Железная поступь советской власти
Железная поступь советской власти
У большевиков остался один выход — на происки контрреволюционных террористов ответить массовым и всеохватывающим красным террором. Пусть каждый недруг Советской власти боится не только за свою жизнь, но и за жизнь родных, близких и даже знакомых ему людей.
Газета «Правда» от 5 сентября 1918 года
Все члены партии привлекаются в отряды особого назначения, поголовно обучаются владению оружием. Кроме того необходимо обучение владению квалифицированными родами оружия (броневое дело, пулеметы, аэропланы и т. д.), а также усвоение начал военной науки.
Из резолюции VIII Всероссийской конференции РКП (б)от 4 декабря 1919 года
В начале июля 1918 года М.В. Фрунзе участвовал в работе V Всероссийского Съезда Советов, проходившего в Москве. В числе других съезд принимает решение о переходе от добровольческого принципа комплектования Красной армии к всеобщей мобилизации, о введении обязательного военного обучения для всех рабочих. Опыт М.В. Фрунзе в том деле оказался передовым и был востребован.
Положение Советской Республики осложнялось тем, что весной 1918 года в России разразился тяжелый продовольственный и хозяйственный кризис. Население городов голодало. Из-за отсутствия сырья, топлива и значительной части инженерно- технического состава промышленные предприятия закрывались. Не хватало продовольствия для армии. В этих условиях ВЦИК Совнаркома издали директиву о продовольственной диктатуре. «На насилие владельцев хлеба над голодающей беднотой ответить насилием над владельцами хлеба», — призвали большевики.
В соответствии с решением советского правительства весь хлеб в стране должен был быть взят на учет, и, за исключением прожиточного минимума, сдаваться в закрома государства, которое намеревалось распределить его среди наиболее нуждающихся. По селам пошли продовольственные отряды, которые бесцеремонно врывались в крестьянские дома, забирали все продукты, а попутно и многое другое, зачастую не оставляя хозяину даже семенного фонда. Сопротивляющихся немедленно арестовывали, объявляли врагами революции и угоняли в концлагеря. Их имущество конфисковывалось, семьи обрекались на голодную смерть.
Безусловно, данная политика не могла приветствоваться большинством сельского населения, основу которого составляли мелкие личные хозяйства. Отнять у крестьянина что-либо — означало обидеть его надолго и всерьез. Это сразу же использовали силы, враждебные советской власти. Впереди продовольственных отрядов ползли слухи о чинимых ими бесчинствах, разорение очередного хозяйства и арест каждого нового крестьянина немедленно обрастал клубком легенд. В разных районах страны начались антисоветские восстания.
Особенно опасным врагом советской власти стал террорист- революционер с большим стажем Борис Савенков, которому удалось сплотить под своими знаменами значительные силы людей, недовольных советской властью. И хотя большевикам удалось подавить ряд контрреволюционных точек и разгромить их главный штаб в Москве, сам Савенков оставался на свободе.
В ночь на 6 июля в Ярославле, 7 июля в Рыбинске и 8 июля в Муроме начались вооруженные выступления против советской власти. Общее руководство восстанием осуществлял Борис Савенков, в Ярославле обстановку контролировал начальник Центрального штаба «Союза родины и свободы» полковник А.П. Перхуров.
Восстание в Ярославле начала небольшая группа, состоявшая из 106 заговорщиков. Вскоре к ним присоединился армейский бронедивизион. К ним примкнули проживавшие в городе бывшие офицеры, чиновники, представители интеллигенции, купечества, духовенства, многие крестьяне и даже некоторые рабочие. Восстание обрело всенародный характер. Заговорщики захватили военные склады с оружием и боеприпасами, овладели практически всеми тактически важными объектами города.
Восставшие сделали все для того, чтобы придать своему движению организованный характер. Полковник А.П. Перхунов объявил себя «главноначальствующим» Ярославской губернии и командующим группой войск Северной добровольческой армии. Своим помощником по гражданской части он назначил железнодорожного служащего лидера местных меньшевиков И.Т. Савинова, а главой городской управы — бывшего городского голову Лопаткина. По приказу А.П. Перхунова все декреты советской власти на подведомственной ему территории отменялись, советские учреждения упразднялись.
Мятеж сопровождался репрессиями против представителей советской власти. Многие видные советские работники, в том числе и военный комиссар Ярославского военного округа С.М. Нахимсон, были убиты. Свыше двухсот арестованных советских активистов были изолированы на барже, стоявшей на Волге.
Под Ярославль для подавления восстания были направлены части Красной армии, которые блокировали город. Затем начались уличные бои. Восставшие не могли долго противостоять регулярным частям Красной армии, располагавшим артиллерией и пулеметами. К тому же в самый разгар боев полковник А.П. Перхунов с небольшой группой сторонников покинули город. Положение мятежников стало критическим.
В это время в Ярославле находилось около 1500 немцев- военнопленных, которые, согласно условиям Брестского мирного договора, готовились к возвращению на родину. В ярославском восстании немцы участия не принимали, соблюдая показной нейтралитет. Отчаявшись, мятежники решили сдаться в плен этим немцам на правах военнопленных.
20 июля штаб мятежников в количестве 57 офицеров сдался немцам, предварительно объявив войну Германии. Немцы пообещали им безопасность и временно разместили в здании городского театра, выставив охрану. Главой власти в Ярославле до согласования вопросов с Москвой объявил себя германский лейтенант Балк, который выслал навстречу советским войскам парламентеров.
Но Москва не желала никаких переговоров. Немцам было в категорической форме предложено немедленно сложить оружие и выдать мятежников. Те были вынуждены согласиться на это условие.
Ярославские мятежники оказались в руках советских военных органов. Еще в самом начале восстания советское правительство приняло решение о немедленном расстреле всех членов «Союза защиты родины и свободы», решив, что «заключение членов этого преступного сообщества в тюрьмах не достигает цели».
Для выполнения этого решения после подавления восстания в Ярославле туда была направлена группа сотрудников ВЧК во главе с членом коллегии Д.Г. Евсеевым. Все арестованные офицеры и многие другие жители города, причисленные к мятежникам, были немедленно расстреляны. Масштабы этих расстрелов значительно превысили масштабы тех, которые произвели мятежники, захватившие город и удерживавшие его 16 дней. Это стало составной частью «красного террора», начатого большевиками после покушения на В.И. Ленина.
В завершение этой печальной истории нужно сказать, что через тринадцать дней после начала восстания заключенные на барже советские активисты каким-то образом освободились и вместе с баржей прибыли в расположение советских войск. По одним сведениям, им удалось уговорить охранников способствовать их побегу, по другим — они смогли хитростью захватить баржу и перебили охрану.
Вскоре после подавления восстания, 15 августа 1918 года, М.В. Фрунзе назначается военным комиссаром Ярославского военного округа. По сегодняшним меркам — должность командующего войсками военного округа. Военным руководителем этого округа стал бывший генерал Ф.Ф. Новицкий.
Ярославский военный округ по своему стратегическому положению занимал видное место в обороне Советской Республики. В него входило восемь центральных губерний страны (Ярославская, Костромская, Владимирская, Тверская, Иваново-Вознесенская, Вологодская, Архангельская и Северодвинская). Военный комиссар округа подчинялся непосредственно Народному комиссариату по военным делам и являлся крупнейшей военно-административной единицей в военной структуре Советского государства.
В связи с развертыванием боев на Восточном фронте важнейшей задачей Ярославского окружного комиссариата по военным делам стало формирование новых соединений Красной армии, предназначенных для усиления этого фронта.
Решая эту задачу, в сентябре М.В. Фрунзе отдает приказ о формировании пяти дивизий в период с 15 октября по 15 ноября 1918 года. Командный состав этих соединений планировалось укомплектовать «инструкторами, окончившими инструкторские курсы», а также «бывшими офицерами и военными чиновниками, с проведением их через соответствующие аттестационные комиссии». При этом были предусмотрены жестокие репрессивные меры для уклоняющихся от призыва бывших офицеров и членов их семей.
Как свидетельствуют сохранившиеся архивные документы, работа по формированию соединений в целом проходила успешно.
Безусловно, М.В. Фрунзе работал не один. Рядом всегда были специалистами, преимущественно из «бывших». Михаил Васильевич никогда не отказывался от их помощи и совета. Позже все достижения припишут ему одному. К сожалению, сегодня трудно назвать всех, кто работал вместе с М.В. Фрунзе в штабе Ярославского военного округа осенью 1918 года, но известно, что их было много. История сохранила имя одного — Федора Федоровича Новицкого, который в последующем стал одним из ближайших помощников Михаила Васильевича на протяжении первых лет его военной карьеры.
В то время вопросы, связанные с организацией и повышением боевой мощи Красной армии, постоянно рассматривались на самом высоком уровне и нередко ставились весьма остро. Многие лидеры большевиков ратовали за развитие Красной армии на демократических принципах. Военные специалисты доказывали В.И. Ленину необходимость сосредоточения всей военной власти в одних руках. Так, 20 августа 1918 года председатель Высшей аттестационной комиссии Наркомата по военным делам А.И. Егорьев докладывал: «Опытом тысячелетий доказана необходимость и возможность единоличного управления делом войны… Руководить операциями может лишь одна единая воля». Сторонником единоначалия и жесткой воинской дисциплины выступал Л.Д. Троцкий.
В.И. Ленин некоторое время колебался, не решаясь отдать пальму первенства ни одной из сторон. Но обстоятельства и тревожные сводки, поступавшие с фронтов, сделали свое дело.
В середине дня 30 августа 1918 года в Москве произошло покушение на В.И. Ленина после выступления перед рабочими завода Михельсона в Замоскворечье. Была арестована стрелявшая в вождя эсерка Фанни Каплан. Через несколько часов после выстрелов председатель ВЦИК Я.М. Свердлов выступил по радио с обращением, в котором заявил: «На покушения, направленные против его вождей, рабочий класс ответит… беспощадным массовым террором против всех врагов революции». Этот террор был начат в разных местах России и истинные его размеры до сих пор неизвестны. Ясно только, что погибли тысячи невинных людей.
Расследование и суд были очень скорыми. Уже 3 сентября 1918 года террористка Фанни Каплан была расстреляна в Кремле. Позже непонятно откуда родились слухи о том, что В.И. Ленин лично настоял на том, чтобы Каплан не была расстреляна. Находились даже люди, которые рассказывали, что встречали ее в лагерях то в Соловках, то в Воркуте. Эти сказки были порождены стремлением представить В.И. Ленина добряком, прощавшим зло даже врагам. Безусловно, это не соответствовало действительности. Шла ожесточенная борьба за власть, в которой пощаде не было места, а Ленин был не тем человеком, которому было присуще чувство христианского милосердия.
Через два дня после расстрела Фанни Каплан было принято постановление Совета народных комиссаров о красном терроре. В нем говорилось, что «Совет Народных Комиссаров, заслушав доклад председателя Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией о деятельности этой комиссии, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью… что необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изоляции их… что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам…» Постановление подписали народный комиссар юстиции Курский, народный комиссар внутренних дел Петровский и секретарь Фотиева.
Через три дня после покушения на В.И. Ленина, 2 сентября 1918 года, вся Советская Республика была объявлена военным лагерем. Все фронты и все военные учреждения Республики подчинялись Революционному военному совету (РВС) во главе с главнокомандующим, которым являлся народный комиссар по военным и морским делам.
Тогда же был издан приказ об образовании фронтов. Были образованы: Северный фронт (командующий Дмитрий Павлович Парский), штаб которого размещался в Ярославле; Восточный фронт (командующий Владимир Николаевич Егорьев), штаб которого размещался в Арзамасе; Южный фронт (командующий Павел Павлович Сытин), штаб которого размещался в городе Козлове, и Западный район обороны (командующий Андрей Евгеньевич Снесарев), штаб которого размещался в Москве.
В конце сентября 1918 года ЦК РСДРП(б) было разослано циркулярное письмо ко всем членам партии, в котором они ставились в известность о неудачах на Восточном и Южном фронтах. Одной из главных причин этого было отсутствие должной воинской дисциплины и порядка. В этом письме, подписанном Л.Д. Троцким, в частности, указывалось: «Нужно железной рукой заставить командный состав, высший и низший, выполнять боевые приказы ценой каких угодно средств. Не нужно останавливаться ни перед какими жертвами для достижения тех высоких задач, которые сейчас возложены на Красную армию… Красный террор сейчас обязательнее, чем где бы то ни было и когда бы то ни было…»
Последовали новые кадровые перестановки. И.И. Вацетиса на посту командующего войсками Восточного фронта сменил С.С. Каменев. Войска получили большие людские пополнения, оружие, боеприпасы, продовольствие.
После проведенных организационных мероприятий советские войска на Восточном фронте перешли в наступление. Были освобождены Казань, Симбирск, Хвалынск, Сызрань, Самара, Ижевск, Воткинск, Уфа, Оренбург. Ярославль постепенно из фронтового превращался в тыловой город.
В целом военно-административная деятельность М.В. Фрунзе на посту военного комиссара Ярославского военного округа советскими историками оценивается положительно. В самое трудное для страны время, после коренной ломки старой власти, он смог наладить работу новой власти на местах, начал организацию ведущих ее институтов и направлений деятельности. Все это, безусловно, положительно сказалось на общем устройстве страны.
В процессе своей работы Михаил Васильевич жестко проводил пробольшевистскую политику, насаждая ее требования на местах. Всякое сопротивление новой власти каралось немедленно и жестоко. Эта жестокость, с одной стороны, не позволяла очагам недовольства разрастаться в откровенные восстания, с другой — множила ряды противников советской власти. В такой обстановке большевикам приходилось буквально балансировать на грани нового народного восстания, и М.В. Фрунзе умело выполнял эту роль в одном из самых взрывоопасных регионов России.