Военная оппозиция — март 1919-го

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Военная оппозиция — март 1919-го

Вопрос о командном составе представляет большие практические трудности… У нас нет никаких принципиальных оснований отказываться от привлечения к работе тех элементов старого командного состава, которые либо внутренне стали на точку зрения Советской власти, либо силой вещей увидели себя вынужденными добровольно служить ей. Революционный характер армии определяется, прежде всего, характером того советского режима, который эту армию создает, который ставит ей цель и превращает ее, таким образом, в свое орудие.

Из резолюции VIII съезда РКП (б) от 23 марта 1919 года

К весне 1919 года положение в Советской Республики резко ухудшилось. 1918 год исчерпал имевшиеся в стране материальные запасы, промышленность и сельское хозяйство практически не работали. Большое количество стихийно возникших мелких частных предприятий, зачастую кустарных, не контролировалась государством. Сил на ведение развертывавшейся Гражданской войны было все меньше.

Большевистское правительство поняло острую необходимость все брать в свои руки. Начинали с главного. К концу 1918 года были национализированы предприятия крупной промышленности, находившиеся в советской зоне. 21 ноября 1918 года был принят декрет, в соответствии с которым все произведенные предметы потребления передавались Наркомпроду, который получал монопольное право на регулирование торговли продуктами, а также на реквизицию и конфискацию оптовых торговых складов и национализацию торговых фирм. Этот декрет предрешал вопрос о запрещении частной торговли предметами первой необходимости. 26 ноября постановлением Всероссийского Совета Народного Хозяйства (ВСНХ) и Наркомпрода частная торговля важнейшими предметами потребления была запрещена. Был введен прямой обмен товаров на продукты.

В конце 1918 года была объявлена трудовая повинность для всех граждан РСФСР. Это означало не только приток на предприятия рабочих рук. Трудовую повинность должна была отбывать и интеллигенция. На заводы пошли инженеры и конструкторы. 3 сентября 1918 года советское правительство приняло декрет, которым запрещало безработным отказываться от работы, даже и неквалифицированной.

Важнейшим проявлением военного коммунизма была продовольственная разверстка — насильственное изъятие у крестьян хлеба и других продуктов питания. План продразверстки был доведен до каждой губернии, волости, уезда, села, отдельного крестьянского двора. Он должен был быть выполнен до 15 июня 1919 года, а его 70 % — до 1 марта 1919 года, то есть за счет урожая 1918 года. Для выполнения этого мероприятия с сентября

1918 года по март 1919 года было сформировано и отправлено в хлебные губернии 432 продовольственных отряда общей численностью около 17 тысяч человек.

Все предыдущие мероприятия были нацелены на завершение формирования Красной армии и повышение ее боеспособности. Постоянно происходило развертывание новых соединений и частей. Для их вооружения и снаряжения на многих заводах, прежде всего оружейных, была налажена работа в три смены. В августе при ВСНХ была создана Чрезвычайная комиссия по производству военного снаряжения.

Все эти мероприятия получили название военного коммунизма, переход к которому осуществлялся с лета 1918 года до весны 1919 года. Безусловно, данные мероприятия далеко не всем гражданам были по душе, нередко вызывали откровенное сопротивление. В условиях продолжавшейся Гражданской войны это означало только одно — усиление вооруженной борьбы на всех уровнях.

В конце марта 1919 года большевики созвали в Москве очередной, 8-й съезд РКП(б), в числе делегатов которого была большая группа военных. В.И. Ленин считал, что после захвата власти программа минимум была выполнена, и большевики нуждались в новой программе построения советской власти и развития революционной борьбы.

На этой почве развернулась острая дискуссия между В.И. Лениным, с одной стороны, и Пятаковым и Н.И. Бухариным — с другой, которые расходились в своих взглядах на империализм как высшую стадию капитализма, а также на роль крестьянства в социалистической революции. Владимир Ильич всячески старался «опролетарить» революцию, называя среднего крестьянина сторонником буржуазии. Его оппоненты не видели в крепком крестьянском хозяйстве опасных «ростков капитализма» и не считали частную собственность враждебной новому строю.

— Вы крепко заблуждаетесь, — настаивал Ленин. — Империализма без капитализма быть не может, средний крестьянин, как мелкий товаропроизводитель, лежит в зародыше капитала. Только беднейшее крестьянство, практически лишенное средств производства, близко по духу рабочему классу. На него нужно делать основную ставку в нашей борьбе.

— Но именно средний крестьянин, составляющий более 60 % населения села, кормит хлебом страну и воюющую армию, — не сдавался Бухарин. — Подорвав его хозяйство, мы режем сук, на котором сидим.

— Полно строить такие прогнозы, — не унимался Ленин. — С опорой на пролетариат и беднейшее крестьянство мы заставим не только кулаков, но и середняков работать на революцию. И Красная армия нам поможет в этом. Она — орудие диктатуры пролетариата, нужно как можно лучше обучать пролетариев и полупролетариев военному делу.

— Но без лишнего комиссарского сюсюканья, — заметил Л.Д. Троцкий. — Только железная дисциплина и беспощадные репрессии против врагов могут стать гарантом наших побед в этой войне. Военные комиссары и военные советы только мешают командирам проводить в жизнь принятые решения и всегда являются отговоркой в случае их нераспорядительности. Нужно решительно избавиться от этого балласта.

— Это не балласт, а проводники политики партии, — заметил Ленин. — Армия, как никто другой, нуждается в таких людях. Чем больше большевиков и сочувствующих им в строю, тем я спокойнее за действия командиров из числа военспецов.

— Военспецам можно либо доверять, либо не доверять — это принципиально, — сказал, как отрубил, Троцкий. — Никакой политический комиссар не сможет оценить грамотность решения специалиста, зато всячески может помешать его выполнению. В знак протеста против такой линии я покидаю съезд и немедленно выезжаю на фронт.

Ленин не возражал.

Уже после отъезда Троцкого Владимир Ильич 18 марта выступил на съезде с докладом:

— Мы живем не только в государстве, но и в системе государств, и существование Советской республики рядом с империалистическими государствами продолжительное время немыслимо, — предрекал он. — В конце концов либо одно, либо другое победит. А пока этот конец наступит, ряд самых ужасных столкновений между Советской республикой и буржуазными государствами неизбежен. Это значит, что господствующий класс, пролетариат, если только он хочет и будет господствовать, должен доказать это своей военной организацией. Нужно покончить с добровольческим подходом в строительстве Красной армии и всякой партизанщиной и создавать регулярную Красную армию с плановым призывом и железной воинской дисциплиной.

Группа делегатов 8-го съезда РКП(б) не разделяла линию большевиков по вопросам военного строительства, образовав так называемую «военную оппозицию», ядро которой составили В.М. Смирнов, Г.И. Сафронов, Г.Л. Пятаков, к которым примкнули А.С. Бубнов, К.Е. Ворошилов, А.Ф. Мясников, Н.Г. Толмачев и другие. Они рекомендовали не отказываться от партизанских форм борьбы, доказывали рациональность действий отдельными отрядами, предупреждали о вредности чрезмерного доверия старым военным специалистам.

— Если мы будем активно использовать старых военспецов, то белогвардейская пропаганда заговорит о введении большевиками старого офицерского режима в армии, а это вызовет отрицательные настроения среди красноармейцев, — предупреждал Ворошилов. — К тому же следует помнить, что ворон ворону глаз не выклюет. Бывший генерал или офицер не так просто откажется от своего прошлого, от своих старых друзей или товарищей. А избавиться от этих людей не сложно. Нужно сохранить безбрежный демократизм в армии и выборность командиров. Рабочие и солдаты сами разберутся, кому им следует доверять, кому быть их командирами.

— Правильно, — поддержал Ворошилова Смирнов. — Не военспецы, а весь военный совет фронта или армии должен решать важнейшие оперативные вопросы.

— Но тогда о какой же персональной ответственности командира может идти речь? — спросил кто-то осторожно из зала.

— О революционной ответственности всего коллектива и каждого отдельного человека, — многозначительно парировал Смирнов. — Мы сильны именно сознанием масс и их поддержкой революции. А нам рекомендуют подменить эту сознательность палочной дисциплиной. Не для того мы делали революцию, завоевывали свободы, чтобы затем посадить себе на шею бывших офицеров и генералов. Так дойдет до того, что придется на производство вернуть грамотных буржуев, а в село помещиков. Я против такой линии, и, надеюсь, многие присутствующие тоже.

Многие в зале одобрительно закивали.

Вечером того же дня В.И. Ленин собрал у себя около двух десятков преданных сторонников. В подавляющем большинстве это были старые коммунисты из числа интеллигенции и бывший генерал М.Д. Бонч-Бруевич.

— Что вы, Михаил Дмитриевич, на это скажите? — поинтересовался вождь у бывшего генерала.

— Скажу, что война — это наука, которую тщательно оттачивали тысячелетия, — ответил Бонч-Бруевич. — Этой науке учили в кадетских корпусах, военных училищах и военных академиях, ее постигали на полях сражений, за нее плачено большой кровью. Нужно революционный порыв соединить с наукой и опытом, лишь тогда они обретут силу. Командир — это революционный порыв и знамя, начальник штаба — это знания и опыт, положенный в виде точных математических расчетов на карту, комиссар — гарант того, что ни порыв, ни знания и опыт не превратятся во враждебную силу.

Кроме того, считаю крайне опасным в современных условиях всякие мысли о подмене регулярной армии «всенародной милицией» или «всенародной армией». Этими лозунгами пользуются наши враги, и они их уже изрядно запятнали. Это попахивает анархизмом и бандитизмом. Мы — государство, и нам нужна регулярная государственная армия.

— Вы правы, Михаил Дмитриевич, — кивнул головой Ленин. — Пока дури у нас много, а знаний мало, нужно слушаться знающих людей. К тому же, оттолкнув военспецов, мы добровольно передаем их нашим врагам. Это недопустимая бесхозяйственность, с которой нужно бороться самыми решительными мерами.

Вечером 21 марта В.И. Ленин вновь выступил перед съездом с разгромной критикой оппозиции по многим вопросам. Особенно он старался в отношении военспецов:

— Когда вы предлагаете тезисы, которые целиком направлены против военспецов, вы нарушаете всю общепартийную тактику. Для победы нам нужна грамотная армия с железной дисциплиной. Если вы будете говорить, что это самодержавно- крепостнический порядок, и протестовать против отдания чести начальникам, вы не получите армии. Без дисциплины железа, без дисциплины, осуществляемой, между прочим, пролетариатом над средним крестьянством, ничего сделать нельзя. Старая партизанщина живет в вас. Пора уже изжить эти остатки советской партизанщины, которые были необходимы в определенный период. Вся ошибка оппозиции в том и состоит, что вы, будучи связаны с этой партизанщиной своим опытом, не хотите понять, что теперь период другой. Теперь на первом плане должна быть регулярная армия.

Делегаты выступление В.И. Ленина слушали внимательно. Обсуждаемые вопросы касались каждого, и в зале не было равнодушных к судьбе революции. Такое единство духа позволило, уйдя от частных вопросов, достичь единства мнений по главным проблемам. Победила ленинская линия, и Красная армия получила новые полезные установки для своего дальнейшего развития.

В ходе работы съезда была создана согласительная комиссия, в которую вошли не только сторонники В.И. Ленина, но и члены «военной оппозиции». 23 марта 1919 года Ярославский доложил съезду, что комиссия пришла к согласию, приняв ленинские подходы к дальнейшему строительству Красной армии. Это было направлено не только против зарождавшейся в армии анархии, но и против линии Л.Д. Троцкого, власть которого в войсках продолжала оставаться практически неограниченной.

Между тем обстановка на востоке продолжала оставаться крайне сложной. Колчаковская армия под командованием генерала Ханжина 14 марта заняла Уфу, 5 апреля — Стерлитамак, 10 апреля — Бугульму и двигалась в направлении Самары. Армия Гайды к тому времени захватила Оханск, Боткинский и Сарапул. Южная армия генерала Белова и Оренбургская армия атамана Дутова приблизились к Оренбургу.

12 апреля в газетах «Правда» и «Известия ВЦИК» были опубликованные написанные В.И. Лениным «Тезисы ЦК РКП(б) в связи с положением на Восточном фронте». Они начинались такими строками: «Победы Колчака на Восточном фронте создают чрезвычайную опасность для Советской республики. Необходимо самое крайнее напряжение сил, чтобы разбить Колчака». Далее в семи тезисах определяются основные меры для достижения этой цели.

Положение войск Восточного фронта продолжало ухудшаться. К середине апреля враг находился в 80 км от Казани, в 35 км от Волги (у Спасска), в 100 км от Симбирска и в 80 км от Самары. По сведениям колчаковцев, в ходе весеннего наступления они нанесли серьезное поражение армиям Восточного фронта, взяли в плен более 10 тысяч человек, захватили 36 орудий, 200 пулеметов. При этом они отторгли от противника территорию около 300 тыс. кв. км с населением более 5 млн человек. В руках белогвардейцев оказались богатые хлебом районы.

Контрреволюция делала на Колчака особую ставку. Так, А.И. Деникин весной 1919 года писал Колчаку: «Главное — не останавливаться на Волге, а бить дальше на сердце большевизма — на Москву. Я надеюсь встретиться с вами в Саратове… Поляки будут делать свое дело; что же касается Юденича, он готов немедленно ударить на Петроград…» Советская республика оказалась в плотном вражеском кольце, которое имело устойчивую тенденцию к сужению.

Неспокойно было и на территории самой Советской республики. К 1919 году широкие народные, особенно крестьянские, массы к политике большевиков начали относиться враждебно. Против советской власти яростно выступили контрреволюционные партии эсеров и меньшевиков, опиравшиеся на кулачество и мелкую буржуазию города. Они старались также использовать частно-собственнические интересы среднего крестьянства и той части рабочих, которые недавно пришли из деревни и еще не избавились от мелкобуржуазной психологии. Среди рабочих нашлись также такие, которые поддались провокации меньшевиков и эсеров и выступили против политики «военного коммунизма». В марте 1919 года забастовки имели место в Петрограде, Брянске, Астрахани и в некоторых других городах.

В этих условиях Восточный фронт объявлялся главным. Был брошен клич: «Все на борьбу с Колчаком!»