Три этапа партизанского движения

Три этапа партизанского движения

Партизанское движение в Беларуси можно условно разделить на три этапа.

Первый этап

Он охватывает период с июня 1941 по декабрь 1942 года.

Партийно-советские руководящие органы в июне — июле 1941 пытались формировать так называемые «истребительные батальоны». Была издана директива № 4 ЦК КПБ и Совнаркома БССР о формировании таковых «на каждом заводе, каждом предприятии транспорта, в каждом совхозе и колхозе» под руководством штабов, создаваемых при исполкомах советов областного, районного и сельского уровней. Но из затеи с «истребителями-партизанами», возглавляемыми местной номенклатурой, ничего не вышло.

В 1941 и 1942 годах лишь очень немногие жители деревень и поселков пошли в партизаны. Немецкая оккупационная администрация дала крестьянам возможность вернуться к единоличным хозяйствам. А селяне хорошо помнили «политику партии на селе»: раскулачивание, насильственную коллективизацию, работу в колхозах за «палочки», закон «о трех колосках», отправку в лагеря за малейшее проявление недовольства, за выдуманное «вредительство»…

Немецкая политика «на деревне» в этом плане являла разительный контраст с большевистской: сдал твердо фиксированный продналог, вся остальная продукция — твоя.

И все было бы прекрасно (для крестьян), если бы не диверсанты и партизаны. Ведь они могли существовать только за счет грабежа сельского населения. И те чекисты-диверсанты, которых летом 1941 года посылало командование на оккупированную территорию, и бродившие в лесах группы красноармейцев из разбитых частей, все они грабили сельских жителей. Ведь иного источника пропитания и материального снабжения у них просто не было. Но, к счастью для партизан, чекистских групп было еще мало, а красноармейцы стремились «пристроиться» к женщинам, оставшимся без мужчин (шли в «примаки»).

Как уже показано в предыдущем изложении, помимо красноармейцев в лесах укрылись представители партийно-советской номенклатуры районного масштаба. Вторые «организовывали» первых в партизанские отряды. Первые полгода войны их было совсем немного. Иван Титков, бывший командир партизанской бригады «Железняк» засвидетельствовал в своих воспоминаниях, что в декабре 1941 года общее число партизан в лесах Бегомльского района составляло всего-навсего 122 человека. Примерно такая же картина наблюдалась в других районах Беларуси: кое-где больше, но, как правило, меньше: по официальным данным, к январю 1942 года на территории БССР насчитывалось 12 тысяч партизан, в среднем на район 62 «мстителя»[35]. Надежды Москвы и «лично товарища Сталина» на всенародное сопротивление оккупантам явно не сбылись.

За 1942 год численность партизан (по официальным данным) выросла едва ли не в пять раз: с 12 до 56 тысяч (достигнув среднего показателя 289 человек на район). Основным источником роста явились воинские подразделения, которые забрасывались воздушным путем или выводились пешим порядком через линию фронта — специально для развертывания партизанской войны на оккупированной территории. Именно так, к примеру, появилась партизанская бригада «Железняк» на территории Бегомльского района.

В апреле 1942 года на территории Владимирской области РСФСР были созданы специальные курсы, где готовили диверсантов и организаторов партизанских действий. Через эти курсы прошли 3000 человек. Из них создали 14 партизанских отрядов и 92 организаторские группы. Все они были переброшены на территорию оккупированной Беларуси.

Еще раньше, летом 1941 года, в пригороде Москвы по приказу «народного комиссара» Л.П. Берии сформировали Особую мотострелковую бригаду особого назначения (ОМСБОН) НКВД СССР. Она состояла из нескольких батальонов, имевших в своем составе специалистов по части диверсионных и террористических действий. Но в то время немцы вели широкомасштабное наступление на Москву, большевистское руководство бросило на оборону столицы все наличные силы (вспомним использование курсантов военных училищ в качестве обычных стрелков). Поэтому было не до того, чтобы отправлять бойцов ОМСБОН в глубокий тыл противника.

А вот после того как удалось остановить немецкое наступление, командование бригады начало формировать группы по 30–40 человек и переправлять их «на ту сторону»[36]. Группы были хорошо вооружены. В каждой из них имелись два-три человека, подготовленных на роль командира партизанского отряда.

Пленные красноармейцы (август 1941. Жлобинский район Гомельской обл.).

Группы дислоцировались в заранее определенных районах и решали следующие задачи:

Во-первых, организовывали партизанское движение путем вовлечения в него «окруженцев» (к тому времени успевших обосноваться по деревням) и местного населения.

Во-вторых, вели разведку и осуществляли диверсии на коммуникациях противника.

В-третьих, на них возложили «особую задачу» — расправу с теми, кто пошел на работу к немцам, чтобы прокормить свои семьи. А это были мелкие служащие, учителя, инженерно-технические специалисты, железнодорожники, врачи и другие категории граждан, вплоть до работников сферы культуры.

Одну из таких групп с неограниченными полномочиями (она называлась «Местные») возглавил матерый террорист Станислав Ваупшасов. Он со своими подчиненными перешел линию фронта в марте 1942 года. Обосновавшись в Минской области, чекисты искали по деревням затаившихся коммунистов и комсомольцев, а также вчерашних красноармейцев, и уводили с собой в лес. В случаях неподчинения расстреливали на месте. Кроме того, чекисты Ваупшасова наводили ужас на селян, беспощадно уничтожая «предателей». Заодно отбирали у людей продукты, обувь, теплую одежду. Такие методы позволили ему развернуть свою группу в отряд.

Сам Ваупшасов (свою подлинную фамилию он скрывал под псевдонимом Градов) в первой половине 20-х годов совершил десятки убийств и диверсий в Западной Беларуси. Вот он и подбирал себе людей похожих на него самого. Главным требованием к новобранцам была готовность убивать, грабить, жечь.

Второй этап

Январь — декабрь 1943 года. За это время количество партизан на территории Беларуси увеличилось, по официальным данным, с 56 до 153 тысяч человек (уже 789 в среднем на район)[37]. Рост происходил благодаря двум причинам. Во-первых, продолжалась переброска через линию фронта на оккупированную территорию мелких групп и целых воинских подразделений. Во-вторых, весной — летом 1943 года немцы провели ряд карательных операций против партизан, от которых пострадало и сельское население. Часть селян спаслась бегством к партизанам.

Советские историки, идеологи, пропагандисты любили говорить и писать о том, что к концу 1943 года партизаны контролировали 108 тысяч квадратных километров территории БССР (пресловутые «партизанские зоны»), что составляло 58,4 % площади республики[38]. Если это действительно так, то возникает законный вопрос: почему же в этих зонах продолжали гореть деревни и гибнуть люди? Более того, массовое уничтожение деревень оккупантами началось именно в 1943 году.

Третий этап

Январь — июль 1944 года. Количество партизан достигло 374 тысяч человек (в среднем 1928 на район). Увеличение в 2,44 раза за какие-то полгода! Откуда такой бурный рост? За счет населения сделать это уже было невозможно. В деревнях резко преобладали женщины, дети с подростками и старики. Так за счет кого такая прибавка?

Ответ простой. Красная Армия наконец-то доползла от Москвы, Сталинграда и Северного Кавказа до границ Беларуси. Готовилась операция «Багратион».

Через линию фронта в немецкий тыл массово переправлялись регулярные воинские части. Называть их партизанами — большая ошибка.

В центре — М. Прудников (1942 г.).