3.11.1. Т. Годскин

В вышедшей в 1825 г. работе «Защита труда против притязаний капитала; или доказанная непроизводительность капитала» (русск. перевод: Сочинения. М., 1938) английский экономист Томас Годскин (1787 — 1869) продолжает разрабатывать концепцию общественных классов и классовой борьбы. При этом он широко использует теорию трудовой стоимости в том ее виде, который она приобрела в трудах Д. Рикардо.

Для Т. Годскина несомненно существование двух классов: капиталистов и рабочих, интересы которых противоположны и между которыми с неизбежностью идет борьба, Он не только обращает особое внимание на то, что «заработная плата изменяется в противоположном направлении по отношении к прибыли, т.е. заработная плата растет, когда прибыль падает, а прибыль растет, когда заработная плата падает»115 Годскин Т. Защита труда против притязаний капитала // Сочинения. М., 1938. С. 5., но и делает из теории трудовой стоимости выводы, которых нет у Д. Рикардо.

Только труд создает стоимость. Поэтому продукт труда рабочего должен по праву принадлежать ему, а не капиталисту. Капиталист присваивает значительную часть труда рабочего, что и делает последнего бедным. Единственный выход из нищеты — переход всего продукта труда в собственность рабочего. И пока это не произойдет, пока не восторжествует принцип справедливости, не будет мира на земле. Рабочие должны объединиться для изменения общественного строя и ниспровержения существующей системы.

Система, при которой продукт труда достается работнику, является единственной естественной экономической системой. Распределение по труду — единственная естественная форма распределения. Всякая другая его форма вытекает из искусственно созданного права собственности. Такие системы являются искусственными.

Капитализм не единственная искусственная система. Ему в Британии и во всей Европе предшествовало личное рабство или крепостное состояние. Рабочие произошли от крепостных и рабов. Капиталисты лучше феодальных баронов. Они давно уже низвели власть прежних тиранов земли до сравнительно незначительной величины и унаследовали власть последних над всем рабочим классом. Теперь наступило время, когда все упреки, которые так долго бросались феодальной аристократии, направлены против капитала и капиталистов. Таким образом, уже в этом труде Т. Годскина не ограничивается современным ему обществом. У него проявляются элементы исторического подхода к классам и классовому делению общества.

Наиболее интересна в этом отношении другая работа Т. Годскина «Популярная политическая экономия» (1827; русск. перевод: Сочинения. М., 1938) ), в которой он развивает свои взгляды на развитие человечества в целом. Он начинает с утверждения, что необходимо различать, «во-первых, естественные условия, или законы, не зависящие от правительства или не исходящие из него, как, например, страсти и способности человека; законы его животного существования и отношения между человеком и внешним миром; и, во-вторых, социальные установления, зависящие от правительств или исходящие от них, начиная с тех незыблемых законов, в силу которых присваивается земля страны или которые жалуют страну государственным устройством... и кончая законами о регулировании торговли и административными актами, причем многие из них задаются явной целью увеличить богатство общества или направлять его распределение».116 Годскин Т. Популярная политическая экономия // Сочинения. С. 59.Начать, конечно, нужно с выявления естественных законов, управляющем производством и распределением.

Прежде всего люди нуждаются в пище. Ее нужно добывать, а значит трудиться. Перед людьми стоит дилемма: или работать, или умереть от голода. Работа — необходимое условие существования человека. По существу, в такой форме Т. Годскин первым или одним из первых достаточно четко выразил тезис, что основой существования человека является производство. Но тут же он добавил, что существует альтернатива: человек может работать сам, а может заставить работать на себя других. В последнем случае мы имеем дело с социальными законами, которые представляют собой насилие над естественными законами.

Во всем дальнейшем изложении речь идет прежде всего о производстве и его развитии. Прогресс производства — несомненный факт. Везде развитие шло одинаково: от собирания плодов к охоте, от ней к пастушеству, за которым последовало земледелие и, в конце концов, обрабатывающая промышленность. Это обусловило переход человечества от дикости, или варварства, к цивилизации.

Для более точной характеристики прогресса производства Т. Годскин вводит понятие «производительная сила». Экономисты раньше писали только о производительной силе труда, имея в виду просто производительность труда. Т. Годскин, продолжая говорить о производительной силе труда, одновременно пишет о производительной силе или, иначе, о производительной способности того или иного конкретного общества: племени или страны. Прогресс производства прежде всего состоял в росте производительной силы общества. Этот рост всегда имел место, но стал особенно заметным с появлением машинной индустрии. По мнению Т. Годскина, производительная сила современной ему Англии примерно в две с половиной тысячи раз превышает производительную силу Египта той же эпохи. Причина в том, что в Англии широко применяются машины, а в Египте их нет.

Самым важным для Т. Годскина является вопрос об источнике развития производства, прогресса производительной силы общества. Он бьется над ним, но ни один ответ его не удовлетворяет. Одно из первых решений, которое приходит ему в голову, состоит в том, что причиной развития производства является рост населения. Важнейшим, кроме пищевого, является инстинкт размножения. Неукротимое стремление к размножению имеет своим следствием рост населения, а тем самым потребности в пище и других средствах существования. А это побуждает людей развивать производство..

Но Т. Годскин не может не видеть, что рост населения идет далеко не повсюду. Есть страны, в которых население систематически сокращается. В человеческом обществе не существует никакого единого закона народонаселения. Увеличение или уменьшение населения зависит не только и не столько от биологической природы человека, сколько от существующих в той или иной стране общественных порядков.

Разочаровавшись в первом ответе, Т. Годскин ищет иной. И находит — все дело в росте знаний и связанным с ним появлением изобретений. Но развитие знаний само по себе не может породить изобретений. Нужен стимул. И в качестве его выступает голод. Он вызван ростом населения.

Т. Годскин не может не понимать, что сам по себе рост населения не может повлечь за собой переход к новому, более совершенному виду производственной деятельности. Растет число ртов, но одновременно увеличивается и число рабочих рук. Выход может быть найден и в экстенсивном расширении производства.

В результате Т. Годскин приходит к выводу, что рост населения стимулирует изобретения, когда он приводит к исчерпанию привычных ресурсов. Тогда действительно становятся необходимыми новые виды хозяйственной деятельности. Так люди перешли от охоты и рыболовства к первобытным формам земледелия.

Подчеркивая огромное значение изобретений, Т. Годскин в то же время далек от приписыванию изобретателям роли творцов истории. «Возможно, — писал он, — что в прошлом столетии не было ни одного человека, который как философ и механик стоял бы выше Джемса Уатта. Но большей частью своих научных знаний и знаний по механике, — всем тем, что на самом деле составляет его таланты и что привело его к славным успехам, — Уатт обязан тому обстоятельству, что он родился в Британии в XVIII в. Если бы возможно было, — что очевидно немыслимо, — чтобы такой одаренный ум достиг подобной способности изобретать среди грубого крестьянства Ирландии или еще более грубых гаучо Южной Америки, то он все же никогда бы ни изобрел такой величественной машины, как паровая машина. В тех условиях какая-либо побудительная причина для этого изобретения была бы невозможна...; если бы он все же изобрел паровую машину, будь это возможно, то не было бы никого, кто бы мог сделать ее или использовать ее, не было бы цели, для которой она могла бы применяться... Вполне ясно также, что г. Уатт не изобрел бы паровой машины во имя какой бы то ни было цели сто лет тому назад: общество не было подготовлено к тому, чтобы использовать такое изобретение, если бы даже оно было сделано; Уатт не мог бы обладать в то время необходимыми знаниями, а также не мог бы найти средств, чтобы применить свое изобретение на практике».117 Там же. С. 98-99.

Не изобретатель вызывает к жизни новую эпоху. Наоборот, эпоха порождает изобретателей. То же самое относится и к другим выдающимся людям: путешественникам (Колумб), религиозным реформаторам (Лютер), философам (Бэкон), ученым (Ньютон), политическим деятелям (Борджиа, Кромвель, Наполеон).

Памятуя, что ссылка на рост населения все же мало что дает для понимания прогресса производства, Т. Годскин упорно продолжает поиск. Он говорит, например, о ненасытном желании людей удовлетворять свои нужды или улучшать условия жизни, которое является побудительным мотивом изобретений. Однако, опровергая себя, в другом месте он пишет, что физиологические потребности человека быстро удовлетворяются. Даже дикари обладают достаточными знаниями и умениями, чтобы обеспечить себя потребными для выживания средствами. Отсюда их леность.

Таким образом, чтобы люди развивали производство, необходимы иные стимулы, отличные от биологических потребностей. Так, например, дикари начинают активно трудиться, чтобы получить от европейцев различного рода безделушки. И мы, европейцы, работаем и тогда, когда полностью удовлетворены все животные потребности, например, чтобы приобрести иностранные товары.

Огромное влияние на производство оказывает право собственности. Но эта мысль не получил у Т. Годскина развития. В какой-то степени к этому примыкает все сказанное им в связи с утверждением А. Смит о том, что важным источником развития производства является разделение труда, которое в свою очередь исходит из естественной склонности людей к обмену и торговле.

Таким образом, Т. Годскин, возможно даже впервые, обратил внимание на то, что человек не может жить без производства, пришел к выводу, что прогресс производства лежит в основе развития общества, и поставил проблему движущих сил общественного производства, а тем самым и общества, базирующегося на этом производстве.