3.14.2. Географический детерминизм и иные, близкие к нему концепции (Т. Бокль, Э. Жюйар, Л.И. Мечников, Ф. Ратцель, Э. Семпл, X. Маккиндер, А. Мэхэн, А.Л. Чижевский и др.)

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

3.14.2. Географический детерминизм и иные, близкие к нему концепции (Т. Бокль, Э. Жюйар, Л.И. Мечников, Ф. Ратцель, Э. Семпл, X. Маккиндер, А. Мэхэн, А.Л. Чижевский и др.)

Получивший после работ Ш. Монтескье широкое распространение географический детерминизм имел значительно число сторонников в XIX в. Из них можно упомянуть Генри Томаса Бокля (1821 —1862) с его необычайно популярной в свое время «Историей цивилизации в Англии» (1857 — 1861; русск. переводы: Т. 1—2. СПб. 1862-1865; 1896; 1906; Т. 1. М., 2000; Т. 2. 2002 и др.). Согласно его взглядам, важнейшие факторы развития общества — климат, пища, почва и ландшафт (картина природы).

Плодородная почва, обеспечивая избыток пищи, ведет к перенаселению, нищете работников и чудовищному богатству властителей. Ландшафт действует на «накопление и распределение умственного капитала».220 Бокль История цивилизации в Англии. СПб., 1896. С. 45.Существуют ландшафты, которые возбуждают воображение, и ландшафты, способствующие развитию логической деятельности ума. К их числу относятся природные условия Европы.

Поэтому для понимания истории Европы нужно главное внимание уделять не физическим факторам, а умственному развитию. Умственный фактор в этом случае истинный двигатель. «...Умственное начало, — пишет Т. Бокль, — начало проявлять такую деятельность и такую способность все охватывать, которая совершенно достаточно объясняет необыкновенные успехи, сделанные Европой в продолжение нескольких столетий».221 Там же. С. 71.Так Т. Бокль в поисках движущих сил истории от географического детерминизму переходит к концепции решающей роли человеческого разума.и эклектически соединяет Монтескье с Сен-Симоном.

Во Франции уже в XX в. была предпринята попытка слить историю с географией и тем создать «геоисторию». Один из видных представителей этого направления — Этьен Жюйар рассматривал географическую среду как фактор, определяющий психологию людей, их поведение, их отношение к труду, а тем самым и экономический строй общества.

Классический географический детерминизм послужил исходным пунктом для целого ряда весьма своеобразных концепций, в которых на первое место выдвинулся не отдельный человек, испытывающий влияние среды, а совокупность людей: население определенной территории, народ, наконец, общество как целостное образование, взаимодействующее с природой.

Сдвиг в этом направлении заметен у Льва Ильича Мечникова (1831 — 1888), изложившего свои взгляды на всемирную историю в труде «Цивилизация и великие исторические реки (Географическая теория прогресса и социального развития) » (1-е изд. на французском языке, 1889; русск. изд.: СПб., 1898; М., 1924; 1995). Автор формулирует закон «трех фазисов исторического развития». Первые цивилизации возникли в долинах крупных рек: египетская, как выражался Геродот, была «даром» Нила, ассиро-вавилонская возникла на берегах Тигра и Евфрата, китайская — в бассейнах Хуанхэ и Янцзы, индийская — Инда и Ганга. Это были древние века, или речная эпоха.

«По прошествии многих веков, — пишет Л.И. Мечников, — поток цивилизации спустился по берегам рек к морю и распространился по его побережью. Так наступила вторая эпоха в истории развития цивилизации, которую можно назвать морской эпохой, или Средиземноморской, так как цивилизация охватила главным образом берега этого внутреннего морского бассейна, расположенного между Африкой, Азией и Европой».222 Мечников Л. Цивилизация и великие исторические реки. М., 1924. С. 133-134.Средние века, или средиземноморский период, охватывал двадцать пять веков — время с основания Карфагена до Карла Великого.

В результате одного из самых величайших событий в истории человечества, каким было открытие Нового Света X. Колумбом, было быстрое падение средиземноморских наций и государств и соответственно быстрый рост стран, расположенных на побережье Атлантики (Португалии, Испании, Франции, Англии и Нидерландов). Центры цивилизаций переместились с берегов Средиземного моря на берега Атлантического океана и начался новая, третья и последняя эпоха всемирной истории — новое время, или период океанический.

К сожалению, Л.И. Мечников ничего не сказал ни о причинах возникновения первых цивилизаций, ни о силах, которые определили переход от одного великого периода в развитии цивилизованного человечества к другому.

Попытку детального обоснования географического детерминизма предпринял итальянский философ и социолог Гуго Маттеуцци в книге «Факторы эволюции народов» (1900).

У Г.В. Плеханова, создавшего своеобразный гибрид исторического материализма и географического детерминизма, в качестве решающей силы исторического развития стала рассматриваться не географическая среда сама по себе, а взаимодействие между ней и обществом. Подобный же взгляд был изложен, например, в книге Джона Фрэнсиса Хоррабина «Очерк историко-экономической географии мира» (М.-Л., 1930).

Высказанная Г.В. Плехановым мысль о том, что азиатский способ производства обязан своим возникновением особенностям географической среды была детально разработана в труде Карла Августа Виттфогеля (1896-1988) «Восточный деспотизм. Сравнительное исследование тоталитарной власти» (1957). Эту идею разделял и видный советский экономист академик Евгений Самуилович Варга (1879—1964), что видно из его статьи «Об азиатском способе производства» (Е.С. Варга. Очерки по проблемам политэкономии капитализма. М., 1964).

Еще одну попытку соединения материалистического понимания истории с географическим детерминизмом предпринял историк, академик Леонид Васильевич Милов в книге «Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса» (М., 1998). Автор считает, что особенности географической среды, влияя на характер трудового процесса и объем общественного продукта, определяли не только темпы развития России, но и своеобразие ее социально-экономического и политического строя и специфику ее исторической эволюции.

В последующем от географического детерминизма отпочковался т.н. экологический детерминизм или инвайронментализм (энвайронментализм), который будет рассмотрен особо (4.14.5)

В работах немецкого этнографа Фридриха Ратцеля (1844 —1904), в частности в его книге «Земля и жизнь. Сравнительное землеведение» (русск. переводы: Т. 1—2. СПб., 1905 —1909 и др.) имеются высказывания, которые мало чем отличаются от тех, что встречались в трудах Ж. Бодена и Ш. Монтескье. Он отмечает «влияние природы на тело и дух отдельных индивидуумов, а через них и на целые народы». 223 Ратцель Ф. Земля и жизнь. Сравнительное землеведение. Т. 2. СПб., 1906. С. 661.Народы севера и юга в силу различия климатических условий имеют разный характер, что и определяло в истории победу первых над вторыми. Климат влияет и на социальный строй. Условия тропиков порождают рабство и другие подобные формы зависимости.

Но наряду с этим Ф. Ратцель все большее внимание уделяет влиянию особенностей и положения территории, которую занимает тот или иной народ, государство, общество, на их взаимоотношения с другими народами, государствами, обществами. «Всякая жизнь государства, — писал он, — имеет корни в земле. Земля руководит судьбой народов со слепой жестокостью. Народ должен жить на земле, которую он получил от судьбы, на ней он должен умереть, и ее закону он должен подчиняться».224 Ратцель Ф. Земля, общество и государство // Землеведение. 1907. Кн. 3-4. С. 233.«История показывает нам осязаемо, — утверждал автор, — до какой степени земля является действительной базой политики».225 Там же. С. 232.

Тем самым Ф. Ратцель положил начало своеобразному ответвлению географического детерминизма — геополитике — концепции, объясняющей политику, а тем самым и историю тех или иных стран их географическим положением. Взгляды Ф. Ратцеля по этому вопросу наиболее полно были изложены в работах «Антропогеография» (Т. 1—2. 1882—1891), «Политическая география» (1897) и «Море, источник могущества пародов» (1900). Сам Ф. Ратцель словом «геополитика» не пользовался. Этот термин был введен шведом Юханом Рудольфом Челленом (1864 — 1922) — автором работ «Великая держава» (1914), вышедшей на немецком языке, и «Государство как форма жизни» (1916), опубликованной вначале в Швеции, а через год в Германии.

В конце XIX— начале XX в. много внимания обоснованию географического детерминизма уделила американская исследовательница Эллен Черчилл Семпл (1863 — 1932) в работах «Американская история и ее географические условия» (1903; 1933), «Влияние географической среды. На основе системы антропогеографии Ратцеля» (1911; 1937) и «География Средиземноморья, ее отношение к древней истории» (1931). Сама

Э. Семпл объявляла себя последовательницей Ратцеля. Однако она считала, что принципы антропогеографии Ратцеля не образуют единой целостной системы, одни из них разработаны, а другие — нет. Кроме того, у него нет достаточного их обоснования. Свою задачу Э. Семпл видела в создании последовательной и обоснованной концепции географического детерминизма, которая к тому же носила бы эволюционный характер.

И действительно, книга Э. Семпл «Влияние географической среды» содержит наиболее детально разработанную теорию географического детерминизма. Она выделяет классы воздействий географической среды на человека и общество, отличает прямое и косвенное влияние географической среды и т.п. Э. Семпл принимает идеи геополитики, но все же ее работы носят более общий характер.

Другие последователи Ф. Ратцеля целиком занялись одной лишь геополитикой. В работе англичанина Хэлфорда Джорджа Маккиндера (1861 —1947) «Географическая ось истории» (1904; русск. перевод: Элементы. Евразийское обозрение. № 7. 1996) была предпринята попытка нарисовать с позиций геополитики картину мировой истории. В ней получила достаточно отчетливое выражение мысль о том, что суть мировой истории заключается в борьбе между морскими и континентальными народами и державами. Идея борьбы теллургократии (сухопутного могущества) и талассократии (морского могущества), «Земли» и «Моря» нашла выражение в работах американца Альфреда Тейяра Мэхэна (1840— 1914) «Влияние морской силы на историю. 1660-1783» (русск. переводы: СПб., 1896; М.-Л., 1941; СПб., 1995; М., 2002) и «Влияние морской силы на Французскую революцию и империю» (русск. перевод: т. 1 —2. М.-Л., 1940; М., 2002).

В последующем эта идея была подхвачена и разработана многими другими адептами геополитики: французом Видалем де ля Бланшем (1845 —1818), приверженцами немецкого фашизма (нацизма) Карлом Хаусхофером (1869 — 1946) и Карлом Шмиттом (1888-1985), американцами Никласом Спайкменом (1893—1943) и Дональдом Майнингом. Перу К. Хаусхофера принадлежит много работ, среди которых «Границы в их географическом и политическом значении» (1927), «Панидеи в геополитике» (1931), «Статус-кво и обновление мира» (1939), «Континентальный блок» (1941) (русск. переводы:. Хаусхофер К. О геополитике. Работы разных лет. М., 2001). Взгляды К. Шмитта были четко изложены в статье «Планетарная напряженность между Востоком и Западом и противостояние Земли и Моря» (1959; русск. перевод: Элементы. Евразийское обозрение. № 8. 1996)

В России идеи геополитики разрабатывались Григорием Николаевичем Трубецким (1874 — 1930) в книге «Россия как великая держава» (СПб., 1910); Евгением Николаевичем Трубецким (1863 — 1920) в работе «Национальный вопрос, Константинополь и София» (М., 1915; послед. изд.: Трубецкой E.H. Смысл жизни. М., 1994), Вениамином Петровичем Семеновым-Тян-Шанским (1870 — 1942) в труде «О могущественном территориальном владении применительно к России» (Пг., 1915; послед. изд.: // Рождение нации. М., 1996).В последующем эту эстафету подхватили евразийцы (С.Н. Трубецкой, П.Н. Савицкий и др.)

В СССР геополитика была под запретом. В настоящее время в России у нее немало приверженцев. Достаточно упомянуть книги Константина Эдуардовича Сорокина «Геополитика современности и геостратегия России» (М., 1996), Александра Гельевича Дугина «Основы геополитики. Геополитическое будущее России» (М., 1997) и Камалудина Серажудиновича Гаджиева «Геополитика» (1997) и «Введение в геополитику» (1998).

Идеи геополитики разделяет и пропагандирует Геннадий Алексеевич Зюганов. В книге «Держава» (М., 1994) он следующим образом излагает основные положение геополитики: «На протяжении всей истории человечества в основе государственного строительства лежат два альтернативных, непрерывно соперничающих подхода к освоению земной поверхности. Они могут быть обозначены как подход «континентальный», сухопутно-экспансионистский, характерный для материковых государств, и подход «морской», основывающий экономическую экономическое процветание и государственную мощь метрополии на эксплуатации заморских территорий, что делает принципиально важным господство на водных коммуникациях».226 Зюганов Г.А. Держава. 2-е изд., дораб. и доп. М., 1994. С.63.

Эти положения, Г.А. Зюганов повторяет и в книгах «Уроки жизни» (М., 1997) и «География победы. Основы российской геополитики» (М., 1997). Он считает их верными и, исходя из них, пытается набросать дальнейшие пути развития России. Идеям геополитики не чужд и Владимир Вольфович Жириновский, о чем свидетельствует его объемистая книга «Геополитика и русский вопрос» (М., 1998).

Сейчас у нас все чаще и чаще геополитику трактуют как особую научную дисциплину, имеющую свой собственный объект исследования, что ошибочно. Геополитика не наука, а концептуальное направление, представляющее собой своеобразную разновидность географического детерминизма. И это течение столь же несостоятельно, как и любые другие варианты географизма. Геополитика выросла из абсолютизации, раздувание одного весьма реального момента — необходимости учета при выработке и внешней и внутренней политики того или иного государства наряду с другими факторами и его географического положения, его места в региональной и всемирной системах геосоциоров.

К географическому детерминизму уходят истоки концептуальных построений, в которых в качестве решающих факторов исторического процесса выступают космические явления, например, изменения солнечной активности. В России такие идеи развивал Александр Леонидович Чижевский (1897 — 1964) в книге «Физические факторы исторического процесса» (Калуга, 1924) и недавно опубликованной обширной работе «Земля в объятиях Солнца» (Чижевский А.Л. Космический пульс жизни. М., 1995). В предисловии к последней книге данная точка зрения именуется космическим детерминизмом. Несмотря на явную абсурдность это концепции, у нас то и дело появляются статьи, рекламирующие ее как величайший вклад в историческую науку.227 См, например: Беликов Д. Солнце в небе — к ледникам // Век. 2000. № 41.Идея космического детерминизма разрабатывается в книге Владимира Николаевича Сидоренко и Ирины Владимировны Сидоренко «Эссе на тему: Феномены проявления солнечной активности и золотой пропорции в истории России» (2-е изд. М., 2001).