Глава XXXV

Глава XXXV

Избрание Самуйловича. Статьи. Магомет идет в Украйну. Собеский собирается дать отпор. Сейм. Посполитое рушенье. Пац. Глиняны. Султан в Каменце. Капитуляция. Вшествие Султанское. Маиор Польской службы. Взрыв замка. Украйна западная завоевана Султаном. Опять Посполитое рушенье. Мир с Турками. Турки выходят из Украйны. Огорченье Дорошенка. Речь Собеского. Новая война Поляков с Турками. Набег Крымцев. Месть Сирка. Битва Хотинская. Молдавилд. Смерть Короля. Кафтан. Ян Собеский Королем. Самуйлович завоевывает Украйну западную. Грабительства Дорошенко. Дмитрашко-Райче. Цей. Рада Переяславская. Изменение статей.

Стольник Михайло Самарин и Подъячий Шестаков приехали, чтоб известить Малороссиян о наступающих Гетманских выборах и прочитать им Царскую увещательную грамоту.

Потом прибыли в Конотоп: Князь Григорий Григорьевич Ромодановский, Боярин, Воевода, Наместник Белогородский; Иван Иванович Ржевский, Думный Дворянин, Наместник Медынский, и Дьяк Афанасий Ташлыков. По желанию Малороссиян Рада была назначена между Путивлем и Конотопом, в Козацкой Дуброве. Там присутствовали вся Старшина и Лазарь Баранович, Архиепископ Черниговский; туда, под начальством Воеводы Хелмского, Яна Гнинского, явились и Коммиссары Польские, с разуверениями в ложных слухах, будто бы Государь положил отдать Полякам Киев и восточную Малороссию, и будто бы Поляки намерены вывезть в глубь Польши — Святых Угодников. 1 7-го Июля был объявлен Гетманом, из Судей Генеральных, Иван Самуйлович, по иным уроженец Зеньковский, по другим Ходорковский, с правого берега Днепра, священнический сын.

Потом прочли условия, на которых Царь утверждал Гетмана. Подписались Генеральные: Обозный Петр Забела, Судья Иван Домонтович, Писарь Карп Мокриевич, все Полковники, Сотники, Старшина Войсковая и, в звании Судьи, новый Гетман. Эти условия состояли в следующем:

Города Киева Государь никогда Полякам не уступит; другие же статьи мира с Королем отложены до 1674 года.

Гетман, без совета Старшин и без суда, никого не казнит, как то бывало «от изменника Демка», т. е. Демьяна Многогрешного.

Он не может вести никаких переговоров с державами иностранными, без Царского повеления, а и тем более не вправе входить в сношения, письменные или изустные, с Дорошенком.

Он обязан уступить Польше все места по Сож, в Воеводстве Мстиславском, в поветах Мозырском и Речицком, которыми владел Многогрешный

Так как Дорошенко, соединясь с Султаном, начинает войну с Королем Польским, то новый Гетман обязывается ни в чем не давать Дорошенку помощи.

Не принимать беглых Московских людей; а которые в Гетманство Многогрешного были приняты, тех выслать немедленно из Малороссии.

В статьях Глуховских в пункте семнадцатом было сказано, что при переговорах с Королем, или с Ханом должен быть упомин о Запорожцах, и должны присутствовать Коммиссары Малороссийские. На первых же переговорах это условие не было выполнено; а потом уже потребовал Государь в село Мигновичи на переговоры с Поляками Полковника Киевского Константина Солонину; но как Посол Королевский, Гнинский, объявил, что у него в наказе от Короля нет ни слова о присутствии Коммиссаров Малороссийских, то Государь объявил, что их впредь не станут призывать; что же будет при переговорах упоминаться об Украйне и войске Запорожском, о том письменно извещать Гетманов и Кошевых.

Полковник Черниговский Василий Многогрешный отнимал воду у ратных людей Московских и всячески их утеснял; а Сотник тамошний Леонтий Полуботок занял на Стрижне водяной проезд, построил плотину и мельницу; все это уничтожить.

Особенный Полковник с тысячью реестровыми козаками, которые учреждены в силу двадцать второй Глуховской статьи, ныне, по просьбе народа, — отменяются.

Так Малороссия мало-помалу привыкла к переменам, не замечая того, что она собственным влечением подвигается к жизни общей, спокойной, огражденной от этих внутренних бурь и от врагов внешних волею одного властителя. Начиная от Виговского и до Самуйловича, при всякой перемене Гетмана они просили подтверждения статей, одним и тем же Царем Алексием Михайловичем подписанных. К чему это? Ужели с каждым новым Гетманом сущность условий изменялась? Но Виговский, Юрий Хмельницкий, Брюховецкий, Многогрешный, все были Гетманами по проискам, а не по всеобщему призванию; для успеха в своих предприятиях, для достижения цели, они должны были искать покровительства Царского; а чтобы найти это покровительство, чтобы заслужить милость должно было всегда что-нибудь уступать из прав народных. Так сливалась Украина с Москвою, чтобы составить потом целое, стройное, исполинское Царство, на лоне которого многие бури успокоились, которому не страшен отныне привал народов чуждых, как и утесу прибой волны.

Но в то время все было неспокойно в нашем отечестве; еще продолжалась борьба страстей; раздробленная на три части Украйна сгорала в междоусобиях и увлекала за собою две страны соседние, которых спор был прекращен державною рукою Северной Семирамиды.

Самуйлович присягал Царю; а Дорошенко, лишившийся надежды на Царское покровительство, питая вражду к Полякам непреодолимую, собрал все усилия, чтоб умолить Султана о присылке вспомогательных войск. Порта счастливо окончила Кандийский поход, заключила мир с Венецианами. Поляки, гордясь успехами Собеского, не заботились о дружбе с Турками. Вдруг пришла в Варшаву весть, что вся Турецкая армия двинулась в Украйну, и что ведет ее сам Магомет V — й.

В тоже время Ханенко писал к Собескому, что Крымцы идут на помощь к Дорошенку; он обещал немедленно выступить с своими козаками и соединиться с Польскими войсками. Собеский велел полкам, в Украйне расположенным, собираться, описал Подканцлеру Ольшевскому угрожающую отечеству опасность, просил его о высылке жалованья войску, умолял улучшить артиллерию, упрашивал снабдить всем нужным крепость Белоцерковскую, необходимую для обезпечения страны и для удержания в повиновении недоброжелательных. Но казна была бедна, ни одна из просьб Яна Собеского не была удовлетворена; оставленный на произвол судьбы, не имея ни откуда помощи, Собеский не знал к чему приступить. Король просил Царя о вспомогательном войске. Царь дал повеление Кошевому Запорожскому тревожить на Черном море Турков и Татар; Гетману Самуйловичу приказано было идти на Крымцев, и для этого был придан к нему Стольник Воевода Воронежский Михайло Самарин. Но чтоб отправить помощь туда, где опасность для Полыши была действительная, Государь такой поступок считал вредным для России. Он ограничился посольствами к Папе, Цесарю, Курфирстам Саксонскому и Бранденбургскому чрез Маиора пешего строя Павла Менезиуса; во Францию, в Испанию и в Англию чрез Виниуса; в Швецию, Данию и Голландию чрез Подъячего Украинцова. Везде Послы эти упрашивали, умоляли об оказании скорейшей помощи державе колеблющейся, гибнущей. Но они были отправлены в Октябре, то есть когда Султан завоевал уже весь Юг Королевства, всю Украйну Польскую. И как было иначе поступать с соседями, которые наводнили Россию самозванцами. Алексей, конечно, не дал помощи почти никакой; Сигизмунд поступал предательски. Неужели надобно было с рыцарской честностью защищать врага потаенного, который, завтра же усилясь, отплатил бы благодетелю новым Лжедмитрием, новым пожаром Москвы? — Один из Историков Украйны говорит, что Царь ничего не сделал для Польши в 1672 году. Таков был священный долг Царя Русского.

Король писал к Яну Собескому, уверял его в своей милости, уговаривал его быть верным сыном отечества, обещал прислать войско, приказал козакам идти походом в Крым. Это собственноручное письмо Королевское привезено было Собескому Рачковским, тогда, когда уже Султан перешел через Дунай, а Крымцы стали у Четвертиновки и разбили отряд войск, находившийся под начальством Кастеляна Подляского.

Король собрал Сейм, чтоб обсудить меры к спасению Государства. Подстрекательства Примаса Пражмовскаго, и Коронного Гетмана Яна Собескаго взволновали умы, Сейм был прерван и уничтожен. Не видя никаких других средств, Король объявил Посполитое рушенье.

Литовскоиму Гетману Пацу отправлено было повеление, чтоб и он также у себя в Литве объявил народу об опасности отечества и с своим Посполитым рушеньем поспешил ко Львову соединиться с войсками Коронными. Коронному Гетману приказано было защищать переправу через Днестр. Не имея столько войска, чтоб противустать громадным силам Султана, Хана, и Гетмана Западной Украйны, Собеский дал двадцать тысяч злотых для покупки припасов и для снабжения ими Каменца, распорядился о защите тамошней крепости, приказал Комменданту отбиваться до последней крайности; а сам, забрав хоругви, выступил из-под Гусятина и расположился под Глинянами.

Второго Августа Султан стал под Каменцем. Жители еще не успели ввезти в город припасов, закупленных Коронным Гетманом. Два отдельных штурма были отражены. Султан повел подкоп под нижний замок; гарнизон перешел в верхний. Туда направили Турки двести орудий; полетели бомбы одна за другою—это продолжалось десять дней сряду; стены распадались грудами; не видя никакой возможности противустать врагу, многочисленное Каменец-Подольское дворянство заставило Комменданта просить капитуляции.

Началось вшествие Магомета V — го в Каменец-Подольский, подобное вшествию Магомета — го в Византию.

Неприкосновенность к жизни и к имуществам движимым и недвижимым; свобода вероисповедания и всенародное исполнение обрядов Христианских; свободный переход жителей со всем движимым имуществом в Польшу; воля распоряжать своим добром для остающихся; конвой каждому до места безопасного; повозки для отправки вещей, принадлежащих хозяевам, которые хотят удалиться; выход гарнизона с оружием в руках;, свобода домов, дворянства и духовенства от постоев; Станиславов — место, где конвой покидает выходцев — таковы были условия капитуляции. Их подписал Каменецкий Епископ Лянцкоронский; но они не были выполнены. Постои были указаны везде; дворянство жаловалось Великому Визирю, он только обещал «corrgere» Замки, домы людей частных указаны были на Султана; на жалобы был ответ, что может каждый возделывать поля и их засевать; а города, селы и замки—собственность Султанская. Дано было сроку до выезда четыре недели — и на другой день приказано выехать. Церквей обещано было оставить по три для каждого вероисповедания, — оставлено было две: одна для Армян, другая, Св. Екатерины, для Римских Католиков. «Мы вышли из города во вторник пополудни и плакали навзрыд до Жванца» говорит очевидец этих ужасов. «Конвоя нашего было до четырех тысяч. По горам лежала пехота густо как сельди, на добрые полмили тянулась по сторонам конница. Большие стада лошадей и верблюдов, и десять тысяч буйволов стояли над дорогою; сто тысяч Турков и восемьдесят тысяч Татар стояли под городом.»

И Дорошенко все это видел. Восьмнадцатого Августа Султан повел войска свои улицами Каменца. Чтобы не оскверняли стоп его усопшие Христиане — могилы были разрыты, гробы вынуты из земли и увезены далеко за город. Иные улицы были грязны; из всех церквей, кроме Екатерининской и Армянской, взяты были образа и устроена из них мостовая. Потом все храмы обращены были в мечети. На соборной церкве, известной под названием Фара, Турки выстроили из резного камня минарет выше самой церкви; оттуда мулла призывал правоверных к моленью Богу единому и Магомету—Пророку Его. Минарет и ныне существует, но лик Пречистой Девы попирает полулуние; в Доминиканский собор Турки поставили амвон резного камня, сделанный в Константинополе. Предвидя эти ужасы, один Маиор Польской артиллерии, во время капитуляционных переговоров, подложил двести боченков пороху под замок и взорвал его. И он и с ним тысяча человек погибли в этом великом подвиге; а Коммиссар, возвращавшийся из стана Турецкого, был ранен осколком камня.

По взятии Каменца, Султан отрядил Татар с Дорошенком и с Визирем ко Львову. Жители селений, на пути находившихся, скрывались в лесах и в ущельях: их отыскивали и там; у кого жизни не отняли, того увлекли в вечное рабство. Татары, отделясь от Визиря, разсыпались по всему Покутью и по Волыни. Начались грабежи повсеместные. С малым отрядом своим Собеский сколько мог вредил грабителям; главная Польская армия, собранная Королем, уменьшалась ежедневно побегами нижних чинов. Ханенко привел было своих Запорожцев, но его разбил Дорошенко. Наказный Ханенков Гетман был взят в плен, отвезен в Чигирин и предан смерти. Между тем Турки осадили Львов. Четырнадцать дней громили они стены городские; тамошний Коммендант артиллерийский Генерал Илья Лонцкий храбро отстаивал город, но, наконец, увидя невозможность прогнать осаждающих, откупился.

Видя Государство на краю гибели, Король провозгласил в третий раз Посполитое рушенье, и дал Собескому повеление собирать хоругви при Рубешове; но это не помогло. Неприятель с многочисленными ордами грабителей проникал все далее и далее в глубину страны. Города Меджибож, Бар и иные сдавались один за другим Магомету. Король прибегнул к переговорам о мире; выслал Волынского Кастеляна Яна Лянцкоронского, Черниговского Сильницкого и Коронного Подскарбия Шамовского; и они заключили мир Октября 20-го 1672 года в Буджанове.

Условия были тягостны для Польши: Король уступил Султану в вечное владение Украйну, Подолию и Каменец; границы этих провинций обязался указать с помощью людей сведущих, их рубежи должны были остаться такими, как были по день заключения договора; Татарам Липкам, обещано возвращение в Крым с женами, детьми и с имуществом; за город Львов Польша обязалась выдать Порте единовременно восемьдесят тысяч ефимков, и потом платить ежегодную дань в двадцать две тысячи червонных. Козаки были отданы под покровительство Султанское. Магомет одно только обещал в возмездие за все то, что Польша ему уступила: он взял на себя обязанность запретить Татарам, Туркам и козакам всякое нанесение вреда Королевству и обещал что они не станут делать наездов на Польские границы. Обогащенный безчисленною добычею, назначив Турецких начальников в Каменце, Баре, Меджибоже и во всех городах завоеванных, он выступил из Польши; Селим-Гирей, Хан Кымский пошел в Крым; Дорошенко прекратил военные действия. Но Собеский, пользуясь разделением неприятелей, напал на Крымцев близь Колуша за Днестром, обратил в бегство двух сыновей Ханских, отнял награбленную добычу и возвратил свободу пленникам Христианским. А Коммендант Белоцерковский, вопреки договору, не впустил в замок своих победителей.

Огорченный скорым миром Польши с Турциею, видя, что главная цель этой войны не достигнута, что Гетманство над соединенною Украйною сбыться для него не может, Дорошенко начал через Львовского Епископа Шумлянского предлагать подданство Королю Польскому; стал подсылать поджигателей на восточную Украйну; и один из этих злодеев был пойман в Конотопе; Самуйлович, который, во время Польско-Турецкой войны, тревожил Крым, одержав над Татарами победу под Перекопом, возвратился в Украйну обремененный добычею. Ханенко в тоже время толковал с Подъячим Протопоповым о подданстве Царю. Царь не отвечал на его предложение.

Так страдала Республика в это смутное для Украйны время. Наступил тысяча шесть сот семьдесят третий год. Самуйлович, по желанию Царя Алексия Михайловича, для большего удостоверения в верноподданстве, отправил в Москву двух сыновей своих Семена и Григория, и Нежинского протопопа Адамовича. Государь так полюбил последнего, что приказал не только Гетману и Полковникам, но даже Воеводам советоваться с ним во всяком важном деле, касательно Малороссии.

Вдруг сделался новый разрыв между Польшею и Турциею. Огорченный миром Буджановским, Сейм колебался признать его постыдные условия. Русский Посол в Цареграде, Милославский, чтобы отдалить войну соседних держав, начал представлять Султану о правах России на Азов. Все было тщетно: Султан объявил, что он не ослабит ни одной статьи, подписанной в Буджанове. Собеский, пораженный безчестием отечества, ненавидящий Короля Михаила, узнав об ответе Султанском, явился на Сейм и произнес следующую речь:

«Знаю, и очень знаю, сколь слабы наши силы, сколь недостаточна наша казна; но можно все исправить. Каждый земледелец, чувствуя себя свободным, может оставить нивы свои, взяться за оружие, сделаться добрым воином, если у него искусен Полководец. Мне не нужно больше шестидесяти тысяч человек, и я вас освобожу от рабства. Не спрашивайте меня, где денег взять на содержание такого войска. Если бы даже я советовал вам перелить церковные серебряные и золотые утвари в деньги для воинов, то и на эту меру вы должны бы согласиться. Защищая отечество сосудами обрядов религиозных, мы веру защищаем. Но нет! Республика имеет сокровища в Кракове; не ждать ли нам, чтоб Магомет разграбил их? Употребим их на сокрушенье оков, на нас наложенных. Не ждете ли вы добрых последствий от мирных договоров? Не надеетесь ли на войска вспомогательные? «Но переговоры всегда идут медленно; будущность неверна, настоящее не в наших руках; а наши предки скорей соглашались обречь себя на смерть, нежели на одну минуту рабства.»

Это благородное слово, доверие народное, которым пользовался безбоязненный Собеский, надежда на храбрость и искусство его в военном ремесле и все склонило умы на его сторону. Положено было продать коронные драгоценности, уничтожить Буджановский договор, и постыдному миру предпочесть какую бы ни было войну.

И Польские войска немедленно очистили многие города, местечки, замки от неприятеля; Сирко, которого было схватили в прошлом году и все время содержали под стражею в России, — его, по просьбе Запорожья, Государь приказал выпустить для лучшего промысла над басурманами,» Не смотря на всегдашнюю неприязнь к нему, Татары, пользуясь его отсутствием из Сечи, при переходе через земли Запорожские, захватили множеств козацких табунов и стад, и, что еще хуже, увели в плен часть мальцов, то есть малолетних родственников, которых козаки набирали из Малороссии и прочили в Запорожцы. Огорченный поИ студком соседей, которых считал всегда приятелями, доселе сговорчивый с ними, Сирко решился воздать им с лихвою: отправился в Белогородщину, истребил все селы Татарские до Аккермана, взял этот город, разграбил его, предал огню и мечу; потом собрал суда в Гаджмбее, поплыл с пехотою на полуостров, коннице приказал идти берегом; пристав у Карасубазара, побрал и разграбил все города приморские, прошел по беззащитному Крыму, все истребляя, у Перекопа соединился с конницею, и, обремененный добычею, возвратился на свои неприступные Днепровские острова.

Московские войска под предводительством Князя Ромодановскогр выступили в поход на помощь Полякам; их не ожидая, Собеский повел полки к Хотину; по его старанию против Турков вооружились Господари: Молдавский Стефан Петреченко и Волошский Григорий Гико. Восторжествовав над происками своего завистливого соперника, Литовского Гетмана Паца, он уже готовился одержать победу знаменитую, не зная сам, что то были дни, в которые совершалась великая перемена в его отечестве, и в собственной его судьбе.

Пространный Турецкий стан, вмещая в себе сорок тысяч Турков и столько же Татар, был расположен над Днестром у Хотина. Великий Визирь Купрулли, был главнокомандующим. Оставаясь по воле Султанской для» аблюдения за исполнением мирных условий Буджановских, Визирь заводил порядок Турецкий в Польских провинциях.

Собрав все силы Республики, Собеский соединился с войсками Литовскими Паца и стал лагерем у Глинян, Король хотел сам предводительствовать, но занемог и уехал во Львов, оставя главное начальство Собескому. Вся Польская рать состояла из сорока тысяч воинов. Она двинулась из Глинян, и Ноября девятого стала на левом берегу Днестра, ввиду неприятеля, расположенного на правом. То было место, где за пятьдесят лет сражался Отец Собеского, Яков, под знаменами Хоткевича, против войск Османа. Теперь ученик Купрулли, Сераскир Гуссейн, принял начальство над восьмьюдесятью тысячами войска, прославленного недавним взятием Кандии. Визирь дал ему несколько трехбунчужных Пашей под команду. В Турецком стане было изобилие; нужда во всем угнетала Поляков, которые находились в стране, далеко вокруг опустошенной Турками. Ноября десятого Собеский выстроился в боевой порядок и уже готов был вступить в бой, когда старый враг его Пац объявил, что отделится от него и сбережет свое войско, могущее быть полезным отечеству в будущности. Но Собеский взял уже власть, и с свойственною ему твердостью отвечал Пацу, что Литовское войско будет в битве, вопреки своему Гетману, а сам Пац может лично отделиться и быть свидетелем. Этот спор двух Полководцев отдалил битву до другого дня. Но Запорожцев нельзя было удержать от преждевременного нападения. Не ожидая повелений, они стремительно кинулись на Турков, истребили их множество и сами легли с своим Старшиною у окопов неприятельских. Этот Старшина был Самуил Молдавилд. Еще давно, в одном несчастном походе, на Черном море, был взят он в плен с тремя стами товарищами. Девятнадцать лет провел в цепях на галерах. Отчаянье заставило его решиться на верную смерть: он взбунтовал своих товарищей, вырезал приставов, отнял галеру у Турков и на ней явился в Венеции; с тех пор кипел он неутолимою жаждою мести, и злоба к своим мучителям привела его под знамена Собеского.

Пальба из пушек по стану Турецкому весь день продолжалась. Не смотря на холод нестерпимый, войско с оружием в руках всю ночь стояло. К разсвету от Турков отделились восемь Волошских хоругвий, обиженных Сераскиром и присоединились к Собескому.

Поутру, на другой день, Собеский спешил свой собственный драгунский полк и ударил на неприятельские обозы. Пехота пошла вслед за Полководцем, всползла на окопы Турецкого лагеря, привлекла внимание неприятеля; Яблоновский с конницею нашел в это время удобное место, где-бы перейти шанцы: это место было то, где стояли Волошские хоругви, ночью к Полякам перебежавшие. Здесь Яблоновский врубился во внутренность лагеря. Напрасно Спаги и Янычары защищали каждую пядь земли с отчаянным мужеством; скоро весь лагерь был наводнен Поляками; началась сеча кровопролитная: Поляки не брали в плен. Только Сераскир и Солиман Паша, предводитель Спагов, были обречены плену; последний был взят раненный. Тогда все неприятельское войско обратилось в бегство, они бросились к Днестру, но Собеский завладел мостом; для Турков там уж не было спасения, они кинулись в Днестр; десять тысяч погибло в волнах; двадцать тысяч легло в укреплениях; остальные спаслись в стенах Каменца, где скрылся и Сераскир Гуссейн, покрытый ранами. Он спасся от смерти в битве и принял ее из рук Султанских палачей. Весь его лагерь достался Собескому.

Это происходило Ноября одиннадцатого; а десятого, во Львове, скончался Король Михаил, на тридцать пятом году жизни.

То были времена ненастные для Польши, и всех тяжеле была жизнь Королей. Смуты внутренние и ничтожность средств к отвращению внешних врагов колебали престол и Республику. Примас и Собеский чуть было не сняли короны с Михаила; и когда сто тысяч вооруженных дворян, составя в Голембе Конфедерацию, защитили Короля, тогда Собеский и Примас обратились к. Людовику XV с просьбой избавить Польшу от деспотизма дворян мелкопоместных и прислать Конде, Тюрена или Конти в Короли. Это и было бы, если б соседние державы не воспротивились; но Римский Император отдал Эрцгерцогиню Австрийскую за Михаила, и Король утвердился на престоле, чтобы видеть Украйну, отторгнутую от Польши Магометом и, накануне победы над врагами, умереть. Уж он лежал на смертном одре, когда приехал к нему во Львов Турецкий Ага за данью, и привез ему кафтан от Султана; но его приближенные не допустили к нему Аги; они не дали отравить последние минуты умирающего.

После Хотинской победы Поляки могли бы отнять у Турков Каменец. Гарнизон был в страхе. Свежие войска не могли придти на помощь из-за Дуная. Время было холодное, наступила зима, запасы в крепости оскудели; но Собеский оставил войско: по собственному влечению и по требованию Примаса, он поспешил в Варшаву, где началось избрание Короля.

Герцоги Нейбургский, Лотарингский, Баварский, Бан Трансильванский и Царь Алексий Михайлович старались получить Польский престол. Вдова Михаила, Элеонора, составляла партии за своих. Споры усилились. Сподвижник и друг Собеского объявил имя спасителя отчизны — победителя Хотинского. Русские и пять Малопольских Воевод провозгласили выбор; Пац хотел противиться, но сила была не равна, он уступил. Епископ Краковский Тржебицкий собрал голоса, и Ян Собеский вступил на престол. Он явился на Сейм, принял корону, просил отсрочки коронации еще на несколько месяцев, сана Гетманского и продолжения войны.

Государь приведен был в крайнюю досаду выбором Короля решительного, деятельного, воинственного; Польский скипетр выпал из рук Алексея Михайловича. Он решился присоединить западную Украйну к восточной, и в исходе 1673 года Ромодановский свел полки свои с козацкими у Черкасс. Еще в начале своего Гетманства Самуйлович посылал воззванье на Заднеприе о присоединении тамошней Украйны к его булаве; но Дорошенко и Ханенко противились. Ныне времена изменились для Ханенка: его благодетель, Король Михаил, скончался; Ян Собеский не любил его, и сам он к Польше охладел. Дорошенко был безсилен без помощи Султанской, а новый Король разгромил Султанские войска и жадно хотел продолжать войну с Турками. Города Украйны западной начали, один за другим, большая часть, без бою, сдаваться Самуйловичу. Черкассы, Мошны, Богуслав, Медвин, Стеблов, Каменный Брод, Ржищев, Стайки, Триполье, Белогородка, Трахтимиров отперли ворота перед Гетманом; Февраля десятого начальник гарнизона Каневского, Генеральный Старшина Яков Лизогуб, сдал ключи Канева Самуйловичу. Видя успехи Гетманские, Дорошенко, говорят летописи, рвался до неистовства и истреблял варварски селения и жителей, соединившихся с Гетманом. Преданные ему Полковники: Корсунский Михайло Соловей, Горговицкий Уманец, Уманский Григорий Белогруд, Григорий и Андрей Дорошенки, Остап Гоголь и Кальницкий Андрей Суботский пошли, под предводительством Генерального Асаула Григорья Гамалеи, к Корсуню, чтоб не дать его Самуйловичу. Сам Дорошенко пошел к Днестру для вызова Турков от Паши Силистрийского, потом напал на Рашков, и будучи прогнан от Рашковских стен, пошел к Лисянке, весь край от Рашкова до Лисянки истребил огнем и мечем; туда, вместо Турков, пришли к нему Крымцы; на пути сказали ему, что Черкассы сдались Самуйловичу; он послал Татар с братом своим Григорием к Богуславу, этот отряд был разбит; Белоцерковский Полковник Бутенко явился к Гетману с хлебом и солью от городов Белой Церкви, Насташки, Синявки, Ракитенки; Корсунь не пустил к себе войск Дорошенковых. На помощь Лисянке Самуйлович отправил Переяславского Полковника Дмитрашка, туда повел свои полки и Дорошенко от Корсуня. Его Судья Войсковый, Яков Улеско, изменил ему; Корсунский Полковник, Михайло Соловей, также против него выступил, жители Лисянки перехватали часть его Старшин и самого брата его Григория выдали Самуйловичу; Андрей едва спасся с горстью Татар. Тогда Дорошенко бежал и заперся в Чигирине. За ним остались только Чигирин да Паволочь. Андрей Цей принял начальство над Русским войском, Иван Лисенко над козацким, а Самуйлович и Ромодановский отправились в Переяславль. Февраля двадцатого Старшины западной Украйны явились в соборную Переяславскую церковь и присягнули на верность Государю. Марта семнадцатого прибыл к ним Ханенко; он приказал перед собою нести Гетманские знаки, дарованные Польским Королем; положив булаву и бунчук на столе в соборной церкви, просил козаков забыть обиды и досады, от него понесенные; Самуйлович привел его к присяге, дал ему Уманский полк и позволил жить в Киеве. Тогда Ромодановский предложил Заднепровским Старшинам избрать нового Гетмана и созвал Раду.

На этой Раде, известной под названием Переяславской, находились Генеральные: Обозный Иван Гулак, Судья Яков Улеско, и Асаул Яков Лизогуб; Полковники: Каневский Иван Гурский, Корсунский Михайло Соловей, Белоцерковский Степан Бутенко, Уманский Григорий Белогруд, Торговицкий Степан Щербина, заступивший место Уманца, Брацлавский Павел Лисица и Паволочский Константин Мигалевский. Все они единогласно объявили, что не хотят двух Гетманов, а хотят одного на обеих сторонах Днепра. Самуйлович отговаривался, но его схватили так сильно, что изорвали на нем платье, поставили на скамью, прикрыли бунчуком и дали булаву.

Оставалось воспользоваться этим случаем, сделать какие-нибудь изменения в статьях Конотопских. Князь Ромодановский воспользовался, и были написаны статьи новые Переяславлекие. Ими указано было сборное место для войск козацких в случае неприятельского нашествия, у реки Росавы между Каневым и Корсунем. Число реестровых уменьшено до двадцати тысячь. Не приказано признавать Дорошенка Наказным Гетманом.

Полковник Сас от Ромодановского, Полковники Гурский, Белогруд и Лубенский Иван Сербский помчались в Москву с радостным известием о слияньи обеих Украйн воедино под власть Царя.