Города

Города

Помимо столицы в стране насчитывалось около 70 торговых городов; почти все они имели выход к морю, но были невелики. В 1750 г. в более чем половине из них число жителей не превышало тысячи человек. В Копенгагене же в середине XVIII в. проживало 75 тыс. человек. После него самыми большими городами были Оденсе, Ольборг и Хельсингёр, в каждом из которых насчитывалось около 5 тыс. жителей. Показатели смертности во всех городах — в отличие от общих показателей по стране — превышали показатели рождаемости, что являлось результатом плотной застройки и плохих санитарных условий. Тем не менее устойчивый приток населения из сельской местности обусловил значительный рост городов в период с 1721 по 1848 г. Начался процесс урбанизации. В 1850 г. население Копенгагена достигло 130 тыс. человек. По военным соображениям никто не должен был селиться вне городских стен, поэтому плотность проживания в городе достигла предела, столица росла в высоту и за счет застройки на задворках уже существующих зданий.

Вокруг торговых городов, так же как и вокруг деревень, располагалось общее поле. У каждого бюргера имелся свой надел, который в малых городах обрабатывался работниками бюргеров, а в крупных и в Копенгагене сдавался в аренду. Многие сохранившиеся веды торговых городов содержат те же правила совместного пользования землей, что и в деревнях. Основное различие между торговым городом и деревней помимо размеров заключалось в разнице исполняемых ими функций. Городам принадлежало по большей части монопольное право на занятие торговлей и ремеслами, на содержание питейных заведений, на пивоварение в коммерческих целях и на изготовление самогона. Деревня же являлась для городов основным поставщиком сырья и покупателей. В деревнях разрешено было заниматься лишь наиболее необходимым для сельских жителей ремеслом, например кузнечным.

Благодаря своим привилегиям города оставались территориями, закрытыми для въезда и для выезда. У городских ворот постоянно находилась охрана, наблюдавшая за потоками людей и передвижением транспорта. Со всех товаров, ввозимых в город, она требовали уплаты пошлины — так называемого акциза. На ночь ворота запирались. Привилегии обеспечивали городам своего рода самоуправление и существование собственных судебных органов.

Всех жителей торговых городов в XVIII столетии в общем можно разделить на две категории — бюргеры и прочие жители. Чтобы стать бюргером, следовало купить у городского совета соответствующий патент, который мог быть предоставлен лицу либо на основании рекомендаций цеха, либо в связи с привилегиями, дарованными ему самим королем. Собственно бюргеры составляли лишь 10% всего городского населения, однако вместе с домочадцами число их достигало практически половины жителей городов. Социальное деление городского общества представляло собой следующую картину. На самом верху помещались высокопоставленные чиновники, такие, как амтман (или глава епархии), городской фогт и пастор; далее следовали врачи, юристы, аптекари и крупные купцы, а ниже всех находились ремесленники, поденные рабочие, матросы, прислуга и иждивенцы.

Дворы купцов располагались вдоль главных улиц, по которым осуществлялся въезд в город. Вместе с рыночной площадью они составляли те кварталы, где селились жители из высших слоев городского общества. В больших городах кроме перечисленных категорий были и так называемые зимние аристократы — дворяне, предпочитавшие проводить зиму в собственных городских домах и дворцах.

Следующую группу составляли городские ремесленники, имевшие патент горожанина и собственное хозяйство. Среди них также существовало внутреннее расслоение: так, на самом верху их иерархической лестницы помещались золотых дел мастера, а сапожники относились к низшей категории.

Взаимоотношения различных социальных групп были основаны не на земельной собственности, а на профессиональной принадлежности. Подмастерья и прислуга жили в доме своего мастера или господина и относились, таким образом, к числу его домочадцев. Мастера одной профессии объединялись в цехи, во главе каждого из которых стоял старшина, подмастерья — в гильдии, руководимые старшими подмастерьями. Такой порядок существовал, разумеется, лишь в крупных городах, где было много мастеров и подмастерьев, занимавшихся одним и тем же ремеслом. В малых городах различные профессии зачастую пересекались.

Упомянутые объединения во многом напоминали деревенскую общину. У цехов и гильдий были свои своды четких и фиксированных правил, равно как и собственные общие праздники. Заботу о неимущих, как и в деревнях, все брали на себя по очереди, а в крупных городах существовали работные дома и инспектора по делам бедных, которые занимались распределением добровольных пожертвований. В Копенгагене же был установлен прямой налог в пользу неимущих.

Столица во многих отношениях пользовалась особым статусом. В течение всего рассматриваемого периода ее население в 10—15 раз превышало население крупнейших торговых городов страны. Объяснялось это среди прочего и тем, что здесь был сосредоточен национальный военный флот и расквартирован самый большой в Дании сухопутный гарнизон. Копенгаген являлся резиденцией правительства, имел свой университет и обладал важнейшими таможенными привилегиями при импорте четырех таких значимых видов товаров, как соль, табак, вино и спиртные напитки. Социальная верхушка столицы: королевский двор, члены правительства, центральной администрации и руководства университета — превосходила по своему статусу верхний слой иерархии торговых городов. Представители этой верхушки, а также люди свободных профессий и студенты часто задавали тон в политических и культурных дискуссиях, особенно в разгар реформ в конце XVIII в., а также позже — в бурные 40-е годы XIX столетия.