ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Русские мыслители о решении «еврейского вопроса», их заблуждения.

Известный русский мыслитель — Л.П. Карсавин (1882-1952 гг.) в своей работе «Россия и евреи» утверждал: «Проблема сионизма стала бы и русской проблемой лишь в том случае, если бы в Палестине создался живой и органический центр всего рассеянного по миру еврейства. Тогда бы нам нужна была свободная, а не находящаяся под чьим-либо протекторатом Палестина». На это надеялся и С. Булгаков (1878-944), который посвятил «еврейскому вопросу» во время войны два очерка —«Судьбы мира, грядущее, еврейский вопрос» и «Христианство без Израиля», в котором утверждал:

«Если бы он (еврейский вопрос) был разрешим на почве образования территориальной еврейской державы, которая бы втянула в своё население если не всё, то во всяком случае значительное большинство еврейства, вопрос был бы действительно поставлен к мыслимому решению».

Но через несколько лет после этих слов еврейское государство, благодаря СССР, было создано — и что? — Проблем больше нет? Исчез «еврейский вопрос» в различных странах? Остался позади в истории сионизм? Голда Мейерсон 24 сентября 1948 года сообщала своему правительству по поводу статьи Эренбурга: «Статья Эренбурга в "Правде" от 21 сентября по сути за Израиль, но против сионизма» (сборник «Советско-израильские отношения. Т1: 1941-1953». М., 2000).

У неграмотного человека от такого сочетания может голова закружиться и замутиться окончательно; оказывается, Израиль и сионизм —это не одно и то же. Можно отметить ещё один нюанс — советский историк А.В. Карташёв ещё до войны объяснял неграмотным в еврейском вопросе:

«Еврейство есть великая мировая нация. Нация, играющая огромную, непропорциональную своему статистическому меньшинству роль в мировом хозяйстве, мировой политике и мировой культуре; нация, превзошедшая всех своим национальным самоутверждением вопреки тысячелетиям рассеяния. Это хотя и не территориальная, но своего рода великая держава. Не объект филантропического сострадания, а равноправный субъект в мировом состязании великих наций».

Можно к вышесказанному добавить — специфический субъект, ибо органы управления этого государства существуют и функционируют во многих странах наравне с местными национальными правительственными учреждениями, и у него отдельно от Израиля есть своё представительство в ООН — от еврейских организаций за пределами Израиля. Эта безтерриториальная великая еврейская держава образовалась в Европе примерно к 1850 году, благодаря потрясающему развитию финансового бизнеса семьи Ротшильдов (эту историю я подробно описывал в книге 3 этой серии) и мощному развитию евреев в ведущих мировых странах: в Великобритании, Франции, Германии и затем в США Создание евреями в 1860 году «Всемирного Еврейского Союза» («Альянса») было пиком развития этого государства в этот период истории. Это специфическое еврейское государство существовало не за счет территории и вообще — без территории, а только состояло из еврейского народа, его организаций и за счет еврейского народа. И это еврейское государство оказалось настолько мощным, что к середине 19-го века уже подавляло другие, поставило их в зависимость от себя, доминировало на планете. Этот факт и зафиксировал знаменитый еврей Карл Маркс:

«Судьбы Франции решаются не в кабинетах Тюильри, не под сводами палаты пэров, а на парижской бирже. Подлинные министры — это не гг. Гизо и Дюшатель, а гг. Ротшильд, Фульд (Ашиль Фульд, 1800-1867 гг.) и прочие крупные парижские банкиры. Они управляют министерством, и министерство заботится о том, чтобы на выборах проходили лишь такие люди, которые преданы существующему режиму и тем, кто извлекает из него выгоду». То же самое можно было сказать о лондонской бирже или американской.

А с 1948 года это планетарное еврейское государство, состоящее из своих подразделений в разных странах, дополнилось ещё Израилем. Но это не значит, что у евреев появилось одновременно два действующих еврейских государства; новое государство Израиль вписалось в структуру уже существующего давно еврейского государства, став одним из ведущих центров этого раскидистого государства. И после факта появления Израиля сионизм не только не потерял свою актуальность, но наоборот — только усилился, представляя определенную угрозу другим народам.

После 1948 года сионизм приобрел совсем другое зловещее понимание. Ведь в привычном простом понимании сионизм — это идея создания евреями своего суверенного государства, кроме этой идеи — это ещё и конкретные стремления в разных выражениях (различные дела в этом направлении, политические договоренности и т.д.). Но когда в 1948 году евреи объявили о создании еврейского государства Израиль в Палестине, а ООН утвердил это как факт, то всё: по логике — сионистская идея реализовалась, успешно завершилась и осталась в прошлом, и больше ни о какой сионистской идее не может быть речи, кроме как в прошлом времени. Но, как оказалось со слов евреев после 1948 года — сионизм всё ещё жив и после образования государства Израиль. Тогда — что такое сионизм на самом деле? Неужели это библейская ветхозаветная (из Пятикнижия Моисея) идея мирового господства над всеми народами на планете? А других вариантов объяснения сионизма после 1948 года нет. Получила завершение идея государственного сионизма, связанная с получением территории, но осталась существовать и далее шествовать старая религиозная идея сионизма — религиозный сионизм. И в своей истории евреи, следуя этой идее — подавляя другие народы, часто нарывались на большие неприятности, на агрессивные «ответы» (особо крупные я перечислил в книге 9 этой серии).

Вернемся к Карсавину и проследим его высказывание дальше: «Развиваемая нами точка зрения встретит, конечно, упрёки в утопизме. Но мы уже давно привыкли к нападкам и непониманию со стороны наивных и даже научно отсталых идеологов единой общечеловеческой культуры и секуляризации», — эдак заносило Л. Карсавина. И как бесспорно показало время — более непонятливым, наивным, недостаточно умным оказался Карсавин.

Стоит отметить одну естественную, закономерную проблему вышеназванных русских мыслителей: они были свидетелями кровавых событий в России 1917-1923 годов, однако они были людьми верующими, христианами, и как христиане понимали, что без еврейского Ветхого Завета Христианской Библии не существует, а в Новом Завете — новый Бог, его родители, родственники и сотоварищи — все евреи. Из этой коллизии было трудно выйти: как русские патриоты они понимали трагическую роль евреев в истории России, а как верующие, христиане — им трудно было критиковать евреев. И когда евреи им многозначительно властно кричали: «Мы вам дали вашего Бога и всех апостолов!», то они со своим христианским менталитетом попадали в трудную ситуацию. И каждый предлагал свой выход-оправдание из создавшейся ситуации. Карсавин: «Он — исконный и вечный враг Православия. Но нам сказано: "любите врагов наших", и у нас нет и не должно быть другого средства борьбы с ним, кроме любви. А любовь не внутреннее чувство, не бездеятельное прекраснодушие, а вовне проявляющаяся действенная сила. Признак истинной любви в том, что она активна и плодоносна, в том, что она бескорыстно стремится к благу любимого. В чём же благо еврейского народа, как не в обращении его ко Христу? Православие стремится к тому, чтобы еврейский народ обратился в Православие, но свободно и себя сохраняя. Идеалом Православия должен быть, по моему разумению, еврейский народ, как православная еврейская церковь».

За подобные взгляды В. Соловьёва евреи обозвали его — «русским фашистом» (Еф. Курганов и Г. Монди), следовательно и Карсавин — фашист, в смысле — гитлеровец, при этом точно — утопист, и эта утопия демонстрировалась совсем недавно — в середине 20-го века.

С. Булгаков в очерке «Христианство без Израиля» нашел другое объяснение: «Христианство без иудо-христианства себя до конца не осуществляет, остаётся неполным. При всём противлении влиянию отпавшего от веры еврейства, для христиан остаётся законом непреложное религиозное признание и почитание во Израиле его даров и избрания. Последнее же требует от христиан обуздания и борьбы со страстями антисемитизма».

То есть, согласно воззрениям С. Булгакова — христианам без Израиля никак нельзя, не обойтись. И понятно, что эти мысли Булгакова поддержала и попыталась развить современный еврейский идеолог и основатель теории «русского фашизма» Г. Монди: «Антисемитизм есть явление нехристианское, есть явление внутренне чуждое христианству». Но Г. Монди, конечно, не обратила внимание и на другое мнение С. Булгакова — о закономерности антисемитизма даже в его самой жестокой форме Сергей Булгаков в своей работе «Христианство и еврейский вопрос» утверждал, что чудовищные преступления фашистов над евреями — это «неизбежная кара за то страшное преступление и тяжкий грех, который им (еврейством) совершён над телом и душой русского народа в большевизме».

С таким мнением согласны и те, кто считает, что есть карма не только человека, но и каждого народа, и причинно-следственная связь всего и вся обязательно существует и закономерно воздаст за всё хорошее и всё плохое. На эту тему А.К. Толстой написал:

Известно, нет событий без следа:

Прошедшее, прискорбно или мило,

Ни личности доселе никогда,

Ни нациям с рук даром не сходило.

С. Булгаков и Л. Карсавин раздваивались и раздирались пополам: их патриотическая русская часть возмущалась и критиковала, а христианская часть пыталась найти компромисс и мирное решение проблемы — в результате они признали избранность евреев и призвали христиан им не сопротивляться, по-христиански подставить другую щёку.

С. Булгаков пытался даже в определенной мере найти оправдание евреям, вычленить «плевела» из «правильного», «здорового» еврейства: «Духовное лицо еврейства в русском большевизме отнюдь не являет собой лика Израиля, ни ветхо, ни новозаветного. Это есть в самом Израиле состояние ужасающего духовного кризиса, сопровождаемого к тому же озверением». То есть С. Булгаков, пытается объяснить, что древние евреи — библейские были хорошие, а в озверении современных виноват их духовный кризис. В вопросе «отщепенцев» («плевел») среди евреев не совсем удачно пытался разобраться А. Солженицын, а я этому вопросу посвятил много внимания в книге 6 этой серии и считаю — в этом вопросе разъяснил многое доходчиво.

Любопытное объяснение жестокости и озверению дал Н. Бердяев (1874-1948): «Поскольку Христос явился в нём (в иудейском народе), — он был народом Божиим, но после отвержения Христа он перестал быть народом Божиим. Единственный серьёзный расизм, существовавший в истории, есть расизм еврейский. Соединение религии с кровью и национальностью, вера в избранность народа, охранение чистоты расы, —всё это древнееврейского происхождения, внесено евреями. Не знаю, замечают ли германские расисты, что они подражают евреям» («Смысл истории»).

За это высказывание Н. Бердяев удостоился от современных еврейских идеологов гневной критики. Например, Г. Монди по этому поводу писала: «Кто же по Бердяеву несёт мировоззренческую ответственность в современном мире за антисемитизм как таковой? Ответ потрясающий по своему бесстыдству — в антисемитизме виноваты прежде всего сами евреи. Трудно представить, чтобы великий русский философ столь откровенно опускался до дикого национализма». Почему правда — это национализм?

Но за остальные высказывания по еврейскому вопросу (процитирую ниже) Н. Бердяева удостоили больших похвал.

Также разделить на плохих и хороших евреев пытался и Л. Карсавин, причем весьма оригинально — он считал именно ассимилированных с другими народами евреев опасными: «Они (евреи) ассимилируются, хотя и не до конца, т.е. не сливаясь и не становясь её органическими клетками. Ассимилирующийся и отрывающийся от своего народа еврей неизбежно становится абстрактным космополитом. Он не находит себе места ни в одном народе, и остаётся в пространстве между нациями, интернационалист. В политике он склоняется к идее отвлечённого равенства и отвлечённой свободы, т.е. делается демократом, к тому же по отсутствию связей с конкретною и потому всегда национальною действительностью и по свойству своего ума, радикальным демократом.

В сфере проблем политико-социальных он превращается в социалиста, к тому же в наиболее бесстрашного по своей последовательности и наиболее систематического, т.е. в «научного» социалиста и в коммуниста. Только этим путём может он сохранять остатки своего национального еврейского универсума.

Интернационализм и абстрактность существования противоречат духу всякой живой органической культуры. Они возможны, как страшные призраки, только на почве её разложения. Они должны наталкиваться на сопротивление со стороны здоровых её элементов, тем более решительнее, чем здоровее культура.

Вот эта-то вечная взаимная борьба, иногда глухая, иногда явная, между здоровыми элементами культуры и ассимилирующимся еврейством и объясняет, почему такие евреи чувствуют себя всегда обиженными, угнетёнными. Тут и революционером сделаешься. А еврей ассимилирующийся и без того по самой природе своей — революционер (т.е. ассимилирующийся еврей — дважды революционер — Р.К.). Ибо он — враг органической национальной культуры, которая ему мешает и его теснит, и естественный союзник разлагающих её «революционных» процессов. Ибо он ещё сохранил в себе пламенный, устремлённый к последнему и абсолютному, ни перед чем не останавливающийся религиозный порыв еврейского народа (т.е. религиозный порыв доминировать, властвовать над всеми народами — Р.К.).

Денационализирующееся и ассимилирующееся еврейство — наш вечный враг, с которым мы должны бороться так же, как оно борется с нашими национально-культурными ценностями. Это — борьба неустрашимая и необходимая», — боевито утверждал Карсавин, но ведь в русской Трагедии 1917-1923 гг., да и в еврейском терроризме 1901-1906 годов принимали участие сотни тысяч неассимилированных, чистокровных евреев. А. Карсавин эти сотни тысяч, да и несколько миллионов не заметил.

Больше и «глубже» всех «намудрил» в работе «Расизм и еврейство» (1941 г.) философ Н. Бердяев: «Еврейство как таковое есть сила, которая требует себе подчинения и фактически его добивается в самых разнообразных положениях, и слабейшие среди других народов этому не в силах противодействовать, хотя иногда и реагируют на это пароксизмами бессильного бешенства разного рода, — погромами, вообще утратой гражданского и духовного джентльменства в отношении к евреям». Как это джентльменство по Бердяеву должно выглядеть? — Смиренно подставить под очередной удар разъяренного комиссара другую щеку?

Это как раз та «ложка» бердяевской натуры, которая не позволяет Н. Бердяеву быть в пантеоне российских мыслителей, ибо он мог не обратить внимание на замечание Артура Шопенгауэра на отсутствие у евреев душевного благородства вследствие их природной жестокости, признанной даже их З. Фрейдом, но более того — он никак не мог не обратить внимание на трагические события в России с 1901 г. по 1922 г., свидетелем которых был. Это уже высказывается в полукровке Н. Бердяеве его доминантная еврейская половинка, это уже только российский, но не русский философ. А в работе «Смысл истории» Бердяев, как нерусский мыслитель, «зашёл» ещё дальше:

«И отношение к еврейству является внутренним испытанием для христианского духа, потому что как податливость и слабость христиан, отдающая их во власть еврейского духа, так и расовый антисемитизм одинаково не выдерживают этого испытания. Антисемитизм не понимает всей религиозной серьёзности еврейского вопроса.

Христиане должны осуществлять христианское отношение к еврейству даже и тогда, когда последствием того создаётся для еврейства господствующее положение в мире».

В этом случае мы наблюдаем, что еврейский философ Н. Бердяев является активным проводником религиозного сионизма, убежденным сионистом в христианской «шкуре», проповедующим рабовладельческую доктрину.

Вероятно, что именно это планировали мудрецы еврейского Синода 2000 лет назад, когда задумали использовать доброго и прекрасного еврейского мыслителя Иисуса из Назарета, чтобы через своего вышибалу Савла-Павла создать религию для других народов под названием «христианство», чтобы склонить в повиновении их головы и подсластить надеждой о загробном рае за покорное поведение. Кстати, о весьма благополучной жизни Н. Бердяева в еврейской общине Франции читатель может узнать из мемуаров его жены Лидии Юдифовны «Профессия: жена философа» (М., 2002 г.).

Современник Н. Бердяева известный русский философ и математик А.Ф. Лосев (1893-1988) Россию не покидал и был свидетелем многочисленных кровавых событий в России с 1917 года, возможно поэтому он был очень категоричен и даже радикален: «Историческим носителем духа сатаны является еврейство. Еврейство со всеми своими диалектическо-историческими последствиями есть сатанизм, оплот мирового сатанизма».

А известный еврейский советский философ Лев Исаакович Шестов (он же Иегуда Шварцман, 1866-1938) был предельно откровенным: «Пусть с ужасом отвернутся от нас будущие поколения, пусть история заклеймит наши имена, как имена изменников общечеловеческому делу, мы всё равно будем слагать гимны уродству, разрушению, безумию, хаосу, тьме. А там — хоть трава не расти». Это и есть — антитворец, разрушитель, сатанизм. Этим разрушением и занялись в СССР после некоторой паузы евреи-диссиденты, эту тему я рассмотрю в следующей главе.