ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Последний год развала СССР. Спектакль «ГКЧП».

Демократия — это когда два волка и ягненок решают, что сегодня будет на ужин. И этот вопрос они решают демократическим свободным голосованием простым большинством голосов.

Б. Франклин.

Сильным ослаблением СССР быстро решило воспользоваться планетарное еврейское сообщество — в 1991 году оно с помощью США уже таранило ООН, где многочисленные союзники СССР остались фактически без СССР, без защиты, и Генассамблея ООН дезавуировала резолюцию 1975 года, объявившую формой расизма еврейский агрессивный сионизм. В этом вопросе сыграл определенную роль и американский марионеточный глава ООН Кофи Аннан, который, выступая в Иерусалиме перед израильским отделением Всемирного еврейского конгресса, назвал «антисионистскую» резолюцию 1975 г. — событием, чей «резонанс, к сожалению, до сих пор негативно сказывается на международных отношениях».

Хотя в это время даже еврейские правозащитники в лице председателя Израильской лиги в защиту человеческих и гражданских прав И. Шахака пытались донести Кофи Аннану правду о жестоких способах вытеснения из Палестины арабского населения властями Израиля: «Возьмём пример разрушения домов и других видов группового наказания. Факты хорошо известны: когда оккупационные власти арестовывают подозреваемого, даже раньше того, как он предстаёт перед судом, иногда даже раньше, чем ему представляется официальное обвинение, издаётся приказ о разрушении дома, в котором жил подозреваемый.

Подчас этот дом принадлежит его семье, иногда нет. Все обитатели деревни силой сгоняются на ближайший холм для того, чтобы наблюдать "поучительный спектакль". Нужно подчеркнуть, что такое действие варварское в своей основе. Дети, старики, женщины, больные, калеки — все независимо от погоды выталкиваются на улицу». То есть — расизм и геноцид палестинцев продолжался в то время, когда ООН принимал это решение.

В 1990-1991 годах наблюдалась любопытная тенденция — возвращение в СССР евреев — борцов идеологического фронта и информационной войны в СССР на помощь Горбачеву, демократам. Интересная история с неожиданной концовкой произошла с евреем по фамилии Дворкин: в 1977 году этот диссидент уехал из СССР в США, и как героический оппозиционер СССР старательно работал над развалом СССР на радиостанциях «Голос Америки» и «Свобода»; но при первых признаках развала СССР — в 1991 году вернулся в Россию завершать свою работу на месте и занялся идеологической борьбой под патронатом руководства Православной церкви, облечённый большим доверием самого патриарха Алексия Второго, и по его «святейшему» благословению, а теперь и патриарха Кирилла, является и сейчас главным сектоведом (сам себя так называет) в России, ходит в синагогу и борется с конкурентами православной церкви.

Понял серьёзность перемен в СССР и советский рупор в холодной войне В. Познер, который, резко обернулся на 180 градусов, стал оборотнем и в доказательство этого в 1991 году написал покаянную книгу «Расставаясь с иллюзиями», которую усердно рекламировал в США в различных городах, убеждая американцев, что он был изначально оборотнем, любил США и презирал СССР, а только теперь раскрылся. Вскоре Познер объявился на российском телевидении в окрасе матерого либерала и стал вещать совсем другие ценности. На других телеканалах появились другие еврейские «мудрецы» либерализма — С. Шустер из Италии, Н. Сванидзе, М. Леонтьев и т.д.

По этому поводу можно вспомнить жизненный опыт А. Солженицына: «Именно евреи чаще других настаивают: не обращать внимания на национальность. И я готов был шапкою хлопнуть оземь: "Согласен! Давайте! С этой поры." Едва ли не больше всего различают люди в людях — почему-то именно нацию. И, руку на сердце: настороженней всех, ревнивее и затаённее всех — отличают и пристально отслеживают — именно евреи». А я обращаю внимание на факты — именно евреев в этот период «кто-то» расставлял в роли миссионеров-гуру на российские телеканалы для формирования нового сознания, для формирования целенаправленного общественного мнения.

Потомок рижских раввинов главный редактор еврейской газеты «АМИ» Яков Цукерман (живет в С.Пб) в своей газете вспоминал, как в начале 90-х издавал первый номер газеты: «Наступил перестроечный 1990 год. В Прибалтике появились "настоящие" еврейские газеты и журналы. Ленинградские активисты решили тоже издавать газету. До этого я уже участвовал в еврейском самиздате. Отнесли (новую газету) в Горлит на цензуру. Там уже царили "чемоданные" настроения (то есть работавшие там евреи вроде ещё хотели уехать из СССР — Р.К.). Объехали все городские и пригородные типографии, и оказалось, что все директора — евреи». Один из них «проглядев литованные полосы, спросил, кто за нами стоит. И попросил принести письмо от какого-нибудь начальника. Я сразу же позвонил приятелю, депутату-демократу, и назавтра у меня было письмо за подписью Собчака» (Журнал «Корни» №26 за 2005 г.).

«Практически во всех партийных газетах и журналах на посты главных редакторов были назначены евреи: газета «Известия» оказалась в руках еврея с русской фамилией Лаптев (который в декабре 1991 г. передал её в личную собственность еврею Голембиовскому); «Комсомольская правда» в руках еврея Фронина, «Московский комсомолец» — в руках еврея Гусева (внука того самого ленинца Якова Давидовича Драбкина, «Огонек» — в руках еврея Коротича, «Московские новости» — в руках еврея Е. Яковлева», — отметил в своём исследовании А. Игнатьев (А.Н. Игнатьев «Пятая колонна», 1998 г.).

Затем также успешно прошел захват еврейским обществом телевидения — Березовский с помощью убийства Листьева захватил «Первый» телеканал, а Гусинский — «НТВ». Так образовывалась еврейская доминанта, гегемония, «мягкая» еврейская диктатура в информационном поле перестроечного СССР, затем России. Соответственно проводилась работа против того, чтобы средства массовой информации не попали к патриотам, например, послушаем знаменитого губернатора Краснодарского края Н.И. Кондратенко:

«Особо надо сказать о коварной роли в новом переделе мира просионистских средств массовой информации России, и прежде всего телевидения. Сегодняшние «технологи» оболванивания, растления и зомбирования людей, используемые рядом центральных и краснодарских телеканалов и газет, не могли и присниться идеологу фашизма Геббельсу. Эти телеканалы целенаправленно разрушают сознание нормального человека, размывают понятия и границы добра и зла, порядочности и подлости, чести и бесчестия. И прежде всего этот вал вседозволенности и животного следования инстинктам обрушивается на неокрепшие умы и души детей, подростков, молодёжи.

Нас пытаются убедить, что это демократия. Ложь это! Приведу всего лишь один факт. Сколько лет мы добиваемся, чтобы администрация края получила право вести телепередачи на Краснодар, и не можем добиться. В Москве садятся с нами за стол (русских, как теперь и полагается, среди них нет — Н.К.), улыбаются, но делают стеклянные глаза и права такого не дают. Что же это за демократия, когда мы не можем показать и рассказать в краевом центре, как живёт Кубань, какие есть проблемы и как их решают» (из книги «Куда звал нас батько Кондрат»).

А проблем с открытием и лицензированием еврейской радиостанции «Эхо Москвы», «Серебряный дождь», «Семь холмов», «Еврейское молодёжное радио — Радио НеЦеР» и др. нет, более того — учредителем еврейского «Эха Москвы» был «Газпром».

Некоторые редкие проявления патриотизма в это время пресекались в СССР самым решительным образом. Например, — «Когда председатель Союза за национально-пропорциональное представительство Константин Владимирович Смирнов-Осташвили стал пропагандировать идеи пропорционального представительства русского народа в органах власти, то «демократы» устроили ему судебный процесс и посадили на два года в тюрьму», — отметил в своей книге В.А. Истархов («Удар Русских Богов»).

Этим принципом справедливости, пропагандируемым Смирновым-Осташвили, председатель еврейского фонда «Ковчег» Хайт возмутился даже в предисловии к книгам по Холокосту — до чего эти русские патриоты обнаглели — требуют пропорционального представительства русского народа в органах власти России.

А в тюрьме, конечно же, К.В. Смирнов-Осташвили «повесился», но трудно было скрыть, что перед этим его пытали, над ним издевались. «В тюрьме по команде сионистов 26 апреля 1991 г. ему зверски переломали рёбра, все пальцы на руках, а потом повесили, — отметил В.А. Истархов. — Естественно, никакого уголовного дела не возбудили». А куда смотрели органы внутренних дел — МВД во главе с В. Бакатиным?

Я уже упоминал в предыдущей главе о выступлении в январе 1991 года в нью-йоркском центре «Уай» с докладом «О состоянии мирового еврейства» президента Всемирного еврейского конгресса Эдгара Бронфмана, который похвастался также, что он здорово шуганул нового министра внутренних дел СССР В. Бакатина: «Мы встретились с новым министром внутренних дел. Это очень важная фигура. В своё время он работал в КГБ. Я сказал, что мы очень внимательно регистрируем все антисемитские инциденты по всему миру. Мы будем за вами очень и очень внимательно следить».

Как видим, ещё до развала СССР «победители» позволяли себе разговаривать с побеждёнными соответственно. Бакатина напугали до такой степени, что он боялся дышать в сторону евреев. За его «правильное» поведение в 1991 году его поставили после «провала» ГКЧП во главе КГБ, именно — для развала КГБ, о чем он и написал в своей книге «Избавление от КГБ». Хотя до Бакатина во главе КГБ также стоял свой человек, «перестройщик» — либермановец (андроповец) В. Крючков.

Для чего происходил захват «перестройщиками»-западниками МВД, КГБ и информационного пространства? — Чтобы в момент фактического развала СССР некому было его защищать, некому было этому воспрепятствовать. И, как видим, к 1991 году к развалу СССР многое было уже подготовлено. Более того, фактически с момента объявления 12 июня 1990 года независимости РСФСР развал СССР уже произошел, или, по крайней мере, с этого момента начался, хотя странно — объявив свою независимость, Россия продолжала оставаться в оболочке СССР, в рамках СССР.

Вот эту «инерционную» оболочку, эти исторические общие рамки, ещё держащие в единстве даже «независимые» республики, горбачевским демократам и США необходимо было разрушить для окончательного формального уничтожения СССР. И первая попытка это разрушить легальным, легитимным — юридическим путем была совершена 24 декабря 1990 года — когда вопрос сохранить СССР или нет был поставлен на голосование на 4-м Съезде народных депутатов СССР. Но депутаты проголосовали: считать необходимым сохранить СССР.

Что делать дальше сторонникам развала, уничтожения СССР? Скорее всего, они логично рассудили, что убеждать депутатов, или их как-то «разводить», чтобы они повторно проголосовали иначе, или попробовать их подкупить — дело почти безнадежное, ибо депутаты на то они и депутаты — самые умные и честные среди народа, по крайней мере — в то время; а в последнем варианте ещё и чревато громким скандалом, и только можно этим навредить достижению своей коварной цели. Понятно, что легче уговорить или «убедить», «развести» менее грамотное население, чем депутатов.

И демократам во главе с Горбачевым и Ельциным удалось «развести» депутатов, «убедить» их (чтобы обойти их же) принять 27 декабря 1990 года новый закон СССР «О всенародном голосовании, о референдуме СССР», надеясь на то, что если благодаря этому закону поставить вопрос о сохранении СССР, то население после длительной (с 1987 года) обработки умов и при нужном информационном сопровождении референдума, проголосует иначе, чем их депутаты — за развал СССР; что в каждой республике захотят жить отдельно, самостоятельно, ибо в СССР жить было уже тяжко: голод, неразбериха, резкий рост преступности, взаимные обвинения — кто кого объедает и т.д. И в данном случае задача развала СССР решалась быстро, естественно и легитимно — народной волей. А у депутатов логика была попроще — доведенный до нищеты и безработицы народ, конечно же, проголосует против власти и её позиции, которая довела население до этого позорного состояния, они недооценили мощь СМИ, их эффективность воздействия на умы неграмотного населения.

Вопрос усложнялся только тем, что если население, народ проголосует за сохранение СССР, то после этого задача развала СССР, естественно, усложнялась. Необходимо было принять непростое решение, но другие варианты были намного хлопотнее.

Российский еврейский историк С. Брезкун-«Кремлев» в своей книге «Как про$рали СССР» (М., 2011 г.) перед тем, как запутать умы читателей, пишет: «Конечно, та атмосфера, которая царила в стране к лету 1991 года, тщательно подготавливалась не одно десятилетие. И всё же то, что произошло в СССР летом 1991 года, не укладывается ни в какие теории психоанализа, не может быть внятно объяснено никакими школами психиатрии, не укладывается ни в какие логические схемы». С подобным утверждением я категорически не согласен, ибо, по моему убеждению, — события 1991 года являются логическим продолжением разрушительной политики М. Горбачева, его команды и его зарубежных союзников в предыдущие годы. И призываю читателей внимательно проанализировать события, которые мы будем рассматривать далее в этой главе.

3 января 1991 года Председателя КГБ В.А. Крючкова посетил посол США в СССР Дж. Мэтлок, а до этого у него были: начальник Объединенного Комитета Начальников Штабов Пауэлл, заместитель помощника Президента США по национальной безопасности Р. Гейтс, экс-директора ЦРУ Р. Тернер и У. Колби. И все они что-то интенсивно обсуждали с главой КГБ Крючковым и окружением Горбачева.

8-13 января 1991 года произошли массовые волнения в Литовской ССР и печально знаменитый захват телебашни рижским ОМОНом. 13 января в Таллине Б. Ельцин делает очередной сильный шаг к развалу СССР — подписывает документы о признании РСФСР суверенными трех прибалтийских республик.

25 февраля 1991 года произошел роспуск военной организации социалистических стран — Варшавского договора.

После длительных консультаций и обсуждений 16 января 1991 года Верховный Совет СССР решил применить принятый 27 декабря 1990 года закон — провести 17 марта (воскресенье) 1991 года всенародное голосование (референдум) по вопросу сохранения СССР. В этом референдуме отказались принимать участие несколько республик: три Прибалтийские, Молдавия, Армения и Грузия, которая провела республиканский референдум о самостоятельности, отделении от СССР, и за это проголосовало 99% жителей Грузии.

В этот период — 13 марта Горбачев встречается с президентом ЕБРР и известным высокопоставленным масоном Ж. Аттали, на встрече среди других вопросов обсуждаются вопросы приватизации. По совету Ж. Аттали Горбачев создал Президентский Совет.

Прошедший 17 марта 1991 года референдум показал неожиданные результаты, например: в РСФСР за сохранение СССР проголосовало 71,3% голосовавших, в Белоруссии — 82,7%, в Дагестане — 82,6%, в Украине — 70,2%, в Узбекистане — 93,7%, в Казахстане — 94,1%. Как объявил 21 января 1991 года Верховный Совет СССР — в среднем в СССР проголосовало за сохранение СССР — 76% голосовавших. Одновременно в РСФСР прошел референдум ещё по вопросу об учреждении поста президента РСФСР, за учреждение этого поста проголосовало «за» — 71,38%.

С юридической, правовой точки зрения — после этого референдума необходимо было ставить точку и выполнять волю народа: пресечь тенденции сепаратизма и пытаться развивать СССР далее, например, с реформами по варианту постперестроечной Белоруссии или Китая. Но президент СССР, словно наказывая население СССР за «неправильное» голосование на референдуме 19 марта 1991 подписывает указ «О реформировании розничных цен и социальной защиты населения». О социальной защите населения не приходится говорить, потому что этот указ Горбачева предусматривал резкое повышение цен на продовольствие в 2-5 раз. И вскоре голодные шахтеры выйдут на забастовку и митинги. Для США и их агентов-предателей в СССР случился худший вариант, но они останавливаться не собирались. Чтобы укоротить жизнь обреченного «пациента» и «не тянуть резину», им необходимо было организовать какой-то «достойный» повод для непосредственного развала СССР, что-то похожее на политтехнологический поджог Рейхстага. И лучшие либеральные головы в СССР и США стали над этой операцией думать. Обсудить создавшуюся ситуацию прилетел в СССР 21 марта 1991 года бывший президент США Р. Никсон со своими многочисленными помощниками, который встретился с Ельциным «и был немало удивлен, узнав от него, что российский президент выступает за ряд быстрых, радикальных мер по внедрению в экономику свободного рынка (т.е. —капитализма — Р.К.). Ельцин сознавал, что прекращение субсидий и высвобождение цен вызовет инфляцию, а закрытие убыточных предприятий приведет к массовой безработице», — отметил С. Телбот.

«Накануне отъезда Никсона из Москвы (конец марта 1991 года) члену его делегации Дмитрию Саймсу позвонил Юрий Зимин — высшее должностное лицо КГБ, отвечающий за связь с группой Никсона Саймс — гражданин США, родившийся в СССР, — был кремлелогом в Фонде Карнеги за мир между народами. Они договорились встретиться в гостиничном номере Саймса. Войдя в номер, Зимин сказал, что у него есть сообщение для Р. Никсона от Крючкова. Сообщение состояло в том, что Горбачев, возможно, скоро будет свергнут парламентом Верховного Совета — под предводительством старого друга Горбачева А. Лукьянова.

Если это сообщение и в самом деле было от Крючкова, то шеф КГБ, вероятно, пытался через Никсона предостеречь Буша: свержение Горбачева сторонниками жесткой линии неизбежно», — пишет Строуб Тэлбот.

Во время обсуждения на телевидении, на НТВ, в программе «НТВ-шники» 21 августа 2011 года юбилея ГКЧП кремлевский либеральный тележурналист Первого телеканала С. Медведев, который специализируется на истории Кремля, кремлевских деятелей и имеет эксклюзивный доступ к кремлевским архивам, заявил, что в марте у Горбачева на столе лежало три варианта провокационного ГКЧП. Причем один из вариантов по поручению М. Горбачева уже с декабря 1990 разрабатывало КГБ во главе с Крючковым, который 7 февраля 1991 года в виде служебной записки о чрезвычайном положении представил его Горбачеву. Второй вариант и закон по поводу ГКЧП Горбачев поручил разработать своему другу А. Лукьянову. Кто в этом конкурсе на лучший вариант ГКЧП разрабатывал третий вариант мне неизвестно, но вероятно — группа во главе с А. Яковлевым и при участии Б. Ельцина. Бывший мэр Москвы Г. Попов утверждал, что вариантов ГКЧП было разработано больше: «А сколько было предложений о сценарии самого путча! И алжирский вариант — бунт группы войск в одной из республик. Восстание русского населения в какой-нибудь республике и т.д.».

Поэтому вышеописанную Телботом ситуацию можно трактовать двояко: или С. Телбот не хочет говорить правду об этой провокации при живом Горбачеве — и врет; или — на первой стадии подготовки к этой масштабной провокации Горбачев обходился без руководства США, и, на фоне резко падающей популярности и политической силы в конкуренции с Б. Ельциным, пытался выглядеть в лице американцев жертвой заговора, под угрозой, чтобы американцы помогли, поддержали своего агента влияния, своего обиженного марионеточного советского лидера. Реакция руководства США была быстрой — 2 апреля Никсон со своей командой приехал на встречу к М. Горбачеву.

Понятно, что если переворот, перехват власти в СССР организовывало бы «по-честному» только КГБ, то эту операцию руководство КГБ держало бы в строжайшем секрете, прежде всего, от американцев, а не наоборот — ставили бы их перед операцией в известность. «Старый лис» Строуб Тэлбот многое здесь не договаривает. Крючков и Бобков вместе Горбачевым и с руководством США, с ЦРУ готовили операцию «ускорения» перестройки, окончательного развала СССР — спектакль-провокацию под названием «ГКЧП», и чтобы одним ударом убрать самых авторитетных антилиберальных, антиамериканских советских руководителей — Ахромеева, Пуго, Язова, Бакланова, Янаева и пр.

В истории человечества подобные операции-провокации, «маневры» уже проводились не раз. А. Шевякин в своей книге приводит удачный пример: «В 16-м веке начальник английской секретной службы лорд Берли и его ближайший помощник Уолсингем решили устранить претендентку на престол Марию Стюарт. Но как это сделать? (Как серьёзно скомпрометировать?). Взять и просто её репрессировать — нельзя. И было принято решение "помочь" ей организовать заговор против королевы Елизаветы. В окружение Марии внедрили агента Джифорда. Он умело подтолкнул людей Марии на организацию заговора и сам помог его разоблачить. "Гэкачеписты" 16-го века, в том числе Мария Стюарт, на законных основаниях были казнены. В истории спецслужб это классический пример метода, который называется "Заговор о заговоре"». Кроме ГКЧП удачный повтор подобной операции провели спецслужбы (ФСБ) в России в 2007-2010 гг. с провокатором-«гэкачепистом» полковником Квачковым и успешно закончили эту операцию арестом сагитированных Квачковым на штурм Кремля патриотов (в основном бывших офицеров) в августе 2010 года, что также символично.

Стоит отметить лукавое утверждение либералов, что якобы в «перестройку» Запад не хотел разрушения СССР и даже боялся разрушения СССР, потому что это была ядерная держава, — эту целенаправленную ложь многократно утверждали многие кремлевские авторитеты, как например внук Молотова и Жемчужиной-Перлмутер — известный кремлевский политтехнолог В. Никонов (например, очередной раз — на телеканале «Россия» 9 июня 2011 г.).

6-19 июня 1991 года в Сенате США прошла конференция «Советский кризис и интересы США: будущее советской военщины и экономики». Это был для них уже звездный момент — они полностью контролировали ситуацию и решали судьбу СССР. И в интересах США был развал СССР на много кусочков.

Своё разрушительное дело продолжал и Б. Ельцин, который 12 июня 1991 года был избран президентом уже почти суверенной РСФСР, за него проголосовало 57,3% участвовавших в голосовании. Одновременно был избран и вице-президент — А. Руцкой.

«Президент» — это не наше слово и понятие. Наше происходит от глагола «возглавлять» — ответственное понятие «Глава», Глава государства или Главы республик; за все отвечает глава (голова) страны, республики, народа. А идея ещё одного президента или президентов внутри СССР — это умышленное создание внутреннего антагонизма, конфликта, это, бесспорно, шаг к разрушению СССР.

«Идею президентства в России Ельцин привез из поездки в США, когда в 89-м встречался там с функционерами Бнай Брит. Они не знали, кто персонально может стать лидером республики, скрепляющей Советский Союз — это было не так важно. Важен был сам принцип, когда рядом с полулегитимным президентом СССР (Горбачевым), появлялся всенародно избранный Президент России. Возникала коллизия: кто «первее». Между институтами власти закладывался конфликт. Его масштабы должны зависеть от амбиций политиков» — пишет друг Б. Ельцина и министр печати М. Полторанин в своей книге «Власть в тротиловом эквиваленте» (М., 2010 г.). А огромные амбиции Б. Ельцина были хорошо известны. Б. Ельцин прекрасно понимал, к чему приведет наличие в одной стране двух и более президентов.

Но в деле развала СССР Ельцину до Горбачева было ещё далеко. Тот продолжал радовать США новыми своими «успехами» — 28 июня 1991 г. прекратил своё существование экономический союз соцстран — СЭВ, а 1 июля 1991 года главы делегаций Болгарии, Венгрии, Польши, Румынии, Чехии и СССР подписали в Праге протокол о прекращении Договора о дружбе и взаимопомощи.

«Большая империя, как и большой пирог, легче всего объедается с краев», — когда-то рекомендовал коварную технологию известный американский деятель Б. Франклин. Осталось только окончательно развалить СССР.

В статусе президента России Б. Ельцин 18 июня 1991 года опять полетел в США. На этот раз его встречали не так, как в прошлый раз, — с большими почестями. Ельцин убеждал руководство США, что в этом году в СССР обязательно будет попытка переворота. Стоит заметить, что информации об этом визите Ельцина в США до сих подозрительно мало, и можно только догадываться, что обсуждались детали путча и заблаговременная помощь спецслужб США Б. Ельцину, в частности —надежных защищенных каналов связи и т.п.

По поводу готовящейся операции-провокации вспоминал губернатор Краснодарского края Н.И. Кондратенко: «Месяца за полтора до "ГКЧП" в край прилетел В.С. Павлов (автор горько знаменитой «денежной реформы»), последний глава правительства СССР. Частное общение с ним убедило меня, что это один из активных штыков сионизма. По дороге в аэропорт он разошёлся и начал нас убеждать в необходимости переворота в стране. Он говорил, что среднеазиатские республики его поддерживают. В правительственной машине премьера вместе со мной находились первый секретарь крайкома партии А.В. Маслов и председатель крайисполкома партии Н.И. Горовой. Соратники мои, понимая, что страна разрушается, заговорили о поддержке решительных действий. Но Павлову надо было втянуть в разговор меня. Ко мне он всё время апеллировал. Это особенно для него было важно после моего доклада «О сионизме в России», на который он среагировал очень болезненно. Маневрируя в разговоре, я всё время подчёркивал: "Конституционными мерами в стране надо навести надлежащий порядок". Попробуйте в критической ситуации потом доказать, что мы не заговорщики».

В ленинградской газете «Час пик» №25 от 24 июня 1991 года масоны опубликовали статью с многочисленными картинками под названием «Исторический пикник им. Артемиды», в которой в эзотерической форме был описан подготавливаемый ГКБ и Западом провокационный период ГКЧП и даже было указано его точное начало — 18 августа.

В конце июля 1991 года к Горбачеву ещё раз прилетел Ж. Аттали, который опять обсуждал вопросы построения капитализма в СССР или в той структуре, которая после его развала останется. А с 29 июля по 1 августа с визитом в Москве был президент США Дж. Буш-старший со своей большой командой советников, официально — по поводу разоружения.

«Кто обратил внимание на такое важное событие: за три недели до путча, 29 июля, в Москве вдруг появился Дж. Буш-старший, президент США. Старый шпион посчитал необходимым проконтролировать лично ситуацию. Всю ночь в американском посольстве не гасли огни. Утром Буш отправился на разговор с Меченым. После этого пред очи Буша допустили Беспалого», — отметил в своей книге Н. Кузьмин («Черные тюльпаны перестройки»).

Похоже, все приготовления к провокации-«путчу» были закончены, осталось произвести последние действия. И М. Горбачев в начале августа объявил, что 20 августа 1991 будет подписан новый договор между республиками по типу конфедерации. То есть — «путч» должен произойти до 20 августа, чтобы не допустить окончательного, формального развала СССР.

Горбачев решил перестраховаться, сослаться на недомогания и занять очень удобную стороннюю позицию вдали от планируемого в Москве «путча», и более того — он якобы заложник в черноморской резиденции Форос, узник, мученик и «герой». В интервью газете «Киевская Русь» за ноябрь 2009 года член ГКЧП О.Д. Бакланов на вопрос журналиста газеты: «Кто же был инициатором введения режима чрезвычайного положения?», ответил: «Горбачев! В те дни мы пришли к нему с соответствующим предложением, он одобрил и сказал «начинайте», а сам не могу — сильно болею радикулитом».

И 4 августа 1991 года Горбачев улетел в Крым на государственную дачу Форос, якобы лечить радикулит. А на следующий день — 5 августа глава КГБ В. Крючков начал готовить «путч», и по его усмотрению в руководство «путча» собрал самых патриотично настроенных высокопоставленных руководителей для обсуждения «переворота» на секретном объекте КГБ — «объект АБС». Собрать всех высокопоставленных патриотов СССР и затем их мощно дискредитировать было непросто, потому что многие в это время были в отпусках.

В этот период председатель Верховного Совета Руслан Хасбулатов в своей книге «Полураспад СССР» (М., 2011 г.) свидетельствует: «Новая активность» Крючкова в вербовке участников заговора была связана с приближением завершающего этапа в эпопее Союзного договора — этого любимого детища Горбачева. Подписание было намечено на 20 августа, а в начале месяца Горбачев планировал выезд в Крым на отдых. И Крючков решил действовать. Валентин Павлов предоставил в его распоряжение крупные денежные средства для повышения заработной платы аппарату КГБ. Оба понимали, что в горбачевском проекте «договора», явившемся результатом не просто компромисса «центра» и «республик», а бесконечных уступок президента по принципиальным вопросам, имеются такого рода изъяны, которые ставят на грань выживания СССР как единое государство. Как ни странно, «демократическая» депутатская Межрегиональная «группа Афанасьева-Попова» одобрила этот проект, активно возражал только А. Собчак. Таким образом «сепаратисты» и «вроде бы демократы» нашли в этом «союзном договоре» общий интерес и как бы заключили «негласный союз».

Не случайно 7-8 августа 1991 года в Москве прошло организационное собрание сионистской военной организации Бейтар (А. Шевякин, «17 тайн Лубянки», М., 2007 г.), которая непосредственно в событиях ГКЧП с 19 по 21 августа не успеет поучаствовать, но затем после «путча» будет активно участвовать в «охоте на ведьм» — в выявлении и увольнении с должностей чиновников, поддержавших ГКЧП, и самое активное участие примет в кровавых событиях новой России в 1993 году.

А. Шевякин в своей книге проанализировал хронику событий (цитата в сокращении): «5 августа 1991 года членам Совета Безопасности были вручены закрытые пакеты с проектом нового союзного договора. Проработка варианта ГКЧП велась КГБ с 7 августа, от комитета участвовали начальник Секретариата КГБ В. И. Жижин и помощник первого заместителя Председателя КГБ Грушко полковник А.Г. Егоров; от министерства обороны был выделен командующий ВДВ генерал-лейтенант П. Грачев (затем друг Б. Ельцина "Пашка-мерседес"). Они отправились на конспиративную дачу КГБ "объект №65, располагавшийся в деревне Машкино под Москвой"». Р. Хасбулатов:

«5 августа Крючков поручил Егорову, заместителю Грушко, генералу Грачеву и Жижину проанализировать вопрос о необходимости введения чрезвычайного положения (ЧП) в стране и изучить последствия такой меры, если она будет предпринята».

Итогом работы стала справка объемом в 4 страницы с выводом о нецелесообразности введения ЧП по следующим причинам: во-первых, развал экономики не достиг той критической черты, за которой лишения и трудности со снабжением населения самым необходимым неизбежно привели бы к использованию жестких мер по наведению порядка в стране, рационированию питания и т.д.

Во-вторых, многие люди в стране надеются на то, что новый Союзный договор снимет ряд острых проблем и противоречий, а ЧП будет восприниматься как давление на народ с целью отмены его подписания. В-третьих, российское руководство во главе с Ельциным пользуется у населения СССР большой популярностью, и в случае его несогласия с ЧП это приведет к провалу ЧП. Грушко с выводами согласился, а Крючков не реагировал на справку вплоть до 15 августа. Затем пригласил Грушко, Егорова и Жижина и поставил перед ними задачу срочно подготовить проект «документа» о первоочередных мерах экономического, социально-политического и правового характера, которые необходимо реализовать в условиях ЧП. Главный чекист, читая с листа бумаги, надиктовал им следующее:

«В стране сложилась критическая обстановка с уборкой урожая, грозит голод (обратим внимание на этот пассаж — «голод» — позже эту идею используют премьер Павлов и особенно активно Гайдар!), надо оказать селу помощь техникой, запчастями, топливом и т.д. Надо направить на село военнослужащих, рабочих, студентов. Необходимо всем тем, кто хотел бы приобрести земельные участки, — предоставить их (до 15 соток) для ведения садоводства, огородничества и пр. Особый вопрос — о срочных мерах по подготовке к зиме, обеспечении теплом — он должен получить первостепенное разрешение, в том числе с подключением армии и МВД. Еще один вопрос — проблема жилищного строительства — с этим делом в стране полный провал».

Крючков подчеркнул, что в документе должно быть предусмотрено право на свободную предпринимательскую деятельность, включая частные ее формы, — то есть речь шла о легализации частного бизнеса. Но почему это надо было делать через введение «режима чрезвычайного положения»? К тому же — предпринимательская деятельность давно уже была разрешена в СССР.

А. Шевякин: «Вечером 14 августа В.А. Крючков вновь пригласил к себе в кабинет "тройку" (шла интенсивная работа по подготовке ГКЧП — Р.К.). Утром 15 августа эти трое вновь встретились на той же даче. За один день подготовили три основополагающих документа: Постановление №1 "Об объявлении чрезвычайного положения", "Обращение к советскому народу", "Обращение к главам государств и правительств" и "К Генеральному секретарю ООН".

В этот же день, как описывает командир группы «А» генерал-майор В.Ф. Карпухин, "…начальник управления (генерал-лейтенант Е.М. Решетов) просил меня прибыть на работу, несмотря на то, что я согласовал с ним вопрос, что я уеду к отцу на дачу. Он спросил меня о количестве личного состава, поинтересовался мобилизационной готовностью и просил меня постоянно находиться на связи в зоне досягаемости. Других объяснений мне дано не было".

Помню, мой хороший ещё с афганских времен товарищ, офицер "наружки", вернулся злой, как черт. Он с утра "водил" Бурбулиса. "Твою мать! Чего они (начальство КГБ) ждут! Их надо брать немедленно. Бабки чемоданами к "Белому дому" возят, шарятся по воинским частям, МВД. Ещё пару дней — и можно сливать советскую власть к едреной фене"». Этот офицер КГБ не понимал замысел Крючкова, который не спасал СССР, а наоборот — разрабатывал коварный план ускоренной гибели его. В этот период была любопытная «накладка».

«УКГБ по Москве и Московской области, подразделения ВГУ и 7-го управления в эти дни были заняты подготовкой к оперативному обслуживанию Конгресса соотечественников (покинувшие некогда СССР диссиденты также к ним относились — Р.К.). Изначально было определено, что 15 и 16 августа состоится прибытие и размещение огромного числа эмигрантов, то есть для нас это — массовый заброс агентуры Моссада, ЦРУ и МИ-5», — отметил А. Шевякин.

А Крючков продолжал дирижировать спектаклем под названием «ГКЧП» и вести его к апогею — 17 августа «выезжая на объект («АБС»), В.А. Крючков позвонил в кремлевскую больницу, где находился на лечении В.И. Болдин (руководитель аппарата президента). Попытки В.И. Болдина поставить состояние своего здоровья над политическими событиями в стране результата не дали. Так что руководителю президентского аппарата ничего не оставалось, как по окончании разговора вызвать автомашину и отправиться в путь. Едва выехали за ворота больницы, как В.И. Болдин велел шоферу остановиться. В машину сел уже поджидавший их О.Д. Бакланов. Вместе они проследовали в Кремль, откуда позвонили О.С. Шенину, — продолжал рассказывать результаты своего исследования А. Шевякин. — Первым на "мерседесе" приехали В.А. Крючков, В.Ф. Грушков и А.Г. Егоров. Первым о складывающейся обстановке заговорил В.А. Крючков. Страна не управляется. Над государством нависла опасность (и т.д.).

18 числа министр внутренних дел Б.К. Пуго прибыл в 1300 в Москву. Из аэропорта он сразу поехал на дачу. В 1700 ему позвонил В.А. Крючков с приглашением к себе».

Пуго был опасным для заговорщиков силовиком — министром МВД, и мог всё испортить постановщикам спектакля. Поэтому его Крючков разыграл «в темную» очень быстро, не дав опомниться и призадуматься. 18 августа Пуго вернулся с семьёй из отдыха в Крыму. И тут сразу Крючков его огорошил глобальными заговорщицкими планами и ввел в ГКЧП.

Тот же маневр Крючков попытался проделать и с маршалом Ахромеевым, который 19 августа вернулся с отдыха из Сочи в Москву. Но осторожный мудрый Ахромеев на этот «врасплох» не попался, отказался.

«В 3 часа утра 19 августа В.А. Крючков вызвал в свой кабинет подчиненных и приказал выдвинуть "группу «А»" в район Архангельского (на этой правительственной даче пребывал Ельцин — Р.К.). Операции в районе Архангельского придавалось особое значение. Инструктаж руководителя группы «Альфа» — генерала Карпухина — проводил лично В.А. Крючков. Зная решительность группы «А», "В.А. Крючков, — по словам Карпухина, — особое внимание обратил на то, чтобы мы вели себя по отношению к Б.Н. Ельцину как можно деликатнее. Было подчеркнуто, что всякая возможность физического или психического насилия была исключена". В 4 часа утра колонна из двух автобусов и трех легковых автомобилей, в том числе один лимузин «Чайка», остановились примерно в 300 метрах от дачи президента России. Люди в бронежилетах с оружием рассредоточились в лесу», — рассказывает А. Шевякин.

Не надо быть офицером спецслужб или политтехнологом, чтобы понять простую логику — если бы далее ГКЧП организовывалось по-настоящему, то после объявления в стране чрезвычайного положения и перехода власти к ГКЧП обязательно должен был следовать домашний арест в Архангельском Б. Ельцина и ближайших его сторонников, и Горбачева и ближайших его сторонников, надежно изолировать, лишить всех видов связи, а затем действовать с позиции уже имеющего власть, это — если по-настоящему.

Но дальше по сценарию этого спектакля после Крючкова на сцену выходил из бывшей резиденции Бронштейна-Троцкого «герой — победитель» заговорщиков Борис Ельцин. В связи с вышеописанной картиной ещё раз напомню утверждение в 1998 году посла Англии в СССР сэра Родрика Брейуэйта на Международной конференции в знаменитом Королевском Институте международных отношений: «Не столько ЦРУ, сколько КГБ способствовали окончательному развалу СССР».

19 августа в 6 утра по телевидению и радио было объявлено о введении в стране чрезвычайного положения в связи с болезнью Горбачева. Как рассказывали в газете «Спецназ России» (за 2008 г.) спецназовцы во главе с легендарным генералом Карпухиным, который когда-то захватил в Афганистане дворец Амина, — они смотрели на окна дачи Ельцина и ждали приказа его арестовать. Время шло, ГКЧП уже объявило о чрезвычайном положении, а команды арестовать Б. Ельцина всё нет, по рации недоуменным спецназовцам постоянно повторяли: «Ждать приказа! Ничего не предпринимать!».

«Около 930 Карпухин доложил руководству о выезде Ельцина из Архангельского в Москву и получил указание (от Крючкова) препятствий не чинить. Таких (перестраховочных — Р.К.) сдерживающих рвение подчиненных команд "сверху" было множество, по всякому случаю», — констатировал А. Шевякин. Далее свою роль на этой "сцене" в этом спектакле стал играть старательно оберегаемый Б. Ельцин — первым делом он подписал указы о переходе в его подчинение силовых структур СССР: КГБ, армии и МВД. После этого члены команды Ельцина и все либералы типа Немцова стали обзванивать средний уровень руководителей КГБ, армии и местной власти с вопросом: «Вы за кого? Вы на чьей стороне?» Так определялись тысячи жертв последующей беспощадной чистки кадров. Всё остальное было «техническим окончанием спектакля», ибо вся сила и власть была у Ельцина, а Крючков ему только подыгрывал, помогал.

Можно описать ещё концовку этого спектакля-провокации: 20 августа в 2000-2200 на совещании ГКЧП поступило предложение В.А. Крючкова — атаковать здание Белого Дома силами КГБ и МВД, и это предложение было поддержано Б.К. Пуго. В.А. Крючков собрал у себя специалистов по подземным коммуникациям, используя которые группы захвата могли просочиться в "Белый Дом"». И… — осталось отдать приказ для захвата, и этого приказа с нетерпением ждали от Крючкова, но… это же был крючкотворец. «Окончательного приказа так и не было дано. Больше от него (Крючкова) ни одного распоряжения не поступало. В 2300 личный состав группы «А» был отправлен отдыхать», — фиксирует А. Шевякин.

Подставной организатор и липовый «вожак» ГКЧП спрыгнул со сцены этого спектакля, своё грозное КГБ ввел в «нейтральное» состояние, и созданную им команду «заговорщиков» на «поле боя» отдал для расправы Б. Ельцину. Обезглавленные (Крючков вдруг пропал), растерянные и беззащитные гэкачеписты, которых Крючков «втемную» «подставил по полной», попали в глупое положение и были легкой добычей разъяренных ельцинистов. Позже оказалось, что во второй половине 21 августа В.А. Крючков полетел в Форос к Горбачеву.

А Горбачев в это время в Форосе «клеил» полного дурачка, — СМИ озвучили его шифротелеграмму от 20-го августа на имя ГУ КГБ вицеадмиралу А.В. Жардецкому: «Нахожусь в Крыму в полном неведении, что творится в стране и какое правительство у власти?»

Стоит заметить, что сценаристы, планировавшие спектакль под названием «ГКЧП», обнаглев от ухарства, в определенный момент явно переборщили. «Политический театр требует многих актеров, только являться зрителю они должны пусть даже на короткое время, но в нужный момент — так было с генералом-предателем Калугиным. Он явился и выступил по российскому телевидению, — причем Калугин вещал не откуда-нибудь, а из подземного перехода лубянского Второго Дома, который связывает старое здание с новым. Причем он свалился как снег на голову: только что он был на радио «Свобода» в Мюнхене, потом в Париже», — отметил А. Шевякин. А теперь кто-то срочно простил предателю Калугину все его тяжкие преступления перед СССР, срочно дал визу и т.д. Это была согласованная акция КГБ и ЦРУ, это был явный прокол Крючкова — как такой знаменитый предатель, враг СССР мог появиться без разрешения высшего руководства КГБ в здании КГБ? Ситуация полного абсурда, вернее — перебора, заигрались.

Проколов было достаточно на разных уровнях, ещё например — генерал К. Кобец неоднократно хвастался своей ушлостью — план защиты Белого дома и противодействия гэкачепистам у него был приготовлен ещё до августа 1991 года. Или ещё пример: в режиме «странного» чрезвычайного положения и власти ГКЧП министр иностранных дел А. Козырев 20 августа совершенно беспрепятственно вылетел из Москвы в Париж и затем в Брюссель якобы просить помощь у НАТО, и затем писал: «Западные посольства в Москве, по существу, перешли в режим работы на нас. Мы через них получали и передавали информацию», а Борису Ельцину ЦРУ «улучшило его личную безопасность и секретность связи».

В это время через лакмусовую бумажку под названием «ГКЧП» выявлялись симпатизирующие ГКЧП патриоты, «приобщались к делу», а в отношении известных уже патриотов, чтобы их пристегнуть к ГКЧП и затем репрессировать, осуществлялись всевозможные провокации, например, рассказывает губернатор Краснодарского края Н.И. Кондратенко:

«С. Шахрай и С. Филатов написали на меня донос в августе 1991 года. С. Филатов в то время возглавлял ведущую еврейскую организацию в России. Говорю это не голословно, а на основании документов Госархива. Вечером 21 августа, буквально перед развязкой, мне вдруг последовал звонок через междугороднюю связь. Представившись работником ЦК, абонент таинственно сообщил мне, что я должен вылететь в Ташкент или Душанбе. Туда, дескать, съезжаются все наши. Меня там, в аэропорту встретят. С собой я должен взять в поездку самых надежных людей. Я понял, что это провокация. Резко обозвал доброжелателя сионистской мордой и разговор оборвался».

Почему-то символом победы над спектаклем «ГКЧП» стало снятие памятника Дзержинскому, после чего как бы наступила полная свобода в виде вседозволенности.

22 августа развитие событий стало совсем смешным — когда почти весь состав ГКЧП 22 августа приехал к «пленнику» Горбачёву на совещание, «пленник» убедил их сдаться и арестовал их. Горби опять был героем. В этот же день «белый и пушистый» «герой» М. Горбачев вернулся в Москву и почему-то не отобрал у Ельцина захваченную им союзную власть и даже не потребовал её возврата.

Ключевым, переломным событием в этой провокационной операции для её организаторов была нейтрализация главы МВД Пуго. Ведь он возглавлял мощное силовое ведомство, включая беспощадный ОМОН. И Пуго, используя свой ресурс, мог перечеркнуть эту провокацию. Поэтому совершенно закономерно, что 22 августа в своей квартире якобы «застрелился» министр МВД Пуго. Даже демократ Явлинский, который почему-то приехал в большой компании его арестовывать, в это «самоубийство» не поверил, очень много было вопросов с места происшествия.

На следующий день в центре Москвы на здании издательства «Известий» либерал-демократы вывесили циничный победный плакат:

Забил заряд я

В тушку Пуго.

22 августа госсекретарь США Бейкер сердечно поздравил в Брюсселе А. Козырева с удачно проведенной в СССР операцией. А сколько было возмущенных криков правозащитников и либералов, что ГКЧП — это красно-коричневый фашизм.

Горбачев первым делом отдал приказ арестовать гэкачепистов, а на пресс-конференции загадочно заявил растерянным журналистам, вроде как «по-честному»: «Я вам всё равно не сказал всего. И никогда не скажу всего». Даже еврейский политтехнолог В. Соловьёв в своей книге («Русская рулетка», 2006 г.), посвящённой новейшей истории России, обращает внимание на неискренность и лукавость М. Горбачёва в беседе с ним по поводу этих событий. Всё это понятно и объяснимо.