Глава 3. Почему Гитлер менял планы?
Глава 3. Почему Гитлер менял планы?
Что же мы видим в итоге всех действий Гитлера в период с 39 — го по 41-й год? Какую-то скрытую от нас логику поведения фюрера Германии. А некоторые действия, например, с передачей нашей стране новейших образцов своей военной техники накануне войны с нею, просто поражают своей, на первый взгляд, абсурдностью. Правда, эти сведения, особо не освещались в советской военной историографии. Даже, более того, принижалась военная мощь нашей страны. Дескать, у нас на время нападения Германии не было в должном количестве новейшей военной техники, как своей, а уж, сделанной по немецким образцам или полученным из Германии, и тем более. Все это, конечно писалось нашими советскими историками из чисто конъюнктурных соображений в угоду властям. А им-то, зачем все это надо было скрывать? А как же тогда объяснить народу тот неимоверный погром Красной Армии в приграничных сражениях
Сосредоточение немецких- фашистских войск вдоль советских границ перед вторжением. Июнь 1941 год.
первых недель военного столкновения с Германией. Вот и приходиться историкам, вкупе с крупными военачальниками, изворачиваться и врать, сваливая в кучу все мыслимые и немыслимые аргументы, объясняющие успешные действия немецкой стороны. И невольно закрадывается мысль, что, не в самом ли Советском Союзе (точнее в людях, приближенных к политическому и военному руководству страны) была причина всех этих нелогических вывертов немецкого фюрера? Возможно, что нападать в 39-ом году на нашу страну Гитлеру было, как говориться, не с руки, не те обстоятельства, вот он и устраивал игры в мирные договора, да раздаривал нам свои территории, да военные секреты. А в 40-ом году ситуация в нашей стране, стала для Гитлера, видимо, более привлекательной и он даже наметил общий план нападения, сначала «Отто», затем «Фриц», и наконец, окончательный и более детальный — «Барбаросса». Название «Барбаросса» произошло от игры слов. Воинствующий германский император Фридрих 1 Барбаросса имел, как известно, рыжие, с ярко-красным отливом волосы. Военная операция Вермахта планировалась против Красной армии, что и послужило, своего рода, поводом к названию данной операции. По словам генерала Вальтера Варлимонта, начальник штаба ОКВ Альфред Йодль, видимо автор названия, страшно гордился данным наименованием.
Далее, военно-политический расклад сил, видимо, вполне удовлетворил Гитлера и к маю 1941 года он уже принял окончательное решение о нападении на Советский Союз. Что же это были за обстоятельства в нашей стране, от которых так резко менялась внешняя политика фашистской Германии? А наша «пятая колонна» военных заговорщиков, о которой мы упоминали ранее, не могла ли она быть причиной всего того, о чем мы говорили выше? Очень даже могла быть, и посмотрите, какая интересная вырисовывается картина.
Как же собирался А.Гитлер разгромить Советский Союз? Как говорилось выше, кроме «блицкрига» у германской стратегии не было иных вариантов, чтобы одерживать победы. И как же Германский штаб спланировал разгромить Красную Армию за несколько недель? До начала второй мировой войны, т. е., до сентября 1939 года, нашу Родину с запада вдоль границы прикрывала так называемая «линия Сталина» — система укрепрайонов.
Военные, из немецкого генштаба поставили перед своими политиками, разумеется, и перед Гитлером, в первую очередь, условие — выманить Красную Армию из-за «линии Сталина» с помощью договора при разделе Польши, и зафиксировать ее на новых западных, необорудованных рубежах. А потом? А потом за дело примется «пятая колонна» из «советских» военных и политиков. Поэтому Польшу и отдали на закланье. Там много чего было с Польшей и по совокупности, но так всегда: вопросы большой политики решаются комплексно, хотя этот фактор, связанный с Красной Армией, был, на мой взгляд, одним из приоритетных. Что получилось? Граница Советского Союза далеко продвинулась на запад, и потребовалось новое строительство укрепрайонов, но на всё, как мы знаем, требуется время. Гитлеру же, не надо было строить оборонительные полосы на Востоке, так как он же планировал агрессию. Он их, как известно, и не строил. Теперь задача наших Мазеп сводилась к простому решению — сорвать сроки строительства новой защитной полосы — «линии Молотова». Далее, по возможности, добить «старую» линию укрепрайонов — «линию Сталина». И главное — желательно, сохранить европейскую сеть железнодорожных сообщений на данной территории. Дело-то, вот в чем. При начале войны армиям вторжения требуется снабжение войск всем необходимым для ведения военных действий. Железная дорога, это важнейшая транспортная артерия для армии, которая питает ее, армию, «живительными соками» в виде: военной техники, боеприпасов, продовольствия, живой силой и прочим. Но, если, скажем, часть перечисленного груза можно перебросить в район боевых действий и автотранспортом, то, например, танки, без железной дороги — очень затруднительно и нежелательно, так как переброска данной техники самоходом, будет «съедать» драгоценный моторесурс. Кроме того сами объемы перевозок: один железнодорожный эшелон вберет в себя сотни автомобилей.
Но, главная тонкость, в этом деле, заключалась, оказывается вот в чем: железнодорожная колея в отошедших к нам территориях была европейского размера, в отличие от нашей отечественной, более широкой. Таким образом, с началом военных действий германская военная техника могла спокойно покатиться по рельсам европейского стандарта прямо по новой западной территории Советского Союза. Наша же военная техника и прочие грузы, которые будут доставляться из глубины страны по своей широкой магистрали, смогут добраться только до старой границы Западной Белоруссии и Западной Украины. А дальше как? В зависимости от ситуации.
Давайте-ка предоставим слово человеку, который прекрасно разбирался в этом вопросе. Ковалев Иван Владимирович, был в ту пору начальником Управления НКПС. Мы еще встретимся на страницах нашего исследования с этим замечательным человеком.
«Поскольку наша граница значительно выдвинулась на запад, и в ведение НКПС перешли тамошние железные дороги, пришлось и нашему Военному отделу срочно взяться за новую работу. Прежде всего, мы, проехав по западным областям Украины и Белоруссии, убедились, что с точки зрения мобилизационной готовности железные дороги в этих местах не отвечают даже минимальным требованиям. Подавляющее большинство паровозов были старыми, вагонный парк также, ремонтная база очень слабая, рельсы повсюду изношенные, шпалы на многих участках пути превратились в труху. А главное заключалось в том, что все это большое железнодорожное хозяйство существовало — в сравнении с нашим — в других технических измерениях, в другом, более низком качестве.
Например, средний вес товарного поезда здесь был втрое меньше, чем у нас. Соответственно короче строились выгрузочно-погрузочные пути и платформы. Рельсовая колея тут узкая, западноевропейская — 143,5 см. Наш стандарт колеи несколько шире — 152,4 см. Разница около 9 см, пользоваться западной колеей наш транспорт не может. Значит, у нас три варианта железнодорожного обеспечения войск Красной Армии на случай их массовой перевозки в этот обширный район…».
Как видите, наши гражданские руководители проявили заботу: как снабжать Красную Армию во время военных действий на этих западных территориях. И это несмотря, на объективные трудности предвоенного периода. А военные руководители из Наркомата обороны пока себя никак не обозначили. Ковалев, далее вспоминает:
«Первый и наилучший вариант — немедленно, не дожидаясь военно-политических осложнений, проще сказать — войны, перешить западную колею на нашу. Одновременно удлинять выгрузочные пути, строить высокие платформы, улучшать водоснабжение и ремонтную базу — в общем, постараться в наикратчайший срок развить здешние железные дороги до наших стандартов. Этот вариант дорогой. По тогдашним ценам он обошелся бы стране примерно в 6 миллиардов рублей.
Второй вариант был много дешевле и заключался в том, чтобы оставить все как есть. А при необходимости развертывания войск Красной Армии в западных районах Украины и Белоруссии перегружать воинские поезда с нашей колеи на западноевропейскую. Эта экономия в денежных средствах повлекла бы за собой громадный перерасход во времени. А ведь еще Карл Маркс учил нас, что любая экономия материальных средств упирается в экономию времени. Второй вариант этой формуле не соответствовал.
Третий вариант развертывания войск также был чреват большими потерями времени. Войска, подвезенные к старой границе на поездах, дальше к новой границе и в районы развертывания должны следовать своим ходом — в основном пешими маршами. Ясно, что вероятный наш противник, войска которого имели более высокую степень механизации, чем мы, опередил бы нас.
Помимо этих военно-технических препятствий, которые неизбежно и надолго задержали бы развертывание советских армий в случае войны, существовали и многочисленные мелкие препоны. Вместе взятые, они показывали, что этот новый для нас район будущего Западного театра военных действий чрезвычайно неудобен для быстрого сосредоточения и развертывания крупных сил Красной Армии. Не говоря уже о том, что и после развертывания — пусть даже благополучного, снабжение этих сил, устройство фронтового тыла опять натыкались на те же проблемы железной дороги…».
Вот вам и «Троянский конь в мешке» — подарок от Гитлера. Разумеется, такие умные и патриотично- настроенные руководители, как И.В.Ковалев, раскусили «троянского коня» и выдвинули перед правительством предложения о реконструкции железнодорожного хозяйства Западных областей.
Интересно, а как к этому делу отнеслись наши военные высшего звена из Наркомата обороны?
«Генеральный штаб поддерживал наше предложение о немедленном приведении приграничных железных дорог в готовность к массовым воинским перевозкам. Однако сознавать необходимость какого-то общественного дела и воевать за его внедрение в жизнь — эти качества не всегда совмещаются в характере человека, в том числе и военного. Работники отделов Генштаба — оперативного и военных сообщений шли — с нами в одном ряду и в ногу, пока мы не входили в кремлевский кабинет очень высокого начальства. Тут они вместо того, чтобы биться и доказывать нашу правоту, начинали соглашаться, и я нередко оставался один и выглядел, наверное, как фанатик с его идеей-фикс…».
Согласитесь странная позиция работников советского Генштаба, если не сказать жестче и грубее. Более того, обратите внимание на фразу «Генеральный штаб поддерживал наше предложение…». Не военные выдвинули инициативу о реконструкции железных дорог, что было бы само собой разумеющее дело, а лишь «поддержали» идею железнодорожников, что у нормального человека должно вызвать чувство легкого недоумения. Неужели так легкомысленно вел себя наш Генштаб? Увы! По-русски написано. Вот вам и скрытый элемент саботажа, и замаскированная позиция лже-патриотизма, в чистом виде, на что видимо и надеялись немецкие стратеги. Короче, время шло, а явных подвижек по решению данной проблемы не было. И пока ситуация «не взяла за горло», только в 1941 году (Постановление СНК № 309-146сс от 1 февраля 1941 года «О плане ж/д строительства на дорогах Юго-Запада, Запада и Северо-Запада СССР и обеспечение его выполнения») начали перешивать железнодорожное полотно по нашим стандартам. И то, по всей видимости, только одну ветку на магистральном направлении. Но как отмечает Ковалев, «физически невозможно было до июня завершить огромный объем работ по перестройке всей железнодорожной сети приграничных областей и республик. Время было упущено, мы опоздали и во многом также по этой транспортной причине оказались битыми в первые месяцы войны… Железные дороги Прибалтики, западных областей Украины и Белоруссии встретят войну, слабо подготовленными к ней… В результате мы за одну-две недели понесем громадные военные потери, потеряем все эти территории с их полями, лесами, заводами и фабриками, с миллионами людей…».
Вот Гитлер и вернул все то, что так «щедро» подарил в результате подписанного соглашения о сотрудничестве. Но обратите внимание, на такой факт. Все это произошло не без помощи наших высокопоставленных военных из Наркомата обороны и, особенно, Генштаба! Не забыли, кстати, кто командовал этим ведомством до начала войны? Сначала Мерецков, которого арестуют в самом начале войны, но вывернется, с помощью Хрущева. А затем, звездный Георгий Константинович Жуков, который 22 июня сочинял Директиву, как быстро «победить» немцев. Как раз в этих числах февраля и произошла смена начальника Генерального штаба. Один забудет сказать, другой забудет спросить. Так дело и заволокитят до мая месяца.
Кроме того, Гитлеровские войска ворвутся на основную территорию нашей страны, если сказать по-военному, как бы «на плечах» отступающих наших войск. Вот вам и «блицкриг» в действии.
Еще пример из воспоминаний Ковалева о неприглядной картине с нашими военными. Незадолго перед войной Ковалев был переведен в Госконтроль по делам железнодорожного транспорта. Ему ли не знать, как проистекали дела на железной дороге страны?
«Как заместителю наркома госконтроля и специалисту-железнодорожнику вменили в обязанность наблюдать за перешивкой железнодорожной колеи в западных областях Украины и Белоруссии, в советских республиках Прибалтики и в Молдавии. Наконец-то это важнейшее дело пришло в движение, развернулись работы широким фронтом, это радовало, и никто не думал, что спохватились мы слишком поздно».
Куда же еще позднее! Ковалев был назначен заместителем наркома Госконтроля 21 мая 1941 года. Пока съездил по местам, посмотрел, затем подготовил документы для доклада, разумеется, еще несколько дней прошло. Почти конец мая.
Читаем, кого вызвал Сталин к себе в Кремль по жележнодорожной проблеме.
«Через несколько дней на моем докладе Сталину присутствовали начальник Генерального штаба Г.К.Жукови его заместитель Н.Ф.Ватутин. Сталин спросил, как, в общем, обстоит дело с подготовкой железнодорожных коммуникаций на северо-западном, западном и юго-западном стратегических направлениях».
Ясное дело, что Ковалеву не дали откровенно высказаться в воспоминаниях, а Куманеву все сказанное им — издать. Поэтому надо уметь прочитать написанное выше Иваном Владимировичем, между строк. Следует понимать, что в Кремле собрались выслушать, именно, товарищей из Наркомата обороны и Генерального штаба о результатах Постановления СНК от февраля месяца сего года, о котором упоминалось выше. А в данном отрывке воспоминаний эти товарищи военные ни слова не произнесли, как-будто не для них данные дела затеяны.
Представляется, что не Ватутин был вместе с Жуковым. Зачем же вызывать начальника Генштаба с заместителем? Скорее были вызваны Нарком обороны Тимошенко и начальник подведомственной наркомату обороны структуры — Генерального штаба — Жуков. Разумеется, наши друзья-товарищи, скорее всего Тимошенко с Жуковым бодренько отчитались, что, дескать, не волнуйтесь, товарищи дорогие, работа двигается, так что пыль летит из-под колес. Все под бдительным оком военных, все успеется в срок.
Но для чего же, тогда в Кремль был вызван заместитель наркома Госконтроля Ковалев? Он сам сейчас и пояснит цель его нахождения в Кремле.
«Отвечаю <…>, что даже на основных дорогах колея перешита не полностью. Работы же по развитию выгрузочных районов, то есть постройка или удлинение выгрузочных путей и высоких воинских платформ, улучшение системы водоснабжения локомотивов, ремонта и т. д. — только-только начаты. Выгрузочная способность районов Прибалтики, западных областей Украины и Белоруссии, а также Молдавии по-прежнему очень мала — в три с половиной раза меньше необходимой для развертывания первого эшелона войск Красной Армии».
Это малая толика того, что возможно было опубликовать, да и то, не привлекая к ответственности «маршала Победы». По-русски же написано, что все это было необходимо «для развертывания первого эшелона войск», именно, Красной Армии, которую и представляли в Кремле двое военных с высокими званиями и должностями, а не для исполнения, якобы, прихотей Сталина, или пожеланий, того же Ковалева. А ведь четыре месяца прошло со дня выхода Постановления, а результат, как видите — плачевен. Удивляет ли читателя, все высказанное Ковалевым? И что имеем в итоге: «Сталин выслушал, отдал распоряжение ускорить работы…».
Жаль что не написано: «По окончанию заседания Сталин погладил военных по головкам и дал каждому по паре пряников и по пригоршне конфет». Это чтоб подсластить горечь от доклада Ковалева. Вот так готовились встретить врага товарищи из военных ведомств.
Наш хитрюга Хрущев, тоже решил «примазаться» к делу о железнодорожном полотне. С одной стороны, — хотел показать себя деятельным патриотом, а с другой стороны — вывести из-под удара, наших военных, из Генштаба. Вот как это всё выглядело по версии Никиты Сергеевича.
«Стали мы перешивать железнодорожную колею Западной Украины с узкой на широкую, то есть с европейской на советскую. А немцы, бывавшие у нас в Прикарпатье, попросили через контакты своих органов безопасности с нашими органами не делать этого. Серов (в то время нарком внутренних дел Украины. — В.М.) сообщил мне об этом. Тогда я сказал Сталину: «Они считают, что прежняя железная дорога вскоре им пригодиться. Это же по размерам их колея, и они просят не перешивать ее». Сталин выругался и приказал: «Перешить!»
Зная Хрущева, как злостного пакостника в сторону Советской власти, легко представить, что именно он, скорее всего, и противился, перешивке железнодорожного полотна: если, и не на всей присоединенной Западной территории Советского Союза, то уж на Западной Украине обязательно.
Но вернемся к Гитлеровской стратегии по отношению к Советскому Союзу. Нельзя сбрасывать со счетов и такой важный географический фактор, как конфигурация образовавшейся новой границы на западных рубежах, в результате соглашений Германии и Советского Союза в 1939-ом году. Не просто же так Гитлер отдавал территорию Польши? Наши воинские части, дислоцирующиеся в военных округах, как в Западной Белоруссии, так и в Западной Украине, оказывались как бы, в своеобразных «мешках», так как территориальные выступы с Германской стороны, глубоко вдавались в нашу территорию. Именно с этих выступов (район Сувалки — Западный фронт, и район Сокаля — Юго-Западный фронт) немцы и нанесут основные охватывающие удары по Красной Армии в июне 1941 года. Теперь, что касается, всех этих укрепрайонов в западных военных округах. На старой линии границ их состояние перед войной было просто безобразным (см. об этом в книге А.Б.Мартиросяна «Трагедия 1941 года» и в статье М. Свирина «Зачем Сталин уничтожил «линию Сталина?»). К этому подлому делу, например, на Украине, приложил руку, упоминавшийся уже Никита Сергеевич Хрущев, а на новой линии границ, их просто не успели, в полном объеме, обустроить (Об УРах, подробнее, читатель узнает в одной из последующих глав). Кроме того, ДОТ, например, требует не только железобетонного колпака, но и вооружения, боеприпасов и главное, обученного личного состава. А без «начинки», он ничем не будет отличаться от пустой консервной банки, разве что только большими размерами и материалом, из которого изготовлен. На первый взгляд, все это, как бы ни стыкуется, по смыслу. Если укрепрайоны в таком плачевном состоянии были на линии Сталина, то Гитлер мог, ведь и напасть в 1939-ом году, однако не напал. Как же в этом случае его понимать? Что же касается УРов на старой границе 1939 года, то они были в, относительно, нормальном состоянии. Их, впоследствии, сделали непригодными к использованию. К тому же, я подчеркиваю, что задачи политики решаются комплексно. Были видимо, и другие причины у немцев, тащить нашу границу на Запад.
Вполне вероятно, что в Германском ОКВ предполагали, что русские на новой границе не успеют воздвигнуть полноценный рубеж обороны — сроки, действительно, были ограниченными. Кроме того, с помощью своих друзей из «пятой колонны» были уверены, что те устроют 100 % — ное разгильдяйство, как на новой границе, так и на старой. И действительно, все для немцев получилось в лучшем виде!
Кроме того, надо было учитывать мобилизационный фактор. Как показали события начального периода войны, жители западных областей не очень охотно шли на призывные пункты, что срывало мобилизацию. А были и такие факты: например, литовские новобранцы, в одной из воинских частей, получив оружие, перестреляли советских командиров и сдались в плен немцам. Нельзя, также, не учитывать и то обстоятельство, что на западных территориях было оставлено довольно крупное разведывательно-диверсионное подполье. Совокупи, это создавало мощный дестабилизирующий фактор, не учитывать который, мы просто не могли, а немцы на него, разумеется, очень, и не безосновательно, рассчитывали. Все это, описанное выше, составляло один из элементов «блицкрига».
И еще немного о железных дорогах на Западе страны. Ковалев, все-таки, пробил решение о реконструкции путей сообщения в западных областях (не без помощи Сталина) и успел частично перешить железнодорожные ветки, что не могло не сказаться на немецких темпах наступления. Думаете, что немцы не следили за тем, что стал делать Ковалев в Западных областях? Как бы, не так! Читаем у Ф. Гальдера в довоенных записях:
«19 февраля 1941 года… Подготовка строительства железных дорог после (начала) операции «Барбаросса». На каждую группу армий — по одной линии! Всего возможно строительство шести железнодорожных линий».
Теперь читаем у него же, что он записал в своем дневнике сразу, после начала войны:
«24 июня. Сообщение Герке — начальника военно-транспортной службы сухопутных войск. Начата перешивка железнодорожной колеи от границы в соответствии с разработанным планом».
Время, важнейший фактор во время войны. Вот Ковалев, фактически, и задержал, как мог, немецкие войска, подсунув им своеобразную «козью ногу», в виде нашего широкого железнодорожного полотна. Извольте, сначала повозиться с перешивочкой шести основных магистральных веток, а уж потом, катите свои вагоны по нашей земле.
Вот кому мы должны быть благодарны за срыв «блицкрига», а Хрулев, тоже, «темная» личность, в свое время «зажал» Ковалеву звание Героя Социалистического Труда, не включив его в список награжденных. Все, выше изложенное, никоим образом не противоречит Сталинскому высказыванию в письме Черчиллю о перемещении наших границ на Запад. Если планы врага поняты и предприняты соответствующие меры по их нейтрализации, то это только радует. К тому же, если бы не «тихий» саботаж наших военных, то полностью перешитые ж/д ветки Западного направления в еще большей степени затормозили бы наступление немцев.
Наш знакомый англичанин Д.Фуллер тоже обратил внимание на железную дорогу, которая явилась частью причиной срыва планов блицкрига, но делает это несколько неуклюже. Видимо, сказалось «качество» перевода.
«Трудности быстро возрастали, как это обычно случается в войнах. Некоторые из них немцы предвидели. Так, например, колею русских железных дорог пришлось менять на принятую в Европе. Немецкие железнодорожные войска были подготовлены к этому, однако темп наступления был настолько высок, что они не поспевали».
Пишет так, как будто вся территория Западных Белоруссии и Украины были покрыты сетью железных дорог с широкой русской колеей. Она присутствовала, как сказал выше, лишь на шести магистральных направлениях. Кроме того, акцент надо было сместить в сторону того, что немецкие войска вынуждены были подстраиваться под изменившиеся условия, которые предприняла советская сторона. Хорошо, хоть отмечено, что немецкие железнодорожники не успевали за своими войсками, и тем самым замедлялся темп наступления. Ладно, Фуллер не обязан был знать о Ковалеве и его стараниях, но наши-то историки, почему не заострили на этом факте свое внимание. Понятное дело, что это потянуло бы на свет многие неприглядные факты, о которых упомянул в своих воспоминаниях, наш Иван Владимирович. Поэтому и набрали в рот воды «творцы» военной истории, прикрывшись высказываниями бывшего английского генерала.
Но это всё мы вели речь о том, что составляло, как бы, внешнюю составляющую нашей «пятой колонны». А люди, точнее командный состав, который был в западных округах? Кто были они и могли ли, представлять собой заговорщиков?