Тяжелое наследие

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Тяжелое наследие

Несмотря на благие намерения деятелей «Освободительной революции» и временного правительства, эта революция привела к весьма негативным последствиям. Ранее я отметил, что начало революции в сентябре 1955 г. не позволило Перону внести важные изменения в свою политику. Встает вопрос: какой Перон был настоящим? Тот, который национализировал железные дороги, или тот, который вел переговоры о предоставлении огромной концессии иностранной нефтяной компании в Патагонии? Перон, который выступал за Третий путь, или Перон, отчаянно стремившийся получить поддержку США? Перон, пропагандировавший социальную справедливость, или Перон, отменивший некоторые социальные завоевания после Конгресса производителей? Перон, говоривший о примирении, или Перон, обещавший убить пятерых оппозиционеров за каждого убитого перониста? «Освободительная революция» спасла Перона от еще больших противоречий. Хотя, конечно, восставшие не думали об этом, для них свержение Перона было вопросом жизни или смерти.

Тем не менее самым негативным результатом революции стало то, что армия начала исполнять роль защитника страны от перонизма. Это повлекло за собой бесчисленные вмешательства в деятельность Фрондиси и в конце концов привело к его свержению. Антиперонисты заставили временного президента Хосе Марию Гидо (он был скромным, не слишком влиятельным патриотом) провести такие выборы, на которых у перонистов не было шансов войти в правительство. Опасность очередного триумфа перонистов привела к свержению Ильиа, а режим Онгания, в свою очередь, исходил из идеи о том, что нужно «заморозить» политическую жизнь в стране, пока «проклятый перонизм» не сотрется из памяти людей.

Другими словами, после «Освободительной революции» армия была готова на все, лишь бы не допустить возрождения перонизма ни под каким видом. Это деформировало аргентинскую демократию, привело к появлению слабых, зависимых конституционных правительств и нелегитимных военных режимов, в конечном итоге терпевших провал.

В то же время перонизм находился под запретом и не мог создать политическую партию. Поэтому перонисты начали искать альтернативные пути влияния на политику страны и нашли этот путь в профсоюзной деятельности. Таким образом, Всеобщая конфедерация труда и другие профсоюзы, по сути, заменили Перонистскую партию, запрещенную после «Освободительной революции». Профсоюзное движение оказывало давление и атаковало правительство так, как это делают оппозиционные партии, но при этом было свободно от ограничений, свойственных политическим партиям. Такая ситуация была ненормальной. Это ослабило правительства Фрондиси и Ильиа и стало источником постоянных конфликтов в период правления Онгания. Иными словами, после «Освободительной революции» политическая система деформировалась: армия превратилась в жандармов, охранявших страну от перонистов, а рабочее движение стало играть роль Перонистской партии.

Возможно, это упрощенная схема, но я считаю, что в целом она верна. Присутствие военных в политике наложило отпечаток на политическую жизнь страны и привело к неверию в демократию. Ее заменила вера в мифическую «национальную революцию», в социализм и другие вредные утопии. Естественно, я не снимаю вины и с Перона, который, находясь в изгнании, также выступал за силовые решения. Но очевидно, что после «Освободительной революции» управлять страной при участии перонистов было невозможно, и одновременно факты показали, что нельзя было править без перонистов, а тем более против них.

В те годы чувство ненависти и жажда мести были широко распространены в аргентинском обществе. Находясь у власти, перонизм своим авторитаризмом и всевластием посеял в обществе эти чувства, и деятели «Освободительной революции» с лихвой отплатили за обиды. Стороны не видели друг в друге ничего хорошего, они были врагами, а не противниками, и это крайне негативно влияло на аргентинское общество в течение многих лет. Только время смогло постепенно заживить эти глубокие раны. Время и здравые чувства большинства аргентинцев, которые обычно берут верх, когда их искусственно не провоцируют на насилие и нетерпимость.