Июньская конституция и демократические реформы
Июньская конституция и демократические реформы
«Дух 1848 года» обретал силу не только за счет роста национального самосознания населения, но и в равной степени из-за новых представлений о путях социального и политического развития страны. Назначая «мартовское» правительство, Фредерик VII объявил, что теперь считает себя конституционным монархом, не имеющим единоличных полномочий. Таким образом, главной задачей вновь созданного правительства «помимо вопросов, связанных с военным положением», становилась разработка основ деятельности демократического государства.
Административная реформа была осуществлена на удивление безболезненно. Место коллегий заняли отраслевые министерства, возглавляемые несущими полную ответственность министрами, но в эпоху позднего абсолютизма министры также пользовались большой долей самостоятельности при отправлении власти. Таким образом, в составе государственного чиновничества практически не произошло никаких изменений. Прежние и новые чиновники продолжали работать совместно примерно в тех же условиях, что и ранее, вне зависимости от своих политический пристрастий.
Среди первых политических и социальных реформ, осуществленных весной 1848 г., были отмена всех цензурных ограничений свободы слова и принятие закона об улучшении условий жизни хусманов и сельскохозяйственных рабочих, что создало возможности для отмены принудительных трудовых повинностей и права хозяев на телесное наказание хусманов и их жен.
Тем не менее главным вопросом оставалась выработка новой конституции. С принятием избирательного закона о выборах в Учредительное собрание обозначились явные разногласия среди политических союзников, участвовавших в событиях мартовских дней. Монрад и Чернинг последовательно выступали за введение всеобщего избирательного права, в то время как многие национал-либералы разделяли опасения консерваторов по поводу слишком большой численности и непросвещенности избирательного корпуса. В результате достигнутого компромисса право избрать 114 членов собрания, что соответствовало трем четвертям его количественного состава, получили мужчины старше тридцати лет, имевшие средства для обеспечения себя и своей семьи. Остальные 38 членов собрания, в задачу которых входило «смягчать и сглаживать» ситуацию в случае слишком безответственных действий народных избранников, назначались королем (то есть правительством). Согласие национал-либералов на участие в собрании королевских назначенцев зеландские «Друзья народа» расценили как явное нарушение обещаний, данных на митингах в театре «Казино», и это наложило свой отпечаток на дальнейший ход предвыборной кампании.
Для обсуждения избирательного закона были в последний раз в их истории созваны сословные собрания в Роскилле и Виборге, которые и приняли его. В то же время по причине военного положения в стране закон не мог быть представлен шлезвигскому сословному собранию, и потому Шлезвиг лишился возможности направить для участия в работе Учредительного собрания 31 всенародно избранного и 10 назначенных королем депутатов, по первоначальному плану составлявших шлезвигскую квоту.
В октябрьских выборах приняли участие 33% избирателей, и в зеландских округах победили в основном представители «Друзей крестьян». После того как список избранных депутатов пополнили королевские назначенцы, членов Учредительного собрания можно было поделить на три примерно равные по силе влияния группы. На правом фланге при отсутствии какой-либо организованной структуры находились наиболее выдающиеся деятели прежней политической системы, в частности А.С. Эрстед и П.Г. Банг. Также не был жестко структурирован центр, который представляли такие корифеи национал-либерального движения, как Халль, Кригер и Плоуг. И наконец, существовал левый фланг, состоявший преимущественно из отличавшихся прекрасной организацией «Друзей крестьян» во главе с Й.А. Хансеном и Бальтасаром Кристенсеном. Некоторые депутаты, к примеру Н.Ф.С. Грундтвиг, не примыкали ни к одной из этих групп.
Самые выдающиеся руководители национал-либералов не входили в состав членов Учредительного собрания. Но именно Д.Г. Монрад и О. Леман разработали проект конституции, представленный на обсуждение. Покинув 15 ноября свои министерские посты, они больше не могли участвовать в заседаниях. Однако основной автор проекта, Монрад, находясь уже в новой должности епископа Марибо, продолжал вести упорную и эффективную агитационную работу в пользу принятия закона о всеобщем избирательном праве. Дело в том, что споры во время обсуждения проекта конституции разгорелись в основном по вопросу об установлении цензовых ограничений в рамках всеобщего избирательного права, а взгляды национал-либералов на эту проблему были далеко не однозначными. Тем не менее в конечном итоге все группы пошли на компромисс, приняв решение о введении всеобщего избирательного права и создании двухпалатного парламента — ригсдага. Состав избирательного корпуса остался неизменным, то есть право избирать парламент распространялось на мужчин старше тридцати лет с хорошей репутацией, имеющих средства для содержания себя и своих семей, не получающих и не получавших ранее пособия по бедности или не располагавших собственным жильем. Однако выборы в верхнюю палату — ландстинг — были непрямыми, а правом быть избранными в эту палату наделялись только мужчины старше сорока лет, имевшие высокий имущественный ценз, то есть доход не менее чем в 2400 крон, или выплачивавшие годовой налог в размере 400 крон. Эти положения гарантировали наличие в верхней палате трезвомыслящих и ответственных депутатов, способных в случае необходимости создать противовес слишком радикальным решениям нижней палаты — фолькетинга, правом избрания в который пользовались имевшие незапятнанную репутацию граждане мужского пола старше двадцати пяти лет.
Право голоса на выборах получили примерно 15% населения, и, хотя по нынешним временам такая цифра не впечатляет, в тех условиях это было в высшей степени демократично. С учетом широко распространенного предубеждения в отношении способности простых людей разбираться в политике, а также ревизии результатов революционных событий 1848 г., что характеризовало обстановку практически во всех европейских странах весной 1849 г., следует признать весьма неожиданным одобрение датскими правыми Конституции, содержавшей столь скромные консервативные положения. Серьезно осложнившаяся военная обстановка в Ютландии, разумеется, способствовала принятию компромиссного решения, которое 7 мая поддержали и «Друзья крестьян», изначально требовавшие создания однопалатного парламента.
Обсуждение прочих статей Конституции продвигалось затем весьма быстро и относительно спокойно, при этом в основном были приняты формулировки Монрада и Лемана.
Принятие Основного закона означало, что Дания становится конституционной монархией с определенной Монтескье схемой разделения власти на три ветви. Исполнительная власть осуществлялась королем. При этом он был освобожден от какой бы то ни было ответственности, которая полностью возлагалась на назначаемых им министров. Законодательная власть находилась в совместном ведении короля и избранного народом ригсдага, а судебной властью были облечены суды с несменяемыми судьями.
Во второй главе Основного закона определялись правила престолонаследия, а также права и обязанности королевского дома. Третья глава определяла границы полномочий короля (и его министров) в сфере исполнительной власти и содержала ряд формулировок, которые, как выяснилось в ходе дальнейшей конституционной борьбы, оказались в высшей степени спорными. Четвертая глава была посвящена двум палатам ригсдага и парламентским выборам. В пятой главе Конституции обозначались задачи ригсдага, и регламентировался законодательный процесс, в том числе в отношении наиболее важных в демократическом обществе законов о бюджете и налогообложении. В шестой главе, посвященной судебной власти, особо подчеркивался независимый статус судей. В декларативных статьях шестой главы Конституции провозглашалось отделение судопроизводства от администрации, введение института суда присяжных по уголовным и политическим делам, а также открытость судопроизводства (в окончательном виде все это было осуществлено только в 1919 г.).
Статья третья Основного закона определяла, что евангелическо-лютеранская церковь является так называемой «народной церковью Дании» и в качестве таковой пользуется поддержкой государства. В седьмой главе провозглашался (так никогда и не принятый) закон о «народной церкви», хотя в целом положения этой главы предусматривали полную свободу вероисповедания граждан. И наконец, в Конституции был закреплен ряд классических гражданских свобод, таких, как запрет на несанкционированный арест, неприкосновенность частной собственности и жилища, а также свобода слова, право на объединение в союзы и общества и свобода собраний. Необходимо еще отметить положение об общедоступном образовании и о гарантии государственной поддержки тем гражданам, которые сами не в состоянии нести расходы, связанные с получением образования. В Основном законе была и декларативная статья об основном принципе либеральной экономики, отменяющем существовавшие в обществе при абсолютизме привилегии: «Любые ограничения свободного и равного для всех доступа к предпринимательской деятельности, которые не обоснованы общественным благом, должны быть отменены в законодательном порядке».
Основной закон датского государства был принят значительным большинством голосов и 5 июня 1849 г. подписан Фредериком VII, предварившим его оговоркой: «Все, что касается статуса герцогства Шлезвиг, имеет силу до заключения мирного договора». Эта оговорка, как и само название конституционного закона, говорит о приверженности идее объединения королевства и герцогства Шлезвиг под эгидой общей конституции. В связи с этим следует отметить, что примерно в те же сроки временное правительство в Киле приняло Конституцию, которая во многих отношениях была не менее демократичной, но которая не просуществовала и до окончания Трехлетней войны.
Действие июньской Конституции так никогда и не распространилось на территорию южнее реки Конгео. Да и в самом королевстве уже в 1855 г. с принятием общего Основного закона для всей монархии действие Конституции была заметно ограничено, что получило дальнейшее развитие в проекте ноябрьской Конституции 1863 г. Наконец, в 1866 г. Основной закон был принят в новой редакции. Тем не менее именно июньская Конституция 1849 г. составляла и составляет формальную основу демократии в Дании вплоть до наших дней. То же можно сказать и о многих изложенных в ней главных принципах, которые в более или менее неизменном виде повторялись в текстах редакции Основного закона !866 г. и Конституций 1915 и 1953 гг.