В часы отдохновения

В часы отдохновения

Славился Баранов своим хлебосольством и любовью устраивать застолья. Об этом вспоминали русские, туземцы и иностранные моряки. Даже в голодные для колонии времена находил он возможность попотчевать званых и случайных гостей.

Если заканчивались запасы мяса, рыбы, муки, Александр Андреевич начинал фантазировать. Из кореньев, трав, ягод, каракатиц, улиток и даже из несъедобных птиц он изготавливал немыслимые вкусные блюда. Как ему это удавалось? Рецепты своих блюд хлебосольный хозяин держал в секрете. Любил правитель Русской Америки потчевать гостей изобретенными им водкой из местных ягод и пивом из еловых шишек. При этом уверял, что его напитки не просто приятны на вкус, но и спасают от цинги и других болезней.

Застолья Баранова, как правило, сопровождались музыкой. Сам Александр Андреевич хоть и пытался, но не смог научиться играть на балалайке. Зато при нем всегда находился бывший матрос Никитич, виртуоз-музыкант, родом откуда-то с Урала. Давно перебрался он в Русскую Америку, а песни родного края не забывал.

Баранов любил подпевать Никитичу:

…На кораблике состроен был муравён чердак,

В чердаке состроен был золотой бунчук,

В бунчуке стояли царские знамечки,

Позлаченые, распущенные.

У знамечек стоит часовой казак,

Перед ним стоит раздвиженной стул,

На стулу сидит наш батюшка воровской атаман,

Степанушка Тимофеевич, по прозванью Разин-сын,

Перед ним стоит старшой есаул…

Наверное, и в те далекие времена даже самые законопослушные слуги царя и отечества любили разбойничьи песни.

Иногда Баранов заявлял гостям, что музыка возвращает его в Россию: «Доведется ли еще побывать в отчем краю? Не знаю… А с песней — будто наведался в родную сторонку… Заводи, Никитич, и разухабистые, и печальные!.. Вдруг в последний раз тебя слушаю…».

Знакомые Александра Андреевича удивлялись: не унывающий, не предающийся тоске человек, и вдруг — такие грустные мысли!..

Что за этим: обычная хандра или предчувствие?..

Попасть в дом к Баранову мог любой колонист или туземец: по важному делу и просто так, потолковать о пустяках. Но иногда неожиданному гостью объясняли: Александр Андреевич «балалается»… Тело — здесь, а душа — далече, понеслась на крыльях песни за океан, в Россию… Наведайтесь, мол, в другой раз…

В подобных случаях никто не обижался на правителя колоний.

Даже туземцы нередко останавливались возле его дома, чтобы послушать игру Никитича на балалайке и непонятные им песни…