2. Февраль: большевики призывают к созданию временного правительства
2. Февраль: большевики призывают к созданию временного правительства
Февральская революция окончательно вывела РСДРП(б) в легальное политическое поле. Это было серьезным испытанием для любой партии, а тем более для большевиков, фактически, лишенных руководства. Существовала реальная опасность заиграться, увлечься политическим процессом, позабыть про цели, ради которых создавалась партия. Очень велик был соблазн немедленно воспользоваться плодами революции, встать если не у руля, то рядом с рулем управления страной.
В очень сложном положении оказалось Русское бюро во главе со Шляпниковым. На большевиков, как и на другие партии, революция свалилась как снег на голову. Требовалась немедленная выработка партийной позиции, но ни одного признанного теоретика не было в Петрограде. Петросовет, де-факто получивший власть в свои руки, всеми силами стремился передать ее сопротивляющимся буржуа, так как того требовала теория. Руководствоваться оставалось партийными документами, в которых, однако, содержалось существенное противоречие.
Отношение большевиков к революции вырабатывалось в ходе событий 1905?1907 годов и вполне отражало неоднозначность самих этих событий. Третий съезд РСДРП, прошедший в апреле 1905 года, совершенно явно исходил из представления о буржуазном характере происходившей революции. Он декларировал неизбежность создания буржуазного «временного революционного правительства», которое придет на смену монархии, и обозначал рамки сотрудничества партии с этим правительством. В «Резолюции о временном революционном правительстве», принятой съездом, говорилось, что, во-первых, интересам пролетариата отвечает «замена самодержавной формы правления демократической республикой», во-вторых, «что осуществление демократической республики в России возможно лишь в результате победоносного народного восстания, органом которого явится временное революционное правительство», и в третьих, что «демократический переворот в России, при данном общественно-экономическом ее строе, не ослабит, а усилит господство буржуазии»[119].
Таким образом, речь велась исключительно о буржуазной революции, в процессе которой буржуазия возглавит народные массы и станет во главе их, формируя в случае победы собственное революционное правительство.
Отношение большевиков к этому буржуазному временному правительству определялось в постановлении следующим образом: «в зависимости от соотношения сил и других факторов, не поддающихся точному предварительному определению допустимо участие во временном революционном правительстве уполномоченных нашей партии, в целях беспощадной борьбы со всеми контрреволюционными попытками и отстаивания самостоятельных интересов рабочего класса»[120].
Но для того, чтобы исключить параллели с меньшевизмом и экономизмом, в постановлении подчеркивалось, что «необходимым условием такого участия ставится строгий контроль партии над ее уполномоченными и неуклонное охранение независимости социал-демократии», которая даже и в новых условиях лишь защищает буржуазную революцию от контрреволюции, но в будущем стремится «к полному социалистическому перевороту и постольку непримиримо враждебна всем буржуазным партиям»[121].
Все это требовалось совместить с идеей Ленина о народной революции под руководством единственно революционного рабочего класса в союзе с крестьянством, с теорией о перерастании буржуазно-демократической революции в революцию социалистическую и «пораженчеством».
Нужно сказать, что Шляпников с честью вышел из положения. 27 февраля он выпустил в виде листовок, и 5 марта статьей во вновь восстановленной в этот день «Правде» «Манифест Российской социал-демократической рабочей партии ко всем гражданам России»:
«Ко всем гражданам России. Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
Граждане! Твердыни русского царизма пали. Благоденствие царской шайки, построенное на костях народа, рухнуло. Столица в руках восставшего народа. Части революционных войск стали на сторону восставших. Революционный пролетариат и революционная армия должны спасти страну от окончательной гибели и краха, который приготовило царское правительство.
Громадными усилиями, кровью и жизнями русский народ стряхнул с себя вековое рабство.
Задача рабочего класса и революционной армии — создать Временное революционное правительство, которое должно встать во главе нового нарождающегося республиканского строя.
Временное революционное правительство должно взять на себя создание временных законов, защищающих все права и вольности народа, конфискацию монастырских, помещичьих, кабинетских и удельных земель и передать их народу, введение 8-часового дня и созыв Учредительного собрания на основе всеобщего, без различия пола, национальности и вероисповедания, прямого, равного избирательного права с тайной подачей голосов.
Временное революционное правительство должно взять на себя задачу немедленного обеспечения продовольствием населения и армии, а для этого должны быть конфискованы все полные запасы, заготовленные прежним правительством и городским самоуправлением.
Гидра реакции может еще поднять свою голову. Задача народа и его революционного правительства — подавить всякие противонародные контрреволюционные замыслы.
Немедленная и неотложная задача Временного революционного правительства — войти в сношения с пролетариатом воюющих стран для революционной борьбы народов всех стран против своих угнетателей и поработителей, против царских правительств и капиталистических клик и для немедленного прекращения кровавой человеческой бойни, которая навязана порабощенным народам.
Рабочие фабрик и заводов, а также восставшие войска должны немедленно выбрать своих представителей во Временное революционное правительство, которое должно быть создано под охраной восставшего революционного народа и армии.
Граждане, солдаты, жены и матери! Все на борьбу! К открытой борьбе с царской властью и ее приспешниками!
По всей России поднимается красное знамя восстания! По всей России берите в свои руки дело свободы, свергайте царских холопов, зовите солдат на борьбу.
По всей России и городам и селам создавайте правительство революционного народа.
Граждане! Братскими, дружными усилиями восставших мы закрепили нарождающийся новый строй свободы на развалинах самодержавия!
Вперед! Возврата нет! Беспощадная борьба! Под красное знамя революции!
Да здравствует демократическая республика! Да здравствует революционный рабочий класс! Да здравствует революционный народ и восставшая армия!
Центральный Комитет РСДРП»[122].
Отметим, что на момент публикации манифеста еще не существовало сформированного из членов IV Думы Временного правительства, а речь в тексте воззвания Русского бюро идет скорее о Советах, нежели о реальном сложившемся в России Временном правительстве: «Рабочие фабрик и заводов, а также восставшие войска должны немедленно выбрать своих представителей во Временное революционное правительство…»
Возможно, чисто интуитивно, а может быть и в результате глубокого осмысления партийных документов и сложившегося положения, созданное Шляпниковым Русское бюро ЦК уже в первые дни революции обозначило партийный курс, который станет общепризнанным лишь несколько месяцев спустя — революционное правительство, состоящее из избранных на заводах, фабриках и в воинских частях депутатов, берущее власть в свои руки для проведения как программы буржуазных реформ (требования программы-минимум о 8-часовом рабочем дне, избирательном праве и т. д.) и их защиты от контрреволюции, так и интернациональной политики по прекращению войны. А так как правительство по факту складывалось бы рабоче-крестьянским, в перспективе создавались все условия для перерастания буржуазной революции в социалистическую.
И все же ленинская концепция, исходящая из реального положения вещей и «подгоняющая» под него теорию, была сложна для понимания. То, что буржуазную революцию делает пролетариат в союзе с крестьянством и он же должен установить буржуазную республику и провести — первоначально — буржуазные преобразования, не укладывалось в головах даже и многих большевиков. Особенно в свете того, что в России из Временного комитета Госдумы формировалось внешне вполне аутентичное буржуазное правительство. Крайне велик был соблазн поверить, что страна идет по классическому западному пути, буржуазная революция произошла, сложившийся порядок надолго, и нужно идти на сотрудничество с буржуазией с целью отстаивать экономические права рабочих и крестьян.
По такому пути пошли «соглашатели» — меньшевики и эсеры. Шляпников в своих мемуарах вспоминал: «До обсуждения вопроса о власти среди членов Исполнительного Комитета (Петроградского Совета — Д.Л.) в предварительных беседах уже наметились три основные линии: первая — социалисты не могут взять власть в эпоху буржуазной революции, вторая — поддерживаемая оборонцами — социалисты должны войти в соглашение с буржуазией и принять участие в правительстве, и, наконец, третья — позиция тогдашних с.-д. большевиков, предлагавших взять дело управления страной в руки революционной демократии путем выделения Временного революционного правительства из состава большинства Совета.
Выступал с видом государственного человека, свободного от партийной «узости», Н. Суханов, предупреждая Исполнительный Комитет и особенно кивая в нашу сторону, что наша агитация может отпугнуть буржуазию, и она не согласится взять власть (выд. — Д.Л.). Из этого он делал вывод: не обострять отношений с Комитетом Государственной Думы, не вести «левой» (то есть нашей) антидумской и антивоенной агитации, иначе дело революции погибнет»[123].
Шляпников уверенно проводил ленинский курс — в первых семи номерах воссозданной «Правды» осуждалось существовавшее Временное правительство как «правительство капиталистов и помещиков», и высказывалась мысль о том, что именно Советы должны создать демократическую республику. По вопросу о войне 10 марта 1917 года была опубликована резолюция Русского бюро, призывавшая к превращению империалистической войны в гражданскую в целях освобождения народов от угнетения правящих классов.
Однако уже наметились и противоречия. Петербургский комитет партии (ПК), перешедший после Февральской революции на легальное положение и даже увеличивший число своих членов, склонялся к «западнической» трактовке революционных событий, к поддержке Временного правительства. В случае с ПК сложились вместе все причины — и желание немедленно поучаствовать в политике, и ортодоксальный марксистский подход, и влияние на мнение молодых большевиков авторитетных политических лидеров из числа меньшевиков и эсеров.
2 марта на заседании Совета рабочих и солдатских депутатов решался вопрос о власти — обсуждалось соглашение с Комитетом думы о составе Временного правительства. «После прений, — пишет Шляпников, — были поставлены на голосование все предложения Исполнительного Комитета и, как идущее против этих предложений по существу вопроса о власти, наше предложение о создании власти Советом».
«Из всех присутствовавших в обеих комнатах, вероятно человек до 400, за наше предложение голосовали всего 19 человек, — продолжает он. — Многие из членов нашей партии, члены Совета, поддались тому враждебному настроению, которое было создано речами противников против нас, и не только не голосовали за наше предложение… но даже голосовали против нас… В нашей фракции в те дни было уже человек сорок. Если допустить, что некоторые не могли попасть на это собрание, то и тогда число политически «убоявшихся» было значительно»[124].
«Мы боялись лишь одного, — говорит лидер Русского бюро, — дезорганизации наших собственных рядов вследствие чрезвычайно тяжелой атмосферы, которая создавалась против нас»[125].
Вскоре сбылись самые худшие опасения. Когда 5 марта 1917 года Молотов в качестве делегата Русского бюро вынес на рассмотрение Петербургского комитета резолюцию о власти, осуждающую Временное правительство как неспособное «осуществить основные революционные требования народа» и стремящееся «свести настоящую демократическую революцию к замене одной правящей клики другой кликой», большинством голосов резолюция была провалена.
Шляпников вспоминал: «Собрание Петербургского Комитета было многочисленное, с представителями от районов и членами агитационной коллегии… Прения приняли весьма оживленный характер. Работники Петербургского Комитета… заметно качнулись вправо. Очевидно, та победа социал-демократов меньшевиков и социалистов-революционеров на последнем пленуме по вопросу о власти и послужила этим психологическим толчком для Петербургского Комитета, двинувшим его направо. В результате обсуждения Петербургский Комитет разделился на две части. Меньшинство стояло на позиции Бюро Центрального Комитета… и большинство, предложившее другую резолюцию»[126].
В итоге ПК принял программу, предусматривавшую поддержку Временного правительства, «поскольку его действия соответствуют интересам пролетариата и широких демократических масс народа».
В партии большевиков возникло «двоевластие». Понятно, что возвращения из ссылки партийных руководителей ждали как избавления. 13 марта 1917 года в Петроград прибыли Каменев, Сталин и Муранов. Но ожидаемого наведения порядка не произошло.
«Приезд подкреплений радовал нас, но после короткого свидания с приехавшими эта радость сменилась некоторым разочарованием. Все прибывшие товарищи были настроены критически и отрицательно к нашей работе, к позиции, занятой Бюро ЦК и даже Петерб. Комитетом. Это обстоятельство нас крайне взволновало. Мы были твердо убеждены, что проводим непоколебимо общепризнанную партией политику, применяя ее к революционным условиям момента. До приезда этих товарищей из Сибири мы не верили в рассказы меньшевиков о том, что тт. Муранов, Каменев и Сталин стоят на иной позиции, чем наша «Правда» и московский «Социал-демократ». После беседы с прибывшими членами у Бюро ЦК появились сомнения относительно их политической линии»[127].