Первые выборы

Первые выборы

После окончания гегемонии Роки страну возглавил Хосе Фигероа Алькорта (1906—1910), фактически не обладавший политической властью. Уже умерли Пеллегрини, Митре, Бернардо де Иригойен, и Роке Саенс Пенья, приехавший из Европы с намерением усовершенствовать аргентинскую демократию (эта концепция занимала умы аргентинских интеллектуалов и политиков), был назначен президентом (1910—1914). В целом Аргентина развивалась неплохо. За тридцать лет удалось внедрить европейскую цивилизацию в бедную, неуправляемую страну, треть территории которой населяли индейцы, в страну, которая в 1880 г. не имела собственной валюты и столицы. В 1910 г., напротив, она была самым совершенным продолжением европейской цивилизации на американском континенте, могла похвастать прекрасной системой образования, средним классом, отличавшем ее от остальных латиноамериканских стран, преемственностью власти и влиятельными правящими кругами.

Тем не менее в стране сохранялась несправедливая и лживая избирательная система. Саенс Пенья полагал, что появились условия для ее изменения. Он пригласил на встречу Иригойена и предложил ему включить в кабинет министров двух или трех представителей радикалов. Однако вождь Гражданского радикального союза отказался, заявив, что единственным требованием его партии является свобода выборов. Ответ Иригойена показывает его политическую гениальность, так как, если бы радикалы вошли в кабинет министров, они оказались бы в ловушке. А так они, напротив, остались в стороне от власти и сохранили самобытность, полученную благодаря политике отказа от компромиссов, неучастия в выборах и призывов к революции.

Саенс Пенья объявил о принятии новых избирательных списков, утвержденных военным министерством и федеральными судьями. Реформа гарантировала свободу волеизъявления граждан, которые должны были голосовать в закрытом от посторонних глаз месте; на избирательных участках предусматривалось присутствие представителей судебных органов. Реформа установила систему «неполного списка» для создания двухпартийной системы, в которой две партии, получившие наибольшее число голосов, должны быть представлены в парламенте. Партия, занявшая третье место, не получала ничего.

После этой реформы многие радикалы стали требовать участия Союза в выборах. Иригойен не соглашался, так как не верил обещаниям правительства, однако давление внутри партии было слишком велико, и в марте 1912 г. ГРС принял участие в первых выборах в провинции Санта-Фе. Было бы логично, если бы избиратели поддержали политиков, осуществивших за какие-то тридцать лет глубокую трансформацию страны. Однако у электората были иные приоритеты, и более важными ему казались этические принципы Иригойена, который за пятнадцать-двадцать лет политической жизни не запятнал себя участием в дележе власти и все это время требовал принятия справедливого избирательного закона.

Радикализм одержал триумфальную победу в провинции Санта-Фе, а спустя неделю и в столице; второе место заняли социалисты. В последующие годы (когда после смерти Саенса Пеньи президентом стал Викторино де ла Пласа) радикалы получили большинство в парламенте и вместе с депутатами от социалистов критиковали предшествующую эпоху. В 1916 г. Иполито Иригойен был избран президентом, и начался новый этап, отмеченный гегемонией радикалов.

Закон Саенса Пеньи не способствовал формированию двухпартийной системы, как это было задумано его инициаторами. Логичным было бы правление радикалов при наличии консервативной оппозиции, которая могла бы объединить силы, правившие до 1916 г., и использовать свой богатый опыт управления страной. Однако консерваторы предпочли издавать газеты, заседать в Сенате, заниматься финансами, дипломатической деятельностью и не смогли представить обществу демократическую альтернативу власти радикалов. В отдельных случаях Иригойен вмешивался в дела консервативных правительств в провинциях под предлогом того, что они были избраны незаконно. Такое развитие событий неизбежно привело к гегемонии радикалов.