Экономика
Экономика
Экономическая система перонизма была националистической, этатистской и склонной к автаркии. Национализм проявился в попытках национализации ряда предприятий, до этого находившихся в руках иностранцев. «Репатриация» внешнего долга также была проявлением национализма. В то время Аргентина имела маленький внешний долг. Перон, придя к власти, решил возвратить долг на родину. Государство купило долговые облигации, находившиеся за границей, по которым выплачивались небольшие проценты. Таким образом, внешний долг стал внутренним. Многие критиковали эту меру, так как считали, что проценты, выплачиваемые иностранным кредиторам, были очень невелики, а сумма, потраченная на покупку облигаций, напротив, являлась весьма существенной.
Стоит напомнить, что во время Второй мировой войны Аргентина накопила значительные денежные резервы в Великобритании, впервые в своей истории, став не должником, а кредитором. Так что страна находилась в привилегированном положении. К тому же Аргентина продолжала экспортировать сырье (главным образом, зерновые и масличные) в страны, начинавшие после войны восстанавливать экономику и производственную структуру. Таким образом, Перон и его экономическая политика были в некотором роде наиболее ярким проявлением успехов Аргентины, описанных в предыдущей главе. Страна ощущала себя триумфатором: война ее не затронула, аргентинская продукция оставалась востребованной на европейских рынках. Аргентина ощущала себя одной из главных мировых держав, которой льстили в те годы даже США, несмотря на все их разногласия с аргентинскими правительствами, приходившими к власти после революции 1943 г.
Политику Перона периода первого президентского срока можно назвать этатистской, поскольку государство играло очень важную роль в экономической жизни страны. До этого оно занимало в целом второстепенные позиции в этой сфере (даже в 1930-е годы, когда консервативные правительства вмешивались в экономику). Ранее государство не управляло сферой услуг и инфраструктурой, за исключением железных дорог, небольшая часть которых принадлежала Аргентине.
Начиная с 1946 г. государство стало ответственным за весь железнодорожный транспорт (в 1948 г. большая часть железных дорог была куплена у англичан, а еще раньше французы продали аргентинскому государству свою небольшую часть железнодорожной сети), за поставки газа на всей территории страны (газовая компания также была куплена у англичан) и за снабжение электроэнергией (государство купило электростанции, находившиеся во внутренних провинциях). В Буэнос-Айресе, напротив, снабжение электроэнергией осталось в руках Испано-аргентинской компании — транснационального холдинга, замешанного в скандале, который произошел в 1930-е годы. Перон по неясным причинам не тронул эту компанию. Хотя, возможно, причины можно найти, так как доказано, что Испано-американская кампания помогла Перону деньгами во время избирательной кампании. Взамен он позволил этой фирме продолжать снабжать электроэнергией столицу, несмотря на то что она не занималась обновлением оборудования (позднее это вызвало серьезные проблемы).
Также государство отвечало за речной транспорт (была куплена компания «Додеро»), воздушный транспорт, причем как за внутренние, так и за международные перевозки (было создано четыре компании, затем объединившиеся в «Аргентинские авиалинии»), за внешнюю торговлю (то есть за все, что касалось экспорта масличных, зерновых, мяса и другой продукции сельского хозяйства). Государство осуществляло закупки у фермеров по установленным ценам, продавало товар за границей по более высоким ценам и получало прибыль. Оно заменило в этом деле такие фирмы, как «Бунхе», «Борн» и «Дрейфус», занимавшиеся этим бизнесом многие годы. С помощью Аргентинского института развития торговли, осуществлявшего подобные операции, государство закупало за границей материалы, иногда промышленные товары, в которых, как считалось, нуждалась страна. Однако импортные операции не всегда были успешными, часто закупались бесполезные материалы, оседавшие потом на таможенных складах.
Присутствие государства в указанных сферах дополнялось его постоянным вмешательством в кредитную, экономическую и денежную политику, проводившуюся через национализированный Центральный банк. В правление Центрального банка, созданного, как уже было сказано, в 1930-е годы, когда у власти находились консерваторы, входили представители как частных, так и государственных банков. Одна из мер, которой Перон требовал от правительства еще до вступления на пост президента, была национализация Центрального банка. Она произошла следующим образом: частным банкам были возвращены их деньги и в правлении остались лишь представители государственных банков.
В сфере монетарной политики была проведена одна очень изобретательная операция: государство гарантировало банковские вклады и одновременно конфисковало все деньги, находившиеся в обращении в стране. Естественно, все это было на бумаге, но в обмен на эту гарантию Центральный банк приобрел право давать указания всем остальным банкам, как государственным, так и частным, по кредитной политике. То есть с этого момента кредитная и денежная политика страны перешла в руки Центрального банка, в свою очередь зависевшего от правительства.
Другой сферой экономической деятельности государства, правда не имевшей ничего общего с инфраструктурой, стало управление немецкими фирмами, конфискованными после вступления Аргентины в войну в марте 1945 г. Государство стало хозяином целого ряда компаний, производивших широкий спектр товаров, от таблеток до косметики.
Таким образом, государство приобрело огромное влияние на экономическую жизнь страны. Число госслужащих значительно увеличилось, некоторые экономические трудности привели к ужесточению контроля. Начались кампании за снижение и регулирование цен, за субсидирование некоторых видов деятельности (например, помощь получили булочные и мясохладокомбинаты) и за наказание «бесчестных» предпринимателей, завышавших цены. Таким образом, очевидно, что государство активно вмешивалось в экономику, и поэтому не будет преувеличением сказать, что экономическая политика Перона была этатистской.
Что касается склонности к автаркии, характерной для перонистской экономики, то эта политика основывалась на убеждении, что Аргентина самодостаточна и обладает таким разнообразным производством, что вполне может обеспечивать себя всем необходимым. Это привело к установлению высоких таможенных пошлин во имя поддержки национальной промышленности. Такие меры, а также политика Аргентинского института развития торговли, закупавшего аграрную продукцию для продажи за рубеж, означали огромную перекачку средств из деревни в промышленный сектор.
У всего это есть одно объяснение: благоприятная конъюнктура, сложившаяся для Аргентины после Второй мировой войны. Однако рано или поздно эта ситуация должна была измениться. Когда мировая экономика начала восстанавливаться, а это произошло очень быстро, когда стали осуществляться Бреттон-Вудские соглашения[55], предусматривавшие либерализацию мировой торговли и выступавшие против ограничительных мер некоторых государств, Аргентина (она уже не являлась кредитором, поскольку потратила валютные резервы на покупку железнодорожной сети, «репатриацию» внешнего долга, оплату основного капитала иностранных фирм, действовавших в стране и купленных государством) столкнулась с трудностями в проведении перонистской линии. Такая политика — этатисткая, националистическая, склонная к автаркии и активному вмешательству в экономику — действительно не могла продолжаться долго. Хотя, если бы возникли два необходимых условия, на которые в свое время сделал ставку Перон, такая политика могла бы иметь успех. Одно из этих условий было очень конкретным, а другое более неопределенным. Однако ставка на них оказалась ошибочной.