Поражение Речи Посполитой и Зборовский мир (1649 г.)
От Замостья Хмельницкий направился к Киеву. В первых числах января 1649 года он торжественно въехал в город. Вокруг не верхом на прекрасных лошадях ехали полковники в богатых одеждах, добытых в разоренных имениях, казаки несли королевские хоругви и другие знамена. Вся православная часть жителей горе вышла встречать их.
Духовенство стояло возле церквей в праздничном убранстве. Профессора и школяры Киево-Могилянской академии произносили речи, называя гетмана «Моисеем веры русской», защитнике истинной веры и «новым Маккавеем».[229] Богдан раздавал церкви богатые дары из своей добычи.
Спустя некоторое время Хмельницкий уехал из Киева в Переяслав. Вскоре туда к нему прибыли для переговоров королевские комиссары: бывший киевский каштелян Адам Кисель и еще несколько человек. Гетман выехал навстречу им в окружении полковников, есаулов и сотников, с военной музыкой, с бунчуком и знаменем. При въезде комиссаров в город раздались залпы из двадцати пушек.
На следующий день Кисель торжественно вручил Богдану бул; ву и королевское знамя. Сознавая свою силу, Богдан Хмельницкий предложил королю и радным панам следующие условия примирения сторон:
«1. Чтоб имени, памяти и следа унии не было;
2. Митрополит киевский… место должен иметь в сенате;
3. Воеводы и кастеляны на Руси (т. е. в Украине) должны быть православные;
4. Войско Запорожское по всей Украине при своих вольностях давних остается;
5. Гетман казацкий подчиняется прямо королю;
6. Жиды изгоняются изо всей Украины;
7. Иеремий Вишневецкий никогда не должен быть гетманом коронным».
Соловьев С. М. Цит Соч., с. 5
Адам Кисель, прочитав текст, сказал Богдану, что в нем недостает стает главного пункта: каково будет число казаков, и услышал ответ: «Зачем писать это в договор? Найдется нас и сто тысяч, будет столько, сколько я скажу».
Естественно, что такие условия магнатов и шляхту не устраивали. Они пылали жаждой мести казакам, а главное, хотели любой ценой снова привести «хлопов» к полному повиновению. Но обе стороны нуждались в передышке. Поэтому заключенное в Переяславе соглашение стало не примирением, а лишь видимостью такового. Во время церемонии подписи договора пьяный казацкий полковник крикнул Киселю:
«Король как король, а вы крулевята, князья, проказите много, наделали дела! А ты, Кисель, кость от костей наших, отщепился от нас и пристаешь к ляхам!»
Почти одновременно с этим в Кракове вполне трезвый князь Вишневецкий сказал королю:
«Мы и вся Речь Посполитая будем против Войска Запорожского и против своих холопов войну вести и мстить им до кончины своей. Либо казаков истребим, либо они нас истребят. Лучше нам всем помереть, чем видеть такое разоренье, упадок и вечное бесславие!»
* * *
В конце апреля 1649 года казаки, устав от безделья и пьянства, учинили в Киеве большой погром «латинян». К ним присоединилась местная «чернь» во главе с мещанином Полегеньким. Вот как этот кошмар описал Соловьев:
«На улицах началась потеха: начали разбивать католические монастыри, до остатка выграбили все, что еще оставалось, и монахов и ксендзов волочили по улицам, за шляхтою гонялись, как за зайцами, с торжеством великим и смехом хватали их и побивали. Набравши на челны 113 человек ксендзов, шляхтичей и шляхтянок с детьми, побросали в воду, запретивши под смертною казнию, чтоб ни один мещанин не смел укрывать шляхту в своем доме, и вот испуганные мещане погнали несчастных из домов своих на верную смерть; тела убитых оставались собакам.
Ворвались и в склепы, где хоронили мертвых, трупы выбросили собакам, а которые еще были целы, те поставили по углам, подперши палками и вложили книжки в руки. Три дня гуляли казаки и отправили на тот свет 300 душ: спаслись только те шляхтичи, которые успели скрыться в православных монастырях».
Соловьев С. М. Цит. Соч., с. 551
После учиненной бойни ни о каком мире не могло быть и речи. Иеремия Вишневецкий уже в середине мая с 10-тысячным шляхетским войском выступил из Галиции в карательный поход. Двигаясь в землях вдоль правого берега Днепра, он вырезал целые деревни и городки, Жители которых поддерживали казаков.
Для борьбы с неистовым князем из Чигирина отправилось войско Хмельницкого. По пути к нему подходили все новые и новые подкрепления. Затем подоспела орда хана Ислам Гирея, в которой на этот раз помимо татар было 2–3 тысячи турок. Вдобавок, пришел отряд донских казаков.
Объединенная казацко-татарская армия (по разным данным, она насчитывала от 30 до 50 тысяч человек) быстрым маршем двинулась навстречу Вишневецкому и осадила его в крепости Збараж. Но Вишневецкий имел достаточно сил и припасов для обороны каменной «фортеции». Он успешно отбивал один штурм за другим.
В июле 1649 года сам король Ян II Казимир с 25-ты-сячным войском двинулся с Волыни на помощь Вишневецкому. К началу августа он прибыл под Зборов. Узнав об этом, Хмельницкий, оставив пехоту под Збаражем, со своей и татарской конницей отправился к Зборову.
5 августа Хмельницкий и Ислам Гирей внезапно атаковали королевское войско.
Битва не дала ни одной из сторон решительного перевеса, но к ночи королевский лагерь был окружен со всех сторон. Тогда канцлер Оссолинский, видя спасение только в расколе противника, посоветовал переманить властителя Крыма на свою сторону. Ян Казимир послал хану письмо, в котором уверял хана в дружеских чувствах, напоминал о том, что его брат, покойный король Владислав IV некогда отпустил Ислам Гирея из плена без всякого выкупа, а также выражал готовность вручить хану энную сумму — в знак своего расположения. Хан воспринял все это должным образом и, в свою очередь, «повлиял» на Хмельницкого. Последний начал переговоры.
9 августа 1649 года представители сторон подписали договор, вошедший в историю под названием «Зборовского мира». По нему Ислам Гирей должен был получить 200 тысяч злотых сразу, а затем ряд лет ежегодно получать 90 тысяч. Хмельницкий же добился следующих условий:
«1) Число Войска Запорожского будет простираться до 40 000 человек, и составление списков поручается гетману; позволяется вписывать в казаки (людей) как из шляхетских, таки из королевских имений, начавши от Днепра, на правой стороне в Димере, в Горностай-поле, Корыстышове, Паволоче, Погребище, Прилуке, Виннице, Брацлавле, Ямполе, в Могилеве, до Днестра, а на левой стороне Днепра в Остре, Чернигове, Нежине, Ромнах, даже до московского рубежа.
2) Чигирин с округом должен всегда находиться во владении гетмана запорожского.
3) Прощение казакам и шляхте, которая соединилась с казаками.
4) В тех местах, где будут жить реестровые казаки, коронные войска не могут занимать квартир.
5) В тех местах, где будут находиться казацкие полки, жиды не будут терпимы.
6) Об унии, о церквах и имениях их будет сделано постановление на будущем сейме; король позволяет, чтоб киевский митрополит заседал в сенате.
7) Все должности и чины в воеводствах Киевском, Черниговском и Брацлавском король обещает раздавать только тамошней шляхте греческой веры».
Соловьев С. М. Цит. Соч., с. 552
На следующий день, 10 августа, Богдан Хмельницкий прибыл к королю и, встав перед ним на одно колено, произнес речь, в которой утверждал, что у него и в мыслях не было поднимать оружие против короля, что казаки восстали только против магнатов, которые угнетали их как рабов. Далее Богдан поцеловал королю руку, а литовский подканцлер прочел ему наставление, чтобы он верностью и радением загладил свое преступление. На следующий день войска начали расходиться по домам. При этом татары, используя открывшиеся возможности, грабили всех подряд и увели в Крым массу пленников.
Именно тогда по Украине стало гулять крылатое выражение, придуманное кем-то из пострадавших от татар: «где мне найти пулю на того Хмеля».