§ 10. Движение в крестьянской среде

§ 10. Движение в крестьянской среде

В крестьянской среде, как мы уже знаем, было достаточно материала для недовольства. Интересно, что даже земские начальники Могилевской губ. в ответ на соответствующий запрос со стороны губернатора сообщают мрачные сведения о настроении и состоянии деревни. Бедность, забитость, темнота народа, недостаточность земельного надела, отсутствие леса, пастбищ. Отсюда бедность и эксплуатация помещичьего двора, даже «зверское» обращение помещиков к крестьянам. Отсюда общее недовольство, злобная зависть крестьянина к тем, кто более обеспечен материально. Деревня представляет собою легко воспламеняемый материал, частью подогреваемый попадающими в деревню прокламациями. Война с Японией тяжело отразилась на крестьянстве и способствовала распространению всеобщего недовольства. Война непонятна для крестьянина и непопулярна. Так характеризовали положение деревни официальные представители власти. А вот отрывок из крестьянского наказа в первую Думу Витебской губ.: «Жизнь наша тяжела…Коли при таких обстоятельствах, как теперь, продолжится наша жизнь и далее, то через 15–20 лет мы станем умирать с голода. Чем мы и теперь питаемся — один только Бог знает. Не говоря о богачах, у среднего городского обывателя и пес того не будет есть, чем должны питаться мы». В наказе из Смоленской губ. крестьяне жалуются на свое бесправное и тяжелое положение. Земли мало и она плохая, леса нет, пасти скот негде. Хлеба не хватает. Крестьяне попадают в кабалу. Крестьянин век работает, а живет «в грязи, лохмотьях и есть нечего». Школ нет, закон ограничивает права крестьян, жаловаться некому.

Февральский рескрипт 1905 г. способствовал усилению смуты в среде крестьянства. Крестьянину он был не ясен. Жажда увеличения земельного надела усиливается. Отсюда слухи и мысли о разделе помещичьей земли между крестьянами.

Из сказанного ясно, что белорусская деревня в 1905–1907 гг. оказалась весьма подготовленной к частичным крестьянским восстаниям.

Деятельность революционных организаций в крестьянскую среду проникала довольно слабо. Правда, в Белоруссии мы видим зачатки работы в деревне и даже образование Северо-Западного комитета Крестьянского союза партии социалистов-революционеров. Издававшаяся этой партией крестьянская газета советовала крестьянам требовать своей части натуральной аренды, советовала бороться потравами, истреблением помещичьего леса, отказываться от исполнения повинности, от участия в суде, не платить податей, выгонять попов, урядников и полицию гнать из деревни.

Революционные организации советовали крестьянам делать все то, что весьма охотно и раньше применялось крестьянами в их борьбе с помещиками и властью. Крестьянское движение 1905 г. пошло по пути сожжения помещичьих усадеб, сена, истребления леса. Крестьянство стало быстро объединяться, о чем свидетельствуют Виленский крестьянский съезд.

В соответствии с постановлением съезда крестьяне изгоняют волостную администрацию, реакционных учителей, изгоняют стражников, земских начальников, учреждают исполнительные комитеты.

Вообще, революция 1905 г. в сильной мере отразилась на белорусской деревне рядом отдельных вспышек, ясно указывающих на разлитое недовольство. В целом ряде крупных имений произошли беспорядки, выражавшиеся в том, что крестьяне или сами не выходили на работы, или мешали их выполнению (например, в имении Щорсы гр[афа] Хребтовича, в имении князей Радзивиллов и Святополк-Мирского). В имении Бабаничи Могилевской губ. генерала Рейна и в другом его имении Курча забастовали сельские рабочие, предъявив экономические требования. Толпа разбила окна в квартире приказчика, в результате — арест 35 человек и появление роты солдат. В Витебской губ. в имении помещика Пиора местные крестьяне воспрепятствовали работать сторонним рабочим. В Двинском уезде той же губернии произошли очень серьезные беспорядки в имении Сивенгор. Дело началось с обвинения одного крестьянина в порубке помещичьего леса. В народе распространился слух, что этого крестьянина пытали, истязали и били. Грозная толпа крестьян надвинулась на имение и полиция должна была ретироваться. Помещик, его приказчики и даже мужчины — рабочие убежали. Усадьба была разгромлена, потом начался грабеж. Потом начались разгромы соседних имений и так продолжалось пока не пришли войска. Арестовано было 500 человек.

В разгромах слухи о Манифесте 17 окт[ября] сыграли немалую роль, ибо громившие нередко подтверждали свои действия выходом манифеста, узаконявшего будто бы разгром.

По словам тогдашнего «Северо-Западного края» крестьяне шли на разборку имений с сознанием «правоты» и делали это с чувством «исполненного долга». Разгромы начинались по набатному колоколу, все приходили на сборный пункт для «порядку», появлялся красный флаг. Имения громили, сжигали или даже разносили по домам. Даже ворота помещичьих дворов уносили, не говоря о скоте и других предметах. Споров крестьян о разделе нигде не было, дело шло дружно.

Если сами чего не могли унести или истребить, то и помещику не разрешали. Так, например, крестьяне не разрешали помещикам рубки леса: «И земля наша и лес наш». Иногда сами вырубали лес. Часто захватывали помещичью землю и делили между собой. Так, в имении Добрунь Минской губ. крестьяне не только разделили землю, но и вспахали и засеяли. Нередко и леса делили, как было в имении Воловичи той же губернии. Те же крестьяне рубили казенные леса и дело доходило до вооруженных столкновений с лесной стражей. В Могилевской губ. крестьяне проявили особенную деятельность, выражавшуюся в разгроме помещичьих усадеб, в рубке лесов, в отказе признавать правительственные власти и платить подати. В результате казачий отряд обошел мятежные местности, разрушил 30 крестьянских строений и потребовал выдачи агитаторов.

В Минской губ. движение было тоже очень сильно.

Сверженская волость Минского повета сделалась крупным очагом крестьянского движения и учителя этой волости печатали прокламации на гектографе и распространяли среди крестьян. В Минской губ. движение было настолько значительно, что помещики собрались 10 декабря 1905 г. в Минске на общий съезд для обсуждения вопроса. Сюда же прибыли и делегаты от крестьян, последние были весьма революционно настроены, как ни старались помещики расположить их в свою пользу. В Смоленске либеральные помещики пробовали было созывать крестьян для разъяснения манифеста, но крестьяне превратили эти собрания в народные митинги.

Вообще, подъем в крестьянской среде был сильный. Все надежды возлагались на первую Думу, газеты читались нарасхват. Помещики из имений разбежались.

Разгромы помещичьих имений выразились по всей России в сумме крупных убытков. Из белорусских губерний наиболее крупные убытки помещики понесли в Могилевской губ. (411 тыс.), в Витебской (283 тыс.). В других губерниях меньше, а в некоторых, как, напр., в Минской, убытки не подсчитаны.

Разгром первой Думы и последующая реакция остановили дальнейший ход крестьянского движения. Началась расправа и карательные экспедиции, например, в Могилевской, Смоленской губ.

Следует отметить, что в крестьянском движении 1905–1906 гг. большое участие принимало белорусское учительство. Летом 1906 г. оно организовалось в профессиональный союз и собрало первый съезд. Союз преследовал чисто политические цели — борьбу с царской властью, потому что только в демократическом государстве можно провести демократизацию школ. Съезд тогда же был открыт полицией, резолюции съезда конфискованы, но участники съезда арестованы не были. Съезд находился в тесном единении с Белорусской социалистической громадой. Он собирал еще нелегальные съезды, имел связь с другими революционными организациями и пр. Союз выпускал прокламации. Наряду с этим в программе союза стояло требование об обучении в начальной школе на белорусском языке, а для подготовки учителей этот язык должен преподаваться в учительских семинариях. В результате деятельности союза некоторые члены поплатились тюрьмой (К. Мицкевич и В. Мицкевич).