Вместо эпилога

Вместо эпилога

Алексей Алексеевич Соколов прошел трудными дорогами провинциального гусарского офицера, военного разведчика, затем генерала старой армии. Патриотизм, честь и долг привели его под красное знамя Советов. "Нарвские позиции, 23 февраля 1917 года" — мог бы называться очередной эпизод… Но это уже другая тема, иной сюжет, другой этап жизни героя романа и революции.

Вероятно, вдумчивого читателя заинтересует, существовал ли реальный человек, который послужил прообразом герою трилогии "Негромкий выстрел", "Вместе с Россией", "Честь и долг"? Образ Соколова — собирательный. Но многое в его жизнеописании навеяно событиями и фактами из биографий генерал-лейтенантов Советской Армии А. А. Самойло и А. А. Игнатьева.

Далеко не все офицеры и генералы старой армии а 1917 году стали белогвардейцами. Сотни и тысячи их после Великого Октября честно и твердо стали на службу Советской власти, народу, революции. Об этом убедительно свидетельствует история.

За два с лишним года иностранной интервенции и гражданской войны в Красную Армию добровольно вступили или были призваны по декрету от июля 1918 года около пятидесяти тысяч офицеров и генералов старой армии. Около 30 тысяч из них воевали в действующих войсках и внесли свой вклад в победу над интервентами и контрреволюционерами. Многие погибли на красной стороне фронта, разделившего весь мир после 7 ноября 1917 года.

К концу 1920 года в РККА насчитывалось около 217 тысяч командиров. Две трети из них были подготовлены в годы военной интервенций и гражданской войны из числа рабочих и крестьян в советских военно-учебных заведениях. Военные специалисты старой армии составляли 34 процента командных кадров. В том числе кадровые офицеры насчитывали 6 процентов, а подготовленные в годы мировой войны — 28 процентов. Велик вклад этих опытных военных специалистов и в строительство Рабоче-Крестьянской Красной Армии в период мирной передышки. С их участием Советское государство и Коммунистическая партия вырастили огромный отряд командиров, прославивших нашу Родину и русскую военную школу блестящими победами.

Это о тех офицерах и генералах старой армии, кто сознательно и добровольно перешел на службу советской Отчизне, сказал Владимир Ильич Ленин: "Вы слышали о ряде блестящих побед Красной Армии. В ней работают десятки тысяч старых офицеров и полковников. Если бы мы их не взяли на службу и не заставили служить нам, мы не могли бы создать армии". И еще: "Они помотали нам работать и давали нам взамен свои технические познания. И только при помощи их Красная Армия могла одержать те победы, которые она одержала".

В унтер-офицерских чинах воевали на фронтах первой мировой войны прославленные маршалы Советского Союза Г. К. Жуков, И. С. Конев, К. К. Рокоссовский, С. М. Буденный. Маршалы Советского Союза М. Н. Тухачевский и А. М. Василевский до октября 1917 года были поручиками, Ф. И. Толбухин штабс-капитаном, А. И. Егоров и Б. М. Шапошников вступили в Красную Армию, будучи полковниками.

В строительстве Вооруженных Сил нашей страны, в обороне Республики Советов участвовали на разных постах три военных министра старой России А. А. Поливанов, Д. С. Шуваев, А. И. Верховский, крупнейшие военные деятели А. А. Брусилов, М. Д. Бонч-Бруевич, К. И. Величко, В. Н. Егорьев, В. Н. Клембовский, А. А. Маниковский, Д. П. Парский, Н. М. Потапов…

Да, некоторые из бывших членов офицерской касты царской России пришли в Красную Армию не сразу, прошли тяжкий путь сомнений. Но, встав в ее ряды, они храбро сражались, честно и не покладая рук работали, вели научную, педагогическую деятельность в военных и гражданских учреждениях Страны Советов.

Подвиг генерала Советской Армии Д. М. Карбышева, мученически погибшего в гитлеровском концлагере Маутхаузен, но не предавшего свой народ, — особенно ярко показал, что офицеры старой русской армии, добровольно пришедшие в Октябре 17-го на службу революции, стали пламенными патриотами Советской Родины.

Пытливому читателю я хотел бы подтвердить, что в этих трех книгах описаны в основном реальные события. Подлинные факты, а также диалоги и мысли конкретных исторических лиц даются по документам, речам, выступлениям в периодике или их изложениям, мемуарам, работам историков и биографов.

Роман-хроника — трудный и не всегда благодарный жанр литературы. Иногда он может показаться сухим, слишком документальным. При этом, я думаю, драматургия истории выше и сильнее того, из чего она складывается — из судеб отдельных людей и их драм. Вместе с тем жанр романа-хроники может нести какие-то новые сведения, вызвать отклик читателя, мозг которого в наше время привык ежедневно, ежечасно впитывать миллиарды бит информации.

Роман-хроника — это отнюдь не развлекательное чтение. Поэтому я благодарю читателя за его труд — чтение этого романа.

Егор Иванов