42. Петроград, 20 февраля 1917 года

42. Петроград, 20 февраля 1917 года

Когда Кэтти ввела Монкевица в кабинет своею благодетеля и он узнал в нем Нокса, то сразу понял все. Кэтти он, конечно же, не винил. На ее лице играла улыбка, и вся ее тоненькая фигурка выражала надежду. "Бедняжка, подумал Николай Августович. — Она и понятия не имеет, какие сети нам расставили".

Нокс попросил Кэтти оставить их вдвоем.

— Не вините Кэтти ни в чем, она любит вас. И лучшая гарантия ее любви к вам — ребенок, которого она ждет. Я знаю эту девочку с детства: всегда очень решительная и преданная, совершенно бесхитростная. Вы ни в чем не будете раскаиваться. Я решил переговорить с вами сам, чтобы рассеять ваши сомнения. Кэтти и солидные деньги, свой дом в спокойной Британии — залог вашего будущего счастья, — уверенно и напористо говорил Нокс. "Вот меня уже и вербуют", — подумал Монкевиц. Он был обескуражен именно тем, что перед ним был Нокс. Хотя к вербовке и к этому разговору был готов давно. Все-таки он был профессионалом. Да, Кэтти и деньги — вот все, что ей и ему теперь нужно. Но Нокса не проведешь обещаниями, а сведений об агентуре пока нет.

— Так вот, — продолжал Нокс, — нам нужны данные об австро-венгерских друзьях России. Это очень важно сейчас. Но мы поняли из вашего разговора с Сухопаровым, что вступить с ними в контакт, даже зная фамилии, невозможно. Все это не в сейфе, а в голове у разведчиков. Я проанализировал ситуацию и почти убежден, что ключевая фигура — Соколов.

"Господи, он даже знает и о моем разговоре с Сухопаровым. Ловко они вытягивают информацию из Кэтти". Но вслух произнес:

— Соколов — не я, деньги он не возьмет.

— Это я тоже знаю, — улыбнулся Нокс. — Но мы не будем предлагать ему деньги, есть и другие средства… Сейчас в верхушке вашей армии мы имеем очень надежные связи. Они нуждаются в нашей поддержке, а мы, в свою очередь, всегда можем рассчитывать на них, — вкрадчиво продолжал Нокс. — В вас я тоже верю. Мы уже сейчас положим на ваш счет 2 тысячи фунтов. Исход операции будет положительный, я в этом не сомневаюсь. В крайнем случае, Соколова и Сухопарова мы устраним, а на их месте окажутся наши люди. По лучше бы не делать этого. У Соколова — большой опыт и все явки и пароли к агентам. Он нам был бы полезнее на действительной службе…

На этой неделе вы поедете в Ставку, к генералу Гурко, — делался все настойчивее тон британского полковника. — Перед отъездом я изложу вам весь план операции.

Нокс встал, давая понять, что разговор закончен.

— Мне было очень приятно помочь бедняжке Кэтти и вам, — поклонился он.

Многое на своем веку повидал Монкевиц, но не думал, что так бесславно закончит свою карьеру. Он очень хорошо видел теперь весь ход операции с самого начала — с появления Кэтти. Но у него не было сил отказаться от нее. Это был последний свет в его жизни. Тем более впереди маячило вполне обеспеченное будущее на Британских островах. А что здесь, в России? Бунт? Пугачевщина?

Он уважал Соколова, но теперь у них разные пути.

Выйдя от Нокса, Монкевиц прошел через анфиладу комнат и увидел Кэтти. Решение окончательно созрело в нем.