Царства древнего Судана

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Царства древнего Судана

Древняя Западная Африка. Открытия в Нок

Мероэ пало в IV в. до н. э. под ударами государства древней Эфиопии – Аксума. В период расцвета Мероэ, длившегося 400 лет, в Западной Африке появилась письменность. В отличие от мероитских иероглифов это хороший арабский язык, не представляющий трудностей для чтения.

Продвигаясь от Египта все дальше к западу, последователи Мухаммеда уже через 11 лет после смерти пророка овладели Триполи, а в 681 году достигли побережья Атлантики. 15 годами ранее они предприняли первый поход в Сахару и в течение последующих 100 лет не раз вторгались в «страну черных», отправляя в Судан военные и торговые экспедиции. Однако набеги арабских племен носили случайный характер, и за отрядами завоевателей никогда не следовали массы поселенцев, ибо в 710 году арабы пересекли Гибралтар и вторглись в Испанию, и Средиземноморье стало районом, куда они направляли свои главные усилия. Именно там в конце концов и было подорвано их могущество.

Первым арабом, оставившим нам сведения о Судане, был Вахаб ибн Мунаббе. Его рукописи относятся к 738 году. Интересно, что арабские летописи пересказывают в первую очередь легенды и мифы о миграции, о нескончаемом заселении малоизвестных внутренних районов африканского континента. У Ибн Мунаббе мы находим одно из первых изложений великой «легенды о миграции» в Западной Африке, дошедшей до нас через многие столетия. Потомки наследников Куша, сына Хама и внука Ноя, по словам Ибн Мунаббе, включают в себя народы Судана: каран (возможно, горанго – народ, обитающий к востоку от озера Чад), загава (народ, который до сих пор населяет Вадаи и Западный Дарфур), хабеша (абиссинцы), кибт (копты) и барбар (берберы).

Двести лет спустя величайший средневековый арабский географ аль-Масуди наполнил эту легенду новым содержанием. «Когда потомки Ноя распространились по земле, – писал он в своей книге „Промывальни золота“, законченной в 947 году, – сыновья Куша, сына Кенаана, ушли на запад и пересекли Нил. Здесь они разделились. Некоторые – нубийцы, беджа и зиндж – пошли направо, между востоком и западом, а большинство устремилось к заходящему солнцу...»

В этой легенде о миграции из долины Нила, весьма возможно, содержится большая доля исторической правды. Продвигаясь в Западный Судан с востока и северо-востока, мигрирующие народы или группы народов, племена или осколки племен, далеко не одинаковые по уровню развития, заселяли этот район в течение долгого периода. Мы не располагаем фактическими данными о характере этого процесса. Что побуждало их мигрировать – нашествие ассирийцев и персов, завоевавших долину нижнего Нила, подъем и упадок Куша, превратности династической борьбы, поиски богатств? На этот счет можно только строить догадки. Не трудно также представить, как встречали этих мигрантов в тех землях, где они появлялись. Их оружие внушало страх, их сила восхищала, их обширные знания удивляли. Местные жители нередко склоняли головы перед их высокой дисциплиной и более совершенной организацией – словом, перед теми качествами, без которых не мог бы выжить ни один мигрирующий народ. Однако подробности переселения недостаточно ясны.

С кем же встретились эти народы, эти «иудейско-сирийские» группы, которым предания приписывают образование Ганы в Западном Судане примерно в 300 году н. э.? Недавние открытия Анри Лота в Сахаре дают основание предполагать, что негры издавна населяли этот район, по крайней мере до самого Тассильского хребта, лежащего на полпути к Средиземному морю. Лот сообщает, что обнаружил в Тассили рисунок маски, удивительно напоминающий современные маски племени сенуфу в районе Берега Слоновой Кости. 50 лет назад Делафосс предполагал, что сенуфу – это один из трех коренных народов, живших здесь в период прихода мигрантов с востока и северо-востока. Обитали ли ранее они в более северных районах?

Когда Сахара стала превращаться в пустыню, миграция, по-видимому, пошла в южном направлении. Возможно, что эта догадка в какой-то степени основана на теоретических соображениях. Во всяком случае ясно, что при жизни Ибн Мунаббе, в начале VIII в. н. э., мигрирующие народы смешались с неграми или негроидными народами, которых встретили на своем пути, и это смешение продолжалось до тех пор, пока одни не были полностью поглощены другими. Некоторые западноафриканские племена до сих пор сохранили признаки «белого» происхождения. Среди них следует прежде всего назвать племя фульбе, разбросанное в настоящее время по всему Западному Судану. Другие племена – например, сонгаи – стали (или были всегда) типично негритянскими. «Чернота» или «белизна» этих народов представляет интерес только с исторической или антропологической точки зрения; ее, конечно, ни в коем случае нельзя истолковывать в свете теперешних расовых теорий.

Как бы то ни было, первые поселенцы появились в Западной Африке за много столетий до прихода мигрирующих народов, о странствиях которых сложили легенды арабские летописцы. При нынешнем уровне наших знаний бесполезно пытаться четко представить себе процесс ее заселения. Такие попытки порождают ошибочные выводы.

До 1958 года, когда открытия Лота получили всеобщее признание, лишь немногим исследователям приходило в голову, что негры населяли Западный Судан вплоть до самого Тассили.

Обнаруженные за последние десятилетия в оловянных рудниках неподалеку от Джоса (плато Центральной Нигерии) орудия раннего палеолита дают основания предположить, что древний человек жил в этом районе еще во времена канджерана, третьего из четырех установленных плювиальных периодов в Восточной Африке. В 1957 году Бернард Фэгг сообщил, что небольшие остатки древесного угля, найденные в канджеранских отложениях, подверглись исследованию радиокарбоновым методом, в результате которого было установлено, что возраст этих остатков превышает 39 тысяч лет. Все более поздние напластования в районе Джоса свидетельствуют о том, что предки человека жили здесь в период среднего и позднего палеолита.

Однако в период позднего палеолита, судя по отложениям, которые ориентировочно относят к фазе «влажного накурана» (последняя фаза предыстории Восточной Африки), развитие этого района приобрело неожиданный, удивительный оборот. Первые сведения об этом появились в 1931 году, когда в селении Нок провинции Зария, где обитает племя джаба, были найдены изображения человеческих голов из глины меньше чем в натуральную величину. Стиль, в котором они были выполнены, не указывал на существование культурных связей создавшего их народа с соседями. В 1944 году археологи обнаружили там еще три столь же мастерски выполненных скульптурных портрета, а также глиняные слепки руки и ноги и горшок для варки пищи. В том же году Бернард Фэгг нашел великолепный глиняный портрет в местечке Джемаа, примерно в 24 милях от Нока.

С тех пор множество предметов «культуры Нок», как их вскоре назвали, было найдено на территории широкой долины, которая простирается примерно на 300 миль с востока на запад в междуречье Нигера и Бенуэ. Среди найденных фигур много скульптурных портретов в натуральную или почти натуральную величину. В настоящее время представляется вероятным, что эта древнейшая культура распространилась по всей территории Нигерии, а возможно, и за ее пределами, и, после того как была освоена техника выплавки железа, сыграла революционную роль в развитии искусства, религии и общественной организации. Мы вправе ожидать дальнейших открытий, проливающих свет на развитие и достижения «культуры Нок».

Находки в Ноке уже дали возможность пересмотреть многие прежние представления о прошлом африканских народов. Так; европейцы нередко считали, что у негритянских народов отсутствует самобытная традиция антропоморфного искусства, иными словами более или менее реалистического изображения человека. И когда 60 лет назад Европа впервые познакомилась с поразительными скульптурными бюстами и портретами из Ифе и Бенина, раздался хор скептических голосов: это, конечно, творения греков, или египтян, или португальцев – ведь негры не создавали ничего подобного.

Открытия Лота в Сахаре позволяют предположить, что африканцы еще за 3000 лет до н. э. тонко и реалистично изображали мужчин и женщин, что негритянские художники были одними из зачинателей реалистического портрета. Находки в Ноке подтверждают эту точку зрения. Глиняные головы и фигуры, обнаруженные в Центральной Нигерии, несколько «моложе» по возрасту, но тем не менее тоже относятся к достаточно отдаленным временам. Так, четыре кусочка древесного угля из «отложений Нок» относятся к 3500, 2000 и 900 гг. до н. э., а один из них – ко II веку н. э.

«С первыми двумя датами – отмечает Бернард Фэгг, – связаны почти наверняка более ранние отложения, в то время как 900 год до н. э. (примерно начало фазы „влажного накурана“) и 200 год н. э. отражают, возможно, верхний и нижний пределы „культуры Нок“». Это, пожалуй, пока почти все, что известно по данному вопросу: остается только добавить, что приемы выделки железа, о которых уже накоплено достаточно данных, дают основание считать «культуру Нок» промежуточным звеном между культурами каменного и железного веков. Она достигла расцвета в последние два или три столетия до нашей эры.

Можно лишь догадываться, какие народы изготовляли эти великолепные терракотовые головки на нигерийском плато в таком изобилии еще за две тысячи лет до наших дней. Но отдельные портреты все же позволяют предположить, что народы Нока были прямыми предками части нынешних обитателей Центральной Нигерии. Например, на одной из голов прическа напоминает крысиный хвост – такую прическу до сих пор носят представители некоторых племен в Нигерии. Всякие сомнения относительно возраста этих глиняных голов, как и возраста всех других предметов «культуры Нок», следует отбросить, так как находки эти были сделаны в процессе добычи олова и в тех отложениях, примерный возраст которых установлен тем или иным способом.