Причины и повод для войны

В 1948 году, в связи с обсуждением второй серии кинофильма «Иван Грозный», так и не выпущенной в прокат, ЦК ВКП(б) принял специальное постановление о том, как надо трактовать личность царя Ивана IV и его политику.

По предложению Сталина, единогласно одобренному членами ЦК, опричнину предписали отныне считать «прогрессивным» общественным явлением, а бояр — «реакционерами». Ничего не поделаешь, душегубу и садисту Иосифу Виссарионовичу, страдавшему манией преследования, очень нравился душегуб и садист Иван Васильевич, подозревавший в измене абсолютно всех. С тех пор в советской историографии утвердилась следующая концепция:

«Ливонская война для России была поставлена в повестку дня самой историей — выхода к Балтийскому морю требовали ее экономические и военные интересы, а также необходимость культурного обмена с более развитыми странами Запада. Иван Васильевич, следуя по стопам своего знаменитого деда — Ивана III, решил прорвать блокаду, которой фактически отгородили от Запада Россию враждебные ей Польша, Литва и Ливонский орден».

Заичкин И. А., Почкаев И. Н. Русская история. Популярный очерк. М., 1992, с. 295

Как мы уже знаем из предыдущих глав, именно «знаменитый дед» самолично «закрыл окно в Европу», обрушившись на Новгород в 1477 году. А что касается Ивана IV, то в нынешние времена уже далеко не все историки разделяют взгляды И. В. Сталина и его идейных преемников. Так, современный российский историк А. М. Буровский пишет:

«Иван IV и его эпоха — это какой-то сплошной провал в истории… Провалы возникают всякий раз, когда факты опровергают исторические стереотипы или могут показать московский тип государства с невыгодной стороны. Очередным стереотипом стало утверждение «прогрессивного характера» Ливонской войны. Мол, необходимо было выйти к Балтийскому морю, и это оправдывает все потери и все усилия.

Но вот первый провал: никакой необходимости двигать армии не было и в помине, потому что древний Новгород давно и успешно вы активную морскую торговлю на Балтике. Вмешательство Москвы отнюдь не создало чего-то нового, а напротив, уничтожило уже давно достигнутое».

Бушков А. А., Буровский А. М. Россия, которой не было. Москва, 2000, с. 8–9

Читаешь эти слова и в очередной раз убеждаешься, что новым является хорошо забытое старое. Например, такой авторитет, как Н. И. Костомаров, еще в 70-е годы XIX века назвал Ливонскую войну проявлением стремления Ивана Грозного к захвату и ограблению все новых и новых территорий.[98]

В самом деле, был ведь у Московской Руси и выход к морю, и возможность торговли со странами Западной Европы, и канал для культурного обмена. Речь идет о Новгороде. Но царь Иван IV сам все это уничтожил, полностью и окончательно разгромив Новгород, едва начавший приходить в себя после того погрома, что учинил в нем его дед — Иван III.

Главной причиной Ливонской войны стала жажда грабежа, снедавшая московского тирана. Это были богатые земли. Еще в 1437 году ливонские города поразили роскошью зданий и богатством жителей суздальского священника Симеона и его спутников, которые ехали через Дерпт в Ригу, чтобы отправиться морем на восьмой Вселенский собор во Флоренции. За последующие 130 лет они стали еще богаче. Зная об этом, Иван IV решил ограбить богатую Ливонию, а затем присоединить ее к своему государству. Но для успеха в этом замысле требовалась гибкая и разумная внешняя политика. Между тем, с гибкостью у Ивана Васильевича всегда были большие проблемы.

Помимо причины, обычно нужен еще и предлог для войны. Этот вопрос в Москве решили просто. Там нашли даже два предлога.

Первым из них стало требование Ивана к Ливонскому ордену в 1554 году, чтобы тот уплатил дань за 50 лет (считая от 1503 года) с Юрьевской (Дерптской) волости, якобы установленной в давние времена договором между Москвой и Орденом. Между тем, вот что пишут об этой дани современные российские историки:

«Происхождение «юрьевской дани» неизвестно… Упоминание о «юрьевской дани» содержалось в договорах Пскова и Дерптского епископа с 60-х гг. XV века: она выплачивалась епископом в пользу Псковской республики».

История России с древнейших времен…, с. 371

Как видим, Москва здесь абсолютно не при чем. Это царские чиновники (дьяки) Иван Висковатый и Алексей Адашев сочинили, будто бы немцы должны платить ее за разрешение прежних московских государей (Псков они вообще не упоминали) селиться в Юрьеве (Дерпте). Как бы там ни было, Иван установил срок для уплаты дани (по гривне с каждого жителя волости, деньги для тех времен большие) в три года. Ливонские посольства дважды в течение 1557 года пытались добиться отмены пресловутой дани, или хотя бы снижения ее размеров и отсрочки выплаты, но безуспешно.

В качестве второго предлога решили использовать весть о закрытии нескольких православных храмов в Ревеле, Риге и Дерите ввиду отсутствия прихожан. «Православно озабоченный» дореволюционный историк Нечволодов утверждал, что Иван пошел войной на ливонских немцев в первую очередь ради защиты православной веры. В качестве доказательства он цитировал письмо Ивана Васильевича, отправленное им в 1553 году капитулу (руководству) Ливонского ордена;

«Необузданные ливонцы, противящиеся Богу и законному правительству! Вы переменили веру, свергнули иго императора и папы Римского: если они могут сносить от вас презрение и спокойно видеть свои храмы разграбленными, то я не могу и не хочу сносить обиду, нанесенную мне и моему Богу. Бог посылает во мне вам мстителя, который приведет вас в послушание».

Нечволодов А. Сказания о русской земле. Книга 4, с. 101

Понятно, что при такой постановке вопроса практически полное отсутствие православных в Ливонии не имело никакого значения.