит».16 Там же. Т. 1. С. 234.

Вряд ли можно сомневаться в том, что взгляд Августина на историю человечества как на единое целое связан с расширением кругозора поздних античных мыслителей и историков, нашедшего свое наиболее яркое выражение в написании последними множества «всеобщих историй». Однако рассматривать концептуальное построение Августина только как результат обобщения достижений античной исторической науки вряд ли возможно. Многое, если не основное, в его концепции проистекало из того, что находилось вне науки, а именно из религиозных, прежде всего иудаистских и христианских догм.

Важнейшим авторитетом была для него Библия. Целиком на библейских сказаниях была основана предложенная им периодизация всемирной истории. Им были выделены шесть периодов: первый — от сотворения мира до Всемирного потопа, второй — от Ноя до Авраама, третий от Авраама до Давида, четвертый — от Давида до вавилонского пленения, пятый — от вавилонского пленения до рождения Христа, шестой, начавшийся с рождением Христа, должен завершиться вторым его пришествием, страшным судом и концом мира. Таким образом, концепция истории, созданная Августином, была эсхатологической. К исторической науке его периодизация никакого отношения не имела и никогда не представляла научной ценности.

Вряд ли можно согласиться с теми, кто считает Августина основоположником концепции исторического прогресса. Разумеется, он рассматривал всемирную историю как движение по одной прямой линии. Его концепция действительно противостояла идеям круговорота, которые имели в то время хождения. Но идеи исторического прогресса у него не было. Выделенные им периоды всемирной истории были только определенными отрезками времени. Понятие о стадиях развития человечества у него полностью отсутствовало. Его понимание истории было унитарным, причем первым таким пониманием в истории человеческой мысли, но никак не унитарно-стадиальным.