КРАТКИЙ ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

КРАТКИЙ ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ

Событие такого масштаба и исторического значения как Тридцатилетняя война, не могло не привлечь внимания основоположников научного коммунизма. К. Маркс на сотнях страниц делал конспект событий Тридцатилетней войны. Ф. Энгельс в ряде статей и рукописных заметок отметил значение этой войны для судеб Германии.

Укажем прежде всего на "Хронологические выписки" К. Маркса ("Архив Маркса и Энгельса"), т. VIII (М., 1946). К. Маркс законспектировал ряд томов "Всемирной истории" немецкого либерального историка Ф. Шлоссера (см. ниже). Не ограничиваясь записью исторических фактов, К. Маркс часто дает свои характеристики событиям и лицам, что делает "Хронологические выписки" особенно интересными для советского читателя. Непосредственно событий Тридцатилетней войны касаются страницы 104-141, 179-230, 248-252, 260-265, 267-287, 299-307.

В классическом труде Ф. Энгельса "Крестьянская война в Германии" (М., Госполитиздат, 1952, 1953, или в Сочинениях К. Маркса и Ф. Энгельса, т. 7, стр. 343- 432; предпочтительнее эти издания, так как в старых изданиях переводы этой работы страдают неточностями) содержится широкая картина истории Германии в позднем средневековье. Для понимания истории Тридцатилетней войны особенно важна характеристика немецких князей.

В незаконченном отрывке Ф. Энгельса, озаглавленном (издательством) "О разложении феодализма и возникновении национальных государств" (приложение к книге Ф. Энгельса "Крестьянская война в Германии", М., Госполитиздат, 1952), раскрываются важнейшие процессы, происходившие на территории Центральной и Западной Европы и приведшие к Тридцатилетней войне.

Ряд важных замечаний о причинах и характере Тридцатилетней войны содержится в других работах Ф. Энгельса. Отметим "Заметки о Германии" (Приложение к изданию "Крестьянской войны в Германии" 1952 г., стр. 165-171). Здесь Ф. Энгельс характеризует эту войну как германскую междоусобицу, в которую вмешались иностранные государства с тем, чтобы не допустить объединения Германии. Немецкие протестантские князья играли в этой войне роль наемников Франции; Вестфальский мир гарантировал им право на измену отечеству.

В письме Ф. Мерингу 14 июля 1893 г. (то же издание, приложение, стр. 150-151) Ф. Энгельс показывает историческое место Тридцатилетней войны. В работе "Марка" (там же, стр. 126) Ф. Энгельс сжато и выразительно характеризует катастрофические последствия Тридцатилетней войны для немецкого народа и, в особенности, для судеб крестьянства Германии. Тяжелые последствия войны для немецкого крестьянства обрисованы Ф. Энгельсом и в статье "К истории прусского крестьянства" (там же, стр. 134-135).

В работе "Положение в Германии" (К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 2, стр. 559-565) Ф. Энгельс характеризует государственное устройство Германии в XVI-XVIII вв. и экономический, социальный и политический упадок страны в 1648-1789 гг.

Большой знаток военного искусства, Ф. Энгельс в нескольких статьях осветил чисто военные вопросы Тридцатилетней войны. Эти статьи были написаны для "Американской военной энциклопедии", в которой ряд лет сотрудничал и К. Маркс. Особенно важны статьи Ф. Энгельса "Армия", "Артиллерия", "Кавалерия", "Пехота" (в кн.: Ф. Энгельс, Избранные военные произведения, М., Воениздат, 1957, или в кн.: К.Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 14). В статье "Армия" Ф. Энгельс освещает возникновение нидерландской военной тактики и реформы Густава Адольфа. Реформы шведского короля в артиллерии Энгельс касается в статье "Артиллерия". В статьях "Кавалерия" и "Пехота" содержится материал об использовании конницы крупными военачальниками XVII в., в том числе - Морицем Оранским и Густавом Адольфом. Интересный материал об эволюции пехоты и тактики сухопутных войск дает статья "Пехота" (раздел "Пехота XVI и XVII столетий"). Этот материал Ф. Энгельса может быть с успехом использован для занятий исторического кружка, для докладов учеников и т. д.

Немало места уделено Тридцатилетней войне в многих трудах советских историков.

Краткий обзор работ советских историков показывает, что очень многие вопросы Тридцатилетней войны по-разному освещаются и решаются нашими учеными. В истории этой войны еще многое недостаточно выяснено. М. Смирин и Б. Пуришев, авторы раздела "Международное положение в Европе в первой половине XVII в. и Тридцатилетняя война" в томе IV многотомного издания "Всемирная история" (М., Соцэкгиз, 1958) и Б. Ф. Поршнев, автор статьи "Тридцатилетняя война" в БСЭ (2 изд., т. 43), видят причину этого военного пожара в попытках феодальной католической реакции во главе с Габсбургами установить свое политическое господство в Европе в борьбе против прогрессивной коалиции Франции, России и протестантских государств.

Аналогичная точка зрения представлена в учебнике для вузов "История средних веков", т. II (под ред. С. Д. Сказкина и О. Л. Вайнштейна, М., Соцэкгиз, 1939), где раздел о Тридцатилетней войне написал Я. Зутис (стр. 379-398). Этот раздел содержит обильный материал (чересчур обширный для учебника - одних дат на 20 страницах имеется 349!). Во втором издании учебника (под ред. С. Д. Сказкина, А. Ф. Самойло, А. Чистозвонова, М., Госполитиздат, 1954) Я. Зутис несколько более сжато излагает события Тридцатилетней войны, сохранив прежнюю оценку ее.

В ряде работ советских историков мы встречаем иную точку зрения на существо Тридцатилетней войны. А. Эпштейн в статье "Тридцатилетняя война" (в Книге для чтения по истории средних веков, под ред. С. Д. Сказкина, часть III) исходит из того, что сутью войны были справедливая борьба Германии за свое объединение против иноземных захватчиков. В статье много внимания уделяется повседневной жизни солдат и мирного населения, а также характеризуется военное дело этой эпохи.

В издании "История средних веков" (С. Д. Сказкин, А. Д. Удальцов, М., изд. Высшей партийной школы при ЦК КПСС, 1955) Тридцатилетняя война рассматривается как общеевропейский конфликт, участники которого руководствовались захватническими целями. В книге под ред. Е. А. Косминского "Пособие по истории средних веков для учителей VI - VII классов" (Материалы к урокам, М., Учпедгиз, 1956) Тридцатилетняя война характеризуется как интервенция европейских держав с целью не допустить объединения Германии.

В издании "Очерки истории Германии с древнейших времен до 1918 г." (И. М. Кривогуз, Р. С. Мнухина, М. А. Коган, М., Учпедгиз, 1959) Тридцатилетняя война рассматривается как сложный комплекс противоречий. Война вспыхнула в итоге борьбы Швеции за владычество на Балтике, борьбы германских княжеств за выход к морю, борьбы Испании и Голландии, борьбы Чехии против австрийского гнета и т. д.

Советские ученые энергично разрабатывают вопрос о роли России в Тридцатилетней войне. В статьях "Московское государство и вступление Швеции в Тридцатилетнюю войну" ("Исторический журнал", 1945, № 3), "Русские субсидии Швеции во время Тридцатилетней войны" (Известия Академии Наук СССР, Серия истории и философии, 1945, т. 2, № 5), "Густав Адольф и подготовка Смоленской войны" ("Вопросы истории", 1947, № 1), "Борьба вокруг русско-шведского союза в 1631-1632 гг." ("Скандинавский сборник", № 1, 1956) Б. Ф. Поршнев привел много новых и интересных фактов. Однако не все выводы Б. Ф. Поршнева бесспорны. Он рассматривает вступление Швеции в Тридцатилетнюю войну как эпизод борьбы шведско-русской и польско-австрийской коалиций. При этом Б. Ф. Поршнев противопоставляет Речь Посполитую Польше; последняя, по его мнению, не имела ничего общего с первой.

Б. Ф. Поршнев подчеркивает большое значение для Швеции экономической помощи, оказанной Россией хлебом, селитрой и др. Военные операции Густава Адольфа в Германии автор связывает не с военной и политической обстановкой в этой стране, а с ходом русско-шведских переговоров о разделе Речи Посполитой.

О. Л. Вайнштейн ("Россия и Тридцатилетняя война", М., Госполитиздат, 1947) считает ошибочным утверждение о том, что Тридцатилетняя война была порождена внутригерманскими противоречиями и выросла в европейский конфликт из-за иностранного вмешательства. Как и Б. Ф. Поршнев и некоторые другие историки, О. Л. Вайнштейн полагает, что Тридцатилетняя война была вызвана угрозой реакционного господства Габсбургов над Европой. Однако, в отличие от Б. Ф. Поршнева, О. Л. Вайнштейн считает, что позиция России, объективно благоприятная для антигабсбургской коалиции, объясняется не тем, что Русское государство было якобы членом этой коалиции. В борьбе против Польши Россия преследовала свои собственные цели, добиваясь возвращения западных русских земель и уклоняясь от вмешательства в большую европейскую войну.

Это мнение разделяется и А. Арзыматовым ("К вопросу о русско-шведских отношениях в 1618- 1648 гг." "Скандинавский сборник", № 1, 1956), а также авторами раздела "Международное положение Русского государства в 20-30-х годах и Смоленская война 1632- 1634 гг." в книге "Очерки истории СССР. Период феодализма XVII в.". М., 1955.

В статье "Экономические предпосылки борьбы за Балтийское море и внешняя политика России в середине XVII в." ("Ученые записки ЛГУ", 1951, вып. 18, серия исторических наук, № 130) О. Л. Вайнштейн освещает значение борьбы за Балтику в нарастании русско-шведских противоречий в XVII в.

Энергично возражает Б. Ф. Поршневу А. С. Кан ("Стокгольмский договор 1649 года" в "Скандинавском сборнике", № 1, 1956). По его мнению, в последний период войны Россия не являлась ни союзником Швеции, ни противником императора. Высвобождение шведских войск, скованных ранее в Германии, было встречено в Москве с большим неудовольствием, так как следовало ожидать немедленного усиления территориальных притязаний Швеции.

За последние годы вышел ряд работ, освещающих участие отдельных европейских стран в Тридцатилетней войне, причем и в этом случае имеется расхождение в оценке некоторых вопросов.

"История Чехословакии" (т. I, М., Изд. Академии Наук СССР, 1956) содержит материал о политических событиях в Чехии в 1618-1648 гг. Здесь указывается, что главной силой восстания 1618 г. было мелкое дворянство; роль городов была второстепенной, а участие крестьян незначительным. В "Истории южных и западных славян" (М., изд. МГУ, 1957) подчеркивается, что народные массы стояли в стороне от восстания 1618 г., чем и было обусловлено его поражение.

Л. Лаптева, автор главы "Чехия в XVI и первой половине XVII в." в уже упоминавшемся вузовском учебнике "История средних веков" (т. II. М., 1954), характеризует чешское восстание 1618 г. как широкое революционное народное выступление, к которому присоединилась известная часть крупных феодалов, захватившая в свои руки руководство. Автор говорит также о крестьянских восстаниях в Чехии после Белогорской битвы, об обороне Праги от шведов в 1648 г., о разгуле в стране феодально-католической реакции.

Оригинально трактуется предыстория Тридцатилетней войны в книге Е. Пристер "Краткая история Австрии" (М., Изд. иностр. литературы, 1952). Автор - видный работник Коммунистической партии Австрии - стремится доказать тезис о том, что австрийцы никогда не были частью немецкого народа. В отличие от большинства советских и зарубежных историков, Е. Пристер считает решительное проведение Фердинандом II контрреформации в Австрии прогрессивным явлением, сломившим реакционную феодальную аристократию, знаменем которой был протестантизм. В то же. время Е. Пристер оговаривается, что эта оценка не распространяется на Чехию, где Вена вела политику национального угнетения. Политика Габсбургов, по мнению автора, являлась прогрессивной постольку, поскольку она устремлялась на централизацию Австрии, но становилась вредной и антинациональной, когда Габсбурги вмешивались в дела Германии. Вряд ли можно во всем согласиться с концепцией Е. Пристер. Отметим ценный и обстоятельный материал о восстании австрийских крестьян в 1626 году.

Статьи Б. Ф. Поршнева "Английская республика, Французская Фронда и Вестфальский мир" в сборнике "Средние века", № 3, 1951, и "Швеция и Вестфальский мир" в "Скандинавском сборнике" № 2, 1957 г. дополняют его точку зрения, изложенную в трудах, упомянутых выше. Б. Ф. Поршнев утверждает, что Вестфальский мир был выгоден для Германии, которая осталась безнаказанной, несмотря на полное военное поражение в развязанной ею агрессивной войне. С такой модернизацией трудно согласиться.

Решающее влияние на вестфальские переговоры, по мнению Б. Ф. Поршнева, оказало поведение Польши, которая чуть было не разгромила Швецию, если бы не позиция России и не восстание на Украине. Таким образом, именно здесь, на востоке Европы, диктовались судьбы Европы.

А. Д. Люблинская в большом труде "Франция в начале XVII века" (1610-1620), Л. изд. ЛГУ, 1959 отмечает прогрессивность устремлений Французского государства воссоединить французские земли. Характер французской внешней политики определялся, однако, не этим, а борьбой против Австрии и Испании за гегемонию в Европе. Для французского абсолютизма на первом этапе Тридцатилетней войны опасна была не только победа Габсбургов, но и победа чешских и немецких протестантов.

Швеция накануне и во время Тридцатилетней войны характеризуется в работе буржуазного историка И. Андерсона "История Швеции" (М., Изд. иностранной литературы, 1951). Предисловие оговаривает серьезные недостатки книги. Ценный материал о росте социальных противоречий в Швеции в результате ее постепенного истощения в Тридцатилетней войне можно найти в статье А. Кана "Антифеодальные выступления шведского крестьянства в XVII в. (1620-1650 гг.) в сборнике "Средние века", № 6, 1955 г.

Из работ об отдельных проблемах войны кроме указанных в начале обзора статей Ф. Энгельса отметим в первую очередь труды Ф. Меринга. Его "История Германии с конца средних веков" (М., изд. "Красная новь", 1924), к сожалению, не переиздавалась около сорока лет. Военные события изложены здесь кратко, но ярко и содержательно. В работе Ф. Меринга "Очерки по истории войн и военного искусства" (издавалась »в советское время шесть раз) содержится большой экономический и военный материал о Тридцатилетней войне.

Ф. Меринг полагал, что в XVI-XVII вв. происходила перестройка католической церкви в духе капитализма. Тремя силами, которые осуществляли эту перестройку, по мнению Меринга, были кальвинизм, лютеранство, иезуитизм. Наиболее прогрессивной силой был кальвинизм, наиболее отсталой лютеранство. Взгляд Меринга, считающего иезуитизм прогрессивной силой, парадоксален и советской наукой отвергается, как и утверждение о перестройке римской церкви на капиталистических началах; такая перестройка произошла не ранее Великой французской буржуазной революции.

Германскую реформацию после разгрома революционного движения XVI в. Меринг характеризует как разбойничье мероприятие князей. Шведское королевство того времени он именует юнкерской военной монархией, сближая ее с Пруссией XVIII в. Меринг решительно отказывает Густаву Адольфу в праве именоваться крупным деятелем. По мнению Меринга, король являлся лишь простым орудием шведских дворян и даже не был выдающимся полководцем. Самой выдающейся личностью войны Меринг считает Валленштейна.

Несмотря на спорность ряда утверждений Меринга, его работы, написанные с литературным блеском и, в основном, с марксистских позиций, заслуживают внимания читателя.

Военное искусство Тридцатилетней войны освещено в работе немецкого буржуазного автора Г. Дельбрюка "История военного искусства в рамках политической истории" (т. IV, Новое время, М., Воениздат, 1938). При критическом подходе к концепции Дельбрюка читатель может извлечь из книги немало ценного материала.

Из советских военно-исторических работ ценный материал содержит книга А. Строкова "История военного искусства рабовладельческого и феодального общества", М., Воениздат, 1955 (Глава 14-я, "Военное искусство стран Западной Европы в XVI-XVII вв. Создание постоянных наемных армий и постоянных военно-морских флотов").

Среди дореволюционных и переводных русских работ ценный фактический материал можно найти в труде Э. Лависса и А. Рамбо "Всеобщая история с IV столетия до нашего времени", т. V, Религиозные войны, глава XI (СПб., 1900) и во "Всемирной истории" Ф. Шлоссера (том 5, СПб, 1871). Шлоссер, писавший с позиций буржуазного либерализма, привел огромный фактический материал. Как мы уже говорили, Маркс тщательно конспектировал труд Шлоссера.

Читатель с интересом раскроет книгу Фридриха Шиллера, бывшего незаурядным историком. Его "Тридцатилетняя война" (в Собрании сочинений Ф. Шиллера, т. 5, Исторические сочинения. Статьи, М., Гослитиздат, 1957 и другие издания)-единственное на русском языке цельное и обстоятельное изложение истории этой войны. Ф. Шиллер, стоявший на идеалистических позициях, переоценивает роль религиозных разногласий в Тридцатилетней войне. Симпатии поэта-историка - на стороне протестантов; он восхищается Бернгардом Веймарским, восторженно пишет о Густаве Адольфе. Ценность труда - в красочном описании сражений. Идейные позиции автора - сторонника идей просвещенного абсолютизма и умеренного пацифизма - отразились и в труде о Тридцатилетней войне.

В заключение укажем произведения художественной литературы о Тридцатилетней войне.

Художественная литература

Многие писатели, в том числе и такие выдающиеся как Гриммельсгаузен, Шиллер, Мандзони, Стриндберг, Брехт, пытались в художественных образах передать драматические перипетии Тридцатилетней войны и яркие характеры ее участников. Некоторые из этих произведений переведены на русский язык.

Назовем, прежде всего: Ганс Якоб Христофель Гриммельсгаузен. Чудаковатый Симплициссимус, или описание жизни одного чудака по имени Мельхиор Штернфельд фон Фуксгейм, где и как он явился на свет, что видел, познал и пережил и почему оный свет снова добровольно покинул. Чрезвычайно занимательное и во многих отношениях полезное чтение. Перевод и обработка с немецкого Е. Г. Гуро под ред. и с предисловием Е. Ланна. М.-Л., "Земля и фабрика", 1925.

Гриммельсгаузен (1625-1676), один из крупнейших немецких писателей XVII в., родился и вырос во время Тридцатилетней войны и сам был ее участником. В своем всемирно известном романе он по собственным впечатлениям дает яркую и широкую картину военного быта эпохи.

Русское издание сильно сокращено, но сохранило ряд интересных описаний. В настоящее время готовится новое, полное издание романа.

Классика немецкой литературы Фридриха Ш и л г л е ра привлекла противоречивая и поныне неразгаданная фигура Валленштейна. В первой части своей трилогии Шиллер мастерски изобразил армию Валленштейна, ее солдат (Ф. Шиллер. Валленштейн. Драматическая поэма. Ряд изданий).

В исторической новелле швейцарского писателя К. Ф. Мейера "Паж Густава Адольфа" (В книге: К. Ф. Мейер. Новеллы. Стихотворения. М., 1958 г.) действие происходит во время боев под Нюрнбергом и Люценом в 1632 г. Образ Густава Адольфа идеализирован.

О страданиях простых людей Германии во время Тридцатилетней войны говорится в пьесе выдающегося немецкого писателя Бертольда Брехта (Б. Брехт. Мамаша Кураж и ее дети. Хроника из времен Тридцатилетней войны. М., изд. "Искусство", 1957).

История похода короля Густава Адольфа в Германию изложена в исторической повести Э. А. Гранстрема "Снежный король" (три издания 1889, 1899 и 1905 гг.). Автор непомерно идеализирует шведов и, особенно, самого Густава Адольфа. Крупный шведский писатель А. Стриндберг в пьесе "Королева Христина", действие которой происходит непосредственно после окончания Тридцатилетней войны, изобразил борьбу дочери Густава Адольфа королевы Швеции Христины против дворянской олигархии во главе с Акселем Оксеншерной. В пьесе выведен и полководец Тридцатилетней войны Карл Густав, ставший позднее шведским королем (А. Стриндберг. Полное собрание сочинений в 15 томах. Т. 9. Исторические драмы. М., изд. "Современные проблемы", 1909).

О судьбах чешского народа во время Тридцатилетней войны говорится в книгах Ал. Алтаева, 3. Винтера и М. Кратохвила. Зикмунд Винтер показал трагическую судьбу чешской национальной культуры в условиях Белогорского разгрома (3. Винтер. Магистр Кампанус. Историческое повествование. М., Гослитиздат, 1953). Ал. Алтаев излагает события в Чехии с начала XVII в. до Белогорской битвы (Ал. Алтаев. За свободу родины. Исторический роман для юношества из времен падения Чехии. СПб, 1911). Милош Кратохвил делает своего героя участником Янковской битвы и других событий последнего периода войны (М. Кратохвил. Удивительные приключения Яна Корнела, которые он пережил на суше и на море среди солдат, галерников, пиратов, индейцев, людей добрых и злых, оставаясь при этом всегда верным своему сердцу". Л., Детгиз, 1958).

Упомянем и о классическом итальянском романе Алессандро Мандзони "Обрученные". Повесть из истории Милана XVII века, М., Гослитиздат, 1955. Действие этой книги происходит во время Мантуанской войны, в которой приняли участие солдаты армии Валленштейна.

Закончим обзор широко известными романами Александра Дюма-отца "Три мушкетера" и "Двадцать лет спустя" (разные издания). Хотя в этих романах и не говорится непосредственно о Тридцатилетней войне, в них содержатся яркие характеристики руководителей внешней и внутренней политики Франции Ришелье и Мазарини, показаны события, имевшие большое влияние на ход Тридцатилетней войны: осада Ла Рошели, англо-французское и франко-испанское соперничество, франко-испанская война и гражданская война Фронды.