Злоупотребление властью

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Злоупотребление властью

Как только речь заходит о Никулыпине, письмо Полуэктова приобретает черты жанра обличения «злоупотреблений властью». Основные обвинения против Никульшина в письме: под его руководством неудовлетворительно велась финансовая отчетность и резко снизились экономические показатели колхоза. Почему это произошло, из рассказа Полуэктова не совсем ясно. Два главных фактора, судя по всему, — необдуманная попытка перенести в другое место кирпичный завод, из-за чего он перестал работать, а колхозу пришлось потратить много денег, закупая кирпич на стороне, и потеря пяти тягловых быков в результате небрежности скотников. Другие проступки, перечисляемые Полуэктовым, попадают в категорию более или менее обычного «самоснабжения», хотя в глазах колхозной общественности отягчающим обстоятельством в данном случае являлся тот факт, что Никулыпин, выходец из Ливенки, потворствовал ливенским же колхозникам. Он установил себе оклад в 100 рублей[101], брал мед, масло, яйца и другие продукты из колхозных амбаров, несправедливо распределял текстильные и кожевенные товары по родным и дружкам. Когда некоторые из розданных колхозникам поросят погибли, только сестре Никулынина взамен выдали другого. Собственного поросенка, за которого он так и не заплатил, Никульшин кормил жмыхом с ливенского склада (где у него были личные связи), предназначенным для выдачи колхозникам в обмен на маслопоставки. После того как пять быков пришлось забить, он отвез четыре туши в город и продал, по всей видимости, прикарманив выручку.

Все это вызывало «возмущение колхозников», которые писали жалобы в районную и областную газеты, делая все от них зависящее, чтобы добиться уголовного преследования председателя. Авторы писем о «злоупотреблении властью» со стороны председателя колхоза чаще всего, как правило, выступали от лица «колхозников»: это подразумевало единодушие, вряд ли существовавшее в действительности, учитывая фракционные разногласия внутри многих колхозов, включая полуэктовский. У нас нет достоверной информации о численности и составе «антиникулыпинских» сил в данном колхозе. Ясно, однако, что Полуэктов играл тут видную роль (а может быть, и вообще действовал в одиночку), ибо в качестве селькора и областной, и районной газет он как раз и был лицом, ответственным за написание писем. Обличение никулыпинских злоупотреблений он, конечно, сам же несколько ослабил, столь ярко живописуя преступления и головотяпство его предшественников: у читателей вряд ли могло создаться впечатление, что Никулыиин хуже остальных или что любой его преемник окажется лучше. Кроме того, Полуэктов (весьма нетипично для автора письма о «злоупотреблении властью») признает, что, при всех своих грехах, Никульшин «человек, преданный советской власти, и старается для колхоза». Тем не менее по сути письмо Полуэктова в косвенном виде содержит просьбу, якобы от имени «колхозников», снять Никулынина с поста председателя.