2. И вновь о Триумфальном шествии Советской власти
2. И вновь о Триумфальном шествии Советской власти
Если в Центральной России переход власти к Советам произошел быстро и относительно бескровно, то на периферии бывшей империи события развивались тем сложнее, чем дальше от центра они были удалены. О причинах такой дифференциации часто говорят в контексте национального фактора. Обобщающий труд коллектива авторов «История Советской России» сообщает: «В центре России, где преобладало однородное русское население, советская власть победила легче, чем на окраинах, где ей противостояли не отдельные фрагменты прежней власти, а реальные силы, имеющие достаточно широкую поддержку среди многонационального населения окраин и пятимиллионного казачества»[544].
При всей значимости этого фактора нельзя, однако, не отметить, что «национальное сопротивление» того периода лучше всего описывалось не в этнических, а в социально-экономических, политических или даже внешнеполитических терминах. К какой национальности следовало бы отнести казачество, сегодня более русское, чем европеизированное население обеих столиц? А ведь казачьи области, получив свободу с Февралем, начали явный сепаратистский дрейф, который в октябре завершился заявлениями о «национальном самоопределении».
Буржуазный национализм в тех регионах, где он существовал, играл определенную, но далеко не всегда определяющую роль в революционных событиях. Местные элиты спешили урвать власть. Но в большинстве случаев оппонентами им выступали местные же Советы. Бакинская коммуна была революционнее Петрограда, в Грузии взяли власть меньшевики (и стали ярыми противниками большевистских Советов), украинский политический национализм, сам, по большому счету, имеющий петроградские корни и являющийся детищем революции[545], вступил в вооруженную борьбу с украинскими же большевистскими Советами и проиграл. Стремительно развивались события в Прибалтике, где советская власть установилась чуть ли не раньше, чем в Петрограде. Впоследствии лишь германская оккупация позволила местным элитам вернуться на политический Олимп. Сложные, требующие отдельного анализа процессы шли в Финляндии, но и здесь национальная буржуазия опиралась на силу немецких штыков. Лучшей характеристикой этому «национализму» как раз и является опора на иностранные войска, причем, после окончания Первой мировой войны, те же силы мгновенно переориентировались на военную поддержку стран Антанты.
Рассмотрим ход революционных событий на периферии империи, перемещаясь по западным границам с севера на юг. Для нас эти знания важны уже в силу того, что возникшие на обломках империи «независимые» государства стали впоследствии плацдармом для консолидации антисоветских сил, а созданные ими национальные армии — отдельным фактором Гражданской войны.
Прибалтика
Территория современной Эстонии примерно соответствовала Ревельской, или Эстляндской губернии Российской империи (южная часть Эстонии и северная Латвии входили в Лифляндскую губернию). Советы рабочих, безземельных и армейских депутатов возникли здесь с Февральской революцией. К октябрю 1917 года губернские Советы имели развитую структуру, серьезные организационные возможности и играли значительную роль в политической жизни.
Требование передачи власти Советам было озвучено еще в сентябре 1917 года Ревельским советом, Советами Латвии и 2-м съездом Советов Эстонии[546].
Подготовка к вооруженному восстанию против Временного правительства велась одновременно с Петроградом. 22 октября (4 ноября) при Исполкоме Советов Эстонии был создан военно-революционный комитет. 25 октября (7 ноября) он взял под свой контроль все стратегически важные пункты, чем обеспечил быструю и бескровную передачу власти в регионе Советам[547].
Отметим, что современные эстонские историки считают, что советская власть установилась в губернии даже раньше, чем в Петрограде — 5 ноября (23 октября по старому стилю). В частности, об этом говорит Историческое общество Эстонии со ссылкой на изданную в 2007 году работу «Эстония и Россия 1917?1991: анатомия расставания»[548].
При этом, как отмечают в Историческом обществе, захват прошел действительно бескровно — в течение нескольких часов представителями Советов рабочих и солдат были взяты под контроль все ключевые пункты власти. Таллинский (Ревельский) гарнизон признал власть Советов и заявил о своем подчинении их решениям. В тот же день власть Советов распространилась и на другие города Эстляндской губернии[549].
О популярности местных большевиков свидетельствуют такие факты: осенью 1917 года РСДРП(б) была крупнейшей партией в Эстляндии, насчитывавшей более 10 тысяч членов[550]. Выборы в Учредительное собрание по Эстляндии дали большевикам 40,4 процента голосов, против 22,5 отданных за национальные партии — Эстонскую демократическую партию и Эстонский союз землевладельцев[551].
Национально-буржуазный Временный Земский совет Эстляндской губернии хоть и объявил себя после Октября единственным носителем высшей власти в Эстонии, и учредил Комитет спасения для борьбы с большевиками, но был распущен Советами и существовал подпольно[552]. Энциклопедия «Estonica» так говорит о деятельности Земского совета: «Национально ориентированные политики… в конце 1917 г. взяли курс на провозглашение независимого Эстонского государства, так как не хотели находиться в составе большевистской России. Было решено, что независимость будет провозглашена при первой благоприятной возможности, которую видели, прежде всего, в ожидаемом наступлении немецких войск, которое вынудило бы большевиков покинуть Эстонию»[553].
Сложнее развивались события в Латвии (Лифляндской губернии), находившейся под частичной германской оккупацией. Еще в июле 1917 года в Риге был создан координирующий деятельность местных Советов орган — Исполнительный комитет Советов рабочих, солдатских и безземельных депутатов Латвии (Исколат). 21 августа (3 сентября) германские войска заняли Ригу, Исколат переехал в неоккупированную часть губернии, город Валка, где 8?9 (21?22) ноября принял власть от Военно-революционного комитета и распустил органы Временного правительства[554].
17 ноября в Валке был создан Латышский временный национальный совет из представителей буржуазных партий, однако широкой поддержкой его деятельность не пользовалась. О расстановке сил в регионе свидетельствуют результаты выборов в Учредительное собрание, состоявшиеся 19?21 ноября в Видземе. Большевики получили на них 72 процента голосов, буржуазные партии — 22,9[555].
22 ноября по инициативе Исколата был созван II Съезд Советов рабочих, солдатских и безземельных депутатов Латвии. Он собрался 16 декабря в Валмиере, среди избранных депутатов было 258 большевиков, 35 сочувствующих им беспартийных и только семь представителей меньшевиков и эсеров[556]. Съезд объявил о создании Советской Латвии (т. н. «Республики Исколата»), причем делегаты поддержали лозунг «Свободная Латвия в Свободной России!»[557] Были избраны первый парламент — Совет депутатов Латвии из 69 человек, и правительство из 24 человек. Правительство сохранило прежнее название — Исколат[558], его власть распространялась на районы, не занятые германскими войсками.
Виленская губерния, часть территории которой сегодня находится в составе Белоруссии, часть — в составе Литвы, на 1917 год была оккупирована Германией. В сентябре 1917 года в Вильно (Вильнюсе) при содействии немецких оккупантов была создана Литовская Тариба — орган власти из 20 представителей буржуазных и националистических партий, который в декабре 1917 года принял декларацию о независимости и «вечной и крепкой связи» Литвы с Германией[559]. Эту декларацию немцы использовали во время брестских переговоров, ведя игру с советской делегацией вокруг вопросов о самоопределении народов.
Как мы помним, 28 января (10 февраля) 1918 года в Бресте Троцкий, в ответ ультиматум, применил формулу «Ни войны, ни мира». 5 (18) февраля германские войска перешли в наступление по всему Восточному фронту. К 22 февраля они заняли территорию Курляндской и Лифляндской губерний. Советы были уничтожены. В марте — апреле 1918 года на этих территориях были созданы герцогства Курляндия и Ливония. Впоследствии они были объединены Германией в Балтийское герцогство. 11 июля 1918 года было объявлено о создании Королевства Литва, на трон которого был возведен немецкий принц Вильгельм фон Урах.
Позже, в ноябре 1918 года, в связи с поражением Германии в Первой мировой войне, было подписано Компьенское перемирие, которое, кроме прочего, предусматривало сохранение в Прибалтике немецких оккупационных войск, чтобы не допустить здесь восстановления советской власти[560].
Белоруссия
Получив сообщение о победе вооруженного восстания в Петрограде, Исполнительный комитет Минского Совета (по результатам перевыборов сентября 1917 года — более 70 процентов делегатов от большевиков[561]) объявил о переходе власти в руки Советов рабочих и солдатских депутатов. Одновременно минские сторонники Временного правительства создали «Комитет спасения революции». После непродолжительного противостояния Комитет был распущен, в конце ноября в Минске состоялись съезды Советов рабочих и солдатских депутатов Западной области, III съезд крестьянских депутатов Минской и Виленской губерний и II съезд армий Западного фронта. 26 ноября (9 декабря) ими был создан объединенный Исполком Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и образован Совнарком Северо-Западной области и фронта[562].
Определенную роль в политическом противостоянии в регионе играла Белорусская социалистическая громада — лево-националистическая партия, еще летом 1917 года на II съезде белорусских национальных организаций провозгласившая своей целью национальную автономию, а также сформировавшая местный орган власти — Белорусскую раду. После Октября она не признала власти Советов.
В январе 1918 года антисоветский мятеж поднял расквартированный в Белоруссии 1-й корпус польских легионеров под командованием генерала Довбур-Мусницкого. Корпус был создан Временным правительством для боевых действий против стран Четверного союза. Однако, заняв совместно с отрядами Белорусской рады в ночь с 19 на 20 февраля Минск, он на следующий же день сдал город наступающим с запада немецким частям. Причем польские войска, по соглашению с германским командованием, остались в Белоруссии в качестве оккупационных[563].
В этих условиях 21 февраля Рада провозгласила себя временной властью на территории Белоруссии. В марте она объявила об отделении от России и создании «независимой» (в условиях германской оккупации) Белорусской народной республики (БНР).
Украина
Киевские Советы рабочих и солдатских депутатов, получив в октябре информацию о революции в Петрограде, начали брать власть в свои руки. Численность Красной гвардии в городе на тот момент достигала 5 тысяч человек, всего в революционных формированиях было до 7 тысяч бойцов[564]. Центром антисоветского сопротивления стал штаб Киевского военного округа, опиравшийся на военные училища, школы прапорщиков, казаков и войска, вызванные с Юго-Западного фронта (порядка 12 тысяч штыков)[565]. Однако, действуя быстро и слаженно, опираясь на поддержку рабочих (одновременно с восстанием началась забастовка свыше 20 тысяч работников всех промышленных предприятий, железной дороги, трамвая, водопровода[566]) Ревкому к 30 октября (12 ноября) удалось овладеть артиллерийским складом, взять штурмом военное училище, Бутышевскую школу прапорщиков и другие опорные пункты антисоветского сопротивления. 31 октября (13 ноября) началось наступление на штаб округа, командование которого в ночь на 1 (14) ноября бежало из Киева[567].
Однако к этому моменту в игру вступила третья сила. Еще в марте 1917 года в Киеве на заседании совета Украинской партии социалистов-федералистов с участием Украинской социал-демократической рабочей партии, Украинской партии социалистов-революционеров, ряда обществ и организаций[568] была создана Центральная рада, сыгравшая одну из ключевых ролей в событиях на Украине 1917?18 гг. В предоктябрьские месяцы Рада искусно лавировала между поддержкой Временного правительства и явно сепаратистскими начинаниями. Так, в своем универсале в июне 1917 года Рада провозгласила автономию Украины и создала местное правительство — Генеральный секретариат. Одновременно она начала формировать украинские войсковые части[569]. Но затем, после того, как Керенский был вынужден признать автономию, согласилась дождаться Учредительного собрания для окончательного решения вопросов о статусе Украины.
В развернувшемся после Октября противостоянии представители Рады вели переговоры как со штабом округа, так и с Ревкомом. Но этот нейтралитет продолжался недолго. К моменту разгрома сторонников Временного правительства Центральной раде удалось стянуть к Киеву националистически настроенные части. Они заняли правительственные учреждения, вокзал, почту, телефон. Рада захватила власть в городе и 7 (20) ноября объявила о создании Украинской народной республики (УНР)[570].
Тем не менее, процесс установления советской власти на Украине продолжался. Так, в конце октября — начале ноября Советы взяли под свой контроль Донбасс, города Луганск, Макеевка, Горловка, Краматорск и другие. Окончательно высказаться по вопросу о власти должен был I Всеукраинский съезд Советов, созвать который планировалось в Киеве.
В отношении развернувшихся вокруг съезда событий существуют разные трактовки. Украинская историография после 1991 года утверждает, что Съезд высказался в поддержку Центральной рады, при этом, не желающие признать такого результата, большевики бежали в Харьков, где провели альтернативный, уже чисто большевистский Съезд. Советская историография, напротив, утверждала, что под видом делегатов Съезда Радой в Киев были созваны националисты и мелкая буржуазия, никакого отношения к Советам не имевшая[571].
Как бы то ни было, признанный Советами Съезд состоялся 11?12 (24?25) декабря 1917 года в Харькове. Он провозгласил 12 (25) декабря Украину Республикой Советов, избрал ЦИК Советов Украины, по постановлению которого был сформирован Народный секретариат — первое Советское правительство Украины. Центральная рада Съездом Советов была объявлена вне закона.
В последующие месяцы восстания против Центральной рады произошли в Екатеринославе (29 декабря 1917 (11 января 1918), в Одессе (17 (30) января 1918), в январе 1918 года Советская власть была установлена в Полтаве, Кременчуге, Елизаветграде, Николаеве, Херсоне и других городах.
16 (29) января, при приближении советских войск, восстание началось в Киеве. Его центром были промышленные предприятия, руководство осуществляли профсоюзы и фабзавкомы, сформировавшие Ревком. Центром восстания был завод «Арсенал».
Восставшие отчаянно сражались в течение 6 дней, однако силы были не равны. На помощь формированиям Центральной рады в Киев с фронта были переброшены «курени смерти» под командованием Петлюры. 22 января (4 февраля) Ревком принял решение прекратить сопротивление. Часть красногвардейцев и рабочих ушла из Киева на соединение с наступающими красными войсками. Ворвавшиеся на завод «Арсенал» петлюровцы расстреляли более 300 красногвардейцев[572].
26 января (8 февраля) советские части подошли к городу и заняли его. 30 января (12 февраля) 1918 года украинское Советское правительство переехало из Харькова в Киев. В феврале Советская власть утвердилась по всей Украине, кроме Волыни, куда бежала Центральная рада.
Переговоры в Бресте украинские «самостийщики» вели, уже не контролируя территорию страны, однако 27 января (9 февраля) представители УНР заключили сепаратный договор с австро-германским блоком. Он, подразумевал, в том числе, вооруженную помощь в борьбе с Советами, и стал в феврале — апреле 1918 года формальным поводом для оккупации Украины.
1 марта Рада вернулась в Киев вместе с немецкими войсками. Однако радость «победы» была недолгой — 29 апреля германское командование разогнало Центральную раду (в день принятия ею конституции) и заменила ее правительством гетмана П. П. Скоропадского, который упразднил Украинскую народную республику и ввел в Украинской державе единоличное диктаторское управление[573].
Любопытно, что ряд источников указывают в качестве повода для разгона Рады банальный криминал. Ряд министров ЦР — внутренних дел, военный министр, иностранных дел и другие — организовали похищение с целью выкупа крупного киевского банкира Абрама Доброго, главы «Русского для внешней торговли банка». Через этот банк шли операции оккупационных войск с Рейхсбанком, и германское командование не спустило Раде с рук подобной выходки.