Ольгерд и Кейстут

Ольгерд и Кейстут

Внезапно погибший Гедимин не успел, вероятно, назначить себе преемника. При жизни он раздавал земли своим сыновьям на правах удельных князей; осталось после него семь сыновей, и неизвестно, почему младший его сын Явнут являлся обладателем Вильны и нескольких других больших городов. Пользоваться правами великого князя в глазах своих старших братьев он, без сомнения, не мог, и потому можно было опасаться распадения Литовского княжества на несколько мелких уделов и усобиц их между собой. Это было бы, конечно, очень кстати для врагов Литвы – для польского короля, который хотел завладеть Волынью, и особенно для двух немецких орденов.

К счастью для Литвы, неопределенное и смутное время длилось всего около пяти лет. Двое наиболее даровитых и предприимчивых из сыновей Гедимина – Ольгерд и Кейстут, сыновья одной матери и притом очень дружные между собой, – спасли Литву от беды. Зимой 1345 г. получены были тревожные вести о приготовлении тевтонских рыцарей к большому походу на Литву и о том, что к ним на подмогу идут из Западной Европы сильные отряды рыцарей. Медлить нельзя было; разрозненная Литва могла легко пасть под ударами их. Тогда Ольгерд и Кейстут условились внезапным нападением овладеть Вильной. Это удалось. В назначенный день Кейстут из Трок быстро двинулся на Вильну и ночью, на рассвете, завладел обоими замками, защищавшими город. Явнут был захвачен в плен. Скоро после этого подошедший к городу Ольгерд был торжественно возведен на великокняжеский престол (1345). Явнуту дали небольшой удел. Остальные братья должны были подчиниться обстоятельствам. Совершив переворот, Ольгерд и Кейстут успели собрать достаточные силы для обороны от врагов. Когда немцы вторглись в Литву, братья в свою очередь напали на Ливонию и заставили неприятеля позаботиться о защите своих собственных владений. Поход рыцарей, грозивший сначала большой опасностью, кончился ничем. После этого крестоносцы редко затевают большие военные предприятия, а по большей части производят частые мелкие наезды. В своей борьбе с немцами литовцы следовали их примеру, тоже предпринимали вторжения в соседние орденские владения. Главным героем этой непрестанной борьбы с немцами, борьбы, длившейся более тридцати лет, является Кейстут. Этот князь отличался открытым нравом и необычайной отвагой. Оставаясь ревностным язычником и литвином, он был очень любим народом. На его долю и достались пограничные с немцами области, Жмудь и часть Литвы, которые ему постоянно приходилось отстаивать с мечом в руках от немцев. Жизнь Кейстута была полна опасностей и военных приключений: два раза он попадал в руки врагов, но оба раза успевал ускользнуть из плена.

Другой брат – Ольгерд, на долю которого достались восточные части отцовского владения, преимущественно русские области, отличался свойствами, противоположными Кейстуту: это был умный, в высшей степени осторожный и скрытный политик, в то же время необычайно деятельный. Все его планы и намерения оставались до самого своего исполнения никому не известными; когда он с войском шел в поход, никто из его сподвижников, даже самых близких людей, не знал, куда и с какой целью направляются военные силы. В противоположность брату своему, истому литвину, он, женатый на русской, усвоил себе русские народные черты, исповедовал втайне православие.

В то время как Кейстут на западе и севере стоял на страже Литовской земли и народности против немцев, Ольгерд работал на юге и востоке над собиранием русских земель. Еще при жизни отца Ольгерд владел частью Литвы и Витебским уделом, доставшимся ему по смерти его тестя; затем, после смерти двоюродного брата, он присоединил к своим владениям целую Полоцкую область; таким образом, в его руках соединилась большая часть так называемой Кривичской Руси.

При Гедимине и Иване Калите, собиравших русские земли, владения их разделялись целой полосой независимых областей Чернигово-Северских, Смоленских и Тверских, и потому до столкновения Москвы с Литвою дело не дошло. Не то было при Ольгерде. Теперь соперничество должно было ясно обнаружиться. Прежде всего дал повод к нему Новгород Великий, искавший у Литвы защиты от властолюбивых притязаний московских князей. Симеон Гордый заставляет новгородцев смириться (1345), но зато Ольгерд идет под пустым предлогом на Новгород: здесь, конечно, снова усиливается литовская партия. Замышлял Ольгерд подчинить себе и Смоленскую область: смоленские князья, очутившиеся между двух сильных соседей, стремившихся к захватам, должны были искать союза то одной стороны, то другой.

Великий князь литовский Ольгерд. Гравюра. XVI в.

Смоленск все-таки на время еще сохранил свою самобытность; но Чернигово-Северская область была поглощена Литвою. Во время татарского ига Чернигово-Северская земля распалась на мелкие уделы, постоянные споры, ожесточенные усобицы и хищные татарские орды вконец обессиливают эту землю, и она становится легкой добычей Ольгерда: он сначала завладевает, пользуясь смутами, более сильной Брянской волостью, а затем и другими уделами (Чернигов, Трубчевск, Новгород-Северский) и раздает их своим сыновьям. Наконец, пользуясь неурядицами в Золотой Орде, неугомонный Ольгерд присоединяет к своим владениям Киевское княжество; затем ведет долгую и упорную борьбу с Польшей за Галицко-Волынское княжество и добивается в 1377 г. того, что Волынь отошла к Литве.

Теперь, с присоединением этих русских областей к Литве, она составляет лишь незначительную часть Литовско-Русского княжества, и вернее было бы его назвать Западно-Русским государством. Русские нравы, обычаи и язык все более и более распространяются в самой Литве; православие тоже, хотя медленно, мало-помалу, но все же усиливается среди литовцев. Уже в семье Гедимина были русские члены, а семейство Ольгерда почти все православное: и первая, и вторая его супруги (Мария Витебская и Ульяна Тверская) были православные, имели при себе православных священников и воздвигали здесь церкви, детей своих воспитывали в православии. Сам Ольгерд, говорят, был окрещен в ранней молодости. Осторожный и скрытный, он старался из политических расчетов утаить это от народа, особенно от влиятельных жрецов; в одном случае уступил их настояниям и выдал им двух духовных лиц, ревнителей православной веры, склонявших язычников к принятию крещения. Несмотря на угрозы и мучения, они остались верны своему призванию и обратили еще несколько язычников в православие; тогда рассвирепевшие жрецы предали их вместе с третьим ревнителем Христовой веры мученической смерти; но, кроме этого случая, не видно, чтобы в Литве воздвигались гонения на православие, и оно продолжало постепенно распространяться в верхних слоях литовского народа, то есть в княжеской семье и дружине. Наряду с русским православием, как известно, водворилось в Литве и римское католичество; но оно под названием «немецкой веры» было ненавистно народу, как и немцы, пытавшиеся мечом и огнем заставить население принять эту веру.

Женатый на тверской княжне, Ольгерд, естественно, втягивался в борьбу Твери с Москвою. Три раза приводил он свои полки к Москве; но здесь был достойный ему соперник – Димитрий Донской, который в свою очередь по уходе Ольгерда опустошал Тверскую область и вымещал на ней убытки, понесенные Московской областью от Литвы. Митрополит Алексей, воодушевленный любовью к родной земле, побуждал, как видно, и князя и бояр на борьбу с Литвою и потому был ненавистен Ольгерду.

«Доныне не бывало такого митрополита, каков сей: благословляет москвитян на пролитие крови, – жаловался Ольгерд в послании к византийскому патриарху в 1371 г., – и ни к нам не приходит, ни в Киев. А кто целовал крест ко мне и убежит к нему, митрополит снимет с него крестное целование. Бывало ли такое дело на свете, чтобы снимать крестное целование?..»

Ввиду этого Ольгерд просит патриарха назначить особого митрополита для русских областей, подвластных Литве.