21. Разгром «Гибель» Ермака в сражении и тяжелое ранение Кортеса в битве

21. Разгром

«Гибель» Ермака в сражении и тяжелое ранение Кортеса в битве

Согласно романовской версии, внезапное нападение хана Кучума на отряд Ермака, оказавшийся на острове, посреди «реки», было для казаков полной неожиданностью. Они подверглись полному разгрому. Почти все были убиты, см. рис. 8.136. Ермак погиб, когда пытался вскочить в судно, стоявшее у берега, либо стремился доплыть до струга, уже отошедшего от острова. Тяжелые царские доспехи, бывшие на атамане, увлекли его под воду, и Ермак утонул, см. рис. 8.137. Кстати, на старинном рисунке показано, что Ермак успел ухватиться руками за два каната, свисающие с судна, стоящего у берега, см. рис. 8.137. Однако вскарабкаться на борт, как считается, не удалось.

Рис. 8.136. Ночное сражение отряда Ермака на острове, посреди большой «реки». Почти все казаки были перебиты. «92 году; августа в 6 день, в полунощи, нападе на Ермака с дружиною Кучюм со множеством вой, яко спя без опасения; час прииде смертный и побиша их, точию един казак утече во град и возвестив бывшим» [67], с. 120, 123.

Рис. 8.137. Гибель Ермака в воде. «Ермак же, видя своих убиение и помощи ни откуду животу своему, бежа в струг свой и не може скочити: бе одеян двема царскими пансыри; струг же отплы от брега и не дошед утопе, месяца августа в 6 день» [67], с. 122, 124.

Обычно пишут, что после ночного боя на острове уцелел только один казак из отряда Ермака [39], т. 9, гл. 6, столбец 240. Он бежал в город Искер-Сибирь и сообщил о беде.

Однако оказывается, что были и другие мнения. Некоторые источники утверждали, что спаслось НЕСКОЛЬКО КАЗАКОВ. Например, Фишер так ссылается на старинные свидетельства: «Ниже… объявлено будет, что в 7129 (1621) году по прибытии Тобольскаго Архиепископа Киприана, нашлось еще несколько козаков из Ермаковых товарищей. Оные были конечно или из числа тех, которые ПРИ ПОРАЖЕНИИ ЕРМАКОВОМ ВСКОЧИЛИ В СУДА, или что гораздо вероятнее, которые отъехали с Глуховым, и с первыми из Москвы посланными Стрельцами и козаками назад возвратились» [83], с. 162.

Так или иначе, говорили о нескольких солдатах, уцелевших после ночного боя.

Всего от корпуса Ермака осталось 150 казаков, которых в трагический момент не оказалось на острове. Получив известие о гибели атамана, они были вынуждены покинуть Сибирь [67], с. 122. Хотя вскоре вернулись с подмогой и покорили страну окончательно.

Обратимся теперь к испанской = османской хронике Берналя Диаса и послушаем дальше его рассказ о поражении Кортеса.

«Наши приняли решение — всем солдатам вместе с их капитанами и знаменами вернуться назад, отступая с большой слаженностью; НО ОБРУШИВШИЕСЯ НА НИХ СТОЛЬ РАЗЪЯРЕННЫЕ ВРАГИ ОТБРОСИЛИ К ЭТОЙ БЕДСТВЕННОЙ ДОРОЖКЕ В ПРОЛОМЕ С ВОДОЙ, так что те, не оказывая сопротивления, повернулись спинами [к врагу]. А Кортес, видя, что ОНИ ПОВЕРНУЛИСЬ И РАЗБИТЫ, прилагая все усилия, призывал: „Держитесь! Держитесь, сеньоры! Держитесь крепче!“… — но не смог их сдержать. И в этом ПРОЛОМЕ, ЧТО ЗАБЫЛИ ЗАСЫПАТЬ, ПРИ УЗКОЙ И ИСПОРЧЕННОЙ ДОРОЖКЕ, МЕШИКИ НА СВОИХ ЛОДКАХ ГРОМИЛИ [КОРПУС КОРТЕСА], РАНИВ ЕГО САМОГО В НОГУ, и они унесли живьем свыше 66 солдат и убили 8 лошадей ДА И САМОГО КОРТЕСА УЖЕ ДЕРЖАЛИ В РУКАХ ШЕСТЬ ИЛИ СЕМЬ МЕШИКСКИХ ВОЕНАЧАЛЬНИКОВ; но Наш Сеньор Бог, пожелав помочь, дал ему силу защищаться, ведь КОРТЕС БЫЛ РАНЕН В НОГУ, и в этот момент к Кортесу пробился весьма сильный духом солдат, которого звали Кристобаль де Олеа, уроженец Старой Кастилии; он видел, что Кортес схвачен столь многими индейцами, и этот солдат напал на них столь отважно, что тотчас же убил четверых из этих военачальников, которые, окружив, держали Кортеса; к тому же ему помог другой очень смелый солдат по имени Лерма… Олеа потерял жизнь, а Лерма был смертельно ранен; затем подоспели к нему многие солдаты, хотя и были сильно изранены, они бросились на помощь Кортесу И ПОМОГЛИ ЕМУ ВЫБРАТЬСЯ ИЗ ГРЯЗИ И СПАСТИСЬ. И там также был стремительно подоспевший маэстре де Кампо Кристобаль де Олид, и они, ВЗЯВ КОРТЕСА ЗА РУКИ, ВЫТАЩИЛИ ИЗ ВОДЫ И ГРЯЗИ и посадили его на лошадь, дабы увезти от смертельной опасности; и в тот же момент также прибыл и майордом Кортеса, которого звали Кристобаль де Гусман, он привел ему другую лошадь, но с плоских крыш весьма дерзко перемещавшимися мешикскими воинами злым способом был захвачен Кристобаль де Гусман, и они живьем притащили его к Куаутемоку; и мешики шли вслед за Кортесом и всеми его солдатами, пока те не вошли в своей лагерь.

Итак, после того, КАК ЭТО БЕДСТВИЕ СЛУЧИЛОСЬ, отряды мешиков не переставали с воплями преследовать наших, стараясь отловить [живьем], выкрикивая множество ругательств и обзывая трусами. Но оставим рассказывать о Кортесе И ЕГО РАЗГРОМЕ и вернемся к нашему войску… И здесь штурм сперва удался на славу. Но вдруг к нашим ногам покатились пять окровавленных голов испанцев ИЗ КОРПУСА КОРТЕСА… Нам пришлось отступить. К тому же с высот главного си [(пирамиды храма)], где были идолы Иуцилопочтли и Тескатлипока… раздался гул того огромнейшего барабана, инструмента дьявольской мощи, слышного за две легуа, а затем затрубили в великий рог, звук которого равносилен повелению победить или умереть. Мешики с возрастающим остервенением бросились на нас, и начался такой ужасный бой, что я и сейчас еще вижу его перед глазами…

Нас отбросили почти к самому нашему лагерю…

Тяжело угнетала нас и забота и Кортесе… Мы ничего не знали, кроме угроз врага и кровавых пяти голов наших братьев. Конечно, мы отбивались что было силы, но не для победы, а для спасения бренного нашего тела. Не легче была и участь наших моряков на бригантинах. Враг до того обнаглел, что с самого борта стащил одного гребца…

Вернемся к Кортесу. БОЛЬШИНСТВО ЕГО ЛЮДЕЙ БЫЛИ УБИТЫ ИЛИ РАНЕНЫ, КАК И ОН САМ, роты мешиков преследовали их до лагеря и сражались с ними… Глубокая скорбь овладела Кортесом, но он не подавал вида…

Что же касается корпуса Сандоваля, то с его корпусом случилось точь-в-точь то же самое, что и с остальными: сперва успех, затем атаки мешиков, угрозы и брошенные шесть голов погибших солдат Кортеса… И Сандоваль с тяжелыми боями стал отступать. Когда же отступление удалось и непосредственная опасность миновала, он… бросился, несмотря на три свежие раны, на лошадь и с двумя всадниками пытался проникнуть в лагерь Кортеса. Удалось это не сразу, но все же все трое добрались до цели и первыми словами Сандоваля (к Кортесу — Авт.) были: „ВОТ КАКИЕ ДЕЛА, СЕНЬОР КОМАНДИР, ВЫ НАДЕЛАЛИ! ТАК-ТО ВЫ ИСПОЛЬЗОВАЛИ ВАШ ОПЫТ И ТАК-ТО СЛЕДИЛИ ЗА ИСПОЛНЕНИЕМ ВАШИХ ЖЕ СОБСТВЕННЫХ ПРИКАЗАНИЙ!“ Крупные слезы навернулись у Кортеса, когда он ответил: „Сын мой, Сандоваль! Конечно, ВЕЛИКИ МОИ ПРЕГРЕШЕНИЯ, но есть мне и оправдание“» [10], с. 242–244.

Далее Кортес пытается свалить вину на своего казначея, которому он, дескать, приказал засыпать пролом в дамбе, а тот не выполнил поручения, поскольку мало искусен в бою. Однако казначей, присутствовавший при разговоре, тут же возмущенно возразил. Начались, как пишет Берналь Диас, «пересуды самого печального характера». Одним словом, уцелевшие взвинченные воины были в тяжелом состоянии.

Далее, как мы уже обсуждали выше, следует зверская сцена жертвоприношения мешиками захваченных в плен конкистадоров-казаков. Их заставляют танцевать, после чего валят на жертвенные камни, вырезают сердца, разрубают на куски и съедают руки и ноги жертв.

Затем «мешики… начали штурм наших трех лагерей. Наши лагеря окружили со всех сторон, и ЦЕЛЫМИ ДНЯМИ ШЛИ БОИ, и раздавались крики мешиков: „Эй, злодеи, ни к чему не годные! От вашего короля вы сбежали, как и от честного труда: не умеете вы ни дома построить, ни поля засеять! Даже в пищу вы не годитесь, ибо мясо ваше горькое как желчь!“… Тяжко нам было, но все же мы находили силы отбиваться от врага. А бились мы почти что одни: наши друзья-индейцы тайком уходили один за другим» [10], с. 247.

Рассказ Берналя Диаса очень интересен и хорошо отвечает сведениям о Ермаке. Судите сами.

• Сначала атаману Ермаку сопутствует успех, он громит войска Кучума. Однако затем наступает катастрофа. Отряд Ермака пойман в ловушку, неожиданно атакован и разгромлен.

В западноевропейской версии тоже сначала конкистадору Кортесу все удается: он разбивает несколько отрядов индейцев, пытающихся остановить его. Однако затем, при штурме Мешико, его отряд терпит тяжелое поражение. Собственный корпус Кортеса практически полностью разгромлен. Уцелели лишь несколько испанских отрядов, занимавших другие позиции вокруг озера Тескоко.

• В романовской версии, чуть раньше Ермак берет город Сибирь, столицу Кучумовского Царства. Лишь после этого Ермак «погибает».

Согласно испанской = османской версии, события происходили в обратном порядке. Точнее, сначала Кортес мирно входит в столицу Мешико, затем следует восстание и практически полный разгром корпуса Кортеса. Сам он тяжело ранен. Испанцы вытеснены из столицы. Однако затем Кортес собирает силы и все-таки захватывает Мешико. Ацтеки окончательно разгромлены.

• Русские источники подчеркивали, что разгром Ермака произошел из-за его собственной неосторожности: он не выставил ночного охранения на острове.

Испанские = османские летописцы тоже говорят, что крупная неудача Кортеса целиком лежит на его совести: он не засыпал канал, проделанный мешиками в дамбе, что позволило ацтекам заманить Кортеса в ловушку. По Берналю Диасу, сам Кортес, плача, признает свою роковую ошибку, стоившую жизни многим его товарищам.

• Романовская версия признает, что, возможно, спасся не один, а несколько казаков из отряда Ермака. Хотя обычно говорят лишь об одном, бежавшем с рокового острова. Ясное дело, оставались также и казаки других отрядов Ермака, не пошедших с ним в тот момент.

Аналогично, испанская = османская версия сообщает, что хотя корпус Кортеса был разгромлен, однако кое-кто спасся. Не говоря уж о том, что уцелели некоторые конкистадоры, бывшие на других дамбах Мешико.

• Русские источники считают, что Ермак УТОНУЛ в «реке», а точнее, в прорытом канале, через который был сделан брод. При этом говорится, что Ермак СВАЛИЛСЯ в воду, пытаясь попасть на свой струг.

Испанская = османская версия подробно рассказывает, что Кортес упал в воду и грязь канала, прорытого мешиками в дамбе. Причем он был тяжело ранен и СВАЛИЛСЯ с узкого моста, сделанного мешиками специально неудобным для прохода, дабы поймать конкистадоров в ловушку.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.