Отступление с упоминанием о некоторых достойных качествах и благородных поступках Гази Мухаммеда
Отступление с упоминанием о некоторых достойных качествах и благородных поступках Гази Мухаммеда
Затем Гази Мухаммед вернулся из Чечни, сказав: «Это войско идет против меня и я буду сражен смертью праведника у двери своего дома». Затем он принялся приготовлять к обороне одно недоступное место в ущелье долины Ригун, копая там рвы и подземные жилища. Он был занят этим делом до начала осени.
Передают со слов гимринской женщины, дочери дяди по матери Гази Мухаммеда и одновременно дочери тетки по отцу Шамиля о том, что она в сопровождении других женщин посетила Гази Мухаммеда в Ригуне.
В беседе Гази Мухаммед сказал им: «Поистине я скоро удалюсь от вас». Женщины заплакали и спросили: «А кто же будет у нас после тебя?».
Гази Мухаммед ответил: «Шамиль будет хорошо относиться к вам».
Тогда они ему ответили следующее: «Он не заменит нам подобного тебе».
Он им сказал: «Шамиль будет долго жить. Я видел во сне, что как будто бы в реке были два бревна; [50] одно из них мое, другое — Шамиля. Река унесла мое бревно и выбросила бревно Шамиля, и вдруг оно оказалось кипарисом, и было мне сказано, что продлится польза Шамиля до бесконечности».
Передают также, что Гази Мухаммед однажды, смотря вслед Шамилю, в то время когда последний отвернулся от него по направлению к тому, кто находился у двери, сказал следующее: «Каков бы он был, если бы знал, что будет с ним в будущем?».
Рассказ. Был с Гази Мухаммедом один ученый мухаджир из жителей равнины по имени Хасан Хусейн, Мухаммед Эфенди ал-Яраги любил его, приблизил к себе и поручал ему некоторые свои дела. Затем, когда возвратились из Чечни, его оставили там. Через некоторое время пришел из Чечни один человек и сообщил: «Хасан Хусейн вернулся к русским и вышел против нас с их оказией[40] и мы его убили».
Гази Мухаммед сказал: «Подлинно мы принадлежим Аллаху и к нему возвратимся», заплакал и обратился к Шамилю: «Если я сверну в сторону от этого нашего дела, то убейте меня без промедления, дабы я не был под словами Аллаха всевышнего — „Истинно мы продлеваем им жизнь для того, чтобы они увеличивали беззаконие“».[41] Конец. Это была у Гази Мухаммеда боязнь за плохой исход жизни, как то случилось с этим Хасаном Хусейном. Да наградит нас Аллах всевышний хорошим исходом жизни.
Передавал[42] мне человек, заслуживающий доверия, со слов одного слуги при столе у Абу Муслима шамхала следующее: «Пришло к Абу Муслиму послание от одного человека, живущего по соседству с благородной могилой, да будет молитва Аллаха над давшим [51] ей славу и мир: „Истинно я раньше видел во сне пророка, — да будет над ним молитва Аллаха всевышнего и мир, — обычно одного, а сейчас я вижу с ним некоего другого мужа. Я спросил пророка об этом муже. Он мне сказал — это Гази Мухаммед“. В том письме было пояснение наружности этого человека и его свойств. Затем этот человек, живший рядом с благородной могилой, писал: „Я прошу тебя Аллахом великим, о, Абу Муслим, напиши мне, имеет ли Гази Мухаммед указанную наружность и свойства?“
Абу Муслим позвал известного ученого хромого Хаджиява ал-Урути, подал ему это послание и спросил его был ли Гази Мухаммед таковым, как описано в этом письме. Ученый Хаджияв ответил: „Клянусь Аллахом, я водил дружбу с Гази Мухаммедом в течение двенадцати лет, еще во время учения, и он был таков, как описано, и я не могу описать его лучше, чем написано, хотя и водил с ним так долго дружбу“». Конец.
Передавали мне также, что этот ученый Хаджияв ал-Урути обычно говорил: «Если бы я и Гази Мухаммед жили до времени нашего пророка, да будет над Ним молитва Аллаха всевышнего и мир, то я сказал бы, что Гази Мухаммед — пророк». Конец.
Передавали мне также, что когда Гази Мухаммед учился в детстве в одном селении, то там был один дряхлый старик, который очень дружил с Мухаммедом Эфенди ал-Яраги и Гази Мухаммедом. Этот старик сообщал нам, что Мухаммед Эфенди говорил: «Я и ты — мы можем подтвердить, что Гази Мухаммед находит решение по Корану в отношении того, к чему он направляется. Больше того, он даже проникает в провидение будущего и ему открывается все, кроме „сути обстоятельств трона и седалища“». Конец. Да освятит Аллах всевышний их души и да вознаградит нас соседством с ним.[52]
Сообщил мне человек, заслуживающий доверия, со слов такого же человека из Гимр о том, что после возвращения с битвы в Хунзахе, некоторые люди из гимринцев в их мечети после полуденной молитвы говорили в присутствии Гази Мухаммеда: «Этот привел в движение великие межусобицы и сделал мир тесным для народа». Они как бы упрекали Гази Мухаммеда. Тогда Гази Мухаммед, рассерженный и обиженный их словами, закричал: «Аллах, Аллах!»[43] И затряслась мечеть. Те устрашились и сказали: «Давайте же покаемся». Гази Мухаммед быстро встал и сказал: «Я уже покаялся раньше» и ушел к себе домой.
Это было то сильное землетрясение, которое произошло в Дагестане в то время, в ту эпоху.
Сообщил[44] ученый Муртади Али аз-Зульди ал-Карахи этому редактору о том, что он, Гази и другие мужчины находились в Ашильте в одном доме. Гази Мухаммед лежал, покрывшись своей буркой. Вдруг он встал и сказал: «Нет силы, нет мощи, кроме как при содействии Аллаха». Его спросили: «Что ты видел [во сне?]». «Ничего не видел», — ответил Гази Мухаммед. Ему повторили вопрос. Тогда он сказал: «Как будто бы русские уже приблизились к нам». И вдруг послышался голос какого-то верхового. Верховой вошел к Гази Мухаммеду и сказал: «Такой-то наиб послал меня к тебе сообщить, что русские идут из такого-то места». Гази Мухаммед сказал верховому: «Скажи наибу, пусть не боится, русские ведь идут ко мне, а не к нему». Он приготовился к выходу из [Ашильты] и ушел. Конец.
Из примеров силы его благочестия. Его рубашка была в заплатах. Ему сказали: «А почему не сделать [53] тебе рубашку из этого вот полотна?» В этом доме было множество полотна. Гази Мухаммед ответил: «Оно не является моим имуществом, оно имущество общего дела и бедных».