Глава восемнадцатая Первое несчастье в среде обитания

Глава восемнадцатая

Первое несчастье в среде обитания

В Шумере, между 2037 и 2004 годами до н. э. Третья династия Ура побеждена вторжением, восстанием и голодом

В новошумерской империи, управляемой Третьей династией Ура, власть закона и порядка была впечатляющей, но просуществовала она недолго.

После чрезвычайно долгого и успешного сорокасемилетнего правления Шульги передал трон своему сыну, который к тому времени сам был уже далеко не молод; после его краткого восьмилетнего правления трон, в свою очередь, унаследовал внук Шульги – Шу-Син. Но при четвертом поколении Третьей династии Ура империя начала распадаться.

Правление Шу-Сина лицом к лицу столкнулось с угрозой, которая возникла уже давно и постоянно усиливалась: то были амореи – западные семиты, кочевники, которые теперь обитали вдоль западной границы, между Ханааном и границами новошумерского царства. Шумеры называли их «Марту» (от «Амурру») и были обречены так или иначе столкнуться с ними в соперничестве из-за ресурса, которого постоянно становилось все меньше и меньше – плодородных земель.

К этому времени уже несколько веков – может быть, тысячелетие – города на равнине благодаря системам ирригации выращивали достаточно пшеницы, чтобы поддерживать массу неземледельческого населения и сложную систему бюрократии: от рек были проведены каналы в специальные водохранилища так, чтобы поднимающаяся вода заливалась в накопительные резервуары, откуда в более сухие месяцы по каналам направлялась на поля.

Но воды Тигра и Евфрата, хотя и достаточно чистые, чтобы их можно было пить, были слегка солоноваты. Оставаясь в резервуарах, вода понемногу испарялась, то есть остаток ее становился еще более соленым. Затем ее направляли на поля под палящим солнцем. Большая часть воды впитывалась в землю, но какая-то ее часть вновь испарялась, оставляя на земле соль – дополнительно к той, что попала туда раньше.

Этот процесс, называемый засаливанием, со временем приводил к такой концентрации соли на поверхности земли, что урожай стал гибнуть.[84] Пшеница же была особенно чувствительна к солености земли. Предания шумерских городов сообщают, что за период времени до 2000 года до н. э. происходил нарастающий переход от пшеницы к ячменю, который более устойчив к соли. Но со временем даже ячмень стал отказываться расти в засоленной почве. Зерна теперь производилось недостаточно. То же самое происходило и с мясом, так как стало не только меньше зерна для людей – его стало меньше и для животных, которых приходилось уводить все дальше и дальше от города в поисках травы.

Как раз во время правления Шу-Сина шумерские писцы отмечают, что земля на некоторых полях «побелела».¹ Даже некоторые шумерские пословицы показывают, что проблема повышения количества соли тревожила умы селян; в сборнике того времени есть вопрос: «Если малый не знает, как сеять ячмень, как может он посеять пшеницу?» Другая пословица отмечает, что только «мужской» (то есть мощный) подъем реки способен вымыть соль из почвы.²

Сельское население Шумера не было настолько невежественным в основах сельского хозяйства, чтобы не понимать сути проблемы. Но единственным решением было не сажать зерновые каждый второй год, что на практике называлось «пахота под траву». Трава с длинными корнями спускала воды вглубь и позволяла им смывать соль ниже пахотного слоя.³ Но чем бы питались в шумерских городах в непахотные годы? И на кого можно было взвалить все более тяжелое налоговое бремя, превратившееся в жизненную необходимость из-за обширной и сильно структурированной бюрократии, созданной Шульги и сохраненной его наследниками?

При отсутствии севоооборота поля засаливались настолько, что их приходилось оставлять вообще – может быть, лет на пятьдесят, чтобы позволить почвам восстановиться. И амореи тоже вторгались на плодородные шумерские поля не ради простого грабежа – для них это тоже был вопрос жизни и смерти. Месопотамская равнина не имела неограниченного количества пахотных земель: то, что антропологи называют «пригодными сельскохозяйственными угодьями», четко ограничивалось окружающими их горами и пустынями.[85]

Растущая нехватка зерна сделала шумерское население более голодным, менее здоровым, более неспокойным и менее способным защищать себя. Из-за снижения сбора налогов администрация Третьей династии Ура не могла платить жалование своим солдатам. Вторгающихся амореев нелегко было выдворить.

В первые три года своего правления Шу-Син понемногу утратил большую часть своих земель. К четвертому году он был уже настолько доведен до отчаяния, что попытался применить совершенно новую стратегию, не использовавшуюся никогда ранее: в безумной попытке удержать амореев он приказал выстроить через равнину от Тигра до Евфрата огромную стену в 170 миль длиной.

В конечном итоге стена оказалась бесполезной. Сын Шу-Сина, Ибби-Син, вскоре прекратил даже попытки защищать поля за стеной. Бедность, беспорядки и вторжения привели к потере значительных территорий его царства, отпадавших не только из-за набегов амореев, но также из-за недовольства его собственного голодного народа. На второй год правления Иб-би-Сина восстал город Эшнунна на севере оставшейся у него империи, отказавшись платить дань, – и у Ибби-Сина не нашлось солдат, чтобы вернуть город назад, под свою власть. Еще через год эламитский царь Аншана – правитель территории, которая теоретически была свободна от шумерского владычества, но пятьдесят лет назад заключила с Шульги союз через женитьбу – расторг полувековой договор и выдворил шумеров из Суз. Спустя еще два года получила независимость Умма; тремя годами позже, на восьмой год правления Ибби-Сина, отказался признавать его власть важный город Ниппур.

Но худшее было впереди. Так как его власть постепенно слабела, Ибби-Син давал все больше и больше власти своим военачальникам. На десятом году его правления один из них, человек семитского происхождения по имени Ишби-Эрра, сыграл свою партию и захватил власть.

Ур страдал от голода из-за засоленных полей и отсутствия зерна и мяса; Ибби-Син послал Ишби-Эрру, своего доверенного командира, на север, в города Исин и Казаллу, чтобы привезти оттуда продовольствие. Несколько сохранившихся на глиняных табличках писем раскрывают стратегию Ишби-Эрры. Во-первых, тот сообщил своему царю, что если Ишби-Син отправит больше лодок вверх по реке и даст Ишби-Эрре больше прав, тогда он сможет привезти зерно; в противном случае он просто собирается остаться с ним в Исине.

«Я истратил двадцать талантов серебра на зерно, и я тут, в Исине, с ним. Однако теперь я получил сообщение, что Марту вторглись в центральные земли между нами. Я не могу попасть назад к вам с этим зерном, если вы не вышлите мне шестьсот лодок и не поставите меня во главе обоих городов, Исина и Ниппура. Если вы сделаете это, я смогу доставить вам довольно зерна на пятнадцать лет».⁴

Это было неприкрытое вымогательство, что стало ясно Иб-би-Сину, когда правитель Казаллу также написал ему, жалуясь, что под предлогом сбора зерна для царя Ишби-Эрра захватил Ниппур, ворвался в пару близлежащих городов, утвердил свою власть еще над несколькими и теперь угрожает самому Казаллу. «Пусть мой царь знает, что у меня нет союзника, – патетически жаловался правитель, – никто не стоит на моей стороне».

Ибби-Син был бессилен сделать что-либо против Ишби-Эрры, который распоряжался солдатами и большей частью продовольствия. В его ответном письме правителю Казаллу звучит отчаяние:

«Я дал тебе войска и предоставил их в твое распоряжение. Ты правитель Казаллу. Поэтому как же случилось, что ты не знаешь, что задумал Ишби-Эрра? Почему ты… не выступил против него? Теперь Ишби-Эрра может объявить себя царем. А он даже не шумер. Шумер попран и опозорен перед ликом богов, и все города, находившиеся под твоей ответственностью, сразу перешли на сторону Ишби-Эрры. Наша единственная надежда на то, что Марту захватят его».⁵

Но амореи не захватили Ишби-Эрру, и – как вскоре узнал Ибби-Син – отложившийся военачальник объявил себя первым царем «Династии Исин» со столицей в Исине, а северные земли, принадлежавшие когда-то Уру – своей территорией. Династия Исин устояла от натиска амореев и правила северной частью равнины двести лет. Тем временем под властью Ибби-Сина осталось лишь самое сердце его распавшейся империи – сам Ур.

В этот момент и напали стервятники. В 2004 году до н. э. произошло вторжение эламитов – теперь объединившихся в одно, свободное от шумеров царство под управлением царя по имени Киндатту. Эламиты взяли реванш за десятилетия господства шумеров. Они переправились через Тигр, разрушили стены Ура, сожгли дворец, сравняли с землей священные места и привели шумерскую эру к окончательному и бесповоротному концу.

Распад Шумера

Урожай на полях, которые не стали еще бесплодными от соли, был сожжен, а Ибби-Сина доставили как пленника в Аншан.

Более поздние поэмы стенали по поводу падения Ура – ведь это была смерть не только города, но и всей культуры:

Свалены трупы у гордых городских ворот, на улицах, где проходили празднества, катаются головы, там, где устраивались танцы, кучи тел громоздятся… От берега до берега забита река поверженными, проточная вода не пробивается через город, равнина, заросшая раньше травой, трещит, как печь для обжига.⁶

Падение Ура продемонстрировало не просто слабость Ибби-Сина, а нечто более угрожающее: бессилие лунного бога Нанны и других божеств, покровителей павших городов. Бессилие богов, которые не смогли защитить свое.

Отец Нанна,

рыдают твои сыновья,

и весь твой город рыдает, как заблудившееся дитя,

твой дом тянет к тебе свои руки,

он вопрошает: «Где ты?»

Надолго ли город ты свой оставил?⁷

Аврам и Фарра ушли из Ура и перестали поклоняться богу-луне, опасаясь, что он не сможет защитить их. В конце концов он не смог защитить даже собственный храм. Старые природные боги потеряли свою силу, как и поля Ура.

Век шумеров окончательно закончился. Семиты, аккадцы и амореи властвовали теперь на равнине, которая никогда уже больше не была такой плодородной, как в дни самых первых царей, когда прохладные воды бежали по зеленым полям.[86]

Сравнительная хронология к главе 18