§ 3. ГЕДИМИН И ОЛЬГЕРД

§ 3. ГЕДИМИН И ОЛЬГЕРД

Княжение таких замечательных лиц, как Гедимин (ум[ер] 1341) и Ольгерд (ум[ер] 1377) блестящим образом выполнили задачу, указанную Мендовгом. Они окончательно объединили под своей властью все литовские племена, скрепили с новым государством Жмудь, наконец, распространили свою власть на все западно-русские земли. Полоцк с 1307 г. окончательно перешел во власть предшественника Гедимина — Витеня; некоторое время здесь еще сидели подручные князья в качестве правителей (последним был князь Андрей, старший сын Ольгерда, участвовавший в Куликовской битве). Минские князья перешли во власть Литвы в первые годы 14 в.; около того же времени пало самостоятельное значение и турово-пинских княжеств. Ольгерд женился еще при жизни отца своего Гедимина, на единственной дочери последнего витебского князя Ярослава Васильевича и таким путем приобрел права на это княжество. Ольгерд утвердил свое влияние и в Смоленске, хотя окончательное подчинение последнего принадлежит уже Витовту. Лежавшие вне этих пределов княжества, т. е. Волынь, Киев и Чернигово-Северские земли тоже подчинились и присоединились к Литовско-Русскому государству при Ольгерде. Ольгерд и Гедимин являются настоящими основателями Литовско-Русского государства. Они положили начала той связи, которая начала объединять Литву и белорусские области. Присоединение белорусских земель не было насильственным. Это было присоединение с согласия населения, ввиду очевидной политической выгоды такого союза. Гедимин, кажется, первым стал называть себя князем не только литовским, но и русским. И даже столицу из литовских Трок перенес на новопостроенный город на белорусской территории — Вильну. Уже Гедимин старается придать прочную спайку новому государству. Он стремится к развитию промышленности и торговли. Ольгерд в своей деятельности опирался, главным образом, на русский элемент и русские земли заняли в правительственной системе Литовско-Русского государства доминирующее положение.

Когда Литва подчинила себе белорусские княжества, то на ее стороне была военная сила. Но литовцы и соседние белорусские княжества были хорошо ознакомлены друг с другом вследствие предшествующих сношений. Отношения эти были более мирного характера, чем враждебного. Поэтому русское население охотно подчинялось власти литовских князей, которые приносили свою защиту от сильных соседей и прекращали междоусобную борьбу. К тому же в обеих западно- русских землях русский княжеский род прекратился (Полоцкая земля), другие же (Турово-Пинская область, Северские княжества) так раздробились, что владетельные князья превратились в простых вотчинников, помещиков; княжества их утеряли характер государства, превратившись в поместья, иногда очень мелкие. В силу этого литовцы являлись не как завоеватели, но как элемент, вносивший известный прочный правопорядок в народную жизнь. Само объединение Литвы и Руси являлось [не] следствием завоевания, но добровольного подчинения белорусских областей Литве. Литовские князья не вносили ничего нового в жизнь русских областей. Среди громадного большинства литовских язычников было уже немало и православных. Религиозная терпимость была основой политики литовских князей. Малокультурные литовцы быстро подчинились белорусскому влиянию. Наглядным доказательством этого служит употребление языка в государственных актах того времени. Из этого факта ясно, что белорусский язык был в то время языком высших классов в самой Литве. Действительно, даже и великие князья не только были грамотны на этом языке, но и употребляли его в домашнем обиходе. Удельные князья — Гедиминовичи, получившие уделы в русских областях, принимали православие, женились на русских и многие из литовских князей явились горячими поборниками православной веры. Даже среди великих князей православие начало утверждаться: Ольгерд принял его и дважды был женат на русских княжнах (витебской Марии и тверской Юлиане), Витовт, тесть великого князя Московского, тоже был православным до перехода в католичество; утверждают, что и ярый впоследствии проводник католицизма Ягайло, в молодости исповедывал ту же веру и носил в крещении имя Якова.