6. Монголо-татарский фактор
6. Монголо-татарский фактор
В 1240–1242 годах для управления завоеванными территориями огромная Монгольская империи была поделена на ханства. Одно из них, названное Золотой Ордой, контролировало из своей находившейся на Волге столицы — города Сарай-Бату (с первой половины XIV века города Сарай-Берке) — русские земли. Более двухсот лет находилась Русь под монголо-татарским игом. И политические, экономические, демографические изменения, которые произошли в это время в княжествах русских, не способствовали возвышению Киева.
Во-первых, в течение 20 лет после нашествия Батыя с северных русских княжеств никакой дани, податей, налогов монголы не взимали, а пострадавшие в битвах за независимость южные княжества, в том числе киевское (и сам город Киев), подвергались непрекращающимся ограблениям. Если раньше географическое положение киевского княжества (удобное расположение Киева на Днепре) способствовало притоку в город людей, товаров, богатства, то теперь на эти земли террор обрушивался как раз в первую очередь. Зачем далеко углубляться внутрь страны, если можно собирать дань на хорошо доступных и не столь опасных, как глубинка, окраинах!
Последствия не заставили себя ждать. Народ из Киева, из киевского княжества побежал на нетронутый монголами Север и в лесные районы Центральной Руси, где можно было спрятаться. Причем покидали Южную Русь, конечно же, те, у кого были силы на дальнюю дорогу, энергия, желание бороться за жизнь, за свою судьбу, то есть молодые пассионарии.
Вторым фактором (со временем ставшим основным по значимости), повлиявшим на изменение роли в жизни Руси тех или иных княжеств, которые будут в будущем претендовать на первенство в русском государстве, стало умение князей, а точнее, стоящих за ними политических и экономических группировок договариваться с монгольскими ханами. В домонгольский период лучшим князем считался тот, кто сумел собрать лучших воинов в своей дружине и обладал волей, позволяющей бороться с соперниками за место под солнцем.
Отряд варягов претендовал на власть, на лучший город — столицу государства — Киев и добился желаемого, опираясь только или почти только на силу. Теперь все кардинально изменилось, и надо было хорошо думать, а не бряцать оружием. Первым, кто понял неизбежность и в сложившихся условиях полезность дипломатических контактов с монголами, стал Александр Невский, которого Русская Православная Церковь за деяния его, совершенные во благо Отчизны, русского народа, причислила к лику святых. В 1242 году победителю западных армий было только 22 года. Такими же молодыми были и его соратники, добровольно вызвавшиеся защищать Родину. И это не случайно.
Примерно в 1200 году произошел очередной пассионарный взрыв, затронувший Русь (а также земли будущих литовцев, турок-османов, которые поэтому и смогли спустя двести пятьдесят лет захватить Константинополь, а также эфиопов). К сожалению, приток этноэнергетики начнет ощутимо влиять на российскую историю только через 180 лет. Именно такова продолжительность инкубационного периода фазы пассионарного подъема этногенеза.
Пока же люди с новой внутренней силой растворялись в массе пассивного, думающего только о своих частных проблемах населения. Например, от услуг спасшего их от шведов князя новгородцы отказались сразу же, как опасность миновала. А сомнения в целесообразности боевых действий против немцев окончательно рассеялись только тогда, когда ливонские рыцари в непосредственной близости от Новгорода захватили новгородских купцов. Выиграв сражения, князь Александр не решил проблем Руси. Нашествие западноевропейцев в любой момент могло быть возобновлено.
Неизбежность нового вторжения не вызывала сомнений, ибо рыцари строили в Прибалтике крепости, рассчитанные на века, будущее свое связывали с жизненным пространством на Востоке, а католическая Европа практическими делами (разрывом с православной Византией, крестовыми походами, захватом Константинополя) доказала, что стратегические цели не меняет. У русских же княжеств после татаро-монгольского грабежа ресурсов для долгого военного противостояния с благополучным Западом не было. Не следует забывать и об огромной дани, которую Руси предстояло платить монголам. И тем не менее именно новое поколение русских людей, ровесников князя Александра, было в состоянии в той неимоверно сложной обстановке, которая сложилась в результате одновременных нападений на Русь врагов со всех сторон, выработать мудрую политику и действовать адекватно масштабам опасностей, грозящих стране.
Александр Невский пришел к пониманию необходимости искать защиты от неизбежной (если не оказывать сопротивления) насильственной католизации Руси, несущей жестокую гибель православной культуре, русскому образу жизни, традициям… у Орды. Монголо-татары не требовали отказа от веры. А что можно было ожидать от Запада, иллюстрирует следующий факт [14, 16, 19, 92]:
«13 августа 1521 года после 70-дневной осады испанцы захватили город ацтеков Теночтита, и испанский завоеватель Эрнан Кортес объявил город владением короля Испании Карла V.
Великолепие этого города изумило торжествующих победителей.
Их историки описывали его как нечто волшебное из-за его грандиозных башен — пирамид, храмов и каменных зданий, поднимающихся прямо из воды:…такого никто никогда не видел, не слышал и даже во сне не грезил о чем-нибудь подобном тому, что мы тогда увидели. Великий город коренных жителей Америки, расположенный в долине Мехико, ко времени испанского завоевания был столицей самой большой империи континента. К тому же он был лучше организован и больше по своим размерам, чем любой европейский город XVI столетия. В нем проживало 200 тысяч человек. Город был разрушен испанцами до основания. Вслед за падением Теночтитлана погибла империя ацтеков, их культура, их знания.
Испанцы вели религиозную, миссионерскую войну и уничтожали в первую очередь чуждое христианству мировоззрение, его носителей и все, что с ними было связано. Испанские хроники XVI века и раскопки археологов дают некоторое представление о погибшей столице ацтеков. В город с севера, юга и запада вели три широкие дороги. В самой середине города находился гигантских размеров ритуальный центр со множеством храмов и алтарей, над которым возвышался Великий храм. Храм был построен в виде пирамиды, его фасад был обращен на запад.
Сохранились документальные свидетельства, рассказывающие о поступавших из провинций в город всевозможных продуктах — маиса (кукурузы), фасоли, фруктов, какао, меда и перца, а также хлопка, шерсти, одежды, бумаги, гончарных изделий, драгоценных камней, ювелирных изделий, бирюзовых и каменных масок, изделий из перьев, золота, серебра, шкур животных, морских раковин, гончарных изделий, медных топоров, отрезов материи, кремниевых и обсидиановых ножей, множества других товаров. Ацтеки создавали поля плодородной земли, используя ил и водоросли из болот, строили системы орошения, высаживали лесные полосы, выращивали цветы. Судя по описаниям испанских солдат, им никогда прежде не доводилось видеть таких больших и хорошо организованных рынков с таким огромным разнообразием товаров, как у ацтеков. Для каждого вида товаров там было отведено свое особое место, и все товары тщательно проверялись. Тех, кто крал или обманывал, сурово наказывали.
Испанские писатели сообщают о великолепных домах и дворцах правителя ацтеков и его знати. Некоторые дома были очень большими, часто при них были сады — как наземные, так и висячие. В садах знати, как правило, имелись фруктовые деревья, участки для пряных трав и бассейны с экзотическими рыбками.
Самым же удивительным местом был дворец правителя. При нем находился арсенал, ткацкая мастерская, где женщины ткали материи, и мастерские — там трудились гончары, мастера по металлу, ювелиры и множество других специалистов. Имелся вольер, где содержались все мыслимые виды птицы со всех концов империи. Те же, кому довелось увидеть дворцовые парки, утверждали, что это самое удивительное и великолепное место в мире. Правитель ацтеков и знать жили в центре столицы, вблизи ритуальных сооружений.
Все остальное население — в отдельных жилых массивах, состоявших из одноэтажных домиков, выстроенных из специального кирпича. В массиве, как правило, проживали ремесленники одной профессии. Испанцы разрушали постройки ацтеков, используя камни и кирпичи для собственного строительства».
Удивительно, что жители города, не являвшегося в классическом понимании крепостью, почти треть года сопротивлялись испанской профессиональной армии, вооруженной огнестрельным оружием и артиллерией. Это, безусловно, означает, что у этнической системы ацтеков, столкнувшейся с «пришельцами», был очень высокий запас пассионарности. Древний американский суперэтнос мог жить и плодотворно развиваться еще несколько столетий. Испанцы к этому времени, наоборот, рассеяли свою пассионарность, если сравнивать с XIII веком. Уже наступило время Ренессанса, Реформации. Европа была, казалось, совсем иной. И все же цивилизации доколумбовой Америки были выжжены каленым железом так, что не осталось даже «обломков их фундамента».
Инквизиторы не позволили спасти ничего. Храмы, книги, изделия мастеров, музыкальные инструменты, традиции национальной культуры — обо всем этом исчезла даже память.
У русских князей был не простой, но все-таки выбор. И князь Александр Невский поехал договариваться к хану Мамаю. Это определило известный ход истории на столетия вперед [8]: «Монголы имели квалифицированную разведку из числа иноплеменников, принятых в войско.
Венгерский монах Юлиан рассказывает о татарском после, знавшем венгерский, русский, куманский (тюркский), тевтонский (немецкий), сарацинский (арабский) и, естественно, татарский (монгольский) языки.
Татарский предводитель, взятый в плен чехами при Ольмюце, оказался английским тамплиером по имени Питер.
Монголы знали о настроениях „христианского мира“ и поддерживали православные страны — Никею, Грузию, Уйгурию, монофизитскую Малую Армению и Русь — против католиков, начавших новый крестовый поход…».
Интеллектуалы Руси XIII века смогли тонко рассчитать соотношение интересов своих, Монгольской империи, Ханства Золотая Орда, ханов и монгольских начальников, находящихся на разных уровнях ордынской иерархии, и использовать их пересечение и противоречия между ними для борьбы с распространением влияния на Русь католической Европы.