Рим. Весна 1571 года

Рим. Весна 1571 года

Соланцо, направленному Венецией в Рим в качестве чрезвычайного делегата и полномочного посла, зима 1570/71 года показалась неимоверно долгой. К весне он во что бы то ни стало должен был добиться формирования Священной Лиги. Вся надежда оставалась на крестоносное сознание папы Пия V, чей энтузиазм нисколько не убывал (невзирая на ограниченную яичную диету).

В марте папские кардиналы отправились с посланиями ко всем европейским дворам, хотя погода оставляла желать лучшего. Однако Соланцо заранее знал, что эти усилия окажутся безрезультатными. Монархи преследовали собственные политические интересы. Им не было никакого дела до реакционных призывов Пия V.

В минувшем году император Священной Римской империи Максимилиан II, правивший Германией, Австрией и Венгрией, заключил с султаном Селимом пакт о ненападении. Это было сделано, чтобы предотвратить турецкие набеги на его территории. Однако такая отговорка не удовлетворяла папу.

На французском троне сидел Карл IX, но регентом страны являлась Екатерина Медичи. Франции, ввязавшейся в войну между католиками и гугенотами, вступить в союз просто не позволяли средства. К тому же, враждуя с Испанией, она уже вступила ранее в союз с Турцией. Поэтому ее участие в каком-либо антитурецком альянсе оказалось крайне маловероятным.

В Англии царствовала Елизавета I. Специальному посланнику папы даже не удалось встретиться с королевой. Ранее Пий разозлил ее, заявив, что поддерживает Марию Стюарт. Тонкий намек-метафора на то, что на самом-то деле он желал вынуть кинжал из сердца Елизаветы, тоже не помог. Глупо было бы ожидать от Англии хотя бы одного рыцаря в помощь союзу.

Португальский король тоже ответил отказом. Заявление Мартина Лютера о том, что турецкий народ стоял в десять раз ближе к истине, означало, что и немецкие протестантские принцы не собирались вступать в альянс.

Мальтийские рыцари Святого Иоанна поддерживали папу в стремлении опрокинуть ислам. Однако после войны с турками, произошедшей шестью годами ранее, истощенные иоанниты были не в состоянии принять участие в кампании. Но все же они пообещали папским посланникам, что предоставят три боевых галеры во главе с самим предводителем рыцарей.

Мантуя, Феррара, Савойя, Урбино, Лукка и Генуя тоже согласились вступить в союз. Но их взносы оказались скромнее. Это были лишь мелкие итальянские государства, а не великие державы, по сути, правившие Европой. Лишь Савойя и Генуя были готовы предоставить несколько боевых галер. Остальные страны посылали только солдат, возглавляемых королевской родней или иными дворянами.

Великое герцогство Тосканское, столицей которого являлась Флоренция, тоже намеревалось присоединиться. Поскольку Ватикан не располагал собственным флотом, Тоскана пообещала снабдить его военными кораблями. Ватикану (по сути, главному зачинщику союза) не хотелось снова оказаться беспомощным в военном плане, как это случилось во время прошлогодней неудавшейся операции. Папа обратился за помощью к Тоскане, которая как раз принялась за активное кораблестроение в надежде стать самостоятельной морской державой.

Великий герцог Медичи ответил согласием на просьбу папы, ибо преследовал собственные интересы: так он намеревался укрепить свою власть в Тоскане. Герцог пообещал двенадцать боевых галер с солдатами. Так была создана папская флотилия Великого герцогства Тосканского.

Но главными участниками союза снова оказались Венеция и Испания. Папский специальный посланник при мадридском дворе сосредоточил все свое умение и волю, ибо успех всей задумки зависел от последнего слова Филиппа II.

Убедить его оказалось не так-то просто. Весь март и апрель письма и эмиссары путешествовали из Рима в Мадрид и обратно. Венецианцы изо всех сил поддерживали видимость, будто главным инициатором крестоносного плана являлся именно папа, они не ходатайствовали активно перед испанским королем, дабы не вызвать подозрения. Так, венецианский посол в Мадриде ограничился лишь тем, что сообщил монарху: Венеция решительно настроена начать войну. После этого королю Испании оказалось еще труднее отказаться.

Испания недолюбливала Венецию по трем причинам.

Во-первых, Венецианская республика была единственным итальянским государством, не принадлежавшим Испании. Это мешало последней установить свою власть на всем полуострове. Испания уже господствовала в Неаполе и на Сицилии на юге, а также в окрестностях Милана и Генуи на севере. Король женил великого тосканского герцога на испанке, сумел подбить под свое влияние Ватикан, управляемый контрреформистами. Венеция являлась единственной серьезной помехой Испании в достижении собственных целей.

Во-вторых, несмотря на то что Венеция оставалась католической, она провозглашала религиозную терпимость. В отличие от нее Испания гордилась тем, что являлась эпицентром ожесточенной и непримиримой контрреформации. Венеция же на протяжении всей истории постоянно отступала от догматов Ватикана и отделила церковь от государства. По сути, она была единственной страной, в которой допускалась религиозная свобода.

Бежавшие от будоражившей Европу инквизиции отправлялись в Венецию, ибо только здесь они могли чувствовать себя в полной безопасности. В республике разрешалось читать книги, объявленные папой негодными для добрых христиан, и не опасаться при этом сожжения на костре. Лютер, Макиавелли, античная эротическая поэзия свободно продавались в венецианских книжных лавках.

В-третьих, хотя испанцы и венецианцы этнически имели латинские корни, все же оба народа разительно отличались друг от друга. Дон Кихот, к примеру, никак не мог родиться в Венеции. Антагонизм между двумя странами был культурным и историческим.

Но их взаимоотношения еще более усложнялись оттого, что они не могли обойтись друг без друга. Так, Венеция была не в силах отразить турецкую угрозу самостоятельно. С другой стороны, если бы Испания собралась удовлетворить свои территориальные амбиции в Северной Африке, без венецианской поддержки ей было бы не обойтись. Иначе говоря, обе стороны понадобились друг другу в борьбе с врагами, но при этом одна оказалась бы счастлива наблюдать падение другой.

А что касается религии, то здесь Испания и Венеция всегда расходились во мнениях. По словам одного безымянного современника, все попытки Пия V примирить обе страны были обречены на провал. Но сейчас создание союзного флота оказалось крайне необходимым для Венеции. В марте, в самый последний момент, полномочный делегат Соланцо получил от своего правительства указание согласиться на компромисс.

Размер флота Священной Лиги составлял двести военных кораблей и пятьдесят тысяч солдат. Менее крупная флотилия оказалась бы просто неспособной противостоять турецкой армаде. Теперь важно было определить относительный вклад каждой из стран-участниц. Под вкладом имелись в виду не только суда. Так как галерные сражения подразумевали рукопашные схватки, солдаты представляли такую же ценность, как и корабли.

Соланцо был особенно настойчив в ходе переговоров. Он понимал, что союзный флот будет обречен на поражение, если Испания предоставит только наемные корабли Дориа. Чего бы ему это ни стоило, он должен был выпросить у Испании эскадру посолиднее. И проблема здесь заключалась даже не в количестве кораблей или солдат, а в желании испанского короля участвовать в этом альянсе.

Финансовые доли участников союза соотносились следующим образом: Испания выделила половину общей суммы, Венеция — треть, Ватикан предоставил шестую часть. Если эти цифры сопоставить с соответствующими данными о кораблях, то становится ясно: солдаты альянса ценились на вес золота. Испания выделила семьдесят три корабля (пятнадцать из испанских портов, тридцать шесть — с подвластных Филиппу Сицилии и Неаполя, двадцать два — из наемной эскадры Дориа).

От Ватикана прибыло двенадцать кораблей, малые итальянские государства прислали одиннадцать галер, рыцари Святого Иоанна — три. Из общей численности в двести девять кораблей Венеция предоставила сто десять. Каждая страна внесла в союз столько, сколько могла.

Перечисленные выше цифры были приблизительными. Поскольку кораблекрушения в пути являлись обычным делом, реальные данные не могли оказаться известны, пока суда не бросят якоря в назначенном для встречи порту. Только тогда их внимательно считали.

Теперь Лиге следовало конкретизировать свои стратегические цели. Тут Венеция первая требовала точности, потому как именно из-за неясности в этом вопросе прошлогодняя кампания потерпела неудачу. На сей раз цели следовало точно сформулировать.

Венеция в первую очередь думала об оказании помощи Кипру. Испания же хотела использовать объединенный флот для нападения на Северную Африку. Папу не волновало место сражения — лишь бы это была битва против ислама. Но поскольку война между христианами и мусульманами вспыхнула именно на Кипре, он считал более логичным направить флот туда. Испания, осознававшая весомость своего голоса, отказывалась ограничиться лишь востоком Средиземноморья. Впрочем, испанские требования нельзя было назвать иррациональными, посему папа, а затем и Венеция пошли в конце концов на уступки.

Альянсом было решено вступить в борьбу с неприятелем в любом месте, где он встретится: на востоке или на западе Средиземноморья. Стороны условились, что в случае нападения Турции на венецианские территории союзный флот, не исключая Испании, поможет Венеции. А если Османская империя посягнет на испанские территории, Венеция и все остальные участники Лиги должны вступить в бой за Испанию. Эта договоренность была главным достижением Соланцо, который пытался добиться ясности относительно оказания помощи Кипру. Очевидно, он полагал, что остров, уже занятый на тот момент турками, по умолчанию считался венецианской территорией. Однако субъективное предположение и всеобщее признание — весьма разные понятия.

Были достигнуты соглашения и по другим пунктам. Так, решили, что флотилия Священной Лиги будет собираться ежегодно, а закончив к марту все приготовления, ее отправят на войну в апреле. Однако понятно, что в марте и апреле 1571 года альянс все еще находился на стадии переговоров. Все области, отвоеванные в сражениях с неприятелем, возвращались первоначальному владельцу-государству. Исключениями сочли только Тунис, Триполитанию и Алжир. Они в случае захвата достались бы Испании. Турецко-венецианская торговля пшеницей прекратилась, потому Испания пообещала: южный итальянский регион Апулия обеспечит Венецию зерном (юг Италии на тот момент входил в испанские владения).

Наконец оставалось самое сложное: выборы главнокомандующего объединенного флота.

Венеция, как и в прошлом году, оказалась против испанской кандидатуры — Джованни Андреа Дориа. Испания, в свою очередь, не соглашалась назначить на этот пост венецианца Себастьяно Веньеро, главнокомандующего республиканским флотом.

Переговоры окончательно зашли в тупик, когда и Венеция, и Испания отклонили компромиссное предложение Ватикана, который надеялся на то, что изберут Маркантонио Колонну.

Решение было принято в начале мая, когда Испания предложила свою вторую кандидатуру — герцога дона Хуана Австрийского. Венеция опасалась, что дальнейшее затягивание спора окончательно испортит планы альянса, потому и согласилась. Но даже в Мадриде мало кто был уверен, способен ли был дон Хуан руководить огромнейшей флотилией. А венецианские командующие, никогда прежде не слышавшие о герцоге Австрийском, тем пуще недоумевали.

Герцогу дону Хуану Австрийскому, человеку, чье появление на международной арене выглядело столь неожиданным, едва исполнилось двадцать шесть лет. Он был сводным братом испанского короля Филиппа II, хотя они и не росли вместе. Дон Хуан родился в 1545 году на юге Германии, в городе Гегенсбурге, от короля Карла (предыдущего монарха Испании) и одной немецкой аристократки. До четырнадцати лет он тайно воспитывался в семье королевского слуги. Карл умер, когда мальчику было тринадцать, в следующем же году Филипп II, унаследовавший трон, признал четырнадцатилетнего дона Хуана своим младшим братом.

Изначально мальчика готовили в священники, но с годами он стал проявлять все больший интерес к военному делу. Тогда старший брат Филипп II решил назначить дона Хуана главнокомандующим Испании. Очевидно, он увидел в юноше истинный военный талант.

В двадцать три дон Хуан уже участвовал в Алжирской кампании. Годом позже он возглавил антимусульманскую кампанию на юге Испании. Таков был его военный опыт к 1571 году. Несмотря на то что в обоих предыдущих сражениях Хуан Австрийский одержал победу, все эти битвы проходили на суше. Он ни разу не воевал на море. Поэтому Венеция беспокоилась, не опрометчиво ли доверять весь союзный флот молодому дворянину без малейшего военно-морского опыта, Однако Соланцо удалось устранить замешательство.

Хотя дон Хуан не являлся самим королем, а был лишь его младшим братом, все же он лучше и престижнее смотрелся в роли главнокомандующего, нежели наемник вроде капитана Дориа.

Соланцо утверждал, что именно благородное происхождение дона Хуана убедило Венецию назначить его главнокомандующим флотом. На самом же деле республика тем самым стремилась исключить кандидатуру Дориа. Чтобы никто не волновался из-за отсутствия у дона Хуана военно-морского опыта, венецианский полномочный делегат предложил такое условие: главнокомандующий союзной флотилией не имеет права принимать какие-либо решения без единодушного согласия Веньеро и Колонны. И Филипп II пошел на этот компромисс. Возможно, он был уверен, что посредством брата сможет управлять флотом на свое усмотрение.

То же условие применили и относительно заместителя главнокомандующего. Поскольку папа римский являлся знаменосцем кампании, на этот пост должны были выбрать представителя папской эскадры. На сей раз кандидатура Колонны оказалась вне конкуренции. Его обязанность заключалась в том, чтобы в случае необходимости принять командование флотом. Но, помня прошлый год, на него сложно было положиться. Однако соглашение по поводу совместного принятия решений в какой-то степени компенсировало то, что огромная союзная флотилия доверялась, по сути, двум непрофессионалам.

Местом сбора флотилии выбрали сицилийский город Мессину. Но насчет даты встречи трудно было определиться из-за огромного количества участников. А тем временем пять тысяч солдат, специально посланных из Венеции на Корфу, до сих пор не добрались до острова.

Официально Священная Лига была создана 25 мая 1571 года в Риме, где страны-участницы подписали соглашение. На специальной мессе в соборе Святого Петра папа благословил флаг, специально предназначенный для корабля главнокомандующего. Формирование альянса далось всем с трудом. Из-за всевозможных препятствий он стал полноценно действовать лишь спустя месяц.

18 июня венецианский посол в Константинополе Барбаро получил от Совета Десяти сверхсекретную директиву завершить мирные переговоры с Турцией. С этого момента Венецианская республика окончательно вступила в войну. В ответном закодированном послании своему правительству Барбаро сообщил: турецкая эскадра под командованием Али-паши недавно покинула гавань и двинулась в южном направлении.