Греческое море

Греческое море

Антонио был в составе отряда, который по приказу Великого магистра должен был провести заключительный осмотр крепостей, расположенных на отдаленных островах ордена. Отрядом из пяти рыцарей командовал Джамбаттиста Орсини. Антонио решил, что попал в состав группы по его рекомендации.

Покинув военный порт Родоса, быстроходная галера взяла курс на запад. Потом они повернули на северо-запад. Эгейское море называли морем многих островов, и оно соответствовало своему названию: едва на горизонте исчезал один остров, тут же появлялся другой. Проплыв более 100 километров, рыцари сделали остановку на Леросе, самом северном острове, принадлежащем ордену.

В форте Лероса постоянно находились пять рыцарей. Родосский отряд должен был забрать их, двадцать греческих солдат и все оружие и амуницию с острова Лерос и доставить на остров Кос, который располагался в пятидесяти километрах к югу В задачу гарнизона, размещенного на Леросе, входило зажигать сигнальные огни, чтобы известить Кос о приближении турецкого флота с юга. Однако форт, расположенный на острове, был недостаточно крепким, чтобы выдержать нападение большой армии. Руководители ордена решили, что будет разумнее переместить гарнизон на Кос.

Галера Антонио и Орсини отправилась на Кос раньше других, до того как была завершена погрузка. Кос был намного больше Лероса, но, как и на Родосе, его защитные сооружения были сконцентрированы в крепости, расположенной на севере острова и выходившей в гавань. Лишь десять километров отделяли эту гавань от западного берега Малой Азии. Воды этого десятикилометрового канала приходилось пересекать всем судам, направляющимся из Константинополя в Египет или Сирию, кроме самых крупных.

Это был настолько важный пролив, что рыцари держались за участок Малой Азии, расположенный напротив острова Коса, более ста лет, хотя это был всего лишь небольшой кусок берега. Бодрум, находившийся в двадцати километрах от Коса, имел лучшую гавань в этих местах, и именно там иоанниты построили свою крепость. Если через воды между Бодрумом и Косом проплывали небольшие мусульманские суда, то ими занимались корабли, расположенные в этих двух гаванях. В случае более крупного флота через острова до Родоса по цепочке доходили известия о приближавшейся добыче. Мусульманские корабли не могли проплыть через родосские воды невредимыми, если только они не находились под защитой военных судов.

Закончив дела на Косе, отряд отправился к Бодруму, своему единственному оплоту на территории Малой Азии. Там была не только самая прочная крепость, но и хорошо укрепленная гавань с верфью, в которой наготове стояло несколько галер. Бодрум являлся второй по важности крепостью ордена Святого Иоанна после Родоса. Он не только был стратегически удобно расположен, но и единственный мог выполнять другую важную функцию: именно сюда со всей Малой Азии стекались христиане, которым удавалось бежать из турецкого плена. Это не было редкостью. Рыцари-иоанниты давали защиту беглым христианам и отправляли их на Родос, прежде чем окончательно вернуть в Европу.

Неожиданно Антонио обнаружил, что они с Орсини были одни, и воспользовался этой возможностью поговорить с ним впервые с тех пор, как они отправились в плавание. До этого Орсини был занят, встречаясь с рыцарями на острове Кос, и эта обстановка не располагала к беседе. Сам Орсини теперь казался другим человеком, не похожим на того, кто так меланхолично разговаривал в открытой галерее своего продуваемого ветрами дома; теперь это был командир, отдающий один приказ за другим. Когда Антонио сказал ему об этом, молодой рыцарь ответил с горькой улыбкой:

— У каждого человека есть право умереть, считая свою смерть не напрасной. И командиры обязаны дать каждому возможность почувствовать это.

После ужина им снова выпала возможность остаться наедине. На этот раз Орсини пригласил Антонио прогуляться по крепостной стене. Крепость Бодрума была построена у входа в гавань, и их взору предстало море, уходившее в темноту ночи. С одной стороны виднелись огни рыболовных судов; некоторые медленно перемещались, Другие оставались неподвижными. Поверхность моря была ровной, как разлитая нефть. Естественно, стоя на стене, они чувствовали дуновение ветра. Вдалеке виднелись небольшие скопления мерцающих огней. Это были огни Коса. Если бы люди с Коса отправили сигнал с помощью этих огней, его можно было бы легко увидеть из этой крепости.

Антонио и Орсини взобрались на самый верх одного из фортов, обычно называемого Английским. За защиту Бодрума по традиции отвечали английские рыцари. Позабыв, что рядом с ним стоит Орсини, Антонио погрузился в свои мысли.

Он думал о том, что Кос, с которого они отплыли в то утро, был местом рождения Гиппократа, отца медицины, а в Бодруме, где он сейчас стоял, родился Геродот, отец истории. В древние времена Бодрум называли Галикарнассом, и немного севернее его находился Милет. Немного дальше к северу располагался Эфес, а еще дальше — древнее место троянской битвы. И если посмотреть на море прямо перед Троей, можно было увидеть остров Лесбос, родину античных лириков.

Молодой человек унесся мыслями в мир Древней Греции. Когда голос Орсини вернул его на землю, он почувствовал себя выбитым из колеи, словно его силой протащили через временное пространство протяженностью в две тысячи лет. Антонио относился к Орсини с симпатией, но ему не нравилось, что тот был недостаточно чутким в подобных ситуациях.

— Покинув Константинополь, турецкая армия пересечет пролив Босфор по направлению к Малой Азии. Оттуда, как мне кажется, они отправятся на юг, пройдя через Бурсу по пути в Смирну. От Смирны они, возможно, продолжат продвигаться на юг, пока не дойдут до Мармариса. Это всего в пятидесяти километрах по морю от Родоса. Скорей всего именно в Мармарисе они остановятся, так как гавань Мармариса находится в самом сердце залива, в котором даже наши быстрые корабли не смогут атаковать их. А турецкий флот, который в основном занимается перевозкой войск, направится в Эгейское море через Дарданеллы. Оттуда они пойдут на юг вдоль побережья Малой Азии, пересекут эти воды перед нами и войдут в гавань Мармариса. Это путешествие более приятное, так что если султан собирается лично командовать армией, он, возможно, предпочтет плавание по морю. В любом случае большие военные суда будут пересекать этот узкий пролив, поэтому, даже если мы будем поджидать их, держа наготове наши пять кораблей, нас просто откинут в сторону. Турецкая армия намеревается захватить Родос, поэтому они, конечно же, не будут тратить время, нападая на небольшие острова. Если Родос падет, любые попытки защитить эти маленькие форты окажутся бесполезными; так что турки просто проплывут мимо Коса и Бодрума. Поэтому держать здесь защитников бессмысленно, особенно сейчас, когда каждый человек и каждое пушечное ядро так нужны на Родосе. Все эти укрепления нужно оставить.

Антонио спросил у Орсини, почему он не высказал все эти соображения Великому магистру.

— Я сказал ему об этом. Великий магистр ответил: «Мы не можем позволить, чтобы над островами, которые наши предшественники, жертвуя своими жизнями, защищали на протяжении стольких лет, развевался мусульманский флаг». Хотя моя идея не была отвергнута совсем. Когда приказы Великого магистра дошли до рыцарей на островах, они тут же приказали своим людям немедленно отправиться на защиту Родоса. В конце концов, если осада будет длиться два месяца, даже доблестные французские рыцари оценят подкрепление в количестве тридцати человек.

Пораженный Антонио спросил, действительно ли осада может длиться так долго. На что Орсини ответил:

— Нам повезет, если она затянется всего на два месяца. Я сильно в этом сомневаюсь.