§ 5. Зарождение литературы на белорусском языке

§ 5. Зарождение литературы на белорусском языке

Но самым существенным явлением этого периода было возрождение литературы на белорусском языке. Мы уже несколько раз подчеркивали, что прохождение через цензуру литературы на белорусском языке было делом трудным. Но все же время от времени проскальзывали отдельные брошюры, статьи и стихотворения, сначала в соединении с русским языком, а позже и полностью [белорусскоязычные]. Так, в «Календаре Северо-Западного края» встречаем несколько стихотворений на белорусском языке и рассказы, в которых разговорная речь передается по-белорусски. Некоторые произведения выходят за границей.

Так, в 90-х годах появляются брошюры минского помещика А. К. Ельского, который тогда уже был глубоким стариком (1834–1916 гг.). Это был белорус польской культуры, но весь преданный белорусскому делу. Он написал ряд научных статей на польском языке. В 1892 г. во Львове он издает перевод «Пана Тадеуша». Затем, с 1895 года появляется его несколько брошюр на белорусском языке в Петербурге, напр., стихотворная повесть «Сынок», «Слова аб праклятой гарэлцы», «Аб жыццi i смерцi пьянiцы» и др.

Довольно значительную литературную деятельность в Витебске развил Александр Пщелко. Это довольно многочисленные рассказы из белорусского быта, большею частью на белорусском, полубелорусском языках, напр., «Канiцель», «Смяхотныя гутаркi», «Панскае iгрышча» и мн. др. «Замойжанский кирмаш» пользовался в свое время большим успехом. Все это очень интересные картинки из белорусской жизни, но автор смотрит на Белоруссию и на белорусскую литературу с великорусской точки зрения. Для него белорусский быт и белорусский язык есть известного рода провинциализм.

Можно назвать некоторых других авторов того же типа, напр., Брайцева, его рассказы «Богачи» и нек. др. Вся эта литература является преддверием будущего литературного языка и самостоятельной литературы.

Литература этого периода все еще носит характер не самодовлеющей литературы, но такой, в которой авторы обращаются к мужику с поучениями (Ельский), или же имеет целью своему брату интеллигенту порассказать о житье или о забавных историях белорусской деревни.

Тогда же зарождается и поэтическая литература в лице Ольгерда Обуховича из Случчины, А. Гуриновича, Осипа Орловского и нек. др.

Но, разумеется, наиболее видное явление этого периода — это два крупных поэта: Францишек Богушевич из Ошмянского повета, писавший под псевдонимом Мацея Бурачка, и Янка Лучина (Неслуховский) из Минска.

Поэзия Мацея Бурачка имеет большое значение не только по своей национальной идее, но и по таланту автора. Богушевич принадлежит к разряду старых деятелей. Он род[ился] в 1840 г., обучался в Вильне, потом в Петербурге и перед самым восстанием появился в родном крае, принял в нем участие, был ранен, впоследствии окончил юридический лицей в Нежине, долго бродил по России и окончил жизнь виленским адвокатом в 1898 г. Его сочинения вышли за границей в двух сборниках:«Дудка белорусская» (Краков, 1891 г., под псевдонимом Бурачка) и «Смык белорусский» (под псевд[онимом] Сымона Ревки, Познань, 1894 г.). Богушевич по справедливости, вместе с Янкой Лучиной, считается родоначальником белорусской литературы. Это — талантливые небольшие стихотворения, обладающие неподдельным народным юмором или тихой задумчивостью. Трогательная любовь к народу, любовь к родной Белоруссии окрашивают его поэтическое творчество. В предисловии он призывает к возрождению белорусской литературы, подчеркивая богатые особенности белорусского прошлого и белорусского языка.

В небольшой поэме «Кепска будзе», заслуживающей большого внимания с художественной стороны, проникнутой народным духом и народным мировоззрением, выступает идея духовного одиночества белорусского народа, покинутого своей интеллигенцией. С другой стороны — это прекрасная иллюстрация социального неравенства, характеризующего нашу жизнь. Подобного рода мотивы обычны для поэзии Богушевича.

По словам нашего историка литературы Максима Гарецкого, Богушевич — первый всенародный белорусский вождь и первый белорусский поэт-революционер. Как классовый поэт, предвестник социальной революции, он занимает почтенное место в мировой поэзии.

Рядом с Богушевичем надо поставить Янку Лучину, инженера по профессии. Он писал на польском и белорусском языках, но и в польских произведениях Лучина чаще всего касается Белоруссии и белорусов. В 1903 г. вышел сборник его стихотворений на белорусском языке, в который вошли многие стихотворения, написанные до этого года; сборник имеет заглавие «Вязанка».

Поэт поет на языке своего народа, потому что его сердуе оковано теми же оковами, как и народ, и в своей судьбе он слился со своим народом:

                       Чы гдзе гора абзавецца,

                       Як асiна, грудзь трасецца,

                       Чы пра радасць чую весцi,

                       Усё ў грудзь хаваю гдзесьцi.

                       Мне гаворыць вёска, хата,

                       Мне гаворыць сэрца брата.

                       Рад збiраю, што пачую,

                       У грудзi сваёй нашу я, —

                       Яж, як траўка на кургане,

                       Яно ўзыйдзе — песняй стане.

В поэзии Лучины с поэтической мягкостью мы встречаем описания природы и горемычную долю белорусского крестьянина. В стихотворении «Родной сторонке» [поэт] дает такой облик родной страны:

                        Ты нам раскiнулась лесам, балотамi,

                        Выдмай пясчанаю, неураджайнаю,

                        Мацi-зямлiца!  І умалотамi

                        Хлеба над мерку не даш звычайную.

                        А сын твой беднай адзет сярмягай,

                        З лыка пляценыя лапцi абуўшы,

                        Едзе драбiнамi цi калымагаю,

                        Канём, што цягне як бы заснуўшы.

                        Усё у табе бедна.

Оба названные поэта, равно как их предшественники, имели громадное значение на дальнейшее развитие белорусской литературы, пышный расцвет которой относится к 90-м годам.

Мы рассмотрели тот ряд условий, который подготовлял белорусское общество к уяснению идеи национального самосознания, к тому, что эта идея, тесно связанная с идеей улучшения и оздоровления социальной структуры, охватит широкие массы и дойдет до народного сознания.