Часть 1. Мемуары «без купюр»
Часть 1. Мемуары «без купюр»
Когда предыдущая глава была уже готова к «употреблению» читателем, в руки автора попались мемуары И.В.Тюленева «Через три войны» изданные в 2007 году издательством Центрполиграф. Из предисловия к книге узнаем, что при жизни автора вышли, оказывается два издания мемуаров: в 1960 году и в 1972 году. Последнее, и было приведено в данной работе. Особенно интригующе в данной книге выглядела надпись на обложке «Впервые без купюр». Быстро находим интересующую нас главу о первом дне войны. Разумеется, восстановлены изъятые цензорами части текста рукописи автора, но это всего лишь, в очередной раз и показывает, и доказывает все то, о чем мы рассуждали ранее. Скрывается важный момент начального периода войны в руководстве военного ведомства, как впрочем, и в верхних эшелонах власти.
Итак, предлагаемый вниманию читателя изъятый текст из мемуаров Тюленева: выделен курсивом, жирным шрифтом и подчеркнут.
«Позднее снова зашел в Генеральный штаб к Г.К.Жукову.
— По донесениям штабов округов, — сказал он, — на границах как будто бы все спокойно. Тем не менее, я звоню всем командующим приграничных округов и предупреждаю их о возможном нападении со стороны фашистской Германии. Эти предположения подтверждаются данными нашей разведки, о которых вы знаете».
По мысли цензоров-редакторов следует, что если автор зашел один раз в Генштаб и достаточно. Незачем привлекать внимание читателей к Генштабу. Пусть будет нейтральное, просто «зашел к Жукову», тем более что ехал в Кремль. Ведь, Жуков, как явствует из его мемуаров, в Кремле был не последним человеком. Мог, «прямо с аэродрома — к Сталину» в кабинет, в нечищеных сапогах явиться. Может быть, в тот момент, именно, там Георгий Константинович и оказался. А почему бы и нет?
Вопрос о связи с командующими округов головная боль надзирающих органов. Ведь решили же, что связи, особенно с Западным округом, не было. А здесь, в этом эпизоде, за несколько часов до нападения, как видите, функционирует исправно. (Убрать!)
Вопрос о данных нашей разведки. Если ее знает Тюленев, как командующий Московским округом, то почему эти данные не могли знать командующие приграничных округов? Значит, командующие округов заблаговременно были предупреждены о сосредоточении у границы немецких войск? Тогда, как понимать внезапное нападение? (Убрать!)
«Вместе с наркомом мы докладывали обстановку товарищу Сталину, но он одернул нас, сказав, что мы поднимаем панику, принимая провокации за войну. Осторожность не мешает, поэтому предупреждаю командующих войсками».
Вы чувствуете, как все это не стыкуется с мемуарами Жукова. Первое издание мемуаров Тюленева вышло в 1960 году, практически, как и у Болдина. Цель, как говорилось выше, создать негативный облик вождя, якобы запретившего открывать огонь по врагу, до особого его распоряжения. Своего рода, подготовка к ХХII съезду партии. И для противовеса, «нерешительному» и «сверх осторожному» Сталину, таким образом лепится, образ «смелого» и «мужественного» Жукова. Георгий Константинович крайне озабочен тревожной ситуацией на границе, поэтому и берет на себя ответственность по предупреждению наших командующих о нападении. Не его, якобы, вина, что там произошло на самом деле.
«… Итак, реальная опасность войны возникла совершенно отчетливо. Надо было немедленно, и впоследствии это стало очевидным, дать командующим приграничных военных округов короткий, четкий оперативный план. К сожалению, этого не было сделано».
Это явная крамола, насчет короткого, четкого, оперативного плана. Глядишь, и до упоминаемого нами кодированного сигнала в войска, рукой подать. А по поводу срочности передачи информации в округа, так кто же этим больше озабочен? Как видим, автор мемуаров Тюленев — не Жуков же? (Убрать!)
«В 3 часа ночи 22 июня меня разбудил телефонный звонок. Срочно вызывали в Кремль… Сразу возникла мысль: «Война!..»
Помните, выше говорилось, насчет неглупых редакторов, которые убирали из уст высокого военного руководства слово: «Война». Даже мыслей таких не должно было быть! Не их уровень был решать, что началась именно война, это могло быть что-то и другое. (Убрать!)
«…Климент Ефремович спросил:
— Где подготовлен командный пункт для Верховного командования?
Этот вопрос меня несколько озадачил.
— Такую задачу передо мной никто не ставил, — говорю я Ворошилову. — Штаб Московского военного округа и ПВО города командными пунктами обеспечены. Если будет необходимо, можно передать эти помещения Верховному командованию. Затем мне было объявлено, что правительство назначило меня на должность командующего войсками Южного фронта. Отбыть к месту назначения предлагалось сегодня же.
Что касается «Верховного» командования, то редактора правы. На тот момент, действительно, оно в таком сочетании не звучало. Оно могло прозвучать, как Ставка Главного командования? А вот этого-то нам знать и не положено. Выходит Ставка появилась еще до официального объявления о нападении Германии, так что ли? Интересно смотрится и другое предложение: «Этот вопрос меня несколько озадачил». Разумеется, и не только его (Тюленева), но и нас, читателей (цензура предложила: немедленно убрать!). Получается, что решение правительства(?) было для Ивана Владимировича, как снег на голову! Не ожидал он такой прыти от исполнительной власти, по части, вмешательства в вопросы наркомата обороны с назначением, как фронтов, так и должностей. Тюленев, ведь, вскрыл свой мобилизационный пакет и, судя по всему, такого решения там не было. Отсюда и его недоумение. Теперь о Клименте Ефремовиче. Упоминался ли Ворошилов в первом издании мемуаров? Как видите, нет! Во всяком случае решили убрать слово «правительство» и возложить ответственность на «Ворошилова», а чего церемониться — возразить-то, с того света он уже не сможет. По сути дела командный пункт МВО, разумеется, с имеющимся там узлом связи, новоявленная Ставка подгребала под себя.
Каждая минута была дорога. Штаб МВО согласно моим указаниям срочно выделил полевой штаб для Южного фронта из командиров Московского военного округа и стал готовить специальный железнодорожный состав для отправки штабных работников на фронт.
22 июня в 15 часов я снова был у Г.К.Жукова и хотел получить от него оперативную обстановку и задачу для Южного фронта. Но лично от Жукова никаких указаний не получил, так как он, как и я, спешил в этот день выехать на фронт, После этого я был в Оперативном управлении Генштаба, где мне сказали, что обстановку и задачи я получу на месте.
Как будет выглядеть это «место», читатель узнает во второй части.
«Каждая минута была дорога» выглядит как-то легковесно. Все-таки, насчет Кремля весомее, да и надежнее. Пусть назначение Тюленева будет все же ассоциироваться с Кремлем, а значит и со Сталиным. «Командиров…» — убрать, чтобы не подумали, будто, весь штаб МВО «выкорчевали с корнем».
Трудно, сказать, был ли этот текст в первом издании, но во втором, в 1972 году, он не мог быть определенно. Тогда не стыковалось бы с вариантом Жуковского отбытия на Юго-Западный фронт после обеда 22 июня. Что касается получения личных указаний от начальника Генштаба, то осторожный Жуков, вряд ли стал бы распространяться больше положенного. Одной «Одессы», подверженной «бомбардировке», вполне достаточно. А упоминать Оперативное управление Генштаба — упаси бог. Какую они Тюленеву могли дать оперативную документацию (по нашим предположениям 21 июня), если там, куда его отправляли, не было, не только боевых действий, но и не прорабатывался, видимо, даже вопрос о развертывании полевого управления Южного фронта, на базе штаба МВО, о чем нам поведал М.В.Захаров. Думается, что и в Оперативном управлении Генштаба, по поводу вопросов Тюленева, его работники тоже, видимо, оказались в «озадаченном» положении, как несколько часов назад и сам Иван Владимирович.
Ну, и на «десерт» Приложение 1. «Из личного дела И.В.Тюленева. Прохождение действительной службы в Советской Армии». Нас, разумеется, будет интересовать время нахождения его в должности командующего Московским военным округом. Находим соответствующую строку. Командующим Московским военным округом И.В.Тюленев стал согласно Приказу НКО СССР № 0094 от 15. 08. 1940 года. Но это мы знаем. А вот сведения, по какой срок он исполнял эти обязанности, представили бы для нас еще больший интерес? Но этого-то, мы с вами, дорогие товарищи читатели, так и не узнаем. Месяц есть, а число не указано. Хорошо, но на основании какого же соответствующего распоряжения он стал командующим Южным фронтом? Пожалуйста, в соответствующей графе личного дела читаем: «Подтверждается приказом НКО СССР № 00801 от 26.08.1941 года». В августе месяце?! А у нас по тексту, смотрите выше, в предыдущей главе, когда Тимошенко подписал Директиву о вступлении Тюленева в должность командующим фронтом — 25.06. 1941 года? Как видите, значительно раньше, в июне? Голова идет кругом. Может опечатка в тексте и следует читать, как 26.06 1941 года? Все ближе к истине.
А с какого же времени Тюленев вступил в должность командующего Южным фронтом? Та же картина. Месяц есть — июнь, число не указано.
А чье же распоряжение подтверждается приказом НКО за № 00801? Самого Тимошенко! Сплошной кроссворд. Как видите, этот момент в биографии генерала армии И.В.Тюленева за 22 июня 1941 года стараются, тщательно скрыть. Чтобы, не бросалось в глаза отсутствие в личном деле Тюленева столь важных в нашем понимании дат, цензоры-редактора решили изъять все дни. Поэтому, их нет ни в первой строке, ни в последней, кроме одной единственной, абсолютно нейтральной: «с 1.9.1941 по 15.10.1941 — На излечении по ранению». Данный документ заверен «Зам. Начальника ОК ТШ начальник (?) Лебедев. 15 августа 1978 г.» (Так значится в документе. — В.М.). Скорее всего, Зам. Начальника Отдела Кадров Генерального Штаба, начальник какого-то (скрытого от читателя) отделения.
Для чего же тогда, все это делалось, по части искажения информации, если считалось, и считается, по сей день, что 22-го июня в Москве все было в полном порядке?
Вот как охарактеризовал все-то, с чем мы столкнулись при рассмотрении данных мемуаров, Алексей Тимофеев, подготовивший предисловие к этой новой книге генерала армии Тюленева:
«… Воспоминания генерала армии были абсолютно бесцеремонно изрезаны военно-партийной цензурой. Остается удивляться тому, как умели цензоры той поры убирать из текста страницы, ключевые для понимания важнейших событий, деятельности автора и тех, кто его окружал, не говоря уже о моментах острых, по которым до сих пор нет единого мнения у историков».
Трудно, с этим не согласится, но, даже и по этой книге, с обнадеживающей надписью «Впервые без купюр», как увидел читатель, прошлась безжалостная рука современного цензора. Или это не так?
Давайте подведем предварительный итог и коротко расскажем о судьбе наших героев. В дальнейшем война разбросает их по разным местам.
Гавриил Данилович Шишенин погибнет при невыясненных обстоятельствах в октябре на Южном фронте, уже, в должности начальника штаба 51-ой армии. Командующий Тюленев, еще раньше, 29 августа получит тяжелое осколочное ранение и будет эвакуирован в тыловой госпиталь. Подробнее, о нем, чуть ниже. Александр Иванович Запорожец пройдет всю войну, но в 1959 году, в период Хрущевской смуты, уйдет в мир иной.
Что еще хотелось бы рассказать о Тюленеве? После излечения по ранению Иван Владимирович получит вызов в Москву. Вот как он описывает встречу со Сталиным 13 октября 1941 года:
«Когда я вошел в кабинет, то, прежде всего, понял, что Сталин куда-то спешит, и, видимо, поэтому он обратился ко мне всего с двумя короткими вопросами. Он спросил, как мое здоровье, на что я ответил, что здоровье мое позволяет приступить к работе. (Хотя в то время я мог ходить лишь в специально подготовленной для меня обуви.) последовал второй вопрос: могу ли я выехать на Урал для выполнения специального задания Государственного Комитета Обороны? Я ответил утвердительно. Тогда Сталин приказал Поскребышеву, находившемуся тут же в кабинете, заготовить для меня мандат и привезти его на подпись на дачу. Мне также было приказано к часу ночи прибыть на загородную дачу Сталина».
Разумеется, что Сталин хотел побеседовать с Иванов Владимировичем в более доверительной обстановке, и не один. Также ясно и то, что Тюленев не мог самостоятельно добираться до его дачи. За ним должна прибыть специально присланная машина.
«На даче я был принят Сталиным в присутствии других членов Государственного Комитета Обороны. В состоявшейся беседе они расспрашивали меня о причинах отхода наших войск…».
Не для этого Тюленева пригласили на дачу, чтобы вдали от любопытных глаз, расспрашивать о событиях на Южном фронте, да, и к тому же, Иван Владимирович прибыл не с фронта, а из госпиталя. Особо доверенные люди Сталина из ГКО, а их-то, было, по пальцам пересчитать, скорее всего, интересовались, как произошло его снятие с поста командующего Московского округа и убытие на Южный фронт, который свалился всем, как снег на голову. Тюленев и обрисовал им, ту, обстановку, которая сложилась в округе в ночь с 21-го на 22-ое июня. Думаю, что товарищей на даче интересовало, кто, именно, проявлял излишнюю активность от лица новоявленной Ставки? О многом можно было расспросить Ивана Владимировича по тем событиям. Сталина же не было в Кремле, в те дни.
Но это было в недавнем прошлом, а сейчас обстоятельства были другие, но, не менее, тревожные. Зная, какая критическая ситуация сложилась под Москвой, Сталин попросил Тюленева в самые сжатые сроки подготовить в Уральском военном округе резервы для Западного фронта. И с этой задачей Иван Владимирович блестяще справился. Конечно, можно еще и еще рассказывать о товарище Тюленеве, но объем данной работы, к сожалению, не в состоянии вместить о нем все материалы.
Надо продолжать начатую тему по началу войны. К счастью для читателя, не один Иван Владимирович присел за письменный стол, чтоб поделиться с читателями своими воспоминаниями.