События в Украине (1660-1664 гг.)
Киевский воевода В. Б. Шереметев, желая взять реванш, вместе с Юрием Хмельницким в августе 1660 года двинулись на Львов. Московское и казацкое войска шли разными дорогами. Шереметев (40 тысяч человек) пошел на Котельню, а Хмельницкий (30 тысяч казаков) — на Гончаризу. По пути к московскму войску присоединился отряд казаков полковника Тимофея Цецуры.
Польско-татарские войска встретили московскую рать на Волыни. Им удалось скрытно сосредоточить у Любара (под Чудновом) 15-тысячное войско коронного гетмана Николая Потоцкого и полевого гетмана Георгия Любомирского и 20 тысяч союзников-татар. 5 сентября поляки и татары внезапно атаковали войско Шереметева. Московиты потерпели поражение в поле, но успели занять оборону в укрепленном лагере. В ходе боев 5 и 6 сентября погибли около двух тысяч воинов Шереметева и несколько сотен казаков.
Между тем, в войске Шереметева не было корма для лошадей. 9 сентября воевода выслал за фуражом трехтысячный отряд, который перехватили татары, 500 человек были убиты, около 300 взяты в плен, остальные ни с чем вернулись в лагерь.
На рассвете 17 сентября Шереметев повел свое войско на прорыв. В ходе боя оно потеряло несколько сотен человек убитыми. Полякам и татарам достались 400 телег и 9 пушек. Если верить летописи, отступление шло непрерывно весь день и всю ночь. Лишь в 7 часов утра 18 сентября войска достигли города Чуднова. Однако уже через три часа снова появились поляки с татарами и заняли возвышенность, господствующую над городом. Поэтому оставаться в Чуднове стало невозможно.
Шереметев приказал отобрать у здешних жителей все съестные припасы и сжечь город, отойти от него на несколько верст и построить полевое укрепление (табор) в форме треугольника. Вскоре опять пришли поляки с татарами и начали артиллерийский обстрел табора.
Между тем к месту сражения двигалось войско Юрия Хмельницкого. Поэтому польские командиры разделили свои силы. Потоцкий остался держать Шереметева, а Любомирский двинулся наперерез Хмельницкому и напал на него под Слободищами. В ходе встречного боя обе стороны понесли большие потери, но в целом преимущество осталось за Любомиреким.
Ночью после битвы Хмельницкий получил письмо от Выговского с предложением отлучиться от Москвы, «которой силы уже сокрушены, которая более не светит, а чадит, как погасающая лампада».
В ту же ночь войско Любомирского отправилось назад к Потоцкому. Хмельницкий не стал его преследовать, он остался под Слободищами.
4 октября войско Шереметева пошло на прорыв, но объединившиеся войска Потоцкого и Любомирского разбили его. Шереметев потерял более трех тысяч человек.
5 октября Хмельницкий получил от поляков приглашение лично явиться к Потоцкому и Любомирскому чтобы заключить мирное соглашение. 8 октября гетман приехал в польский стан. По согласию со своими старшинами он подписал так называемый Слободищенский договор, по которому Украина снова становилась частью Речи Посполитой на условиях Гадячской унии. На следующий день 19-летний гетман дал присягу в верности королю. Вечером того же дня он передал письмо полковнику Цецуре с извещением, что заключил мир с поляками, и призывом к полковнику последовать его примеру.
Утром 11 октября Цецура прислал ответ. Он писал, что уйдет от москалей, как только убедится, что гетман действительно находится у поляков. Тогда Юрий выехал на холм под гетманским бунчуком. Увидев его, Цецура с двумя тысячами казаков ринулся наутек из лагеря. Но татары подумали, что это вылазка и бросились в атаку на них, а поляки кинулись защищать перебежчиков. Около двухсот казаков татары убили, остальные, окруженные польскими всадниками, благополучно добрались до гетмана.
Уход казаков Цецуры серьезно ухудшил положение Шереметева, которому уже никто не мог придти на помощь:
«От пушечной и гранатной стрельбы теснота была великая. С голоду ратные люди ели палых лошадей и мерли. Пороху и свинцу у них не стало».
Шереметев продержался еще 11 дней, а 23 октября сдался на следующих условиях:
1) Царские войска должны очистить города Киев, Переяслав, Нежин, Чернигов, оставя в них пушки и всякие пушечные запасы, после чего беспрепятственно отступят к Путивлю, взявши с собою имение свое и казну царскую.
2) Войско Шереметева, сдавши оружие, все военные запасы и хоругви, остается в обозе (таборе) три дня, а на четвертый выступает в города Кодно, Котелвню, Паволоч и ближние места.
3) Шереметев с начальными людьми остается у гетманов коронных и у султана крымского, пока царские войска не выйдут из Киева, Переяслава, Нежина и Чернигова; им позволяется оставить при себе только сабли и иметь сто топоров в войске для рубки дров; когда упомянутые города будут очищены, то войско, под защитою королевских полков, отпустится к Путивлю, где будет ему возвращено все ручное оружие; дорогою русских ратных людей не будут ни грабить, ни побивать, ни в плен брать; пищу себе и лошадям вольно им будет покупать.
4) Казаки, оставшиеся в таборе Шереметева по уходе Цецуры, выйдут наперед из обоза, оружие и знамена повергнут под ноги гетманов коронных и Москве нет до них никакого дела.
5) Шереметев с товарищами ручаются, что воевода князь Юрий Никитич Барятинский на все эти статьи согласится, приедет к гетманам и останется у них до очищения Киева, Переяслава, Нежина и Чернигова.
Если же он этого не сделает, то статьи договора войска Барятинского не касаются.
Шереметев отправил письма Борятинскому, стоявшему под Киевом, и воеводе Чаадаеву, находившемуся в самом Киеве, в которых просил согласиться на Чудновский договор. Но князь Борятинский вовсе не собирался капитулировать. Он написал Шереметеву:
«Я повинуюсь указам царского величества, а не Шереметева; много в Москве Шереметевых!».
Получив этот ответ, польские начальники решили задержать московское войско и воевод, поскольку главное условие капитуляции, относительно украинских городов, не было выполнено.
Тем не менее, группировка Шереметева была уничтожена. Самого воеводу поляки отдали татарам. Те отвезли боярина в Бахчисарай, заковали в кандалы и посадили в подвал ханского дворца. Лишь через три месяца кандалы с него сняли и перевели в горную крепость Чуфут-Кале, являвшуюся центром общины караимов. Впрочем, довольно скоро татары отпустили воеводу домой — за хороший выкуп, уплаченный его семьей.
* * *
Старшины Хмельницкого собрали раду в городе Корсунь для утверждения его гетманом казацкого войска уже в составе Речи Посполитой. На раду прибыл и представитель короля, некий пан Беневский. Совещание старшин происходило не на площади, а в большом доме. Там Беневский торжественно вручил гетманскую булаву Хмельницкому.
Но к вечеру Беневскому сообщили, что «чернь» бунтует: почему рада прошла в избе, а не на майдане, как всегда было, и нет ли в том злого умысла против казаков. Тогда Беневский утром следующего дня сам собрал раду у церкви Святого Спаса. Было там до 5 тысяч казаков. На этой раде Беневского поддержал казацкий старшина Павел Тетеря (будущий преемник Хмельницкого).
Он в свое время ездил в Москву к царю Алексею Михайловичу в составе посольств от Богдана Хмельницкого. Рядовые казаки знали об этом. Тетеря стал говорить о коварных замыслах царя против казаков. Дескать, он все это разузнал, будучи в Москве. Речь произвела сильное впечатление на простодушных слушателей. Через несколько минут Тетерю собравшиеся избрали войсковым писарем и передали ему войсковую печать. Казаки кричали ему:
«Пан писарь! Будь милостив, учи гетмана уму-разуму, ведь он молоденький еще! Поручаем его тебе, поручаем тебе жен, детей, имение наше!»
В то время как в Корсуне казаки в соборной церкви присягали королю, в Перея славе по другую сторону Днепра, в соборной церкви тоже толпился народ. Там полковник Яким Самко (дядя Юрия Хмельницкого) вместе с казаками, горожанами и духовенством клялся умереть за царя и православную веру, а украинских городов полякам не сдавать.
* * *
2 января 1661 года казаки Хмельницкого штурмовали Козелец, но были отбиты. 6 января они вместе с татарами появились под Нежиным, ворвались в посад, но город взять не смогли. 10 января казаки и татары снова пришли к Козельцу и снова были отбиты. С 30 января по 6 февраля казаки и татары четыре раза пытался взять Нежин, но в итоге ушли ни с чем. Толи нежинцы проявили чудеса героизма, толи казаки не горели желанием погибать в рукопашной схватке.
В Москве полагали, что Потоцкий и Любомирский, воспользовавшись чудновской победой, немедленно перейдут Днепр и займут всю Левобережную Украину. Но ничего подобного не произошло. Польское воинство давно не получало жалованье. В итоге оно отказалось воевать и самовольно разошлось по домам.
Однако те казаки, что сохранили верность царю, не воспользовались уходом поляков. Вместо этого они стали спорить, кому быть гетманом. В апреле 1661 года в Нежине собралась рада, но половина казаков хотела Якима Самко, а другая половина — нежинского полковника Василия Золотаренко (брата Ивана Золотаренко).
В итоге решили «отдать гетманское избрание на волю царскую, кого государь пожалует в гетманы». Однако в Москве царь Алексей Михайлович и бояре плохо разбирались в ситуации в Украине и не знали, кому отдать предпочтение. Вдобавок ситуацию запутал Юрий Хмельницкий, весной приславший царю письмо, в котором утверждал, что его принудили к союзу с поляками изменники-полковники. Сам же он якобы желает «быть в подданстве в Вашего царского величества».
Однако в начале июня 1661 года, когда к Днепру приблизилось небольшое войско поляков и татар, Юрий Богданович внезапно разлюбил царя. 12 июля 6-тысячный отряд под его командованием, состоявший из казаков, татар и поляков, внезапно атаковал отряд Якима Самко, стоявший лагерем в трех верстах от Переяслава. Битва шла весь день, до полной темноты. Ночью остатки отряда Самко незаметно перешли в Переяслав. На следующий день Хмельницкий осадил Переяслав, но тут Самко, получивший подкрепление в виде хоругви московитов, сделал удачную вылазку и отбросил Хмельницкого от стен города. Тогда он пошел к Каневу.
Кременчугские казаки изменили царю и 23 июня впустили в город две тысячи казаков Хмельницкого. Однако 500 стрельцов московского гарнизона вместе с частью горожан засели в малом городе и отбили осаждавших. Узнав об этом, князь Ромодановский немедленно пошел на помощь Кременчугу с 10-тысячным войском.
1 июля он подошел к городу и атаковал осаждавших. Осажденные, видя это, тоже пошли на вылазку. В результате казаки Хмельницкого потерпели поражение и ушли из Кременчуга.
В Каневе и Черкасах стояли московские гарнизоны. Но 1 августа Хмельницкий с татарами истребил в бою возле Канева весь гарнизон, более двух тысяч царского войска. Через день, 3 августа, он вместе с татарами разбил под Бужином отряд стольника Приклонского, лишь остатки которого переправились через Днепр. Хмельницкий сообщил королю, что под Бужином погибли десять тысяч московитов (реально не более пяти — А. Т.), казаки и татары взяли семь пушек, много знамен и других трофеев.
После поражений у Канева и Бужина князь Ромодановский начал отступление, но крымский хан Камиль-Мухаммед, переправившись со своими татарами через Сулу, нагнал Ромодановского, разбил его, захватил 18 пушек и весь обоз. Сам князь с остатками войска едва ушел в Дубны.
Следующие два года (1662–1663) прошли в Украине довольно бурно, но бестолково. У поляков и московитов не хватало сил для решительного удара, татары преимущественно грабили население, а казаки решали все те же две проблемы: кому быть гетманом и с кем дружить — с царем или королем?
Наконец 18 июня 1663 года в казацком лагере возле Нежина состоялась генеральная рада с участием посланника царя, князя Данилы Гагина. Историк СМ. Соловьев описывал эту раду следующим образом:
«Не дали еще Гагину дочитать царского указа о гетманском избрании, как с одной стороны раздались крики: «Брюховецкого!», а с другой: «Самка!», но за криками следовала драка: запорожцы Брюховецкого кинулись на приверженцев Самка; бунчук наказного гетмана был сломан, он сам едва мог выдраться из толпы и скрыться в шатер царского воеводы; несколько человек было убито; победители запорожцы столкнули Гагина с его места и выкрикнули своего кошевого (Брюховецкого) гетманом.
Гагин, однако, не дал Брюховецкому утверждения от имени царского: Самко объявил ему, что гетманство Брюховецкого, приобретенное насилием, не есть законное, что ни он, ни Войско не признает его гетманом и что необходимо собрать новую раду. Рада была созвана, но Самко не получил он нее никакой выгоды, потому что приверженцы его перешли на сторону Брюховецкого, провозгласили его гетманом и стали грабить возы своей старшины…
После этого нового избрания, против которого нельзя было ничего сказать, Гагин дал булаву Брюховецкому. Запорожцы праздновали свое торжество трехдневным убийством: гибли неприязненные Брюховецкому полковники, и их место заступали запорожцы. Новый гетман… по-прежнему твердил об измене Самка и Золотаренко; обвиненные отданы были на войсковой суд по древнему обычаю казацкому: судьями были враги-победители, которые и приговорили побеждённых к смертной казни; приговор был исполнен в Борзне 18 сентября».
Соловьев С. М. История России с древнейших времен, книга VI, с. 117–118
Впрочем, верность царю гетман Брюховецкий сохранял лишь несколько лет, до тех пор, пока между Москвой и Речью Посполитой не был заключен Андрусовский мир.
Юрий Хмельницкий в Правобережной Украине все это время боролся с повстанцами Ивана Богуна, но в итоге он в 1663 году отказался от гетманства и постригся в монахи под именем Гедеон. Несмотря на это, в 1664 году поляки обвинили его в измене и три — года держали в тюрьме.
Преемником Юрия Хмельницкого стал Павел Тетеря, также сторонник союза с Речью Посполитой. Затем его сменил Петр Дорошенко.
* * *
Скажем два слова о дальнейшей судьбе Юрия Хмельницкого. В 1677 году, во время первого Чигиринского похода, турки объявили его «гетманом Украины». Но снявший монашеское платье бывший архимандрит не оправдал надежд султана. Тогда в 1681 году он пожаловал ему титул «князя Сарматии» и поставил во главе учрежденного на оккупированной турками территории маленького марионеточного княжества со «столицей» в Немирове. Далее предоставим слово Льву Гумилеву:
«Но этот негодяй окончательно скомпрометировал возглавляемую им партию. Изыскивая денежные средства, Юрий ввел налоги даже на свадьбы. Не получив с одного бракосочетания установленную им мзду, гетман напал на дом родителей новобрачной и предал мать мучительной смерти. Муж погибшей — богатый купец — пребывал в то время в Стамбуле. Узнав о случившемся, купец обратился с жалобой к визирю, и дело было расследовано. Изверг был схвачен, судим и по приговору утоплен».
Гумилев Л. От Руси к России, с. 265
В. А. Голобуцкий сообщает, что казнь состоялась в 1685 году в Каменце-Подольском.[268] Наконец, еще один автор уточняет, что муж замученной женщины был купцом особого рода: он поставлял девушек в гарем султана и в гаремы его сановников.
* * *
Ситуация в занятых московскими войсками землях Украины была осложнена не только распрями между соперниками в борьбе за гетманскую булаву, но и введением царем Алексеем Михайловичем медных денег. В 1656 году в казне не хватило денег для выплаты жалованья войскам, и тогда царь по совету боярина Федора Ртищева приказал чеканить медные деньги, имевшие нарицательную стоимость серебряных.
В 1657 и 1658 годах эти деньги действительно ходили как серебряные, но с сентября 1658 года стали падать в цене: за один серебряный рубль давали шесть медных рублей. К марту 1659 года серебряный рубль стоил уже десять медных, а в 1663 году его цена поднялась до двенадцати медных.
Наступила страшная дороговизна. Развелось множество фальшивомонетчиков. Им рубили руки, потом стали рубить и головы, но это не помогало. В Москве 25 июля 1662 года произошел так называемый Медный бунт. Стрельцам удалось его подавить, но при этом были убиты либо утонули в Москве-реке несколько сотен человек.
В Украине царь тоже велел выдавать войску жалованье медными деньгами, однако здешние купцы, лавочники и мещане отказывались их брать. Так, в Киеве за 20 медных рублей давали один серебряный. Медные деньги внесли серьезную рознь между москалями и украинцами.
* * *
В июле 1663 года князь Ромодановский послал в Запорожскую Сечь отряд из 500 драгун и донских казаков под командованием Григория Касогова.
Между тем кременчугские казаки опять перешли на сторону короля. В город прибыл атаман правобережной Украины Петр Дорошенко. Узнав, что в Запорожье пробирается московский отряд, Дорошенко отправил против него 200 казаков и сотню татар. Этих сил оказалось недостаточно, в бою под Кишенкой они были разбиты.
Касогов благополучно добрался до Сечи и, объединившись с запорожцами, двинулся в сентябре за Днестр. Как сказано в донесении в Москву, «выжгли они ханские села, много в них побили армян и волохов и 20 сентября возвратились в Сечь все в целости».[269]
2 октября Касогов и кошевой атаман запорожцев Иван Серко пошли из Сечи к Перекопу.[270] Крепость (большой каменный город) они взяли, но цитадель (малый город) осталась за татарами. Касогов потерял в этом деле из своего отряда убитыми не более десяти человек, потери казаков неизвестны. Со злости, что успех оказался ограниченным (все ценности татары спрятали в цитадели) казаки и московиты стали «выяснять отношения» между собой, а пленных убили на месте, не пощадив ни женщин, ни детей.
Касогов позже сообщил в Москву, что ему и Серко пришлось совершить эту гнусность якобы потому, что в Перекопе было моровое поветрие. Однако послы от запорожских казаков, прибывшие в Москву вместе с его гонцом, сказали иное:
«В Переколи при нас морового поветрия не было, слышали мы, что было поветрие, но задолго до нашего прихода. Пленных мы всех порубили, будучи между собою в ссоре, а кошевой атаман Иван Серко писал про моровое поветрие к гетману Боюховецкому, думаем, от стыда, что языков к нему послать было некого, потому что войском всех побили».
* * *
8 октября 1663 года король Ян-Казимир взял город Белая Церковь, от которого всего 60 верст до Киева. Но король не пошел на Киев, а вышел к Днепру у городка Ржищева, где начал переправу.
Королевское войско было достаточно сильное. У самого короля — три конные хоругви (около 1200 человек) и 300 человек пехоты. У гетмана Потоцкого — три казацких полка, две роты польских гусар и 400 пехотинцев. У гетмана Чарнецкого — 240 гусар, 400 драгун и три казацких полка, а всего 3140 человек. У полковника Песочинского — 9 рот немецких наемников и 950 поляков. В сумме около 10 тысяч воинов. Плюс к ним 5 тысяч конных татар.
Чтобы привлечь к себе симпатии населения, король перед началом похода выкупил у татар многих пленников-украинцев и отпустил их по домам. Своим воинам король строжайшим образом приказал ничего не отнимать силой у местных жителей. Трех шляхтичей, нарушивших этот приказ, король приказал повесить в назидание остальным.
Переправившись через Днепр, королевское войско двинулось по левобережной Украине. Тринадцать небольших городков без боя сдались ему Однако город Лохвицу пришлось брать штурмом, с большими потерями. Город Гадяч вообще не удалось взять. От Гадяча Ян-Казимир двинулся вдоль старой (1618 года) границы с Московией. Он форсировал реку Сейм, однако под Глуховым встретился с царским войском и после короткого боя отступил за Десну. Но вскоре у Новгорода-Северского соединенное войско князя Ромодановского и гетмана Брюховецкого нанесли поражение королю.
После этой победы гетман Брюховецкий отправился на право-бережную Украину и сжег Черкасы, а затем пошел к Каневу.
Между тем 6 декабря 1663 года драгуны Григория Касогова, казаки Ивана Серко, а также калмыки мурзы Эркета Артукая вновь отправились к Перекопу. В этом районе они разграбили и сожгли несколько татарских селений, уничтожили их жителей, освободили свыше ста пленников. Против них вышла тысяча всадников перекопского хана Карач-бея, но была вдребезги разбита, а калмыки зарезали всех пленных.
Вскоре после этого похода казаки захватили одного турка, который сообщил Серко и Касогову, что король Ян-Казимир несколько раз присылал гонцов к крымскому хану с просьбами послать ему орду на помощь. Но хан каждый раз отвечал, что из-за казаков и московских войск орда не может выйти из Крыма. Видимо, хана напутали действия казаков под Перекопом. В это же время прибыл в Сечь отпущенный из крымского плена князь Василий Борисович Шереметев. Он и его спутники подтвердили, что хан действительно отказал королю в помощи.
В январе 1664 года атаман Иван Серко повел казаков к Южному Бугу и Днестру. Сначала он взял турецкий город Тягин, а от него двинулся на север, к украинским городам и селениям вдоль Буга. Вот как он сам сообщил о своем походе в письме царю:
«Услыша же о моем, Ивана Серка, приходе, когда я еще с войском к городу и не подошел, горожане сами начали сечь и рубить жидов и поляков, а все полки и посполитые, претерпевшие столько бед, неволю и мучения, начали сдаваться. Через нас, Ивана Серка, обращена вновь к вашему царскому величеству вся Малая Россия, города над Бугом и за Бугом, а именно: Брацлавский и Калницкий полки, Могилев (не путать с Могилевом в Литве), Рашков, Уманский повет, до самого Днепра и Днестра».
Яворницкий Д. И. История запорожских казаков, том 2, с. 263
Серко не поддался только один город — Чигирин. Получив здесь отпор, Серко двинулся к Бужину. Там 7 апреля 1664 года его атаковал Стефан Чарнецкий с двумя тысячами польской и татарской конницей. Но в ходе двухнедельных боев и стычек поляки и татары понесли большие потери и вынуждены были отступить.
Успехи запорожского атамана вдохновили на мятеж бывшего гетмана Яна Выговского. Поляки сделали его сенатором, но он все равно считал себя обойденным. Увы, Выговский явно переоценил свои возможности.
Вскоре его взял в плен и расстрелял польский полковник Маховский.[271] В 1664 году поляки также подавили восстание Богуна, а его самого взяли в плен и казнили.
Между тем Брюховецкий и московский воевода князь Петр Скуратов стояли лагерем под Каневым. 21 мая на них напали поляки и татары, но были отбиты. В тот же день Брюховецкий и Скуратов вошли в Канев. Уже на следующий день возле города появился Стефан Чарнецкий с хорунжим Яном Собеским (будущим королем), полковником Маховским, атаманом Тетерей и татарами. Бой под Каневым шел весь день, но не дал решительного перевеса ни одной из сторон. К вечеру казаки с московитами укрылись в городе, а поляки с татарами расположились в версте от него.
Через шесть дней (29 мая) Чарнецкий опять двинулся в бой. Навстречу ему вышла казацкая и московская пехота. Казаки не выдержали атаки и побежали, едва не смяв московский полк «иноземного строя» Юрия Пальта, но все же тот устоял. В тот же день Чарнецкий отошел дальше от Канева. Он встал лагерем на берегу Днепра, в десяти верстах выше города. 2 июня гетман ушел к Корсуни, оставив под Каневым небольшой отряд конницы для прикрытия своего отступления.
От Корсуня Чарнецкий перешел за Белую Церковь, к местечку Ставищи, где снова сразился с казаками и московитами, но потерпел неудачу, потеряв до трех тысяч человек. Сам Чарнецкий был, тяжело ранен и больше не смог воевать. 16 февраля следующего — года он умер.